Письма из ниоткуда

*Сплин – Прочь из моей головы* – Прошу, не смотри назад, сделай шаг, вдохни по-новому, иди вперёд и ты забудешь меня. Ты должен отпустить эту страницу, пусть ветер унесёт её, пусть наши воспоминания взмывают ввысь, к небу. Не оглядывайся. Просто иди, не закрывая глаза. Вперёд. Смелее. – Не могу! Ноги не слушаются. – Ты перестал управлять своим телом. Знаешь, что это значит? – Я парализован. Ты обездвижила меня. – Нет, не я. Ты сам это с собой сделал. Сбрось это и не смей говорить, что не получится. Я знаю, ты справишься. – Ты права. Ты рвёшь мне сердце, но ты чертовски права! Я должен быть сильным. Сильным без тебя. – Неужели я сумела до тебя достучаться... – Ты одновременно возродила и убила моё существо. И даже сейчас, когда тебя нет рядом, я чувствую, что снова живу. Я всю жизнь буду благодарить тебя. Ваня вскочил и сел на кровати, пытаясь удержать сон в ладонях, но опоздал. Он унёсся через открытую форточку, которую Тихонов оставил вчера, чтобы немного освежить комнату, но так и не закрыл. Парень поёжился и нехотя выполз из-под тёплого одеяла. Дрожа всем телом, он поскакал к окну, чтобы хоть чуть-чуть согреться, и прикрыл форточку. Потирая плечи, Ваня приземлился на угол кровати. Она ему приснилась. Прошло уже две недели с того момента, как Амелина испарилась в московском воздухе и материализовалась где-то в Англии, как в Ваниной жизни появилась Оля. Приснилась первый раз, но не для того чтобы напомнить о себе, а для того чтобы дать себя отпустить. Парень помнил сон по минутам: Оксанины слова, свои ответы, но образ девушки уплывал всё дальше, как улетает бабочка, мелькая своими яркими крылышками в воздухе, а потом исчезая в никуда. Все эти дни Тихонов продумывал план своего бегства. Бегства из этой жизни ради опрометчивого и отчаянного прыжка в новую. Бегства от друзей и коллег, от любимой работы, по крайней мере, оттуда, где он мог быть полезным, где он прижился и осел. Так бесповоротно он хотел перейти из прикреплённой жизненной стадии в свободноживущую, оберегал свою идею, прятал от чужих глаз и ушей. Как сказать всё Галине Николаевне? Куда ехать потом, на что жить? И, пожалуй, самое важное – какие слова подобрать, чтобы убедить Оксану в откровенной глупости её поступка и завоевать её сердце? Хотя бы посмотреть в её глаза, коснуться её кожи, почувствовать, что она рядом? Но сейчас, пока Тихонов не смахнул ещё остатки сна, к парню вдруг пришло осознание того, что это всё пустое. Да, пустое. Совершенно безбашенная идея, щедро приправленная инфантилизмом. "Она сделала выбор за нас двоих, пора и мне, наконец, принять решение". С этими мыслями парень достал из-под подушки телефон и принялся строчить СМСку Оле: "Доброе утро. Сегодня после работы хочу тебя увидеть. Нужно серьёзно поговорить. Как сможешь, отпишись". Ответ пришёл незамедлительно: "Заинтригована. Давай сегодня в 20.00? Я заеду". Стуча по дисплею смартфона, Тихонов отправил "Замётано" и значительно приободрился. Так странно было осознавать, что идея, с которой Ваня носился две недели как с писаной торбой, сейчас легко разбилась об острые зубы скал, и осколки её скрылись в морской пене сознания. Программист был уверен, что всё правильно, по крайней мере, теперь. Взглянув на подсветившийся экран смартфона, Иван обнаружил, что опаздывает к утреннему собранию в ФЭС минимум минут на 20. С этой мыслью он поспешно оделся, заглянул в ванную и, схватив, что пришлось в почти пустом холодильнике, вместе с курткой стремительно выбежал из квартиры, чтобы ещё 40 минут провести в общественном транспорте. Парень опоздал на 20 минут, как и ожидал, вбежав в лабораторию, он заметил хмурого Холодова – видимо, собрание уже закончилось – и