Очень плохая девочка

      Все оставшееся время в Таиланде мы честно прогуляли. Ребята из SJ ворчали, матерились, обижались и негодовали, что я совсем забросила работу и все шло ни шатко, ни валко, но мне было наплевать на них так, как может быть наплевать только влюбленной вусмерть женщине. Мы снова, взявшись за руки, исходили весь остров, снова пришли на ту полянку, где меня угораздило потеряться, но в этот раз было светло и мои пальцы крепко-накрепко были сжаты ладонью Сон Мина, поэтому я ничего не боялась. Мы взяли лодку и переплыли на другую сторону острова, нашли там грот и сидели в нем до темноты, тихо переговариваясь и смотря на танцующих в воде тропических рыбок с яркими хвостами. Он говорил, что я сияю, а я смущалась и краснела. Я говорила, что он для меня самый лучший, и его реакция была такой же. С ним мне было так хорошо, как никогда раньше… Эта поездка для меня была сродни туристической экскурсии в Эдем. Словно мне подарили дорогущий подарок на Новый год, который я не заслужила, я развернула его, обомлела от восторга, а потом стала ждать, когда же взрослые спохватятся и отберут его, но эти самые взрослые все не приходили, а мой «подарок» все больше и больше начинал приручать меня и делать зависимой от него… По возвращению в Сеул я поняла, что залипла в силках «Сон Мин» окончательно, чтобы выбраться из них, мне потребовалось бы оставить ему половину своей души и тела, не меньше.       Встречало нас пол-SM. Кажется, Су Ману кто-то успел основательно присесть на уши по поводу моих «стараний» и «уважительного» отношения к его мальчикам за все это время, так что в аэропорту у меня резко выхватили весь итоговый результат, кофры, парней и пинком отправили в сторону дома. Не скажу, что меня это хоть каплю обидело – я прекрасно знаю, что меня не уволят, даже если я сорву какое-нибудь из наиболее значимых мероприятий. А уж в этой-то ситуации и подавно, все-таки, по моим наброскам получилась обалденная фотосессия, и с этим согласится даже самый предвзятый критик.       С чистой совестью я вызвала себе такси и уехала домой, на прощанье тепло сверкнув глазами Сон Мину. Мне жутко не хотелось с ним расставаться, но на посланное им вдогонку сообщение с просьбой сказать мне свой новый адрес, я ответила отказом. Вроде как, он немного обиделся, но я не рискнула сделать этот шаг. Хватит с меня Бингу, который сам все нарыл, даже не спросив о том, хочу ли я вообще видеть его у себя на жилплощади или же нет.       Приехав к родным серым воротам двухметрового забора, я в прекрасном настроении расплатилась с таксистом и, волоча за собой небольшой чемодан, открыла калитку. Сделав же ровно два шага, я попала в хитро замаскированную ловушку звездного разлива, молчаливо дожидавшуюся меня на шезлонге в моем родном дворике около входной двери. Я даже пикнуть не успела, как у меня отобрали чемодан, ключи, закинули мое тело куда-то вверх на два метра и поволокли все вместе в дом. Только сгрузив меня в кресло и быстро чмокнув в щеку, наглый захватчик успокоился. - И тебе привет, Бингу! – я радостно оскалилась в его сторону, но меня не слушали – парень уже чем-то гремел на кухне. - Ты почему так долго? Я тебя еще вчера ждал, – он поставил на журнальный столик два бокала с виски и сел рядом со мной. Я дернулась, но осталась на месте. Чхве продолжал. – Знаешь, тут без тебя было дико скучно. Тебе обязательно было уезжать? - А ты что, как в детском саду, должен со мной за ручку ходить, я не поняла? – я удивленно выставила губки трубочкой, смакуя вискарь. Сын Хен такой Сын Хен… Даже алкоголь, если покупает, то самый лучший и дорогой. Что ж, если деньги есть, кто запретит? – Кстати, слышала, ты по ювелирным прошелся… что-то новое себе приобрел? - Мммм… не себе, – Чхве показушно замялся, я ждала. Через минуту притворяться ему надоело и он, поковырявшись во внутреннем кармане своего очередного нового пиджака, выудил оттуда небольшую плоскую коробочку со смешным смайлом на крышке. – Тебе. Открывай.       Я с сомнением покосилась на «дары данайцев», но любопытство все же взяло свое. - Тиффани? Да ладно? – я щелкнула пальцем по лейблу сзади коробочки, Чхве безразлично пожал плечами. - Футляр точно оттуда. А вот содержимое – не уверен. Да ты открывай, открывай… - он уставился в потолок, что-то себе негромко напевая, а я все еще вертела подарок.       