Я так и знала...

Это пробуждение оказалось самым лучшим не только за время моего здесь пребывания, но и считая все прожитые мною годы. Я была отдохнувшей, полной энергии и абсолютно счастливой. Чтобы объяснить это состояние эйфории, оказалось достаточно открыть глаза: проснулась я в объятиях моего принца! Ну, как в объятиях… Во-первых, спали мы, как выяснилось, на застеленном мной матрасе, а это значит, что он меня сюда перенес. Во-вторых, поза, которая меня так осчастливила: Санджи-кун, уткнувшись лицом в мою не особо выдающуюся грудь, локтем прижимал к себе мою закинутую на его талию коленку, приятно грея ладонью ее продолжение под юбкой в месте крепления к остальному телу и прижав своей ногой мою вторую ногу. Я же в свою очередь обнимала его за шею. И, в-третьих, он все еще спал, так что я беспалевно могла любоваться тем немногим, что открывалось моему взору с этого ракурса. Я перебирала тяжелые пряди, уже не такие мягкие и золотистые после пережитых приключений, и едва не разбудила спящего принца: он притянул меня ближе и, слегка повернув голову, потерся о мое декольте щекой. Небритой. Меня буквально прошил разряд тока, как бы банально и избито это не звучало. Я даже вздрогнула от накатившей волны даже не мурашек, а чего-то более крупного, что пронеслось туда-обратно под платьем. Хотя, если честно, ничего приятного или эротичного в том, что меня поцарапали щетиной, не было. Просто моя мазохистка Ирка и в этом нашла свое сексуальное удовольствие, которое, видимо, чрезвычайно заразно: буквально несколько минут спустя мой бедный на-этот-раз-почти-идеальный (из-за отсутствия бритвенных принадлежностей) блондин, открыв глаза, томно выдохнув: «Ира-тян!» и снова их закрыв, окропил меня своей такой же редкой, как и у меня, кровью. – Санджи-кун… – вырвалось у меня, когда теплая, густая жидкость медленно потекла мне под платье. – Прости, Ира-тян, – на этот раз в его голосе не было слышно ни капли сожаления, наоборот, похоже мои флюиды счастья или иркины эманации достигли, наконец, адресата. – Еще пару мгновений… – Да, хоть пару часов, – миролюбиво отозвалась я, пытаясь мысленно отрешиться от неприятного ощущения стекающей по груди крови. С другой стороны, все остальное-то меня более чем устраивало. Очень жаль, что он свое слово сдержал и через обещанное время отпустил меня, садясь и стыдливо отворачиваясь. Нет, ну, такое ощущение, что я на его девственность покушаюсь! Причем не в первый раз. – Санджи-кун, – протянула я, тоже садясь и снимая пиджак. Даже несмотря на то, что это мой любимый кок, тролль в моей душе решил пойти в разнос: – А как же ты с дамами наедине-то общаешься? Он укоризненно посмотрел мне в глаза своими васильковыми, утираясь рукавом рубашки: – Ира-тян… – Я за нее! – жизнерадостно отозвалась я, оттягивая лиф и оценивая масштабы трагедии. Краем глаза уловив, что мой впечатлительный рыцарь снова от меня отвернулся, я вздохнула: мог бы уже, в конце концов, и привыкнуть к моему луффиобразному поведению. – Пошли, что ли, на водопад, отмываться. Или сначала поедим? Напоминание о собственных непосредственных обязанностях вернуло лучшему коку Грандлайна бодрое расположение духа: – А, может, совместим? Наскоро умывшись остатками принесенной мною вчера воды, мы собрали оставшиеся не у дел клубни, взяли ведро и пару кружек и выдвинулись было, однако мой жопочуй не позволил так просто взять и уйти. Не знаю, с какого мне приспичило озаботиться наличием дров, тем более что вчера Санджи-кун заготовил их вполне достаточно, но мотивировав это тем, что по возвращении сил, скорее всего, ни на что не останется, я ринулась на поиски хвороста. А поскольку джентльмен в душе моего красавчика побеждает всегда и везде, то и он поспешил присоединиться к моей экспедиции. Таким образом, до водопада мы добрались спустя часа два, зато заготовленная поленница впечатляла. Мой принц сразу же приступил к готовке, а я решила для начала позаботиться о том, во что мне переодеться после купания и стирки. Вновь прибегнув к своему нежно любимому ножу-браслету, о котором я на радостях вчера совсем забыла, однако сегодня снова вернула на родину, я