Игла

Шприц лежит рядом, чуть ли не под его ладонью. Глаза открыть почти нереально, комнату уже заполнил дневной свет. Джаред не помнил, как оказался тут. Не помнил, какой день или год. Не помнил, что он делал вчера, и никогда не вспомнит, как шприц оказался под его ладонью. Он вряд ли когда-нибудь узнает, как игла вошла в его вену. И точно никогда не поймет, почему так случилось именно с ним. *** Душно, жарко, накурено. Компания молодых людей сидит в популярном клубе Лос-Анджелеса. Кто-то тут уже не впервой, а кому-то приходится привыкать. Но каждому из них необходимо одно – что-то новое. Сквозь гулкий шум, непробиваемую острую музыку еле слышатся голоса: хриплые, сорванные, громкие, режущие слух. Два из них слышны особо четко: резкий, дьявольский, и совершенно противоположный – успокаивающий. – Нам стоит пробовать что-то новое, надо двигаться с мертвой точки, Джаред. Темноволосый, невысокий, но складный парень, лет двадцати пяти, не больше, кладет руку на плечо второму, своему собеседнику. Тот более высок и приятен внешне, хотя и чувствует себя не уютно. – Нет, давай в другой раз, парень. Серьезно, – он скидывает с себя руку брюнета и выходит из-за стола прочь, сопровождаемый уставшими взглядами. Он пробивается сквозь толпу танцующих людей, скрывается от взглядов парней из своей компании, уходит так далеко, как может. Заходит в уборную и умывается холодной водой. Мысли давят на голову. Плечо ноет от тяжести недавно висевшей на нем гитары. Горло болит – сорвал. Руки тяжелые, будто ватные. Это не усталость. Это неизменное чувство стабильности. Ему скучно. Скука пробивается сквозь ударные брата и бас-гитару Мэтта. Пустота, мертвая точка. Дверь в уборную открывается, по кафельному полу стучат каблуки ботинок. Блондин поднимает глаза от раковины и смотрит в сторону двери. – Брайан... Он ниже Джареда на голову, черты его лица жесткие, а волосы чернее угля. Он смотрит снизу вверх, но на самом деле – сверху вниз. Подчиняет и управляет. Быстро берет контроль в свои руки. И сразу понятно, что Брайан – слово и закон. И остается только преклонить колено. – Ты устал. Устал ведь, да? – Голос Брайана заполняет каждый миллиметр этого помещения. Он везде, он проникает внутрь, глубже, резче. До сердца и легких. Нечеловеческий голос. Джареда передергивает. Проходят долгие секунды, прежде чем он кивает. Он отходит прочь, к раковине. Долго смотрит на свое отражение. Неизменное. Такое же, как и восемь лет назад. Он будто замерз. Только отдающие теперь в желтый волосы падают на плечи. Это мертвая точка. Будто больше ничто и никогда не поменяется. Никаких переломных моментов, никаких движений. Пустота. Жизнь остановилась и больше никогда не сдвинется с места. Джаред знает, что это состояние хуже смерти. Он даже не может представить, что ему делать дальше. С этим надо бороться, но уже поздно. Уже давно поздно. Сейчас уже ничего не изменить, и сердце Джареда пропускает удар в ожидании чего-то нового. – Это опасно? – Все опасно, Джаред. Подумай. И ты всегда знаешь, где меня искать. Брайан не уходит, он смотрит долго и упорно. Он будто ждет кивка, которого не будет. Ждет шага или ответа, но этого тоже не будет. Джаред бы предпочел, чтобы вообще ничего этого не было. Плитка под ногами скользкая, а отражение в зеркале тусклое. И все вокруг грязное и зараженное, погибающее. И Джаред, и Брайан. Оба чувствуют, что никого не спасти. Ничто не спасти. И с каждой секундой они ближе к пропасти. Секунды тянутся медленно, время вообще никуда не спешит. И все разрушается, становится полнейшим хаосом. Брайан берет руку Джареда в свою. Прикосновения холодные и шершавые. Он вкладывает в ладонь блондина