Письма из ниоткуда

*Gotye – Hearts A Mess* В баре было очень шумно. Иван остро чувствовал желание расслабиться, хоть и не сильно любил подобные развлечения. Тихонов должен был признаться себе, что девушка, составившая ему компанию, привлекала его, но мысли об Оксане, которые словно наваждение резко захлестнули его, когда он наблюдал за Олей, не давали парню покоя. Нужно было выпить. Переключиться. Перестать о ней думать хотя бы на время. Она не впустила его в своё сердце, а стучаться в закрытую дверь, как известно, бессмысленно. Может, стоило, наконец, отступиться? Нет, нельзя. Забыться. Это Тихонов мог себе позволить. – Давай закажем выпить? – нарушил молчание среди всеобщего гула программист, усаживаясь за барную стойку. – За этим мы и приехали. Только позволь мне самой за себя заплатить. – Извини, не позволяю. Я не так воспитан, - усмехнулся парень. – Хм, ладно. Но ты сам напросился, – поиграла бровями девушка. – Заодно и познакомимся поближе, – присоединяясь к парню, заискивающе добавила она. Коктейль за коктейлем Иван осторожно открывался Оле, а она неплохо умела слушать. Смущение исчезало бесследно, Тихонову становилось значительно легче, он будто знал Олю много лет. Они много смеялись, чувствуя себя воздушно и раскованно. Покорив последнюю вершину в лице “Секса на пляже”, Иван понял, что окосел достаточно. – Может, уже пойдём? – предложил программист и, не дожидаясь ответа, взял девушку за руку и увлёк к входной двери. – Деньги закончились? – засмеялась девушка, но сопротивляться не стала. Им обоим было нужно проветриться. – Давно я так не веселился, классная ты девчонка, – как можно более членораздельно попытался произнести Тихонов, когда они оказались на улице, но выходило паршиво. – Я знаю, – расплылась в улыбке Оля и, неожиданно подвернув ногу на высоком каблуке, оказалась в объятиях программиста. Оказавшись на непозволительно близком расстоянии от его губ, девушка томно поблагодарила своего спасителя. – Пойдём ко мне? – прошептала Оля на ухо Ивану, отчего по его телу пошли мурашки. – Я тебя за руль не пущу в таком виде, – не терял Тихонов здравого смысла. – Я недалеко живу, дойдём пешком. Машину с утра заберу. Мм? – Пойдём, – Ваня уже не ощущал себя, будучи во власти своей симпатичной спутницы… Девушка, скинув осточертевшие каблуки, закрывала дверь квартиры изнутри, но пальцы не слушались, Иван смеялся над ней, прижавшись к стене. Когда замок был побеждён, Оля развернулась к Тихонову и прикусила губу, поманив парня к себе. С трудом передвигаясь, программист приблизился к девушке, а она, обвив руками его шею, прыгнула на него, давая ему обхватить её бёдра. – Удержишь меня? – поддевая Ивана, спросила Оля. – Я уже тебя держу, – невозмутимо парировал Иван. – Кровать там, - игриво улыбаясь, произнесла красавица. – Может, я не хочу кровать, - жадно впиваясь в губы девушки, заигрывал программист. Пытаясь шагать ровно, Тихонов понял, что погорячился. – Хотя ты права, кровать ближе, – кинув девушку в объятия мягкого одеяла, парень залез сверху, продолжая жарко целовать новую знакомую. Она сопротивлялась только мешающей одежде, пытаясь сорвать с Тихонова рубашку, не расстёгивая пуговиц. Избавившись от ненавистного предмета одежды, Оля потянулась к ремню джинс парня, расстегнув который, резко рванула в сторону, едва не заставив Тихонова свалиться на пол. Программист изо всех сил пытался уловить те мимолётные видения, которые били его изнутри по черепной коробке, но не удавалось. Стараясь хоть немного сосредоточиться, понять, где он находится, парень вконец запутался в своих мыслях и, запнувшись в закоулках сознания, упал, поверженный. Аромат, исходивший от тела девушки, пьяняще действовал на Тихонова, заставляя его обонятельные рецепторы взрываться от блаженства, но почему-то он казался до боли знакомым, щемило в груди. Иван зажмурился от удовольствия, по которому успел соскучиться, и продолжил повторять изгибы тела Оли. В страстном порыве Тихонов вцепился в талию Оли и жарко и влажно прошептал: “Я люблю тебя, Оксана”. На секунду девушка опешила, но потом щёку программиста прижгла звонкая оплеуха. Оттолкнув от себя Ваню с глазами по пять рублей, она вскочила с кровати, поправляя помятое платье. – Какая к чёрту Оксана?! Проспись, придурок, – гневно прокричала девушка и убежала в ванную комнату, хлопнув дверью. Тихонов даже не успел ничего вставить, лишь виновато смотрел на Олю, пока она не убежала. Ваня спешно последовал за ней и постучался в дверь ванной. – Оль, я идиот, прости, я сам не знаю, как это получилось, – затараторил Ваня, опьянение мгновенно улетучилось. – Вань, ты был пьян, я вспылила. Извини за придурка. Останься у меня, на диване тебе хватит места. – Нет, я так не могу. Мне, – парень помялся, – мне очень стыдно. – Куда идти, на ночь глядя? К тому же, – девушка помедлила, – нам, кажется, нужно поговорить. Программист