Тот, кто вернул мне паспорт

Ночь. Полная луна высоко в небе почти не освещает улицы. Не помогают ей в этом и яркие звезды, что усыпали чёрное покрывало, словно маленькие снежинки под ногами. Ветер, не щадя сил, гоняет эти упавшие звёздочки по всему городу, заглядывая на каждую улочку, присматриваясь к каждому ещё не уснувшему и не погасшему окошку, как будто проводит им экскурсию. Он вместе со своими холодными помощниками вертится, пляшет, заводя тоскливое завывание, слышное в каждом уголке города. Немногие люди, осмелившиеся выйти из своих тёпленьких домов на тёмные улицы в разгар метели, тут же подхватывали этот странный танец: они были вынуждены кружиться вместе с порывами ветра, кутаться в длиннющие шарфы и застёгивать норовящие впустить морозный воздух одежки, спасаясь от холода, что пробирал до косточек. И только насмешливые фонари вдоль улиц, которым были нипочём все завывания ветра, стояли неподвижными зрителями этих сцен, даря свет лишь небольшим клочкам земли вокруг себя. Но это все там, за окном, прикрытым занавесками в комнате. Здесь же, в кухне, было тепло, светло и совсем тихо. Шипящая газовая плита сейчас была выключена, бурлящая жидкость в кастрюле снята с огня, а все время топающего с одного угла комнаты в другую и напевающего себе под нос тихую мелодию человека - остановлено. Тарелка с дымящимся супом спокойно стояла на деревянном столе, испуская прекрасный аромат, что вместе с дымкой разносился по квартире. Довольный работой парень стоял возле своего творения и обдумывал дальнейший план действий. Пока шло приготовление ужина, он успел насытиться, потому что привык пробовать все продукты, перед тем как отправить их в кастрюлю. Теперь главной его проблемой было, как этим самым творением накормить ещё и язвительного паренька из соседней комнаты. Был, конечно, вариант связать Женю и силой влить ему в рот содержимое тарелочки, но возникла проблема – не нашлось верёвки. Так что, ни на что особо не надеясь, Маш взял тарелку, ложку, кусочек хлеба и самонадеянно отправился кормить больного. «Сим-сим, откройся!» - первая посетившая его мысль, войдя в тёмную комнату. Как и в пещере, здесь было темно и не было ничего кроме луны, заглядывающей в единственное окно комнаты, что давало бы освещение. Как и сокровища Али-Бабы, по всему полу были разбросаны игрушки; парень был уверен, что до этого видел их мирно стоящими на полках. *** Осторожно ступая по высокому ковру, я благополучно добрался до стола и поставил на него тарелку. Так же осторожно, вспоминая недавнее столкновение с полом из-за одного-единственного мишки, вернулся назад к двери. По старой планировке, включатель должен быть где-то здесь. Перещупав и перегладив ближайшие стены, я нашел-таки его. Яркий свет на мгновение ослепил меня, из-за чего, не удержавшись на ногах, я все же полетел носом вниз, знакомится с остальными обитателями комнаты. Мне повезло и важную часть лица я уберег, уткнувшись им во что-то мягкое. Поднявшись на руках, я увидел перед собой того самого белого мишку. Эта игрушка напоминала хозяина: тот же цвет шерсти, большие голубые глаза и маленький носик. Став на ноги, и поблагодарив хоть иногда просыпающуюся сообразительность за идею уберечь суп в первую очередь, я поднял спасшую меня зверушку и попытался отыскать Женю. Комната была пуста, не считая меня и разбросанных игрушек, а кровать выглядела так, словно по ней ещё несколько минут назад прошелся ураган. Но, так как ничего подобного я не слышал из этой комнаты, больше верилось в прыгающего по ней блондина. Интересно, а куда это он сам запропастился? Вот так вот и всегда, вспомнишь солнышко - вот и лучик... На кровати возле стены зашевелилось одеяло, а после и подушка, как будто они переворачивались на другой бок. Увидев, что никаких больше шевелений не предвидится и никто оттуда вылезать не собирается, я решительно взобрался к спрятавшемуся парню. Став на колени возле одеяла и положив мишку между ногами, я обеими руками ухватился за подушку и резко её поднял. Под ней оказался белобрысый парень с взъерошенными волосами, припухшими, словно от слез глазами и синими наушниками. Его растерянный взгляд сфокусировался на мне, и бледные щеки запылали румянцем. Он попытался вернуть на место подушку, что до этого скрывала его лицо, но я держал её крепко, умиляясь недовольной рожицей у него на мордашке. Поняв, что его действия бесполезны, блондин просто отвернулся к стене и зарылся с головой в ещё оставшееся на нем одеяло. Не знаю, что тогда ударило мне в голову, но я, забыв обиду за не смешную шутку, забыв то, что мы знакомы всего лишь день, улегся на кровати возле Женьки, поставив мишку у того перед носом, и обнял паренька за плечи, прижимая его к себе. Боялся я лишь того, что меня могут оттолкнуть, наорать за неподобающее поведение, выгнать из дома, и тогда, уже не обращая внимания на мою уверенность в собственных чувствах, у меня не будет больше шанса завоевать этого строптивого парнишку, подчинить его ухмылку себе. Но, слава всем богам, мои переживания не подтвердились, и ожидаемой реакции не последовало. Её вообще не было, разве что тихие всхлипывания доказывали-таки присутствие парня. Сжав его плечи ещё сильнее, я придвинул его тельце ещё ближе к себе, запуская руку под одеяло и обнимая Женю за талию. - На хуя ты это делаешь? – голос, что отвлек мои мысли. Ну вот, дождался, чего хотел... Он больше не