Полюби меня.

Не обращая внимания на постоянно отстающих братцев, я с улыбкой и гордо вздернутым подбородком летел в порт. Я отец и не одного, а сразу троих сыновей! Сложный разговор с Кираном нисколько не пугал, даже мысль, что я вчера забыл о нашей договоренности встретиться, не тревожила. Наверное, были бы у меня крылья, то уже давно парил в небесах, выписывая мертвые петли и штопоры, или как там еще называются фигуры высшего пилотажа? Киран даже не посмотрел на меня, когда я подошел к нему из-за спины, продолжая что-то выглядывать на дне своей кружки. - Нагулялся? – вместо приветствия рычащим голосом поинтересовался он. - О да! Аж отцом стал! – не смог удержаться от шпильки Стерн. - Что?! – совсем осатанев, Киран приподнялся со стула и, опираясь на стол полусогнутыми руками, обернулся на меня. – Какого пробляденка ты забрюхатить успел? - Сегодня никого, а вот в прошлом году… - протянул я, пятясь в сторону от злющего капитана. Неизвестно чем бы кончился начинающий набирать обороты скандал, но в таверну забежал маленький вер и, уткнувшись лицом в мой живот, начал сдавлено рыдать. - Там… папа… он упал возле дома… ему совсем… плохо стало… - всхлипывая, это чудо сквозь слезы пыталось объяснить мне ситуацию, при этом отцепить от себя его так и не удалось. - Не реви. Я сейчас пойду к вам домой и обязательно помогу твоему папе. – Как мог, я старался успокоить ребенка. - Ну нет! Без меня ты никуда больше не пойдешь! – тут же встрял в разговор Киран. - На цепь посадишь? – я удивленно выгнул одну бровью - Именно так. – Сказано это было таким тоном, что перечить пропадало всякое желание. Я смотрел на хрупкого капитана и не узнавал в этом нелюде ночное, вечно пресмыкающееся, озабоченное существо. Окажись мы в другой ситуации и наедине, у меня бы возникли определенные мысли, но сейчас на это явно не было времени. - Бери своего выродка и пойдем. А вот так он зря! Пусть мои дети и рождены не в королевском дворце, но так о них отзываться я никому не позволю. С трудом сдерживая гнев и пламя, которое уже начало покрывать волосы, совершенно не обжигая, процедил. - Стер, Фарн, соберите свои вещи, дальше мы поплывем на другом корабле до материка. - А ты? – растерянно откликнулся Фарн. - А я все свое ношу с собою. Идите потом туда, где мы завтракали. Я чуть позже подойду. – На что-то попытавшегося сказать Кирана я даже не посмотрел и мне было срать на то, обижен он на меня или рассержен. Подняв на руки сына, я вышел из таверны, открыв ногой дверь с такой силой, что она чуть ли не слетела с петель. Волосы все так же пылали, но языки пламени не причинили вред ребенку, хотя я чувствовал на коже жар от них. Подозвав Дара, сам уселся на него, а после посадил себе за спину маленького вера и только когда убедился, что малыш крепко держится за меня, шепнул варну, почти ложась на него: - Помнишь дорогу к дому Дитрима? Нам надо как можно скорее туда. Дар понял и без моих пояснений. За секунды набрав скорость, он перепрыгнул через забор и помчался, лавируя среди прохожих. Еще никогда мы с ним так не неслись. В груди все тревожно сжималось, предчувствуя неминуемую беду. Меньше чем за три минуты мы добрались до дома веров. Нас никто не встречал. Соскочив с Дара и сняв ребенка, я быстрым шагом направился внутрь. На кухне, как и предполагал, никого не было, зато в комнате собралось все маленькое семейство. Дитрим лежал на подстилке, укрытый тонким пледом. На лбу, висках и верхней губе выступила лихорадочная испарина. Глаза, полные слез, смотрели на детей, но стоило мне переступить порог, и я встретился со взглядом, полным отчаяния, мольбы, надежды и бесконечной тоски. - Господин, как хорошо, что я вас все-таки встретил. Боги, видно, любят меня. Теперь я могу уйти спокойно, зная, что за детьми будет кому приглядеть. - Что, черт возьми, происходит? – еще утром Дитрим был абсолютно здоров, и я в этом на сто процентов уверен. - Все хорошо. Просто мое время пришло. Видите ли, я не думал, что под старость встречу настолько сильного мага, что смогу не просто родить, а выносить целых троих. Так что я ухожу счастливым. И я верю, что вы сдержите свою клятву. Пока Дитрим все это говорил, я, не веря своим глазам, наблюдал, как тело все сильнее белело, цвета светлели, как будто кто-то решил их стереть ластиком, а когда вер замолчал, то я смог спокойно разглядеть силуэт подушки сквозь