За твои серые глаза

*** Холодно. Снежинки танцуют медленный вальс, утопая в холодных объятиях за окном. Большая чашка кофе, надоедливые, вечно сползающие на самый кончик носа очки, так, для виду, и часы, неумолимо медленно шагающие в сторону цифры «один». Я, закутавшись в совсем не греющий, полосатый плед, поёжился, невольно осознавая, что снова заболел. И вновь делаю домашнее задание за двоих. Это повторяется снова и снова. В который раз мама пропадает с Мозби внизу, выясняя отношения, и, в конце концов, они, вместе с другим персоналом, я почти уверен, как всегда уедут дружно гулять, почти на всю ночь. И когда её нет, тебя тоже со мною нет. Ты заигрываешь с Мэдди, которая как всегда недовольно фыркнет в твою сторону, но всё же улыбнётся, или гуляешь где-то с друзьями, в парке, может, в клубе или в кафе – да где угодно, ведь мама не знает! Час ночи, а ты непонятно где. А ведь тебе всего каких-то четырнадцать лет! Вот и сегодня. Я, как понимающий брат, вынужден сидеть в холодном, тёмном зале, делая за нас проектную работу, тогда как тебя вообще нет дома. Глаза медленно начинает щипать от бесконечного количества графиков, цифр, таблиц. Я бы мог просто лечь спать, ведь моя работа давно сделана. Но нет. Я же обещал тебе, что сделаю и за тебя. Ты не такой, как я. Дерзкий, яркий, харизматичный. Весёлый, всегда в центре внимания. А я? Всего лишь твоя тень, просто очень и очень похожая на оригинал. Всегда делаю за тебя уроки, иногда отвечаю за тебя в школе, если ты прогуливаешь, просто прикидываясь тобой. И они не различают нас, если я очень сильно стараюсь. Ведь мы же с тобой такие одинаковые, словно две капли воды. Но, к сожалению, только внешне. Я же не такой, как ты. Намного, намного хуже. А знаешь, какого цвета твои глаза? Такие же, как и у меня. Серые. И, честно? Они совсем тебе не подходят. Тебе бы подошли ярко-зелёного цвета, витражные и такие же лучезарные, как и ты. Но что бы я сейчас не говорил, это лишь с логической, но по-своему глупой точки зрения. Знаешь, Зак. Эти несколько дней пролетали для меня особенно медленно. Просто потому, что я смог осознать одну очень важную вещь. Каким бы ты не был, я всё-таки полюбил тебя. Полюбил за твои серые, и никакие другие, пепельные глаза. *** Ночью, часам к двум, ты всё же вернулся назад. Мамы, наверное, ещё нет, раз ты так громко ругаешься за стенкой, и так откровенно бесстыдно распеваешь незнакомую мне мелодию в душе. Забиваясь в угол своей кровати, и утыкаясь ногами в стену, я стараюсь не думать ни о чём, пытаюсь заснуть. Но не могу. Дверь детской раскрывается тихо, ведь ты стараешься не разбудить меня, но, как бы ты не старался, она всё равно предательски скрипит, и я слышу твоё недовольное бурчание. Следом – шорох, с которым ты, по-видимому, опускаешься в свою кровать. Ты лежишь совсем рядом, на соседней кровати, и так хочется залезть к тебе под одеяло, прижаться, как мы это делали в детстве. Так сильно хочется. Я резко переворачиваюсь на другой бок, стараясь отбросить все абсурдные мысли в сторону, невольно фыркая, но так тихо, что ты, я уверен, и не услышал вовсе. - Эй, Коди, ты чего не спишь? Твой голос. Знаешь, какой он? Такой ангельски-неподражаемый голос, воистину желанный, ласкающий уши, как умелая игра на каком-нибудь музыкальном инструменте. - Не хочу, - пробурчал я, поспешно отвернувшись, и вновь упираясь ногами в стену. - Боишься темноты? – поинтересовался он. Я пару секунд молчал, слышно было, как он издевательски ухмыльнулся. - Вовсе нет, - дрожащим голосом проговорил я, сжимаясь в комочек. - Ты что, снова плачешь? – протянул Зак, будто неохотно и слегка брезгливо. Конечно, ты слышишь мои всхлипы, а я снова как последний дурак списываю всё на стресс! - Нет, - я почти срываюсь, сжимая в руках кусок одеяла, - совсем… нет… В ответ следует лишь тяжёлый вздох парня, и какой-то странный, едва уловимый шорох. На мгновение всё умолкло, заставляя меня слегка насторожиться. Внезапно он сел на краешек моей кровати, кладя руку на мою виднеющуюся из-под одеяла щёку. Чёрт, что ты делаешь, Зак? Что? - Да ты просто ледяной, - заметил он, блуждая кончиками пальцев по моей щеке, - неужели, так холодно? - Уже ведь декабрь, - машинально отвечаю я, шмыгая носом, - это самая обычная простуда. - А ну-ка, поднимись. -Зачем? - Поднимись, говорю. Я, неохотно скинув с себя единственный источник тепла, - а именно, шерстяное, слегка колючее одеяло, - приподнялся, усевшись рядом с Заком. - Хмм, - задумчиво протянул парень, прикоснувшись ладонью к моему лбу, - кажется, температура. - Градусник нужен, - буркнул я, в темноте различая нечёткий силуэт брата. Зак усмехнулся, смахнув с моего лба надоедливые блондинистые пряди. Неожиданно Зак притянул меня к себе, и я ощутил его