"Вы были правы, семпай..."

Как я пережил эту ночь, не известно. Четыре похода в холодный душ не помогли избавиться от манящих губ и синевы прекрасных глаз. Я был выжат, как лимон. Эта несексуальная зануда теперь занимала все мои мысли. Работник из меня в тот день был никакой, но Азуса пару раз приходила на помощь и даже заварила чай с имбирём, с жалостью глядя на огромные синяки под моими глазами. - Что с вами, семпай? – вот ведьма, ещё и спрашивает с невинным видом. – Не выспались? И…улыбается! Сдержанно, но от этой улыбки резко прибавляется сил и энергии. Тепло начало было разливаться по телу, но я вовремя остановил это безобразие. Ещё чего не хватало! Юми Азуса – способ вернуться домой и ничего более. Заткнись, глупое сердце, не смей стучать быстрее при виде её губ и тонкой шеи, не полностью скрытой воротником-стойкой. Но организм вёл себя незнакомым, нет, скорее давно забытым образом, заставляя улыбку расползаться до ушей. Такое было со мной всего один лишь раз – и в результате появилась Мака. Только с её матерью я чувствовал подобное. Так, ладно, очередное задание выбьет всю эту дурь из башки. Просто давно не было женщины – вот и всё. На вызовы Азуса пошла со мной, сославшись на то, что я не в себе и запорю ей весь годами строившийся авторитет. Я не возражал. Пару раз даже подстраховывала меня. Кто бы мог подумать, что из нас получится слаженный тандем. Видимо, ко всему привыкаешь. Попав, наконец, к себе в комнату, я устало повалился на кровать. В тот миг я ещё не знал, что пропал. Но когда раздвинулись сёдзи, и решительная бывшая глава студсовета вошла внутрь, до меня эта мысль немедленно дошла. Окончательно и бесповоротно. Она была…в юката! О Шинигами, зачем? Где черный костюм с глухим воротом? Мне его сейчас очень не хватало. Тонкий силуэт девушки блестел в свете луны, а к моему горлу немедленно подкатил ком. - Азуса…-чан? – надеюсь, по моему нечленораздельному мычанию она поняла смысл вопроса. Юми глубоко вздохнула и произнесла: - Семпай, следующий этап – прикосновения. Прошу, начинайте… Какого черта она говорит это таким будничным тоном? Намекает на мою несостоятельность? Ха, советую тебе начинать молиться, зануда в женском одеянии, так как этот раунд точно будет за мной! Миг – и я уже был у неё за спиной, прикасаясь губами к шее. Резкий разворот, удар в живот – и я валяюсь в отдалённом углу. Взгляд гневно блестит. Очки девушка, по-видимому, оставила в комнате. - Никаких поцелуев, только прикосновения, разве не ясно, глупый семпай? Поцелуи были вчера, и мне кажется, этот этап был не в вашу пользу. Чёртова девка, ну ты у меня попляшешь! Не с тем связалась! Развязав галстук и сняв рубашку, медленно делаю несколько шагов. Азуса краснеет и отворачивается. - Э-это необходимо? – в голосе чувствуется растерянность. - Что? – спрашиваю насмешливо. - Оголяться… Необходимо? - Конечно, без этого никак… - шепот щекочет нежные завитки на стриженом затылке, и Юми напряженно замирает. – Ты же помнишь, правила по-прежнему устанавливаю я… - Д-да, - собрав остатки храбрости, говорит девушка. И задыхается от неожиданности, когда я кладу руку спереди на её шею. Под ладонью чувствую, как она непроизвольно сглатывает. Серьезная закоренелая старая дева напугана, как крольчонок! Невозможные ощущения! По телу пробегает стая мурашек и воздух вдруг становится густым и не пригодным для дыхания. Моя ладонь аккуратно скользит вверх к подбородку, указательный палец проводит по губам, очерчивая контур и поднимая в сознании вчерашний день. «Спирит, спокойно. Ты должен возбудить её, а не возбудиться сам. В конце концов, что у неё есть того, чего не было у многих твоих женщин? Кроме глаз ей нечем больше удивить тебя. А сейчас она вообще стоит спиной...» Самовнушение - хорошая штука, и тело немного успокаивается. Под моей рукой Юми шумно выдыхает воздух и напрягается всем телом. Подключив вторую руку, я прижимаю её к себе, обводя нежными прикосновениям тонкие кисти с длинными пальцами. Упрямо поднимаясь выше, сминая преграду в виде длинного рукава её одежды. «Снять. Однозначно», - шепчет мне внутренний голос, и я следую ему беспрекословно. Узел пояса не представляет для меня сложностей. Откуда этой дурочке было знать, что раздевать женщин в юката - мое излюбленное занятие. Любимей разве только расстегивание кружевных бюстгальтеров... Не ожидая от меня такой подлости, Азуса отстраняется, подхватывая спадающую одежду, и возмущенно поворачивается лицом. - Какого... - начинает она, но поняв, что сейчас произнесёт непечатное выражение, с усилием сдерживается, - мы... мы так не договаривались... - Мы договаривались о том, что я покажу тебе все прелести физической близости, но не думаешь же ты, что эта самая близость заключается в робком обжимании на скамейке? Сегодня я твой учитель и гид, поэтому по-хорошему советую не возражать. Или хочешь признать поражение? Сей железобетонный довод сработал безупречно. Юми, отчаянно краснея, отпустила края юката. Легкая ткань с шорохом упала на пол. Это был удар ниже пояса. В самом прямом смысле. Я хватал ртом воздух. Я чувствовал, что погибаю. Потому что под юката НИЧЕГО НЕ ОКАЗАЛОСЬ!!!!!!!! То есть абсолютно...