Полюби меня.

POV. Александр. Через две недели безоблачного путешествия разразилась гроза. Так что на постоялый двор я ввалился мокрый, голодный и злой. Плащ неприятно лип к телу, и от этого особенно неприятно утяжелял гитару за спиной. В трактире и без меня было полно путников, которых гроза застала в пути, и если свободный столик нашелся без проблем, то свободных комнат не было совсем. Трактирщик смог разве что предложить лечь в зале под лестницей. Делать было нечего, и я под испуганными взглядами посетителей прошел вглубь трактира и уселся так, что виден был весь зал, а Дар каким-то образом смог уместиться под столом. Он что, уменьшился? В моем понимании не укладывалось, как зверь не меньше лошади сумел так спрятаться от посетителей. Пока ждал заказ, достал гитару и поставил сушиться рядом с собой, прислонив гриф к стене. Плащ хоть и был мокрым снаружи, но сохранял тепло внутри, так что его я снимать не стал, да и капюшон уже по привычке натянул чуть ли не до подбородка. Еда была очень вкусной, но главное горячей. Дару тоже принесли кусок сырого мяса на кости, которую он с довольным урчанием сейчас грыз. Я уже почти доел, когда в таверну ввалилось около десяти нелюдей. Мне это определенно не понравилось и еще больше напрягло, когда среди них промелькнул Тиамин. Скорее всего, это и есть отряд наемников, в котором он состоит, и вероятно они возвращаются в город после очередного задания. Стараясь быть как можно незаметней, облокотился спиной на стену и попытался задремать, не вслушиваясь в громкие разговоры наемников. Еще раз хлопнула дверь, и вошел мужичок с гитарой, но намного хуже моей красавицы. О чем-то договорившись с хозяином, присел рядом с барной стойкой и начал выть под перебор струн. Не в прямом смысле конечно, просто он так тянул слова, что даже в русских народно-хороводных песнях так не смогли бы, а учитывая слегка резковатый голосок… Уши мои уши, почему глухим я не был? Стараясь не застонать от такого самозабвенного пения, уткнулся лбом в столешницу. Вот тут нервы не выдержали у Дара, а может наоборот, и такому таланту нельзя было не подпеть… Варн высунул морду из-под стола и тоненько, под музыку, завыл. А когда ошарашенный менестрель от удивления перестал играть, мой добрый друг оттащил свою кость к моментально поджавшимся ногам певца. Видя комичность всей ситуации, я тихонечко похрюкивал под капюшоном. Зал начал потихоньку приходить в себя, и совсем скоро тишина взорвалась смехом. Менестрель злобно осмотрелся и, отложив гитару, отвернулся от всех. Столь детский жест еще сильнее смешил. В такой веселой атмосфере, меня может и не заметили бы, если бы Дар не решил вернуться на место под мой стол. - Смотрите-ка, еще один певун! – увидел меня один из наемников. – А может теперь и ты нам споешь? – спросил и, встав, не совсем по прямой нелюдь двинулся в мою сторону. - Думаю, не стоит, – я старался быть предельно вежлив. Нарываться на скандал совсем не хотелось, а еще больше пугала перспектива, что меня выгонят на улицу под дождь. - Почему же? Я ж не просто так прошу. За денюжку! – с этими словами оборотень выложил передо мной серебрушку. Какой щедрый! Это цена за мой обед и Даровское мясо. Видать, совсем оборотню тоскливо стало. Как бы нехотя я перехватил гитару поудобней и, как это бывало уже прежде, сосредоточился только на мелодии. Теперь никого для меня не было, только я и мой голос, под звуки гитары. Слёзы падали на щит И дождём смешались. Ты молчишь и он молчит, Только вы остались. И не будет никого Впредь на поле бранном, Посмотри в глаза его, Посмотри на раны… И не важно, кем он был, То неважно, всё же Он любил её, любил, Как и ты, быть может… Так скребущею тоской Подошла расплата: Умер суженый её И не стало брата… По щеке бежит вода – Та, что латы ржавит, Капель дикая орда, Вылечив, отравит… Я хотел бы сам лежать Здесь, в дорожной жиже, Поменять с ним, но стать Ей на каплю ближе… Только всё, закончен бег, Нет врага как прежде, По броне бежит вода, И вода в одежде. Так оплакивают нас Небеса и тучи, И надгробие – каркас Серой горной кручи… Слёзы падали на щит И дождём смешались. Ты молчишь и он молчит, Только вы остались. И не будет никого Впредь на поле бранном, Посмотри в глаза его, Посмотри на раны*… Еще какое-то время я просто перебирал струны, а потом, резким движением руки сцапав монетку, отложил гитару. Оборотень сидел тихо, даже забыв про кружку, с которой ко мне подсел. - Еще спой, – почему-то шепотом начал он, а потом прокашлялся. Зал гудел, подтверждая просьбу оборотня, а я… А что я? Спел. После второй песни за мой стол пересела большая часть наемников. Но в любом случае больше петь я не собирался – пальцы, все еще не привыкшие к жесткости струны, начали кровоточить, и на очередные просьбы я просто продемонстрировал их, показывая, что концерт окончен. - А ты чего в капюшоне? Скрываешься от кого? – вступил в разговор молчавший до того Тиамин. - Промерз. - Ээээ… Друг, ты к своему лекарю езжай, а мы тут сами разберемся, – засмеялся какой-то наемник, вроде орк, но какой-то нестандартный. Полукровка что ли? - А тебе-то какая разница? Завидовать-то молча надо! Может у меня с лекарем все серьезно!- начал заводиться дроу. - А у него? – спросил я и тут же прикусил язык. Тиамин ничего не ответил, только махнул рукой и закрылся кружкой так, что видны были лишь острые уши по краям пивной тары. «Ушастая кружка!» - подумалось мне, и смешок вырвался сам по себе. Но и это хватило Тиамину, чтобы он принял это на свой счет. Перегнувшись через стол, схватив меня за плащ, он зло прошипел: - Тебе смешно? - Нет. А тебе? Скажи, Тиамин, у тебя дурацкая привычка меня трепать так, или просто постоянно под руку я попадаюсь? – сначала спросил, а только потом понял, что выдал себя с головой. Ну что я за дурак?! На мой вопрос дроу чуть ли не сорвал с меня плащ и с непередаваемым изумлением, даже уши книзу опустились, уставился на красные волосы, собранные в высокий хвост. - Саша? - Имеешь что-то против? - Ты что тут делаешь? - Отдыхаю. - Я имел ввиду, что ты делаешь так далеко от дома! – начал приходить в себя дроу. - Делааа… - протянул оборотень, наблюдая, как между мной и дроу чуть ли воздух от напряжения не искрит. - Тиамин, я не маленький мальчик, чтобы мне нужна была нянька, и не настолько устал жить, чтобы связать себя узами брака и осесть на одном месте. Даже любовниц предпочитаю на раз. Так какое ты имеешь право допрашивать меня? Дроу не нашел что ответить и, когда я отцеплял его кулак от ворота по одному пальцу, он даже не сопротивлялся. Усевшись на свое место, я одним глотком осушил свою кружку и только потом понял, что в ЭТОЙ кружке было не мое пиво… В глазах уже привычно поплыло и мир приобрел радужные очертания. Прежде чем совсем отключиться, я заметил испуг на лице дроу. На губах у меня сама по себе расползлась довольная улыбка. ________________________________________ *Фарамир и Захар «Слезы падали на щит».