Очень плохая девочка

- Ты дебил или дебил? – брякнула я, вталкивая несравненного Хасана Абдурахмана Джей ибн Драгона в ближайшую пустую гримерку задницей вперед. – Совсем помешался? Ты чего удумал, паразит? - Черт, Джесс! – и правда черт. Из табакерки. Как выскочит, как выпрыгнет. Шучу, конечно, хотя не во всем.       Бешеный до предела, с горящими адовыми огнями зенками, Чжи Ен метался по комнате, выдавая такие выражансы, что даже у меня, привыкшему ко всему человека, уши чуть в трубочку не свернулись. Внимательно прослушав все, что он мне выговорил, я вздохнула, заперла гримерку изнутри на ключ и присела на подоконник, вытаскивая сигареты. - Дай и мне, – Чжи Ен протянул лапу за моим портсигаром, но я демонстративно убрала его в карман. - А что тебе еще дать? Обойдешься без курева, оболтус, – я могла себе позволить панмаль, во-первых, из-за того, что я старше, а во-вторых, из-за того, что я не тот человек, который будет перед ним суетиться в любом случае. – Скажи мне, отче, на кой хрен ты решил загубить свою карьеру, подставить Киру, и сорвать выступление моих парней ко всем х*ям?! - А ты откуда знаешь? – он округлил глаза. - Оттуда. Я же вездесущая, забыл? – хмыкнула, затянулась, нагло выпустила дым прямо ему в рожу. Ибо нех*й. Сам виноват, что мне пришлось пойти на такие крайние меры. - Джесс, я, конечно, всегда знал, что ты тупая дрянь, но до такой степени… - раскочегарился парень, но мне, как всегда, было на все плевать. – Прекращай вести себя, как взбалмошная истеричка, и объясни нормально, с какой радости ты сорвала мне все планы, а? Тебя не коснется даже атомный взрыв, хрен ли ты сейчас влезла, я не понял?! - Да ты многого не понял, лапочка! – фыркнула я. – Начнем с того, что девушку, которую ты решил осчастливить, вообще не вставляет подобный расклад. Во-вторых, то, что ты весь из себя такой гениальный, не даст тебе спасательный круг и ты потонешь в скандалах вместе с твоим Ламборджини и гениальностью, да похоронят тебя в гробу Сваровски… - его меняющее цвет худое лицо меня сейчас жутко забавляло, так что я стебалась, как хотела. – В-третьих, ты чуть не сорвал этот долбаный концерт, и хоть этот пункт самый незначительный, в глобальном плане, для меня он основной, потому что ты, придурок, на кой-то черт поменялся местами с SJ, благо, я вообще не понимаю, что ты хотел этим добиться… - Ладно, не распаляйся, понял я… - пробубнил Квон. – А что я должен был сделать, если она колеблется? Снова смотреть, как меня бросают, и ничего для этого не делать? Я, что, такой лох?! У меня все есть! Я талантливый, красивый, стильный, умный, богатый… Смотря, как он загибает пальцы, перечисляя свои достоинства, я заржала, как полковой конь. - Чего смеешься? – оскорбился Квон. – А что, не прав? - Прав, деточка, прав, давай, жалей себя дальше… - вытирая выступившие от смеха слезы, проворковала я, сдерживая порыв погладить его по голове, как безумно возмущенного дитенка 5-и лет. Это было очень смешно. - Черт, Джесс, да достала ты! Реально, у меня из девушек только те, с которыми я сплю ровно одну ночь, да не надо мне этого! – «возопил» парень, но я только прыснула в кулак, не в силах сдержаться, такого забавного лидера я еще не видела никогда. – Вот тебе смешно, а мне что делать? Со шлюхами тусоваться до 90 лет? Или все-таки быть с той женщиной, которую люблю?! - Да мне как-то все равно, – я пожала плечами, снова вытаскивая сигареты и, на этот раз, делясь ими с парнем. – Но если ты так сильно её любишь, почему не прислушался к её словам? Ты не неприкасаемый, Чжи Ен, тебя сожрут и выплюнут, но ей будет куда как хуже. Она не настолько хороша, чтобы пережить весь этот кошмар, который завертится, стоит тебе открыть рот. Ты, может, и выкарабкаешься, в силу своих песен, продюсерской деятельности и голоса, но она нет.       