Передо мной в неверном серебристом свете стояла полностью обнаженная Юми Азуса - Коса Смерти, начальник отдела Восточной Азии и жуткая староста, которую сам Шинигами боялся до дрожи. Свет ласкал её тело, очерчивая каждый изгиб. У меня задрожали руки, и ноги стали ватными. Самоконтроль застрелился прямо в моей разгоряченной голове. - А ты... всегда не носишь белья, - промямлил я, пытаясь унять дрожь, - или это только на сегодня? На её личике отразилась досада. - Забыла! Обычно я никогда не ношу белья под одеждой, но сейчас я твердо решила надеть, чтобы семпай не подумал, что я извращенка какая-нибудь... «Ну...поздно... - подумал я растерянно, - теперь, когда она в очередной раз будет поправлять очки, я буду знать, что на ней сейчас нет трусиков. Черт, я погиб! Это точно! - Просто мне всегда тесно и неудобно в нижнем белье, но вы же сохраните мою тайну, семпай? - и что мне ответить, когда она смотрит на меня своими сапфировыми глазами и так очаровательно краснеет? Я пару раз кивнул, так как буквы в голове никак не хотели складываться в слова. Шаг...еще...надо успокоиться...ты что, голых баб не видел?..Я - лёд...Я –лёд... Сердце почти уже выпрыгивало из груди. Азуса стояла, напряженная и не знающая, куда девать руки. Только не смотреть... Иначе - конец... Но упрямые глаза всё спускались по груди к плоскому животику и ниже... Да что со мной творится? Как шестнадцатилетний, ей богу! Проскользнула мысль о доме и о Маке, я попытался взять себя в руки. Ближе...еще...чувствую её сбивчивое дыхание...и осторожно кладу ладони на упругую грудь. Соски трутся о разгоряченную кожу и мгновенно твердеют. Юми вздрагивает и издает какой-то странный звук, похожий на всхлип. Чуть сжимаю нежную плоть пальцами. Азуса инстинктивно запрокидывает голову назад, сдерживая стон. Вот так, девочка, не думай, что можешь победить... Обхожу её и вновь становлюсь сзади, потому что вид девушки разжигает во мне невиданный доселе пожар, и я рискую не сдержаться. Возбуждение и так видно невооруженным глазом, благо моя партнерша в исступлении закрыла глаза. Провожу пальцами по ключицам, вновь спускаясь к груди. Большие пальцы играют напряженными бусинками, и девушка со стоном откидывает голову мне на плечо. Ноги её подкашиваются, и я хватаю Юми под руки. - Тише, Азуса-чан...это только начало, - шепот в самое ухо окончательно добивает бывшую старосту. Она безвольно позволяет мне положить себя на кровать. И зачем я ввязался во все это?! Только остатки инстинкта самосохранения позволяют мне не наброситься на брюнетку прямо сию же секунду. Уговор есть уговор, и сорваться сейчас - доказать, что она меня соблазнила, а не я её. Допустить такое - значит поставить пятно на мою репутацию ловеласа. А этот изверг в женском обличии лежит как ни в чем не бывало на постели. Грудь лихорадочно вздымается от прерывистого дыхания, стройные ноги слегка согнуты в коленях, а руки запрокинуты за голову. От такого зрелища чувствую, что и сам не вполне могу стоять на ногах и становлюсь на колени перед кроватью. Беру в ладонь аккуратную ступню, медленно и как бы нехотя провожу от пальцев до пяточки и обратно. А другая неугомонная конечность уже скользит вверх по ноге, лаская лодыжку и подбираясь через коленку к бедру. Жарко, черт возьми, как жарко… И как хочется прижаться губами к впадине под коленкой, но правила нарушать нельзя. Трепетно продвигаюсь по внутренней стороне бедра к сосредоточению всего женского естества. Юми, внезапно очнувшись от практически бессознательного состояния, с силой сжимает колени, отдавив мне руку. - Нет, семпай...Только не там...Умоляю... - чуть не плача, простонала Азуса. Черные волосы разметались по подушке. Я приблизился к её лицу. Вид был вызывающий и околдовывающий, и я в полной мере наслаждался им. - Это самое интересное, Азуса...чан, - выдохнул я еле шевелящимся языком, - без этого вся экскурсия пропадет даром. А возможно, ты уже готова сказать, что я прав? - Я не...проиграю... - выдавила из себя брюнетка, расслабляя колени. И неудержимые пальцы заскользили по нежной влажной розовой коже. А когда один из них проник глубже, из груди Юми вырвался полувскрик-полустон. Её тело выгнулось дугой, инстинктивно направляя палец еще глубже, заставляя дать еще больше незнакомых ощущений. Девушка была практически на пике, с силой сжимая в руках край простыни издавая эротичные звуки, как во дворе раздался громкий звук, похожий на взрыв. На нас будто ведро ледяной воды вылили. Азуса быстро соскочила с постели, секунда - она была одета и стояла в боевой стойке. Я осторожно приоткрыл дверь, выставив вперед лезвие правой руки. - Спирит-сама! - в проеме показалось пухлое лицо служанки, - вы не видели Азусу-сама? Хозяин пришел пожелать ей доброй ночи, но её там не оказалось. И вот теперь он бушует, предполагая похищение. - Все в порядке, Минако, - из тени вперед выступила девушка, - ничего не произошло. Я заходила к семпаю по работе и слегка задержалась... Красноречиво оглядев мой голый торс, служанка хитро прищурилась, пожала плечами и спокойно пошла по направлению к месту взрыва. - Надеюсь, семпай ,- Азуса остановилась в проеме двери и посмотрела на меня своими синими озерами, - что третий этап будет еще любопытнее. До завтра. И расправив плечи, бывшая староста пошла к своему крылу.