Бог

      Я брел по пустыне уже несколько часов. Больная эйфория, накрывшая меня с головой, благодаря тому, что удалось сбежать из города, сбежать от Локи, стала потихоньку таять под жгучими лучами безразличного солнца. Я не мог поверить, что так легко выбрался из лап этого чудовища! Сначала я летел по улицам чувствуя, как ужас повис на моих пятках, и мне казалось, что стоит повернуться - и пугающий образ обретет реальные черты.       Добравшись до небольшой стоянки, которую я приметил во время слежки за бандой, я все же решил оглядеться, стараясь хоть немного успокоить дыхание. Я был готов поспорить, что такой сумасшедшей гонки мне никогда не приходилось выносить.       Грудь рвало, и драло горло, я не мог успокоиться и прийти в себя. Я был уверен, что мой кошмар притаился где-то неподалеку, и мое одиночество среди пустынных улиц, залитых разгорающимся зноем - всего лишь обман, просто иллюзия, которая придушит меня в тот момент, когда я решу, что спасся. Нет! Я не идиот, и только чудо поможет мне вырваться отсюда.       Не уверен, было ли это провидение или счастливая случайность, но мне удалось подкрасться к одному из джипов, брошенных на самом краю небольшой площади, притаившейся среди бесчисленных извилин бетонного нутра. Вытащив внутренности потрепанной железяки, я оголил провода и подготовил их к зажиганию. Дальше, зажав нож Трена, с которым я не расставался, покрепче, я подобрался к остальным колымагам и проткнул шины, чтобы погоня не успела упасть мне на хвост, а дальше пустыня скроет мои следы. Во время этой операции ни одна душа не появилась на улице, должно быть палящее солнце загнало людей глубоко в норы.       Через мгновенье мое сердце срывается в галоп, когда я в очередной раз провожу по оголённым проводам, надеясь завести двигатель. "Ну давай-же, зараза! Заводись!" - то ли проклинаю все вокруг, то ли молюсь, плохо соображаю и едва контролирую трясущиеся руки.       Есть!       Двигатель протяжно бухтит и огрызается, ровный гул берет разбег. Я падаю на сидение и, вне себя от нахлынувшей радости, давлю на газ и вырываюсь из закоулка. Ветер сметает светлые волосы назад, в ушах свистит, я улыбаюсь. Ничего не могу с собой поделать, в эту минуту счастья я готов поверить в справедливость и милосердие тех, кто обитает высоко – выше солнца. Мне удалось! Я свободен!       Адреналин, разливаясь по венам, делает меня почти беспечным, и я чудом не задеваю острый выступ ступеней на очередном повороте. Вцепившись в руль и выкрутив его до предела, я выравниваю машину. Краем глаза я кажется поймал черный силуэт, плывущий по улочке, мимо которой я пронесся мгновенье назад, и было в нем что-то знакомое… что-то завораживающее… По коже прокатывается озноб, несмотря на жару на лбу выступают прохладные капли. Нет, это не мог быть он.       Гоню мысли прочь и клянусь что не обернусь назад, ни за что! Эста-нова - моя цель и я доберусь до нее даже если придется ползти на окровавленных коленях. ***       Проходит час, и мне начинает казаться, что именно так я туда и попаду… если вообще доберусь. Когда закончился бензин, я не задержался ни на секунду – время дорого. Я прекрасно знал, что такое пустыня - ад на земле. Посчитав количество времени и прокрученные километры, я удивился собственному везению - бак был почти полный, и я проделал почти половину пути, но впереди ее более пугающая сестра.       Пока я жал что есть мочи, до меня дошло, что из-за приступа паники я даже не удосужился захватить хоть какой-нибудь запас воды, а этого пески не прощали.       Несмотря на то, что пока я шел достаточно уверенно, обольщаться мне не приходилось. Я босиком – в одной майке и штанах, плечи и лицо нещадно печет, но от этого я не сдохну. Во рту давно пересохло, и, по моим подсчетам, таким темпом мне предстоит еще три дня… три дня без воды…       Я не выживу. Если мне не удастся раздобыть живительной влаги. Была крошечная надежда на кактусы или на пещеры, если конечно я смогу их отыскать. Насколько я помнил топографическую карту этого района, на оазисы мне не приходится рассчитывать - их здесь не было и нет. Зато водились черные скорпионы и гадюки, так что возможно я умру и не от обезвоживания.       