Чжи Ен сильно задумался, слушая мое методичное бормотание. - Подумай еще раз, – вправляя ему мозги, я задавалась вопросом, что я делаю и нахрена, но ответа не находила, продолжая ставить Квону ментальную клизму. – Если ты и дальше будешь писать песни, никуда не влезая, как Тедди, то на авторские отчисления проживешь еще долго и счастливо. А она? Её просто загрызут, обвинят во всем, фаны, а ты и сам знаешь, что творят сасен, не дадут ей и шагу ступить. Она просто помрет, ты этого добиваешься?       Говорила я полную хрень, но Квон испуганно смотрел на меня, словно только что понял, что мог натворить. - И не надо делать такие глаза, это прописная истина. Кира настолько была встревожена всем происходящим, что даже ко мне пришла. И, кстати говоря, не один раз. Правда, я все равно ей отказала, но пройти через такое унижение, как просьба ко мне… - я покачала головой. – Она не заслужила такого, Кира слишком хороша для тебя, Квон. - Но мы же любим друг друга… - раздосадовано произнес лидер, стекая вниз по стеночке на пол. – И что, нет другого выхода? - А ты вообще о нем думал?! – тупоголовость парня начала выводить меня из себя. – О том, что, может, Кире станет легче, не твори ты всю эту дребедень, думал?! Сколько она переживает, как беспокоится о том, что вас что-то выдаст, думал?! Не ври, что да, Квон, ни хрена ты не думал ни о ком, кроме себя, тебе по жизни на всех насрать. Заметь, даже сейчас ты говоришь только о себе, какой ты потрясающий и, в то же время, несчастный, но ты ни словом не обмолвился о том, что было бы с ней. Мне не нравится это, – я мотнула головой, отчего волосы волной пронеслись туда-сюда. – Мне не нравится, что девушка, которая на свою голову полюбила тебя, разочаровалась в чувствах и человеческой порядочности только потому, что ты - самовлюбленная сволочь. - Выбирай выражения, курица… - прошипел Квон, но я все давила и давила на него, как на гнойник, который нужно срочно ликвидировать. - Она дура, Квон. Полная, стоеросовая, влюбленная дура, каким бы профессиональным координатором не была, поверь, это так. Она не может отказать тебе ни в чем, повлиять на тебя тоже в ту же копилку, но ты-то куда? Решил, что если ты такой крутой, то сможешь её защитить? А знаешь, почему все звезды, в большинстве своем, одиноки? Потому что слишком тяжела корона для тех, кто рядом, – я вспомнила кое-что из своего прошлого и поняла, что меня начинает трясти. – Ты, долбанный козел, да плевать я хотела, что с тобой случиться, не смей втягивать в свои заморочки невинных людей и портить им жизнь, ты того не стоишь, не обманывайся, Квон!!!       К концу фразы я уже кричала прямо в обалдевшее лицо лидера. Мне было на все плевать, я вспомнила многое из того, что не стоило вспоминать, и прошлое болезненной волной накрыло меня с головой. Черт бы побрал Америку… - Короче, так… - я закрыла глаза и вытерла лицо, снимая с себя то, что упорно лезло наружу, и вздохнула. – Дьявол тебя пусть за ногу утащит, если я не права, но теперь, о великий идиот, я с тебя глаз не спущу. Я не буду помогать, я буду всячески мешать тебе, чтобы ты, по глупости, не повторил катастрофы, которая когда-то произошла. Кире о нашем разговоре ни слова, и, поверь, еще раз попытаешься сделать что-то в подобном духе, я тебя просто уничтожу. И МНЕ, именно МНЕ, ничего за это не будет. Все.       