С чего это он такой щедрый и предусмотрительный? И ждал-то он меня у дверей, и подарочек принес, и виски дорогущий купил… Не к добру это его завертело, ой не к добру….       Хмыкнув, я содрала бантик с крышки, подмигнула смайлу и, прищурившись, открыла футляр. Тут же в руку мне вывалился синий браслет с бусинками, один в один как у самого Сын Хена, только посередине красовался кругленький, довольно тяжелый кулон в виде ежа, весь утыканный какими-то стразами и камушками. Меня накрыл ступор, я, как оглушенная, сидела и смотрела на это изделие, поднятое прямо перед носом. - Это че? – наконец, брякнула я, Чхве подавился вискарем и закашлялся. - В смысле, «че»? - В прямом. Что это такое, Бингу? – я повернула к нему ошалевшие глаза. – Это… мой Сын Хен, что ли? - Ну так-то да, – он, наконец, прокашлялся и посмотрел на меня ехидными, покрасневшими глазами. – А еще мой проигрыш за «Монополию». Пойдет? - Ээээ… - я опять зависла, смотря, как раскачивается тяжелый брелок на синих нитках перед глазами. – Я это не надену… - Почему? – Таби вторично подавился. А он надеялся на что-то другое?! - ПОТОМУ!!!!!! – я подскочила к нему, насильно вытянула его правую руку из кармана штанов и, подняв её повыше, затрясла, как ветку груши. – ПОТОМУ ЧТО Я ТЕБЯ НЕ МОГУ ЗАСТАВИТЬ ЕГО СНЯТЬ, А ТЫ ЕЩЕ РЕШИЛ И НА МЕНЯ ЭТОТ КОШМАР ПОВЕСИТЬ?!!?!?!?       Сын Хен заржал, а я продолжала бесноваться. - Да я пока с тобой мучилась, ты его, как величайшее исключение, снимал только два раза в год, на наиболее важные фотосеты, а сейчас вообще без перерыва таскаешь!!! У меня от этих синих ниток уже кошмары снятся!!!! Нет!!! Не надену, даже не проси!!!!       Насупившись, ТОР посмотрел на меня с такой обидой в глазах, что я даже осеклась, но потом снова завертела головой. - Нетушки. Не пойдет. Еж мне нравится, это штука крутая, но браслет – даже не думай! - Ну Джесс… - заныл парень, меняя стратегию. Я поняла, что у меня нет особого выбора, не мытьем, так катаньем, но он своего добьется, но все равно не собиралась сдавать позиции. – Ну пожалуйста, ну Джессика, ну солнышка, ну ласточка, ну красавица…       Если на первом «солнышка» я явно начала чувствовать, как крутит живот, то от далее идущей «красавицы» у меня уже вовсю разыгралась морская болезнь. Завтрак из самолета, вместе с быстро выпитым дома виски рванулись вверх по пищеводу, я разом отпустила руку парня, оставив в ней браслет с брелком, и кинулась вверх по лестнице к туалету. Слыша, как Сын Хен, ни черта не сообразив, кинулся за мной, я едва успела захлопнуть на замок дверь, иначе ему перед глазами предстала бы не самая лучшая картина – убитая напрочь стилистка, обнимающаяся с унитазом. Причем, ладно бы убитая алкоголем, так ведь нет – меня, в прямом смысле, стошнило от его ласковых эпитетов в мой адрес!       Выбравшись из «скотного двора» минут через 10, предварительно почистив зубы и прополоскав рот раз, эдак, 18, я, качаясь и держать за стенку, поплелась обратно вниз. Но стоило дойти до лестницы, как голова сильно закружилась и, если бы Бингу не успел меня подхватить, катиться бы мне как героине фильма «Смерть ей к лицу» со сломанной шеей. - Ты заболела что ли? – разворачиваясь от опасной лестницы и унося меня в спальню, пробурчал ТОР, старательно вглядываясь мне в лицо.       Я только недовольно пожала плечами. Вот уже перед кем бы мне не хотелось быть сейчас и здесь в подобном месте, так это перед ним. Но судьба - вещь неумолимая и к таким жалким зверенышам, как я, относится очень и очень притязательно. Так что виси себе, Джесс, на ручках Сын Хена и кори свой желудок, на чем свет стоит, все вопросы только к тебе! - Джессика, ау! – все еще бурчал ТОР над ухом, но я поплыла… Неужели и правда заболела? В Таиланде все было нормально, на слабину живота по поводу еды я никогда не жаловалась, а тут… Стоило увидеть Чхве, и все полетело в еб*ня. Даже обидно как-то. - Черт, да ты горишь… - когда он сбросил меня на кровать, я чуть снова не скрючилась от рвотного позыва, желудок крутило так, будто я там смешала протухшего кролика, жаренную сельдь пряного посола, запила все это скисшим молоком, да еще и отполировала перезревшей клубникой в сиропе с имбирем. Но даже этот неудобоваримый коктейль моему желудку был бы не в тягость, а вот сейчас… Сейчас мне настолько плохо, что я даже двинуться не могла.       