пакетик с таблетками. И этот момент всё меняет. Ставит с ног на голову и разрушает остатки спокойного существования. – На случай, если станет совсем скучно, – он произносит это своим зловещим шепотом, хриплыми нотами разрывая стоявшую вокруг них тишину. Брайан уходит. Его миссия выполнена. Холодная ладонь сжимает колеса крепко-крепко, так, будто кто-то пытается их отобрать. И если бы кто-то о них знал, их точно бы отобрали. Сразу. Так, что потом пропало бы любое желание держать эти таблетки в руках. «Колеса. Не таблетки. Тут так не говорят», – думает про себя Джаред и уходит из уборной, а потом и из клуба прочь. *** Джаред не дожидается, когда станет совсем скучно. И о последствиях он тоже не задумывается. Разговор с Брайаном по телефону длится уже более получаса, и голос на том конце провода подстегивает блондина еще сильнее. Таблетки на столе мешают спокойно ходить по квартире. Они хотят, чтобы их попробовали. И Брайан хочет того же. Джаред решил не задумываться – проглотил сразу три. И долго не мог понять, в чем суть, пока шепот Брайана не пронзил его с головы до ног, до кончиков пальцев. Лето содрогнулся – вот оно. Ему хотелось всего и сразу. Писать песню, танцевать, пойти и переспать с кем-то. Неважно, с кем. Это и правда не помешало бы, да? Он сжимает себя сквозь ткань джинсов – это жестокая пытка. Стон почти не слышен, но Брайан ухмыляется в трубку. Эта дьявольская улыбка является перед глазами Лето, пока он второй рукой быстро набрасывает текст песни в тетрадь. Голова кругом, глаза видят четче и ярче. Джаред подумывает о сексе, точнее мечтает о нем. Но на часах около полудня. Для быстрого секса никого не найдешь. И он просто сдергивает с себя штаны. Трубку никто не кладет, хотя оба молчат уже давно. Слышны лишь грубые и мертвые звуки шуршащей одежды и хриплые вдохи-выдохи. Брайан иногда закашливается и судорожно затягивается сигаретой. Он знает, что происходит там, в съемной квартире на Манхэттене. Он знает, как это действует. Стоны не удивляют никого. Брайан забрасывает в рот колеса. *** – Ну как? Тебе понравилось? Вопрос висит в воздухе, путается с едким дымом сигарет и растворяется так, будто его никогда не задавали. Снова клуб. Снова за плечами выступление и снова сорванный голос. Они сидят вшестером. Шумят, почти кричат друг на друга – лишь бы услышали, касаются друг друга. Призывают к вниманию. Джареду понравилось. Ему понравились стоны Брайана – первоклассные, ничего не скажешь. Его удивило действие таблеток. Сейчас у него зудит под легкими и глубже. Хочется еще. Или хочется нового. Снова. Джаред понимает, что гонка началась, и он знает, что это надолго. Если выбывать, то сейчас. Но кто же сходит с дистанции? Это не ломка, Джаред прекрасно это понимает. Все внутри дрожит от жгучего любопытства. Он бросает на Молко полувзгляды, не призывая и не намекая, ждет, пока тот предложит сам. Но Брайан не спешит. Он почти лежит, развалившись на диване и забросив ноги на огромного, спокойного Стефа. Он снова и Царь, и Бог. И слово, и закон. Опять в центре внимания. На него смотрят все, но это не его вина. Острые губы, глубокие глаза и черные волосы... При всей своей пугающей неизвестности Молко остается красивым. Не в общепринятом понятии, а в самом узком, страшном смысле. На него смотрят, будто он из цирка уродов. На него смотрят, будто он – мистер Вселенная. Смысл в том, что на него смотрят. – Потом еще в клубе на юге Нью-Йорка и на разогревах... Джаред слышит только обрывки диалогов, но в смысл не вникает, просто отмечает про себя, что все в порядке, лишние темы не затрагиваются. За всем следит Шеннон – старший брат Джареда. Он сидит в середине и смотрит