расспросил его о последних новостях. Андрей встретил Тихонова холодно, ему явно не хотелось повторять слова полковника, но, зевнув, он нехотя развернулся на стуле и принялся повествовать. – Девушка, около 30, нашли сегодня утром молодые ребята, перепугались страшно, оно понятно: всё лицо разодрано, опознать очень сложно, она сейчас у Вали. Ты чего опаздываешь? – Спасибо. Да я проспал, - отшутился Тихонов и, надевая халат, полетел к Вале в морг. День прошёл без приключений, в обычном ритме. В восемь вечера Оля уже ждала Тихонова у здания ФЭС, оповестив его об этом короткой СМСкой: "Жду внизу". Ваня попрощался с Андреем, которому необходимо было что-то выяснить, захватил куртку и устремился к выходу из здания ФЭС. Девушка в вишнёвом Мерседесе тепло встретила Тихонова, на что и он ответил взаимностью, предлагая снова посидеть в баре и предоставляя Оле право выбора. – Кафе-бар "Метла", – предложила девушка, на что программист утвердительно кивнул, пристёгивая ремень. Через некоторое время Оля и Ваня уже устроились на удобных креслах у окна и любовались видом на Новый Арбат в ожидании своего заказа – двойного эспрессо и латте с корицей. – Ну, рассказывай, что тебя так волнует, – добродушно обратилась Оля к своему приятелю, откидываясь на спинку кресла. – Я хотел поделиться с тобой своими мыслями, ну, насчёт Оксаны и нашего разговора у тебя, – осторожно начал программист. – Тааак, – заинтересованно протянула девушка, опираясь на кофейный столик. – Она приснилась мне сегодняшней ночью, просила её отпустить. Это звучит ужасно глупо, я знаю. Но я решил окончательно, что хочу её отпустить. Я хочу, чтобы она была счастлива. Пусть не со мной, – парень помолчал с секунду, бесшумно переводя дыхание. – Я хочу отпустить её, потому что... потому что люблю, – Тихонов опустил глаза на свой эспрессо, шумно выдохнув. Девушка сочувственно глядела на приятеля и прекрасно понимала, что он ещё долго не сможет смириться со своим решением. – Я не хочу тебя переубеждать, я доверяю тебе, я искренне верю, что так будет правильно, – подытожила Оля после недолгого молчания и накрыла его ладонь своей. – Я прошу тебя только об одном – если у тебя появиться хоть одна мысль о том, что ты ошибаешься, послушай себя, поступи наоборот и не жалей ни о чём, независимо от исхода. Парень посмотрел Оле в глаза и слабо кивнул: "Я понял тебя". Девушка ободряюще улыбнулась и, понимая, что этот разговор закончен, предложила Ване заказать напитков покрепче, переводя разговор в иное русло. Тихонов не возражал. Проведя около часа за увлекательными беседами о жизни, парень с девушкой немного захмелели. – Слушай, Оленька, а у тебя подруги есть? – лукаво усмехнулся Тихонов. – Есть, конечно, а тебе зачем, – делая вид, что не поняла намёка, спросила Оля. – А что же ты их к нам не зовёшь, вместе же веселей. Непорядок, – Ваня шутливо погрозил пальцем у девушки перед лицом. – А я им сейчас позвоню, – ни капли не смутилась Оля и, заметив ехидную улыбку программиста, полезла в сумочку за телефоном. В течение нескольких минут девушка прошерстила свою телефонную книжку и набрала тройку номеров. Первый номер встретил спутницу Тихонова нудными гудками, второй – недолгим разговором с подругой, которая сослалась на плохое самочувствие. Удача улыбнулась на третий раз, Ольга уговорила свою бывшую однокурсницу, с которой давно не виделась, составить им с Ваней компанию. Через полчаса девушка была на месте. – Ксения, – миловидно улыбнулась блондинка, подавая Тихонову руку. – Прекрасное имя, – чуть не закашлявшись, просиял Ваня, касаясь руки девушки губами. – Что будете пить? Девушка села рядом с подругой и, кокетливо улыбаясь, взяла в руки винную карту. Ещё около полутора