Черт! Как болят плечи!       Я был далеко не загорелый пустынник, предпочитая прятаться под тряпками - мне никогда не нравилось палящее солнце, да и прочел я в книгах древних, что оно вызывает рак кожи. Не до конца понятная болезнь, ведь наша библиотека несла отрывочные знания, однако, среди наших регулярно встречались случаи, когда людей косила непонятная хворь и, судя по описанию симптомов, это было именно то, что я думал.       Я поднял взгляд, щурясь, и почти не видя самую яркую звезду, тот факел, что освещает глубины космоса и возможно дарит тепло другим мирам.       Помню, что читал о теплых странах, куда люди приезжали отдохнуть у моря и позагорать. Надо же, кто-то стремился опалить себе кожу! Я хмыкнул, опуская взгляд и смотря украдкой на ярко-красные тона, все гуще разливающиеся по незащищенным участкам плоти.       Время шло, и грубое светило медленно перемещалось по дуге - еще пару часов и наступит долгожданный сумрак. Это время будет блаженством, а на смену ему придет ледяная ночь, опустив сухое колющее одеяло на жаркий песок. "Интересно, сгорю я или замерзну?" - рассуждал я, чтобы удержать сознание на поверхности сознательного мира.       И что хуже?       Я неожиданно вспомнил остужающий сумрак темно-синих глаз. Одна единственная мысль словно повеяла на меня холодком и принесла блаженство. Похоже от жары у меня плавился мозг, если так пойдет и дальше - миражи нагонят меня еще сегодня. А это было плохо, очень плохо.       Мираж? Красивый образ страстного желания - читал я одно лирическое описание. Да, как же. Я прекрасно знал, что люди, повстречавшись с коварным призраком не раз сходили с ума и самостоятельно расставались с жизнью, поняв что мечта ускользнула от них в одном шаге. Я подумал о том, что у меня был нож… Нет, без него я точно не жилец, а так хотя бы слабая надежда. Все же лучше, чем ничего.       Подумав о надежде, я вернулся мыслями в злосчастный город… По спине прокатился холодок, а в заднем отверстии засвербило. От потока сметающих эмоций я даже не обратил внимание на боль, ни когда несся сломя голову вдоль улиц, ни когда меня кидало на песчаных барханах, изредка попадавшихся на пути. Страх и надежда – сумасшедшее сочетание, выпихнувшее все остальное далеко за границы важного.       Но сейчас я был этому рад – одной проблемой меньше, хоть я и чувствовал эмоциональное истощение, точившее тело вместе с жаром, затопившим пространство и вибрирующим волнами перед вымотанным глазом.       "Иди, Кайто, просто иди, - повторял я себе словно мантру. – Ты выживешь, ты это сделаешь, ты не сдашься!" Крепче стиснув зубы, я слегка ускорил шаг, надеясь что злополучный огненный шар наконец-то укатится ко всем чертям.       Как только долгожданный сумрак, слой за слоем, стал накидывать покрывала мрака, я смог дышать глубже, почувствовав, что и мои легкие набиты тяжелым жаром. Кожу опалил прохладный бриз, такой желанный и такой милосердный – он приносил облегчение не только телу, но и напряженным нервам.       Я убегал весь день и решил, что и ночью не остановлюсь, а все же попытаюсь найти какое-нибудь укрытие и пережду дневной зной в нем.       Прежде всего я был уверен, что оторвался от Локи: найти в пустыне следы, когда земля просто шевелилась под ногами, ежесекундно меняя свои очертания, было практически невозможно, да и то, только опытному следопыту в безветренную погоду было такое под силу. Значит я могу не переживать об этом. Сейчас самой большой проблемой являлось отсутствие воды, помноженное на ясную погоду и путь до Эста-нова.       Немного подумав о своем незавидном положении, я понял, что днем без воды мне ни за что не дойти… но ведь я мог идти ночью. Во-первых, не свалюсь от жары, а значит и организм будет тратить воду немного медленней. К тому же, от пробиравших до костей холодных порывов мне не очень хотелось устраивать привал - до утра могу окоченеть. Пока двигаюсь – намного теплее, а утром попытаюсь забраться в какое-нибудь укрытие и отдохнуть. Если удастся - осилю путь ночью, по звездам я шел не хуже, чем по солнцу - это были одни из первых знаний которые мы усваивали в школе - было глупо так просто и бессмысленно погибнуть, не зная в каком направлении идти. ***       Чуть за полночь я с трудом волочил ноги, пить хотелось нещадно, как я собирался продержаться еще две ночи было загадкой. Но как я не оглядывался и не пытался нащупать взглядом хоть какую-то живность или хотя бы признаки - ничего. Абсолютно светлое пространство, выразительно подчеркнутое мириадами белых пятен, топивших мертвое море в тусклом сиянии… и больше ничего.       