In Bloom

КЁНСУ             – Это... – указательный палец правой руки Чондэ безуспешно повис в воздухе. – Это всё на тебе! – грозно заявил парень и чуть ли не топнул ножкой, но Кёнсу упорно отказывался отвести взгляд от распечатанных документов, аккуратно разложенных по его столу.       – Ты хоть понимаешь, что говоришь абсолютно невменяемо, м? – спокойно спросил Су, высчитывая что-то на большом сером калькуляторе и записывая результат в колонку с цифрами. Атмосфера вокруг его рабочего места была почти беспечной, но она заметно начинала раздражаться из-за рядом стоящего Чондэ.       – Что это значит? Невменяемо? Я вполне логичен. Давай, следи за мыслью: если бы ты пришёл к нам в клуб, мы бы никогда не заказали самбуку. Если бы мы не заказали самбуку, я бы не выпил самбуку. Если бы я не выпил самбуку, я не был бы в этом жалком состоянии. Видишь? Вполне логично. Это. Всё. Твоя. Вина. – Чондэ ударил рукой по столу.       – Не вижу логики, – кашлянул Кёнсу в попытке скрыть хихиканье.       – Я всё слышу! Что ты смеёшься надо мной! – Чондэ повысил свой голос, а потом застонал, несчастно напомнив самому себе, что в данный момент громкие звуки не самые лучшие его друзья . Кёнсу делал некоторые заметки на полях документа, старательно игнорируя коллегу. – Ладно, что там с твоим свиданием? – Чондэ стал искать альтернативную тему, потому что уже было откровенно ясно, что сегодня он не получит никакого соболезнования от друга.       – Тебя не должно это волновать, – лицо Кёнсу оставалось невозмутимым, но внутри он был практически в восторге (нехарактерном), так как у него остались воспоминания о прекрасном свидании, и о том, что Чонин любил гранж, и как Чонин ел его сорбет, хотя он ненавидел лимон, и как Чонин целовал его, и как они стояли под звёздным небом... И на самом деле, он просто жутко радовался тому, что Чонин был Чонином. Его милая улыбка, то, как его глазки превращались в радужку, когда он смеялся, его красивая линия подбородка, его золотистая кожа, то, как он обнимал его...       – ДО КЁНСУ! – закричал Чондэ и тут же, пожалев об этом, тихонько застонал.       – М?       – Кто же твой ***друг***? Я его знаю? Сейчас ты вряд ли думал о цифрах, только не с такими лицом. Ну же, давай. Кто он?       – Ты встретишься с ним рано или поздно, – пальцы Кёнсу вновь забегали по калькулятору. – Серьёзно, Чондэ, мне нужно сосредоточиться сейчас. Эти отсчёты должны быть сделаны до четырёх. Так что я поговорю с тобой позже, ладно? Сходи в кафетерий, купи себе Red Bull или Earl Grey, или чай с молоком, или что-нибудь ещё. Может, это улучшит твоё самочувствие.       – Клянусь, иногда ты придумываешь глупые отговорки, лишь бы увернуться от ответов на мои вопросы. Разведывать информацию – полезно для души, не знал? А моя душа остро нуждается в спасении. Так вот, это теперь на тебе тоже. Если я в конечном итоге окажусь в аду, это будет твоя вина.       – Ты такой король драмы, – спокойно заявил Бэкхён, неожиданно появившись. Он смотрелся не так уж плохо, отметил Кёнсу. Лицо Чондэ было зеленовато-бледным, а ясная, бледная кожа Бэка выглядела довольно мило, впрочем, как и всегда.       – Я не такой, – зарычал Чондэ.       – Я говорил тебе не заказывать самбуку...       – Ты не сказал этого достаточно громко, чтобы я мог услышать, – настаивал Чондэ, и Бэк закатил глаза.       – Я был достаточно громким. Я уверен, что все в клубе слышали, как я кричал «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!», блин! Теперь прекрати преследовать беднягу, кое кому из нас на самом деле нужно работать. Кёнсу, у тебя годовой отчёт фирмы «Путник»?       Кёнсу потребовалось шесть секунд, чтобы найти нужные документы, потому что всё лежало у него на своих местах, и он всегда точно знал, где что находилось. Кёнсу передал тёмно-синюю папку коллеге и, к его великому облегчению, Бэкхён начал серьёзно присматривал за раздражительным Чондэ со своего рабочего места, чтобы тот мирно трудился над своими документами.       