часов компания узнавала друг друга ближе, а когда время перевалило за полночь, Оля засобиралась домой. Она решила оставить машину на ночной парковке, а домой поехать на метро, благо на последний поезд она успевала. Ваня поинтересовался у Ксюши о её планах, девушка согласилась с подругой. А когда выяснилось, что живёт она в том же районе, что и Тихонов, парень вызвался её проводить. Компания направилась к метро. – Очень приятно было тебя увидеть, – обратилась Ольга к подруге, когда поезд подъезжал к нужной ей станции. – Взаимно, Олечка, – улыбнулась Ксюша и обняла бывшую однокурсницу. – Удачи, Ванечка, – чмокнула Оля приятеля в щёку и загадочно подмигнула. – И тебе, милая, – послал Ваня подруге воздушный поцелуй. Ольга засмеялась, а поезд тем временем остановился. Девушка помахала ребятам рукой и скрылась на станции. По дороге к дому Ваня и Ксюша, не переставая, разговаривали: об Оле, о работе, об увлечениях и личной жизни. Лишь об Оксане Тихонов решил не упоминать. – Ну, вот и мой подъезд, – с грустью заметила Ксюша, воодушевлённая компанией программиста. – С тобой было очень приятно провести время. – Могу то же самое сказать и о вас, девушка, – Тихонов расплылся в улыбке и в следующий миг поцеловал девушку в её нежно-розовые губы, неожиданно для них обоих. Эту ночь он провёл у Ксюши. Наутро, окончательно протрезвев, молодые люди пообещали друг другу забыть эту ночь. Ксюша через пару дней собиралась переезжать в Санкт-Петербург к своему молодому человеку, а Тихонов, чувствуя себя подлецом, долго извинялся перед девушкой перед тем, как в расстроенных чувствах отправиться на работу. Девушка просила его не волноваться, убеждая парня в том, что во всём виновата сама. Следующие две недели парень почти каждый вечер проводил в барах, знакомясь всё с новыми девушками, врываясь в их жизни, провожая их домой, оставаясь у них на ночь, забываясь в их объятиях, чтобы на утро, чувствуя себя последней сволочью и будучи совершенно разбитым, стереть из памяти смартфона номер очередной красавицы с пустой душой и навсегда выкинуть из головы минувшую ночь. Холодов некоторое время планировал провести на больничном. Ваня работал в лаборатории один, пытаясь справиться с огромной тучей задач в тройном объёме, свалившейся на его плечи в связи с уходом Амелиной и отсутствием Андрея. Рогозина не раз предлагала Тихонову нанять нового сотрудника для помощи в лаборатории, на что Ваня отвечал твёрдым отказом. "Я справлюсь, Галина Николаевна, верьте мне", – гордо отвечал программист. На что Рогозина грустно вздыхала, окидывая замученного начальника компьютерного отдела беглым взглядом. Невооружённым глазом было видно, что Иван смертельно устал, но никого другого, кроме Оксаны, в лаборатории видеть он не хотел, и Галина Николаевна это прекрасно осознавала, из уважения к программисту снова отзывая своё предложение. В очередной раз проводив программиста взглядом, Рогозина направилась к Вале Антоновой в морг. – Валь, ну как дела? – заходя в "мёртвое царство", спросила Рогозина. – О, Галя, только хотела к тебе идти, – обрадовалась подруге Антонова. – Я нашла у жертвы несколько гематом на шее и спине, так что предполагаю, что смерть насильственного характера,– отрапортовала патологоанатом, но быстро замолчала, взглянув на Рогозину. – Галь, а ты чего такая хмурая, с тобой всё в порядке? – заботливо осведомилась Антонова. – Эх, Валечка, со мной-то всё хорошо. А вот Иван, – Рогозина горестно вздохнула. – Не нравится он мне, – Галина Николаевна взглянула на подругу, а та кивнула, предлагая продолжать. – Он стал каким-то рассеянным что ли, постоянно опаздывает, витает в своих мыслях, наотрез отказывается от помощи, хотя явно очень устаёт. Забился