отрезала еще два из многочисленных нижних слоев юбки. Не без помощи непереводимого национального фольклора мне удалось соорудить некое подобие топа и шорт, которые даже почти не просвечивали. Удовлетворившись результатом и отобрав у занятого приготовлением еды моего любимого рыцаря его рубашку, я сняла с себя заметно потерявшее пышность платье и, посомневавшись пару секунд, трусики, ибо и то и другое требовало стирки, и вошла в воду у самого края небольшого озерца, образованного возле падающего потока, в том месте, где из него вытекала небольшая речка. Водичка уже успела немного прогреться, – хотя в конце весны на летнем острове она и по ночам не должна сильно остывать, – так что купаться в ней было сплошным удовольствием. Однако, первым делом, как говорится, самолеты. Кровь отстирывалась плохо. И хотя с рубашкой я справилась довольно быстро, с платьем возникли проблемы: намокнув, ткань стала ужасно тяжелой, так что я просто держала подол, позволяя стремительно несущейся воде выполаскивать лишнее. Уже закончив и развесив его рядом с рубашкой Санджи-куна сушиться на кустах, которые и прикрывали меня от хлопотавшего над костром блондина, я запоздало подумала, что под струями водопада стирка прошла бы не в пример легче. Тяжко вздохнув над своей грустной участью непроходимой идиотки, я занялась нижним бельем. И зря. Руки устали, пальцы слушались плохо, и вода уже не казалась такой уж теплой. Короче, я их упустила. В смысле свои трусы вниз по течению. Я даже попыталась их поймать, пробежав пару метров по дну речки, но поскользнулась и, булькнув, окунулась с головой. И это несмотря на то, что вода не доставала даже до колена. Отплевавшись, я помахала трусам рукой, пожелав счастливого плавания. Надеюсь, они обрадуют поймавшего их извращенца. Ну, раз я и так намокла, можно и помыться. Эх, жалко, что мыла нет. Я слышала, что по берегам рек должна расти мыльная трава, но это в моем родном мире, а здесь Грандлайн все-таки, да и не знаю я, как она выглядит. Обойдемся руками. А как пошло-то звучит! Я собой прямо горжусь. Отмыться-то я отмылась, а вот как выбираться? Я же все, что намастрячила, у костра оставила, платье на кустах сушится, пиджак на матрасе остался, трусы вообще уплыли. И принца моего жалко. Что бы придумать? – Санджи-кун! – я подошла поближе к костру, но из воды вылезать не спешила. – Да, Ира-тян? – сразу же отозвался он, поворачиваясь. – Айда поплаваем? – позвала я, припомнив свою идею покататься на нем. – Эм, – немного замялся он. – Ира-тян, но ты ведь сейчас полностью обнаженная? Тебе не кажется это несколько смущающим? – Ну, если ты стесняешься, то можешь полностью не обнажаться, – предложила я, едва сдерживаясь от того, чтобы вылезти на берег, в чем меня тут выловили, и насильно затащить его в воду. Я ведь и железными орехами воспользоваться не побрезгую. Если придумаю, как их почистить. – Ну, хорошо, – сдался он, видимо уловив мой настрой. Жаль, музычки нет, хотя меня и такой внеплановый стриптиз очень порадовал. Мой принц решил принять мое предложение и оставил прикольненькие, в мелких розовых сердечках семейники. Поднявшись по ступенькам к водопаду, он красиво нырнул и довольно далеко проплыл под водой, вынырнув прямо передо мной. И даже в такой ситуации его суперчелка по-прежнему прикрывала половину лица. Однако на этом наше совместное купание пришлось прервать: как-то неожиданно резко потемнело небо, холодный порыв ветра заставил поежиться и поскорее покинуть воду, уже не обращая внимания на степень оголенности тел. Пока я с максимально возможной скоростью облачалась в свои дизайнерские наработки и бегала за платьем с рубашкой, а Санджи-кун оперативно собирал еду, благо ведро, уже наполненное свежей водой, стояло тут же, с неба начали падать огромные тяжелые капли. Ветер то нарастал, почти сбивая с ног, то затихал, чтобы через несколько минут обрушиться на нас с новой силой. Так что добрались мы, поддерживая друг друга, до единственного укрытия, промокшие и продрогшие до костей. Не зря, ой, не зря мне утром приспичило дров собрать! Зато теперь мой принц смотрел на меня едва ли не с благоговением, совершенно