его голову. Последние его слова и нежные взгляды достались плачущим детям. Тот, который пришел со мной, не выдержав, кинулся к Дитриму, но ухватил только воздух и, уткнувшись лицом в покрывало, зарыдал в голос. Остальные двое хоть и ревели, но делали это поскромнее и испуганно жались друг к другу, иногда косясь на меня. Я стоял как обухом прибитый. Для меня стало неприятной неожиданностью увидеть смерть вера. Его слова о старости никак не вязались с внешним видом двадцатилетнего паренька. Ноги подкосились, и я сполз по стенке на пол. Вот тебе и жизнь-рулетка, сегодня красное, а завтра выпадет зеро… Раскисать долго я не мог себе позволить, да и детям наверняка надо отойти от шока. - Так малышня. Собирайте свои вещи и пойдемте, – хлопнув в ладоши, привлек внимание плачущих детей. - У нас нет личных вещей… - прошептал самый бойкий из всей троицы. – Все общее. Когда папа сюда приехал, здесь уже все было, поэтому нам нечего брать. - Ясно. Значит пошли. Нам надо еще успеть снять номер и купить вам запасные вещи. - Эм… А как нам Вас называть? – спросил второй, гладя по спине рыдающего в обнимку с пледом брата. - Хм… - смутился я, а правда как? – Зовут меня Саша, а дальше на ваше усмотрение. Можете по имени, можете отцом. - Хорошо, – сказал первый. - Теперь давайте вы представитесь. – Стыдоба-то какая, не знать имен собственных детей. - Арон, – первым представился, как ни удивительно, тот, кто успокаивал брата и спрашивал о моем имени. Паренек хоть и был, как и братья светловолосый и голубоглазый, но имел слегка раскосый разрез глаз, как у Дитрима. - Сафи, – с ударение на «а», представился второй, почти точная копия меня в детстве. - Сани, – всхлипнул все еще не успокоившийся третий малыш. Наверно его Дитрим так назвал, чтобы не забыть меня. По крайней мере, мне было бы приятно так думать. Выведя детей во двор, всех посадил на Дара, не торопясь, пошел в сторону таверны. Торопиться нам было теперь некуда, да и праздничного настроения тоже не было. В таверне уже ждали братцы и, к моему удивлению, Киран, но его я решил не замечать. Обиды на него не было, но и осадка хватало за глаза. Усевшись за стол, я жестом подозвал вера-разносчика и попросил принести три кружки теплого молока и мясного бульона. Прежде, чем дети приступили к еде, в тарелку каждого я капнул пару капель успокоительной настойки. Все хорошо в ней, только спать потом тянет, но думаю сейчас это не будет лишним. - Что это? – недоверчиво принюхался к тарелке Сани, выразив немой вопрос остальных. - Успокоительное. Совершенно безвредное, зато вы сможете немного расслабиться и отдохнуть, – я улыбнулся ему, и чтобы тот перестал бояться, сам зачерпнул его ложкой бульон и проглотил. – Не боись, не отрава. – Погладил ребенка по волосам. Дети ели медленно, но целенаправленно. Сразу можно было догадаться, что сытой жизни у них не было. Будем исправлять. Наверно надо будет закупить хоть каких-то фруктов в дорогу. В сумке они не испортятся, а детям витамины нужны. - Джокер, ты правда решил плыть на другом корабле? – первым нарушил молчание Киран. - Да. Нам нечего больше обсуждать. Я бы никогда не смог бросить своих детей, даже будь они троллями, а ты, кажется, не можешь справиться со своими демонами души. Так что не вижу причин тратить время друг друга. Высказав все это, я поставил локти на стол и спрятал лицо в ладонях. - Джокер, я готов признать свою вину, но все равно не понимаю, почему ты так кинулся защищать этих… детей. – На последнем слове Киран запнулся, а мне даже смешно стало от его глупости. - Потому что. Киран, это глупый разговор. Пойми - дети, они и в другом мире дети, и не их вина, кем, когда и где они родились. У них есть отец и я не могу позволить им голодать или ходить в рванье. Понимаешь? Не могу я их бросить. – Меня поражало, что Киран никак не мог понять эту прописную истину. В чем-то наши судьбы были слегка похожи. Я тоже какое-то время провел в детдоме, и это не самое приятное, что можно вспомнить. А уж что такое голод и вовсе знаю не понаслышке. Сошлись на том, что капитан попросил прощения у смущенного таким вниманием Сани, а после мы вернулись на корабль. Уходить в ночь все же безопасней. К моему удивлению, Киран даже не возражал, когда в его каюту внесли еще одну кровать, большую, двуспальную, для детей. На мой вопрос только пожал плечами. - Так я буду уверен, что ты