Главное - не падать духом, иначе я точно не жилец.       Когда ночная мгла стала тихонько рассеиваться, я понял, что еще немного и просто свалюсь, и тогда, как кусок мяса, меня пожарит прямо на раскаленной сковороде дня. Вот уже около получаса я взял немного правее, заметив что ландшафт по северной стороне более рваный и рельефный. А если я ничего не найду?       От этой мысли мне поплохело, еще секунду назад я отчего-то верил, что непременно найду где укрыться, но почему?.. Ведь есть и совершенно ровные монолитные участки, ни расщелин, ни пещер – это я знал.       От внезапной тоски и слабости хотелось выть, но выражать эмоции не было сил, я просто продолжал двигаться.       После того, как солнце взошло за моей спиной, я так и брел вперед, уткнувшись в собственную длинную тень. С трудом переставляя налившиеся усталостью конечности, я видел как медленно она тает. Сейчас она была совсем крошечная, и от жара норовила спрятаться у меня под ногами. Еще немного, и она исчезнет, а мне в лицо вопьется мой жестокий приятель, и тогда…наверное…я…       Сил почти не осталось, если я присяду отдохнуть я…       Но я хочу присесть… всего на минуточку…       Я остановился. Перед глазами все плыло: зной изменил пространство, расплываясь волнами и выгибая привычные очертания. Горизонт спрятался где-то далеко, и я двигался прямиком в шипящее марево. Там, в глубине вибрировала светло-коричневая сердцевина. Она медленно перетекала, менялась, обрастала темными точками по мере приближения. Я уловил ритм в движении этого существа. Это не было человеком, а крупных животных в пустыне не водится.       Я дышал раскрытым ртом, в оцепенении наблюдая за этим странным миражем. Почему не вода – ведь это то, что я так жаждал увидеть; или Эста-нова - я бы, наверное, как опьяненный счастьем дурак полз навстречу, вытягивая руки.       Тем временем масса приобрела осязаемые черты. "Кошка?" – мелькнуло в сознании. Но откуда? Да и она просто гигантская, я таких никогда не видел. Она бы достала мне до пупка, а в длину была не меньше двух с половиной метров.       Зверь плавно рассекал толщу горячего воздуха. Изящные длинные лапы выдавали в нем хищника, умеющего поймать себе добычу. Черные угли глаз гипнотизировали, лишая последних остатков воли.       Ничего, это же мираж. Не слышал чтобы они кого-нибудь ели, разрывая тушку на части.       Огромный хищник был уже совсем близко, и от этого мне казалось, что я способен разглядеть его короткую горчичную шерстку с темными пятнами, хвост, раскачивающийся в такт движению и даже мышцы, перекатывающиеся под кожей. Никогда не думал, что миражи могут быть так реальны.       Те, кто с ними встречался, описывали размытые картины с приглушенными красками и растекающимися формами, где ты скорее отгадывал, нежели реально видел объект. Должно быть, от абсолютного отсутствия влаги, мой странный сон наяву заставлял мой разум почти поверить в свою осязаемость.       Нет, Кайто, это просто дым - игра измученной мысли.       Однако, моя дикая фантазия все никак не таяла, методично сокращая расстояние между нами. Отчего-то я заволновался.       Мне послышалось или оно прорычало.       Я шагнул чуть назад, не отрывая взгляда от зверя.       Уголки рта чудища напряженно полезли вверх, извергая из пасти низкое свирепое урчание. Голова чуть пригнулась и шерсть встала дыбом.       Я задохнулся, оно было в паре метров и… кажется, совершенно реальное до самого кончика хвоста! В груди больно ударило от паники, шибанувшей по телу. Оно зашипело и кинулось на меня! Сбило с ног и придавило всей тяжестью мощного тела!       Боже!       Зверь, оскаливая зубы, наклонился к моему лицу и, не моргая глянцевыми ловушками, предвкушающе зашипел.