безосновательно подозревая в способности угадывать погоду – угадать я могу только очередную задницу, которая меня ожидает. Кое-как разведя костер и расположив ведро с огнем как можно ближе к импровизированной постели, площадь которой пришлось сократить вдвое для того, чтобы увеличить толщину матраса и, соответственно, утеплить себя снизу. Моему бедному рыцарю пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы без кровавых излияний перенести мое очередное разоблачение перед тем, как завернуться в кусок паруса. Сам проделал тот же маневр под моим пристальным наблюдением. Когда мы, тесно прижавшись друг к другу и завернувшись во все, что хоть сколько-нибудь могло помочь нам согреться и не замерзнуть, ели уже успевший остыть завтрак, плавно перетекший в обед, Санджи-кун сокрушенно сказал: – А ведь мы сейчас могли бы быть уже на полпути к городу, если бы не эта гроза. Словно в подтверждение его слов ярко сверкнула молния, а следом раздался оглушительный раскат грома. – И каким же образом? – застучала я зубами в ответ. – Вчера ночью, когда ты уже уснула, я наблюдал за отливом, – ответил он, обнимая меня за плечи. – С правой стороны острова море очень сильно мелеет. До такой степени, что местами видно дно. По этому броду можно перебраться на соседний остров, который находится как раз на полпути между этим и основным, – объяснил он план нашего несложившегося возвращения к цивилизации. – И, судя по всему, точно так же связан с главным. Я задумалась. Я фруктовик, на мне кайросеки, идти предстоит по морской воде. Да еще и Санджи-кун прихрамывает. Так что переход нам предстоит нелегкий. Но об этом можно пока забыть, поскольку гроза не оставляла нам ни малейшего шанса, а завтра заканчивается фестиваль, и если верить тому, что успел мне поведать разговорчивый похититель, завтра же должен вернуться главарь. Так что перспективы у нас самые радужные. От усиленной умственной работы я быстро устала и задремала, склонив голову на крепкое плечо самого лучшего мужчины. В полудреме я слышала, как громко стучит дождь по крыше, как завывает ветер, пытаясь снести бедный сарайчик с еще более бедными нами внутри, как грохочет гром. Спустя какое-то время ветер полностью стих, и теперь слух ласкало уютное потрескивание поленьев в костре. Снаружи было темно, и лишь изредка небо озаряли разряды молний. Сон прошел сам собой, конечности замерзли. Я жалась к моему принцу в попытках согреть хотя бы что-нибудь, когда мне вспомнился наш самый что ни наесть народный способ – выпить и растереться алкоголем. У нас же бочонок с моим спиртом есть! Ну, пусть за это время даже половина испарилась, оставшегося нам хватит с головой. – С-Санд-джи-к-ун-н, – стуча зубами, позвала я. –Д-да, Ира-т-тян? – точно также отозвался он. – В-в т-том б-бочонке, – я указала головой, – е-есть с-спирт. Он кивнул, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, выбрался из-под согревающей нас кучки и, замотанный в парус на манер тоги и сильно прихрамывая, подтащил бочонок с плавающей в нем кружкой поближе к нашему убежищу. – Сначала внутрь, – предложила я, ибо растираться на таком холоде я на трезвую голову категорически не согласна. Мой принц зачерпнул спирта примерно на четверть кружки, долил водой доверху и протянул мне. Эх! Я зажмурилась и хлебнула. Сначала я задохнулась от неожиданности, потом закашлялась, однако живительный огненный комок уже прокатился по пищеводу и разлился в желудке, слегка обжигая изнутри. Зато сразу стало на порядок теплее. – Еще! – воскликнула я, протягивая руку. Санджи-кун, глубоко вдыхая и выдыхая открытым ртом, удивленно вернул мне тару. Я выпила еще несколько глотков, и мир вокруг слегка покачнулся. Выронив кружку из рук, я встала и с довольным видом выдала: – А теперь растираться! – скинув укрывавший меня кусок ткани. – Ира-тян, повернись, – кок зачерпнул из бочки полную пригоршню спирта и вылил ее мне на спину, сразу начав энергично втирать его. От его рук по коже расходилось приятное тепло. Я разомлела, Ирка тоже. – Санджи-кун, – развернулась я в его сторону, когда он наклонился снова зачерпнуть спирта. – Займись со мной любовью?