на всех. На Джареда, Брайана, Мэтта, Стефа и Томо. Все под его контролем, хотя это только видимость. Всем по-прежнему управляет Молко. – Мне текилы закажи, – он встает и уходит из клуба – покурить. Джаред чуть было не встает за ним, но сильная рука брата резко прижимает его обратно к дивану. Нельзя, значит нельзя. Когда Брайан возвращается, Джаред уже почти засыпает, положив тяжелую от усталости голову на стол. Быстро, двумя движениями, Молко кладет в карман куртки блондина пакет с новыми колесами. И нет никаких сомнений – Джаред их попробует. *** – Я не буду это пробовать, Брайан, – блондин почти шипит, старается вырваться из цепкой хватки Молко, – никаких больше колес, мы же, мать твою, договаривались! Молко спокойно рассыпает порошок по подоконнику, будто не слышит Джареда. Будто его тут вообще нет. Но он держит его за предплечье так крепко, что у Лето в глазах немного мутнеет. Боль острая и резкая – на нее нельзя не обращать внимания, и он знает, что наутро будут синяки. Раздеться на сцене не выйдет. Он пытается вырваться – или даже не пытается. Зачем врать? Ему хочется попробовать. Его руки трясутся, а в голове скачут мысли, как пульс на кардиограмме. Все происходит быстро, буквально на счет раз-два-три. Брайан сгребает волосы парня в кулак – раз. Резко наклоняет лицом к подоконнику – грязному подоконнику в уборной очередного клуба – два. Его губы касаются уха Джареда – три. Все тихо. Тише при данных обстоятельства быть просто не может. Тишина режет слух. Тишина убивает. Тишина травмирует и пугает. У Джареда подкашиваются колени. – Вдыхай, – голос Брайана снова пронзает насквозь. И Лето полностью вдыхает дорожку. У него внутри все разрывается – то ли от новых жгучих ощущений, то ли от ненависти к Брайану, или даже к себе. От носа проходит горячая волна, а вслед за ней – холодная. И вновь. И вновь. Джаред вздрагивает, а брюнет гладит его по спине – успокаивает. *** Джаред упирается спиной в холодное ребро батареи, дышать ему тяжело, а в глазах все мутнеет. Его друг – Брайан Молко – стоит рядом, выкуривая сигарету за сигаретой и бросая бычки на кафельный пол. – Зачем ты заставил меня это сделать? Молко молчит. Он на нервах, и его сознание уже рисует страшные кровавые картинки. Что будет, если Джаред расскажет брату о кокаине? Что будет, если Джареду не понравится, и он расскажет не только брату? – Зачем ты так поступил? У Брайана трясутся колени. Он смотрит на Лето своим самым страшным и пугающим взглядом, но на него это не действует. Джаред хмыкает и стирает рукавом майки пот со лба. Голова начинает болеть, и Лето сомневается, что кокс должен действовать именно так. – Я ненавижу тебя, Молко. Ненавижу. Брайан не сдерживается. Ему уже никак не справиться со своим страхом и ненавистью. Черные волосы падают ему на глаза. Он приседает на корточки рядом с Лето и вновь закуривает. Кладет зажигалку на пол. – Ты сказал, что ненавидишь меня? Я тебе дурь уже месяц толкаю, гадёныш, – Молко старается говорить спокойно. Выходит слабовато. Блондин снова хмыкает и отворачивается от Брайана. Еще одна затяжка. Молко выдыхает дым в волосы Джареда. И ему снова становится страшно. Он тушит сигарету о ладонь Джареда. Резко прижимает окурок к тонкой мужской ладони и держит так долго, что Лето кричит, но почему-то не отбивается от Брайана. Даже особо не дергается, просто издает вопль. Нечеловеческий. Такой, что у Молко внутри все сжимается. *** Брайан застегивает белую рубашку, стоя перед зеркалом у себя в комнате. Он выглядит неважно. Темные круги под глазами, бледное, уставшее лицо. Ранка от иглы на вене чешется и раздражает его, он пачкает кровью идеально белую сорочку. – Твою