*** Абстрактные звуки – конкретные чувства, Жизнь наискосок. А на душе одиноко и пусто, Пульс ударяет в висок. Импровизация диких желаний, Ритм, словно поднятый шлюз, Высвобождает лавину признаний, Которых теперь не боюсь. Любил ли? Конечно! Меня? Сомневаюсь. Но понял, где минус, где плюс. Когда о любовь, как стекло, разбиваюсь - Значит, конец… Ну и пусть! Крошево мыслей, вибрация тела, Воспоминаний комок. Блюз заполняет меня до предела, Сердце закрыв на замок. Душу – на свалку, в топку все чувства, Жаркие ночи - в утиль. Больше не будет того безрассудства, В сердце теперь полный штиль. Блюз растечется по венам сиропом, Пульс синкопой стучит. Взять бы и выбросить мысли все скопом, И о тебе позабыть. Твои поцелуи, как раны на теле, Жгут меня, будто огонь, Тонкие нервы мои на пределе. Сдался. Устал от погонь. Любовь без оглядки, безумие страсти - Это и есть мой изъян. Как под гипнозом, я был в твоей власти. Хватит, я досыта пьян! Стараюсь держать апперкоты-удары. Жизнь, будто замкнутый ринг. Но в чувства приходишь от звуков гитары, Коснется лишь струн Би Би Кинг. Порой погрязаешь в заботах, невзгодах, Жизнь серая, словно асфальт. Но вдруг замираешь при первых аккордах, Лишь запоет Фицджеральд. Проникнет под кожу феерия звука, Почувствуешь, жизнь твоя – прайм! Исчезнет печаль, испарится вдруг скука, И вслух запоешь «Summertime». Насытишься блюзом до боли, до жести, До слез, так что в горле горчит. Любовь умерла… И в жизни, как в песне, Финальный аккорд прозвучит. Импровизация не получилась, Не вышел надежный союз. Тебя со мной нет. Моя жизнь прекратилась. Моё настроение «блюз»…
Из динамиков доносится голос Нины Симон, которая делится своей историей любви и надрывно исповедуется мне в своей шикарной песне «I put a spell on you». Дописав, я разглаживаю лист и оставляю его на столе. - Наши ритмы - синкопа, союз – невозможен… Карандаш, помогающий мне сконцентрироваться и нацарапать все же эти сумбурные строки, внезапно треснул в руках, и у меня на ладонях остается две половинки. Отшвырнув их в разные стороны, я обхватываю себя за плечи и ежусь от пронизывающего холода, проникающего через открытое окно вместе с шумом дождя. - Ты так и не понял, что был для меня камертоном, я по тебе выстраивал жизнь… Когда прозвучали финальные аккорды, я только и смог, что повторить последнюю строку из песни: «Ведь ты мой…». Произнеся эти три слова вслух, я подхватил рукой табурет и вышел на балкон…***
В квартире еще долго разрывался телефон, но трубку так никто и не поднял…