в угол и не подпускает к себе, я не знаю, как и поступить, – Валя ещё никогда не видела подругу такой растерянной и беспомощной. – А я, кажется, знаю. Я сейчас схожу к Тихонову, а потом всё тебе расскажу. Ты только не переживай, всё обязательно наладится. Отдохни, Галь, ты совсем себя загоняла. Сходи, попей чаю, я скоро к тебе присоединюсь, – Антонова легко улыбнулась. – Думаешь? – подняла бровь Галина Николаевна. – Конечно, давай-давай – ответила Валя, чуть ли не выталкивая Рогозину из морга, а сама направилась к Ивану в лабораторию. Антонова застала Тихонова опасно раскачивающимся на крутящемся стуле. Голова программиста была откинута назад, глаза – закрыты, а на губах была зловещая улыбка. На рабочем столе Вани настойчиво вибрировал мобильный телефон, норовя то и дело спрыгнуть на пол. Валя поздно дёрнулась, чтобы подставить ему спасительную ладонь. Телефон с грохотом приземлился на пол лаборатории, который оставил на корпусе пару непривлекательных отметин, но Тихонова, кажется, это не волновало. – Вань, ты в порядке? Тебе кто-то звонил, а телефон разбился, – грустно заметила Валя, поднимая с пола пострадавшего и отдавая владельцу. – Очередная безымянная пустышка, – безразлично заметил Иван. – Даже не помню, где я с ней познакомился. При каких обстоятельствах к ней попал мой номер – тем более. А на телефон плевать, не велика потеря. Ты чего хотела-то? – программист смягчился. – Знаешь, что? Пиши ей письма, – вдруг не выдержала Антонова. – Кому ей? Какие письма? – Тихонов Пребывал в недоумении. – Ты думаешь, я не знаю, почему ты последнее время ходишь сам не свой? Выглядишь, будто вагоны разгружал. Я всё прекрасно понимаю, – Валя была настроена решительно. – В лаборатории никого нет, кроме нас, давай поговорим, – мягко добавила она. – Ты про... про Оксану? – парень вдруг сбросил своё напускное безразличие и стал уязвимым. – А про кого ещё? – Валя продолжила, садясь на край стола, напоминая Ване, как тот украдкой любовался на ножки Амелиной, когда она так же присаживалась рядом с начальником. – Пиши ей письма. Ручкой на бумаге. Обо всём, что держишь в себе, что хочешь сказать. О ней, о себе, о жизни, да о чём угодно. – Ты уверена, что идея хорошая? Я ведь даже адреса её не знаю, – недоверчиво взглянул на коллегу Тихонов, но в глубине души теплилась непонятная ещё надежда. – Нет, ты не понял, не надо их никуда отправлять. Только пиши. Будто она уехала ненадолго, будто она их прочитает. Пиши от чистого сердца. Продумывай все детали, нюансы. Никто об этом не узнает, а ты сможешь поведать бумаге обо всех своих переживаниях. Бумага не краснеет. Доверься мне, Ваня. Хотя бы попробуй, – Валя с надеждой взглянула Ивану прямо в глаза. – Это же такая глупость, – произнёс Тихонов, а подумал совсем другое. Кажется, Валя поняла его лучше, чем он сам. – Всего лишь попробуй. Ради меня, – чуть ли не взмолилась Валентина. – Хорошо, – сдался Тихонов. – Ладно, но это только ради тебя, – Ваня мимолётно улыбнулся, но Валя успела заметить, что затея сработала. – Чем старательнее ты пытаешься её забыть, тем тебе тяжелее. Если ты будешь разговаривать с ней, пускай даже ты рассуждаешь сам с собой, ты быстрее свыкнешься с тем, что она не рядом. Ты не пишешь ей в прямом смысле, но в то же время ты с ней общаешься. Она слушает тебя. Представь... – Ты так настаиваешь, что я не в силах сопротивляться, – Ваня немного повеселел. – Не уверен, что выйдёт что-то толковое, но я попытаюсь. Спасибо, Валь. – Вот и хорошо, – приободрилась Валентина. – Я пойду работать. Только не сомневайся, слышишь? – потрясла патологоанатом Ваню за руку, Тихонов кивнул. Выходя из лаборатории, Антонова тихонько добавила: "Мне кажется, ты возвращаешься".