Не слушая, что он мог мне сказать, я открыла дверь и вылетела в коридор, чувствуя, как громко бухает в ушах густая кровь. Мне было тошно до такой степени, что хотелось выть. Но это ничто по сравнению с тем, в какое дерьмо я только что вляпалась по доброй воле… ***       Стоило мне дождаться в общей комнате, которую мы с Джуниорами заняли, ребят, то на меня со всех сторон посыпались экзальтированные фразы. Мемберы, слава богам, послушались меня и завели возбужденную пропажей бенгов публику так, что весь зал бесился, орал и бился в конвульсиях, как мне признался Итук, давно такого не было. Я безэмоционально поздравила их ради проформы и, загримировав для торжественной части вечера, сославшись на головную боль, исчезла из их компании. Чувствовала я себя, и правда, неважнецки, но смотаться на "пожалеть себя" получилось только сейчас. В голове словно поселился мерзкий дятел, колотящий в череп клювом изнутри, перед глазами тряслась серая сетка, а я больше всего хотела свалить из душного помещения куда-нибудь проветриться. В результате, поняв, что мне, о счастье, о радость, удалось незаметно слинять, и меня никто не разыскивает, я прыгнула в такси и попросила отвезти меня домой.       Но в квартиру я не пошла, влезла в свой автобус и отправилась обратно к ребятам, зная, что мне все равно потребуется быть поблизости. Потому что это только на словах они охрененны и ходят в пажах у тетушки-феи-Крестной, ниче подобного, дети детьми. Пусть и по тридцатнику каждому давно стукнуло… Заруливая на дорогу, ведущую к зданию, из которого я только что уехала, я поняла, что мне становится все хуже и хуже. Голова начала тяжелеть, а я, почему-то стала слышать чей-то голос… смутно знакомый… бесящий меня до кончиков ногтей на ногах… - Исчезни… - прорычала я, держа руль так крепко, что мне его даже стало жаль. – 8 лет тебя не слышала, не желаю слышать и сейчас…       Но голос только завизжал что-то противнее и громче, не вынеся этого, я отпустила управление и зажала уши, это было невыносимо… Но куда невыносимее оказался удар о фонарный столб и тот самый руль, изо всех сил врезавшийся мне в живот. В голове окончательно помутилось и я в беспамятстве грохнулась на приборную панель, разнося по окрестностям едкий писк автомобильного гудка… ***       Я не люблю свою мать. Она почти никогда не была ко мне так душевна и добра, как я хотела в детстве, имела привычку пилить меня за все огрехи братьев, сваливая все их косяки на меня, да и вообще, по большому счету, никогда конкретно мной не занималась. У меня была Надин, у Надин была я - и так мы жили очень долго. А мать любила отца. Он был для нее светилом, Богом, идеальным мужчиной (хотя ничего идеального в нем вообще не было) и имея троих детей, она все равно говорила, что больше всех любит мужа.       Но когда он умер, погоревав 1,5 года, она нашла ему замену. Этого я не поняла ни 8 лет назад, и наверное, не поняла бы сейчас. Я очень отличаюсь от своей родительницы, я ужасная девушка, которая в любовь перестала верить очень давно. Но все равно она для меня священна... я не верю в то, что вырастив любовь в браке, родив детей, она вдруг закончилась - и мать спокойно нашла себе другого мужчину. Да, не меня учить о сексуальном голоде, я могу залезть с ногами на голову любому мужику, который подвернется мне в период вынужденного целибата. Взять хотя бы того маньяка-неудачника, о котором я вспоминала когда-то давно. Но предать общее прошлое... предать такие сильные чувства, как были у моих родителей так скоро - неужели она считала это нормальным?       В семье Аллен начались войны. Один коттедж - и два фронта, Надин, к которой примкнули я и Тин, и моя мать, Ксандра, с младшим Джоном. Она отстаивала свою свободу, мы - не хотели мириться с ней.       В общем, все кончилось плохо - мы передрались, Надин забрала Тина и ушла жить в другое место, мать осталась со своим новоприобретенным "щастьем", а я ушла из дома в свободное плаванье. И вот уже 8 лет, как я не поддерживаю с ними связи. Я живу теперь так, как никогда бы не представили ни Надин, ни моя маман, но... ...почему же теперь, спустя целых 8 лет в разлуке, я при потере сознания снова слышу голос моей дражайшей родственницы, с которой мы снова, почему-то, ругаемся? Я не хочу ее слышать. Как не хотела слушать разум все эти 8 лет подряд.