горячее, даже обжигающее дыхание на своём лице, и едва, едва заметное прикосновение слегка шершавых, горячих губ на лбу. Это… действительно правда?.. - Ты чего? – не понял я, слегка растерявшись. -Мама ведь всегда так узнавала, есть температура, или нет, - прошептал, слегка отстранившись, Зак, - если неохота градусник искать. Помнишь? - Угу. Его рука скользнула под мою футболку, Зак провёл ладонью по моему плечу, заставляя меня невольно вздрогнуть. Обняв меня чуть сильнее, Зак потянул меня в сторону смятой в комок подушки, заставив меня лечь вместе с ним. Заботливо накрыв меня одеялом, парень ненастойчиво прижал меня к себе, следом тоже забираясь под «единственный источник тепла». Зарываясь ладонью в мои волосы, Зак стал медленно, как и обычно, накручивать на свой указательный палец прядь моих волос. Я сглотнул, едва сдерживаясь, чтобы снова не сорваться. Это так, как в детстве. Обычная шалость… …да?.. - Зак? - Чего? - А что ты сейчас хотел бы? Больше всего на свете? - Новый скейтборд. - А если честно? - Ну, - он растянул слог, всё так же накручивая прядь моих волос на свой указательный палец, - не знаю даже. А ты? - Честно? - Конечно, а как же ещё? - Тебя. Казалось, что даже снег, шедший за окном, остановился, когда в воздухе воцарилось молчание. Я понял, что сболтнул лишнего. - Чего? – не понял, кашлянув, Зак. - Я люблю тебя, Зак. Сильно-сильно. - А я тебя. Мы же братья, и… - Я не в этом смысле, Зак. Сильно-сильно, как обычно любят друг друга… ну, знаешь… Я резко отодвинулся от него, вскакивая, и тем самым переходя в сидячее положение. - Зак. Я, наверное, схожу с ума. - Разве? - Братья-близнецы такого не чувствуют, Зак… да и просто братья тоже! Обхватив руками плечи от холода, я невольно зажмурился. Чёрт, ну почему я вообще начал говорить об этом? Странный шорох и недовольное ворчание послышалось у меня за спиной, и, буквально через пару мгновений Зак повис у меня на шее, обняв меня со спины. - Коди. Я молчал, не желая ничего говорить. - Коди. - Ну чего? – всхлип, и уже совсем не скрываемые солёные дорожки на итак холодных щеках. - Почему ты так решил? – спрашивает он, слегка прикусывая мочку моего уха, отчего я невольно выдохнул, заранее зная, что он обязательно рано или поздно начнёт надо мной смеяться. - Как? – спрашиваю в свою очередь я, уже зная, что мне нечего больше терять. - Что братья не могут такого чувствовать? Я сглотнул. О чём это он? - Глупенький, - он слегка потеребил мои волосы, нежно взяв меня за подбородок, и повернув к себе лицом. Я даже не успел опомниться, честно говоря. Открыл рот, чтобы сказать что-то нелепое, совсем не к месту, просто так. Но не успел. Твои губы. Знаешь, какие они, Зак? Нежные. Чертовски нежные, и горячие. Кофейно-чайные, ласкающие мои губы каждым своим маленьким, ненавязчивым поцелуем, блуждающие вокруг, касающиеся каждый раз той или иной части. Ты касался центра моих губ, обводя поцелуями их контур, случайно касался щёк – каждое прикосновение твоих обжигающих губ заставляло меня вздрагивать, будто бы каждый раз меня ударяло током, но только очень, и очень приятно. Знаешь, будто бы я сел за руль самой быстрой машины в мире и за пару секунд разогнался до тысячи километров в час. Кровь мчалась по венам, заставляя моё сердце окончательно сойти с ума. Наконец, словно насытившись, ты, обняв меня сильнее прежнего, накрыл мои губы своими, проникая отчего-то горячим языком внутрь, и начиная хозяйничать там, делая всё так, как тебе хочется. Нежно, и в то же время так страстно и умело, что я, сам того не замечая, тихонько застонал. Знаешь, я прижимал тебя к себе так же, как и мечтал. Так же, как и представлял себе каждую ночь. Сильно, сжимая тебя в руках крепко-крепко, словно лучик солнца, свой персональный, и самый-самый любимый на свете. Родной. Я не знаю, как долго мы просто сидели, и целовались, не решаясь пойти на что-то большее. Утопали, взлетали, и снова падали, когда отстранялись, чтобы вдохнуть этого ужасного, совсем уже противного земного воздуха, и снова поднимались вверх, касаясь медово-сладких, горячих губ друг друга. А снежинки, между тем, утопали в объятиях, так далеко за окном. *** - Коди, - зарываясь руками в мои волосы, прошептал Зак. - Чего? - Тебе не холодно? - Всё в порядке. Коснувшись губами моего виска, парень прижал меня ближе к себе, заставляя моё сердце биться быстрее в, я уверен, несколько сотен раз. - Коди? - Да. - Я люблю тебя, - устало, но как и обычно, весело, - мой мальчик. Сильно-сильно. - А я тебя. И теперь даже эта зима для меня стала по-настоящему тёплой, когда я осознал, что утром снова увижу твои серые глаза, теперь уже зная, что они только мои, и ничьи больше. Кажется, это люди и называют таким желанным, и сладким словом?.. …«любовь»…