мать, – шипит он. Только так, как умеет Брайан Молко. Сквозь зубы, зло и раздраженно, он прорывает своим голосом не только сознание людей. Он разрывает атмосферу. Вырывается в космос. Его голос проникает в глубину сознания. Его голос не из этого мира. На большой кровати лежит тело Джареда Лето. Потому что назвать это тело Джаредом уже нельзя. Он даже не помнил, как оказался в этой постели. Не помнил, что вчера делал. – Вставай, я уже собираюсь. – Молко, отстань, – шепчет охрипший и сонный Джаред. – Вставай, твой брат убьет меня, если ты не вернешься сейчас домой. Ты себя в зеркало видел? – Лучше дай мне дозу, хватит ворчать, истеричка. Молко тяжело вздыхает, сдергивает с Джареда одеяло и кидает на кровать пакет с порошком. И это в очередной раз "последняя доза". Лето поглядывает на кровяной след на рубашке Брайана. – Даже не проси. Тебя уже в диспансер сдавать можно. Ты жалкий наркот, Лето. Волосы у Джареда уже совсем не белые – они отросли, стали видны тёмные корни. Подводка с глаз размазана по всему лицу. Он вечно шмыгает носом, устало моргает и зевает. Вот так выглядят наркоманы. У него тяжелый, но в то же время пустой взгляд. Он смотрит сквозь Брайана, немного скашивая глаза и замирая на долгие секунды. Его пальцы беспрерывно двигаются, он еле заметно водит ими по подушке, простыне и одеялу, чуть стучит или отбивает какой-то ритм. Но в его глазах нет ни жизни, ни особых эмоций. Брайан смотрит сверху вниз, изучает. Он пробегается взглядом по расстегнутой рубашке, по голым ногам, по подвижным пальцам и худым запястьям, на одном из которых красуется след сигареты. - Все, хватит сидеть, - он стягивает Джареда с кровати, вытаскивая его из тягучей бессознательной дремоты. Пока Джаред пытается стоять и не падать, Молко застегивает рубашку на нем, аккуратно поправляет воротник, едва задевая пальцами тонкую кожу на шее. Но Джареду кажется вообще все равно, он едва держится на ногах и в попытках не упасть хватает Брайана за плечо. Да так, что тот нервно дергается, пытаясь сбросить с себя цепкую ладонь блондина. Но тому совершенно все равно, и он по прежнему, будто бессознательно, проводит пальцами по плечу и ниже, забираясь между пуговиц на белой рубашке Молко. Он не гладит. Тихонько стучит пальцами по коже на груди. - Твои штаны в ванной, будь добр, оденься, - Молко делает пару шагов назад, но придерживает блондина за локоть, не давая тому свалиться на пол. Джаред ухмыляется и шмыгает носом. *** Первый удар приходится под ребра, и Брайан практически сразу падает на пол. Лето-старший бьет его совершенно не жалея ни его лица, ни тела. Он бьет в основном кулаками. Сбивая костяшки пальцев о скулы брюнета. Кровь стекает по подбородку Брайана, но тот не обращает внимания, ухмыляется сквозь боль. Он даже не смотрит на того, кто его бьет. Его взгляд прикован к дивану, на котором лежит обнаженный Джаред Лето. Шеннон разбивает лицо Молко так, что из-за синяков и разбитых губ не понять, кто этот человек и что он из себя представляет. Шеннон ломает ему пальцы и, ударив коленом по ребрам, оставляет за собой трещины. Брайан обхватывает сам себя рукой, пытаясь придать себе сил. Ухмылка так и не сходит с его лица. Он сплевывает на пол кровь, надеясь, что это результат разбитых губ или прокусаного языка. - Ну и что тебя больше злит? - Он шипит, отхаркивается и пытается говорить внятно, но Лето-старший не понимает его слов. - Что тебя злит больше? То, что я подсадил малыша на наркоту, - Молко сплевывает вновь, приваливается к стене и продолжает держать сам себя за сломанные ребра, - или то, что я его трахнул? Лето-старший хватает Брайана за волосы и бьет его лбом о стену, вырубая его.