Бухгалтер непрерывно работал в течение сорока минут, пока его мобильный не завибрировал. Чонин написал ему в KakaoTalk.       Чонин: Надеюсь, работы не много, и твои друзья не слишком тебя отвлекают.       Кёнсу не мог остановить набирающую обороты улыбку, когда он начал писать в ответ: Только один человек мешает, но другой старается не подпускать его ко мне. Работа... всё ещё тружусь. Что насчёт тебя?       Чонин: Я очень сонный :). Пришлось вставать в шесть, чтобы пойти на работу. Ты будешь в офисе после обеда завтра?       Кёнсу: Да! А что случилось? И почему ты встал так рано? Это просто жестоко.       Чонин: Мне нужно было на рынок поставщика. Чем раньше ты придёшь, тем красивее будут цветы. Просто я должен сделать доставку завтра в твой офис, и я думал занести для тебя диск Faith No More.       Кёнсу: Конечно! Буду ждать ;)       Чонин: В 14:30 будет нормально?       Кёнсу: В 14:30 будет замечательно. Спасибо, Чонин. Я рад, что не придётся ждать до субботы.       Чонин: Ждать до субботы?       Кёнсу: Умираю от смущения, но... Я рад, что не придётся ждать субботы, чтобы снова тебя увидеть.       Чонин: О-о-ох.       Пауза продлилась около пяти секунд, а потом Чонин снова начал писать – пять мучительных секунд показались слишком долгими, и Кёнсу мысленно надавал себе подзатыльников за эти слова.       Чонин: Я тоже. Я рад тоже. Я действительно прекрасно провёл время вчера вечером, Кёнсу. И я рад, что ты решил устроить небольшой беспорядок в своей жизни, и не ждать несколько недель, чтобы... да. Ты знаешь, что я имею в виду.       Кёнсу: Нет, я не понимаю. Объяснишь? ;)       Чонин: О.о       Кёнсу громко рассмеялся: Хорошо, я заслужил это. Я счастлив, что послушался совета Бэка и не тратил недели на планирование и обдумывание. Возможно, макколи помогло мне. И Soundgarden...       Чонин: Ха-ха, или может быть ты просто не мог сопротивляться моему обаянию? Боже! Удалить это! Что я делаю? Я не могу поверить, что сказал это *фейспалм*       Кёнсу: Ха-ха! Хотя, в этом есть правда. Я действительно не мог. Совсем-совсем не мог сопротивляться тебе.       Была ещё одна короткая пауза, и Кёнсу с сожалением затаил дыхание. Он правда должен был сдерживать себя.       Чонин: ^_^       Кёнсу: Что случилось с этим застенчивым парнем, который доставлял мне цветы всего несколько дней назад? Ты невозможен!       Чонин: Ты имеешь в виду неотразим? Шучу! Возвращайся к работе.       Кёнсу: Я правда должен ещё кое-что доделать до четырёх ;( Увидимся в пятницу?       Чонин: В пятницу :) Пока, хён!       Хён. Это был первый раз, когда Чонин так его назвал. Кёнсу покрутил это слово на языке несколько раз и представил, как Чонин произносит его своим глубоким голосом. Он покачал головой, физически жестикулируя «нет», таким образом стараясь остановить волну тепла, которая начала наполнять его грудь при мыслях о Ким Чонине и его греховно прекрасном голосе. Так, стоп. Отчёты надо будет доставить через пять часов. Сфокусируйся, До Кёнсу, сфокусируйся.       Но отчаянная мантра не мешала Кёнсу заново просматривать их переписку по несколько раз, хотя ему и удалось сдержать себя и не отправить Чонину новое сообщение. Чёрт бы побрал эти крайние сроки, неоднократно чертыхался Кёнсу в течение дня.       Кёнсу положил обёрточную бумагу в аккуратный, компактный маленький пакет и бросил его в мусорное ведро из нержавеющей стали. Жареная индейка, которую он купил в CloDeli около станции метро, была питательной, здоровой и... не очень вкусной. Но он редко готовил еду в будние дни – обычно Кёнсу стоял у плиты в выходные, делал несколько различных блюд, раскладывал их на одиночные порции, клал в холодильник и разогревал в течение недели. Но он поленился в прошлые выходные, так что еда закончилась ещё во вторник. Это не тоже самое, как есть свежеприготовленную пищу каждый день, но так было намного удобней. Готовить еду с нуля, когда в квартире жил только один человек, да и Кёнсу слишком много работал, чтобы после трудового дня заниматься чем-нибудь подобным. Плюс иногда это повод выйти и покушать горячее, например, суп из свиных косточек, особенно, если можно разделить его с кем-нибудь, как прошлой ночью.       