Со скоростью пули, или мне так показалось, Чхве унесся ко мне в ванную, вернувшись оттуда с полотенцами, двумя тазами, в одном из которых была ледяная вода, и несколькими бутылками воды без этикеток. - Так, иди сюда… - он сел рядом со мной на кровать и намочил одно из полотенец. – А, ладно, куда ты пойдешь, сам… - Самостоятельный какой… - вяло огрызнулась я, не в силах даже повернуть голову. Меня колотило и колбасило, но тело было таким тяжелым, что все гасилось где-то в районе грудной клетки. Разрешите представить – Джессика, первое в мире горящее бревно. - Не бухти. Я вообще-то помогаю. Что ты ела, что тебя так выворачивает? – Сын Хен предусмотрительно поставил с моей стороны пустой таз, через минуту поднимая меня к нему. Я отплевывалась, и на этом все заканчивалось, только горло саднило от гуляющего вперед-назад вискаря. - Человечину. Сырую. Будешь лезть, я тебе тоже что-то отгрызу, – я все еще пыталась ему нахамить, но, видимо, выглядела я так жалко, что все мои потуги гасились в зародыше. - Отгрызешь, отгрызешь, каннибал недоделанный, только сначала стань сама на человека похожа, а то выглядишь, будто тебя саму кто-то прожевал и выплюнул… - как сварливый дед, заворчал ТОР, вытирая мне лоб. Я только сверкала на него глазами и шипела, чтобы он поскорее свалил, но, кажется, как и во всех моментах моей жизни, где фигурировал репер, мое мнение по умолчанию не спрашивалось и не учитывалось. - Джесс? – через какое-то время осведомился он, когда я перестала отплевываться и более-менее смогла приструнить свой желудок. - Что? – я хотела спать. Организм, измученный непонятно откуда взявшейся иностранной бякой, молил о короткой передышке, но я не хотела отключаться, пока Чхве не упрется восвояси. - Расскажи мне. - Что рассказать? - Все, – я удивленно приоткрыла один глаз и воззрилась на парня, лежащего рядом со мной на боку. – Я хочу знать, почему ты уехала из Штатов, почему так живешь… Кто тебе Сон Мин-сонбе, мне и это интересно… Если тебе сложно говорить о том… ну, Джареде, кажется… то это не принципиально, но я действительно хочу знать о тебе, как можно больше, – он протянул руку и аккуратно погладил меня по плечу.       Если бы на его месте сейчас лежал Сон Мин и так же гладил меня, у меня случился бы сердечный приступ от нежности и ласки, но с ТОРом я такого не чувствовала. Скорее… интерес. Заботу. Какой-то болезненный порыв, который он тушит где-то глубоко внутри себя, закрываясь ото всех маской безразличия и эгоизма. Возможно, я чувствую это все из-за своей огромной горы личин. У меня их слишком много для обычного человека – возможно поэтому я могу читать то, что изо всех сил пытаются скрыть.       И еще один момент… Я всерьез задумалась, могу ли я рассказать Сын Хену все о себе и своей жизни. Если бы меня о таком попросил Сон Мин – я бы выдумала полную чушь, закрылась бы ей, как щитом, и ничего бы не рассказала, даже под страхом расставания. Но Чхве для меня не тот человек, за которого я буду цепляться, в глобальном плане мне все равно, что он подумает обо мне, если все узнает. Что называется: что хотел, то и получил. При этом, даже если после всего он отвернется от меня, эту боль я легко смогу пережить. Да, он мой идеальный партнер в постели, и я не думаю, что когда-нибудь найду такого еще, да, мы друзья… наверное, не уверена я на счет второго пункта. Да, он мне по-своему дорог. Но то, что я никогда не скажу Сон Мину потому, что боюсь его потерять, я спокойно могу отрыть перед Чхве. - Дуй за вискарем. Такое надо слушать со вспомогательными средствами, – я спихнула его ногой с кровати. Подозрительно косясь на меня, ТОР ушел, вернувшись через минуту с алкоголем в красивых лапах. - Ну, сам просил. Дальше не ной, – я налила себе в бокал порядка 300 гр, кинув в истерзанный желудок еще одну бомбу, и начала свой невеселый рассказ. ***       Зря я затеяла это. Зря я стала говорить про то, о чем даже не хочу вспоминать. Память горчит куда сильнее алкоголя, и чтобы справиться с этой горечью, нужно куда больше простого времени. Оно проходит, а воспоминания остаются. А у таких людей, как я, у которых мозг все запоминает ощущениями и впечатлениями, они становятся ядовитыми камнями, беря которые в руки кожа начинает гореть.       