понял, что разумнее будет принять Олино предложение. Совесть мучила, но желание прилечь одолевало всё сильней. Девушка выбралась из своего мимолётного заточения. – Ладно, уговорила, – сдался Тихонов. – Но мне всё ещё очень стыдно. – Знаю, Вань. Мне всё ещё неприятно, – заставила Оля парня горестно выдохнуть, – но всё уже в прошлом, понимаешь? – Оль, я тебе удивляюсь, я же тебя, можно сказать, оскорбил, – недоумевал программист. – В детстве папа говорил мне: “Будь умницей. Люди мелкого ума чувствительны к мелким обидам; люди большого ума все замечают и ни на что не обижаются”. Я была ещё совсем глупышкой, но даже тогда поняла, что обиды – пустая трата времени. – Твой отец – психолог? – усмехнулся Тихонов. – Был, – девушка вздохнула. – Он до сих пор рядом. Со мной всегда его мудрость. – Извини, я как всегда, – Иван снова почувствовал себя виноватым. – “Никто не умирает слишком рано, все умирают вовремя”. Тоже папины слова. Тихонов задумался, воцарилось молчание. Но оно было недолгим. – Что я всё о себе? Я схожу за постельным бельём, а ты пока расскажешь мне, что тебя гложет. Про Оксану, – перевела тему девушка. – Нет, Оль, это даже не обсуждается. Я не хочу об этом говорить. Жалобы и нытьё – это дело не мужское. Я сам разберусь с этим, – твёрдо заявил Иван. – Но спасибо за поддержку. – Вань, ты не понял. Не надо говорить. Просто чувствуй. Вслух. – Я не хочу, чтобы меня жалели. Оксана наверняка не воспринимала меня всерьёз, потому что я казался ей слабаком. – Это ведь не слабость, Вань, как ты не поймёшь. Мужчины боятся чувствовать по одной причине – страх стать зависимым от женщин. Не знаю, кто дал им такую установку, видимо, так было всегда. Отсутствие этого страха делает мужчину сильным в глазах женщин. – Ты думаешь? – Я знаю. Кто может лучше понять женщину, как не другая женщина? – Ну да, ты права, – улыбнулся Иван. – Я не хочу, чтобы ты стал слишком сентиментальным, и не стараюсь подавить в тебе мужское начало. Нет. Пойми главное: в чувствах нет ничего страшного, – Оля всё больше внушала программисту доверие. – Чего ты так боишься? – Быть отвергнутым, – посерьёзнел Тихонов. Девушка смотрела на него, выразительным взглядом намекая “продолжай”. – Она – шикарная девушка, – последовал Иван немому совету, но осёкся, понимая, что опять мог обидеть Олю. – Так, не думай обо мне, думай о ней. Покажи мне её. Смелее. – Она привлекательна, одевается откровенно, но, тем не менее, видит грань между пошлостью и искренностью, от неё всегда приятно пахнет. Мне нравится, когда она улыбается. Улыбается мне. Вокруг неё всегда было много мужчин. И я, мягко скажем, не занимал лидирующую позицию. Хотя я много где их мог на колени поставить, но сейчас не об этом. Это не то, что нужно ей. Ей нужен сильный, она ищет защитника, пускай иногда не видит откровенной похоти, омерзительных желаний этого мужчины. Главное – с ним будет не страшно. Она считает меня другом. Скорее другом. Она… боится стать моей. Считает, что я слабак, что я не сумею её защитить. А я хочу оберегать её, желаю! Но она этого не видит. Не даёт мне шанса. И сейчас… Мне кажется, я потерял её навсегда, – убедившись, что Оля внимательно его слушает, Ваня продолжил. – Пару дней назад она уехала в Англию. С её слов навсегда. Но я до сих пор наивно полагаю, что это слишком громкое слово. – Девушкам свойственно совершать весьма странные поступки, чтобы окончательно не запутать себя. – Понимаешь, я пытаюсь не любить её, даю себе понять, что, как последний кретин, упустил все шансы, но не могу забыть, забыть это всё. Потому что нельзя забыть себя. А последнее время я нахожу себя только в ней. А она хочет забыть меня. Она так мне сказала. Она так и не поняла, что среди этих псов, вожделеющих её, я один хочу её душу, а не тело. – Но ведь ты уже всё понял, Вань. Осталось только подняться и сделать то, о чём ты так боялся говорить. – Хочешь сказать, что я должен поехать за ней? – Окончательное решение должен принять ты сам. Я ничего не буду тебе советовать. Я просто слушатель. Ты вершишь свою судьбу, как бы громко это не звучало. Иван утонул в своих переживаниях и не заметил, как Оля ловко заправила одеяло в пододеяльник, с теплотой взбила подушку и пригласила его лечь. Приглушив свет, девушка скрылась в соседней комнате, чтобы переодеться. Вскоре Оля вернулась к Ване и нырнула в свою постель. – Оль, – Тихонов осторожно нарушил молчание, когда шуршание одеяла невдалеке стихло. – Я тебя слушаю, – темноту разрезал нежный голос. – Стало легче. Значительно, – погружая голову вместе с мыслями в мягкую подушку, произнёс программист. – Я знаю, – девушка улыбнулась, ощущая, что и Ваня сейчас повторяет за ней. – Спокойной ночи, Оль. – Не за что, Вань. Тихонов уснул мгновенно, в один миг стало так легко дышать. Твёрдо установив свой поезд на рельсы, парень занял место машиниста. Осталось выбрать верный путь.