Эта мысль перенесла его в тот вечер, во «Дворец Картофеля». Медленно переходя из мрачной чёрной кухни в незначительную белую, серую и чёрную гостиную, Кёнсу вспоминал Чонина, его серьёзность, улыбку, смущение, голос. Он сел на чёрный диван и уставился на два цветка в его однотонной квартире. Белая гардения стояла в центре продолговатого чёрного журнального столика, в то время как оранжевые тюльпаны удобно расположились в дальнем уголке на соответствующем квадратном чёрном столе. Почему так много чёрного цвета было в его квартире?       Кёнсу немного опасался, когда впервые принёс эти цветы домой, но теперь они были первыми вещами, которые искали его глаза, как только он входил в гостиную. Это отчасти было хорошее наличие тепла в его холодном доме, и Су мысленно поблагодарил Чонина за то, что он подарил ему их. Или, по крайней мере, он думал, что это был Чонин. Это должен был быть он, но почему не кто-нибудь другой доставил их? Кёнсу решил, что не будет спрашивать у него об этом, пусть всё идёт своим чередом. Он снова уставился на изысканные белые цветы. Тайное восхищение. Его взгляд перешёл на ярко-оранжевые тюльпаны в углу. Счастье и тепло. Интересно, какие цветы он получит в следующий раз, и что они будут означать. Но если следующего раза не будет? Он открыл ящик журнального столика, вытащил последний роман «Малазан» и продолжил читать там, где остановился в последний раз. Ну, или пытался читать. После десяти минут выдавленного из себя концентрирования, он бросил книгу на стол в отчаянии. Глубоко вздохнув, Кёнсу достал телефон и позвонил Чонину.       – Хён? – хриплый голос флориста фактически заявил, что это слово звучало в миллион раз лучше, чем Кёнсу себе представлял.       – Привет, Чонин, как прошёл день? – бухгалтер комфортно лёг на серую подушку на диванчике и закрыл глаза. Действительно, в его квартире было слишком много чёрного и серого.       Диск Faith No More был безопасно зажат в левой руке Чонина, и Кёнсу ждал, пока он отдаст ему его, но флорист не двигался с места по ту сторону офиса.       – Тут просто ещё одна вещь, – щёчки Чонина предательски окрасились в розовый цвет, когда он поднял правую руку, чтобы показать небольшой букет ярких красных цветов, который он аккуратно держал. – Они от того же человека, который прислал тебе гардению и тюльпаны, – тихо произнёс парень, протягивая Кёнсу букет и задевая его пальцы. Немного потрясённый этим нежным прикосновением, Су спросил о личности отправителя, но Чонин отрицательно помотал головой.       – Хм, что ж, это определённо не розы... что они означают, Чонин?       – Это красные пионы, и они символизируют преданность, – флорист покраснел лишь слегка, потому что с каждой новой встречей ему было всё комфортней рядом с Кёнсу.       – Ох, они правда прекрасны, и мне действительно хотелось бы знать, кто посылает их. Я должен сразу поставить их в воду?       – Ты можешь сделать это, когда вернёшься домой. В аква-трубке достаточно воды, чтобы сохранить свежесть ещё на несколько часов.       Где-то на заднем плане раздался короткий звоночек, повествующий о раскрытых дверях лифта. Стройный, красивый человек вышел из него с чёрным, разрисованным тубусом, перекинутым через правое плечо. Хотя его лицо выглядело на двадцать-двадцать пять, Кёнсу знал, что добродушному парню, частенько заглядывающему в офис, на самом деле было почти тридцать лет.       – Джунмён! Что ты здесь делаешь?       – В три часа я должен быть на площадке в двух кварталах отсюда, так что решил зайти и поздороваться с вами, ребята. Может, выпьем кофе внизу?       – Звучит здорово! – усмехнулся бухгалтер. – О, позволь мне представить тебе моего друга, – он указал на Чонина, неловко смотрящего на молодого человека. Его лицо всё ещё выражало смущение, и Кёнсу вспомнил, что он не очень хорош в общении с незнакомцами.       – Чонин?! – брови Джунмёна взлетели вверх от удивления.