Легко говорить о том, чего не было именно с тобой, но, Боже, как же больно снова раскрывать, раскраивать себя лезвием памяти только для того, чтобы пролить свет на события давно забытой реальности…       Я снова проходила через это. Через боль семейных склок и драк с собственной матерью, через ту мучительную «любовь», построенную на обмане и беспросветной лжи, через холодное пламя растоптанной гордости. Через боль физическую, через страшные унижения и ужас изнасилованной женщины. Через тот кошмар, когда я восстанавливалась после тех событий в клинике и напоследок перед выпиской узнала, что больше никогда не смогу иметь детей. Вот про этот пункт я не говорила никому. Я даже отказывалась признавать сам этот факт, потому что детей я любила. Хоть и всегда понимала, что, если у меня все-таки когда-нибудь появится ребенок, ему жуть как не повезет с матерью. Я снова прошла через отрицание себя, своей «семьи», которую стала истово ненавидеть после предательства моей матери и того, что я когда-то ценила. Я снова подняла со дна весь ужас прошлого, к концу рассказа пребывая в алкогольном ступоре, даже то, что буквально час назад мне было ужасно плохо, не стало преградой для просьбы о помощи его величества Вискаря. Я даже рассказала Чхве о Сон Мине и о том, что он единственный, кто разглядел во мне остатки человека. Без масок. Без вечного обмана. Без той лицемерной лжи, которой я отгораживалась ото всех. И то, что я полюбила его за это. Все рассказала, без утайки, хоть и хотела бы уберечь Сын Хена от грязи, которая на меня налипла за столько лет.       Сын Хен пил. И пил. И снова пил. Смотрел на меня широко раскрытыми, испуганными глазами, наливал себе еще и еще. Но почему-то, в отличие от меня, все еще монотонно бормочущую всю мерзкую повесть одного человека, совсем не пьянел. Может, он просто в шоке, вот алкоголь и не берет? - Не тормози. Если принял правильное решение, что от такой, как я, стоит держаться подальше, то вперед, – я пьяно ухмыльнулась и указала пальчиком на дверь. - Джесс… - ТОР закашлялся, но затем снова уставился на меня. – Ты что, мне все это рассказала только затем, чтобы я больше не подходил к тебе? Ты таким образом меня отпугнуть решила, да? - Ну… не совсем, но да. Поверь, Бингу, я такая же отвратительная внутри, как и снаружи. Хотя нет… - я уронила подбородок на грудь, собравшимися в кучку глазами смотря на себя сверху вниз. – Я красивая, а вот мой характер и поведение - полный отстой. И я тоже полный отстой. Понял, наконец? Из одного глаза что-то полилось, не обращая внимания, я наотмашь мазанула себя по лицу, специально не смотря на Чхве. - Идиотина. - Сам дурак! - Придурочная. - Ой, кто бы сомневался!!! - Коза еба*утая. - Посмотрите, кто у нас выучил первое матерное слово, ой-ой-ой… - я рухнула на кровать, закрыв глаза руками. Кажется, у меня сейчас начнется истерика. Он что, реально тупой? Вообще не понял, что я ему сказала? - Сын Хен, прекрати тут ошиваться и вали в свой звездный мирок. Спасибо тебе за все, конечно, но ты достоин человека куда лучше, чем я, – приглушенно проговорила я сквозь пальцы. - Это точно. - Вот и катись, – я отвернулась от него к стене, слыша, как удаляются тяжелые мужские шаги от моей спальни.       Ушел. Просто взял и ушел. Как я и говорила. Правильно сделал, Чхве, правильно. Не стоит тебе пачкаться о такую, как я. Алкоголь на больной желудок свое дело сделал, во-первых, я напилась в драбадан, а во-вторых, в недрах организма больше не назревал вулкан. Но слезы все не останавливались и текли, текли… - Бокал давай, я вторую принес, – ТОР уселся рядом с моей спиной и сделал большой глоток из черной стеклянной емкости. Я развернулась с таким лицом, что у него чуть бутылка из рук не вывалилась. – Что? Я ушел, как ты и велела. Но по поводу возвращения же у нас разговора не было, правда?       Я запоздало поняла, что с того момента, как в моей сумасшедшей жизни возник Сын Хен, у меня отобрали роль ведущего. И теперь я просто обязана мириться с тем, что против логики Чхве у меня противоядия нет.