всхлипывал, говорил ровным и спокойным голосом, выудив голову из-под одеяла. Я попытался по-тихому забрать руку с его талии, но мне не дали. Моментально среагировав на мое удаляющееся движение, паренёк резко развернулся ко мне лицом, обнял и уткнулся носом мне в грудь. Слыша возобновившиеся всхлипы и чувствуя его слезы, растекающиеся мокрыми пятнами по моей футболке, я поглаживал его по спине, перебирая пальцами его светлые волосы я успокаивал скорее себя, нежели парня. Удивление столь резкой переменой поведения Жени, я решил оставить до лучших времен, все равно толку от рассуждений сейчас было ноль. Волосы этого чуда пахли яблоками, и я, вдыхая дурманящий мой разум аромат, еле сдерживался, что бы ни набросится на парня и не расцеловать его, подбирая губами каждую скатившуюся слезинку. - Маш... Его нежный голос, словно зов Сирены, уносил мой разум прочь, далеко, куда-то намного выше седьмого неба. Поддаваясь порыву, я чмокнул его в лоб, проведя ладонью по влажной щеке. Личико парня, обращенное ко мне, вмиг залило краской, а руки, так же переместившиеся ко мне на грудь, стали комкать мою ни в чем невинную футболку. - Извини... - неуверенно и куда-то мне в подмышку произнесло блондинистое чудо. – Я не знаю, что на меня нашло... Я вообще более дружелюбен с людьми, - но услышав мой скептический хмык, он всё же исправился. – Не веришь? Правильно делаешь. Я практически почувствовал, как он сейчас лыбится. - Но... правда, извини... глупая шутка получилась, - в его голос вернулись нотки неуверенности. Именно сейчас мне хотелось зажать парня в своих объятиях до хруста в костях, зацеловать, что бы на каждом сантиметре его тела осталась метка, моя метка. Моя собственность. Мой парень! Пусть он пока об этом и не знает, но когда-нибудь я заставлю его сказать эти три слова. - В твоих глазах что-то есть, - подняв за подбородок личико парня, заставляя смотреть того на меня, я всматривался в его голубые «окошки», увидев в них старые и далеко запрятанные чувства. - Зрачок? - Да нет, что-то другое, словно... печаль, что ли. - Пиздец, а у всех зрачок... Но недолго тешился Женя своей остроумностью под моим взглядом, быстро стушевал и опять тихо извинился. - За то, что ты пока терпишь меня, я расскажу тебе один секрет, хорошо? – словно ребёнок, собравшийся рассказать взрослому одну из тайн Вселенной, которую он в своей недолгой жизни так и не смог постигнуть, блондин, быстро меняя тему, доверительно обратился ко мне. Вообще то, мне было достаточно этого взгляда или этого касания, или его первого «прости», что бы в ту же секунду забыть о скверном характере одной особи, но раз так просят – отказывать не стоит. Увидев мой кивок, Женя продолжил вещать: - Четыре года назад, в этой квартире вместе с нами, большой дружной семьей, жил мой отец. И нет, он не умер. Но тогда, в свои пятнадцать, я влюбился впервые. Моей первой любовью был... парень. Когда я осознал это, я рассказал обо всем родителям. Мама всегда меня понимала и знала все мои тайны... С папой так не получилось, потому что, как только он узнал о моей ориентации, то избил меня. Впервые... Он был поражен моими словами, и чуть не изнасиловал меня, пытаясь «наставить на путь истинный», но вовремя подоспела мама... Из-за этого он избил и её, а потом... просто исчез. Мама говорила, что он давно хотел от нас уйти, просто не было веской причины. А как только она появилась – отец словно испарился. Но я справедливо в это не верю, ведь я знаю, что до моего признания в семье все было хорошо... А теперь... С каждым предложением Жене все труднее было произносить слова: на его глаза наворачивались слезы, печаль комом стояла в горле, поэтому все чаще рассказ прерывался всхлипами. Затыкая меня ладонью каждый раз, когда я хотел вставить какое-нибудь слово в рассказ или просто прекратить эти пытки над самим собой, парень лежал в моих объятиях, подрагивая и орошая мою грудь слезами. - Прости, - произнес он в который раз за сегодняшний день. – Я должен был тебе это рассказать... - Спасибо, - почти прошептали мои губы. Теперь я понял, что за эмоции были запрятаны в его глазах. Я был благодарен ему за такое откровение и хотел выразить это не только словами. Отстранившись от парня и взяв его подбородок в ладонь, я заглянул в его влажные глаза, пытаясь подарить блондину свою уверенность, показать своё понимание и... любовь. Я максимально приблизился к его лицу, обжигая холодное личико горячим дыханием. Не встретив никаких протестов ни во взгляде, ни в движениях, я осмелел и сделал то, о чем грезил уже вторые сутки. Я впился страстным поцелуем в бледные губы, сминая их, облизывая и прикусывая. Руки Жени обвили мои плечи, обняли за шею, запутываясь пальцами в моей шевелюре, он податливо приоткрыл ротик, впуская меня внутрь. Углубив поцелуй, я подхватил парня за попу и перевернул на спину, нависая над ним. Феерические чувства накрыли нас с головой, заставляя блондинчика стонать в моих объятиях, а меня рычать от удовольствия ему в губы. Где-то, опять же на задворках сознания, я услыхал скрип открывающихся дверей. Странно, ведь в квартире кроме нас никого нет, а входная дверь точно не открывалась. Или, все-таки... Полузатуманенным взглядом увидев что-то за моей спиной, Женька испугался, широко открыв глаза и вцепившись руками в мою футболку. - Это не то, что ты подумал! – проорал парень у меня над ухом, пытаясь выбраться из моих объятий.