каждую ночь проведешь в моей постели. Под действием настойки ребята уснули, как только улеглись, но сон их был тревожен. От каждого шороха они вздрагивали и жались друг к другу плотнее. Сани иногда всхлипывал, и его маленький хвостик начинал жить своей жизнью, то оплетая ноги, то мотаясь из стороны в сторону. Киран не стал возражать, когда я прилег с ними и тут же был обвит детскими конечностями. Похлопав рядом с собой, приглашая и капитана, но тот только отрицательно помотал головой. Проснулся в коконе из тел. Я почти полностью подмял под себя сопящего Кирана, который, видимо, все же пришел ночью и попал в капканы моих рук. Веры спали кто как. Сани, свернувшись клубком, лежал на подушках, при этом мой затылок упирался в его живот. Арон прижимался к моей спине, а Сафи, как настоящий кот, лежал у меня на ногах, пристроив голову на бедре. Про то, что тело затекло, можно и не говорить, но все равно было приятно. Днем дети сидели в каюте, не рискуя подниматься на палубу, а также попадаться лишний раз грозному капитану и команде на глаза. Но так было только первые несколько дней… Вечером, спев самую обычную детскую колыбельную из «Cпокойной ночи малыши», которую знают все с детства, прикрывал ребят пледом, предварительно отложив в сторону тот, под которым умирал Дитрим. Сани с упорством продолжал тянуть его в кровать. Киран явился после полуночи и как не старался раздеваться тише, я все равно проснулся и, подкараулив возле кровати, схватил и посадил на себя. - Ну и чего прячемся? – поинтересовался я шепотом, оглаживая его ребра и бедра через ткань одежды. - Ты же сейчас несколько занят. - Ну, есть вещи, на которые я всегда найду время, – дернув Кирана за волосы, притянул к себе и поцеловал. Дети не проснулись, хотя пошумели мы изрядно. Не заморачиваясь на девайсах, которые раньше были обязательными, всю ночь дарили друг другу ласку и тело. Точнее это делал Киран, а в ответ я старался как при сдаче нормативов по физ-ре – выше, быстрее, сильнее. Устали оба, даже одеться казалось подвигом. Но больше всего меня напрягло то, что желание никуда не отступило. Капитан, заметив мой стояк, предложил немного выпить, я против не был, но вот наблюдать, как он голышом ходит по каюте, стоило для меня титанических усилий. Так что продолжение наступило даже раньше, чем было запланировано - и на столе, а потом на стуле и только после вернулись в постель. Киран как никогда был мил, нежен и ласков. Пожалуй, впервые за все это время я смог с ним полностью расслабиться. В такой идиллии прошло еще две недели, а на утро второй показался материк. Чем ближе он становился, тем отчетливей были видны дома и башенки. Башенками оказался целый ряд построек Академии магических наук всех рас. Вот туда-то мне, скорее всего, и надо. Залюбовавшись видом, не заметил, как ко мне с боку прижался Киран. - Наверно мы больше не увидимся,- грустно прошептал он. - Ты сам-то в это веришь? – усмехнулся я. – Смотри. В этом городе есть академия, а дальше я никуда не поеду. Теперь надо снять дом для детей и прислугу, чтобы они не оставались одни. Так что есть полная вероятность увидеть тебя в гостях, – чуть крепче обычного прижал его к себе и сделал то, чего раньше не позволял себе на виду у всех. Убрав с лица капитана выбившуюся прядку из хвоста, заправил за остренькое ушко и провел губами по скуле. Невесомо, едва касаясь, а потом поцеловал в уголок губ. Тело в моих руках задрожало. За последние две недели наши отношения кардинально поменялись. Не было безумно-жарких ночей, остались лишь чувственные и страстные. Лишь раз за все это время я затолкал его днем в кладовку и отымел грубо и жестко, но оно того стоило. Весь оставшийся день Киран ходил с шальным взглядом, а ночью, тесно прижавшись ко мне, зацеловал везде, где дотянулся. Дети всегда были под присмотром: либо моим, либо братьев. Дар от них вообще ни на шаг не отходил. На верхней палубе вдоль всего корабля то там, то тут раздавались окрики, и только судя по ним можно было понять, где резвится моя команда. По вечерам я пел, но все чаще замечал, что дети засыпали при первых аккордах, как рефлекс Павлова какой-то выработали. Еще открылся один секрет, приятно удививший меня. На второй неделе плавания с детьми я проснулся посреди ночи и недосчитался Сани. Выскочив в коридор в одних легких штанах, услышал печальную мелодию. Мой котенок-потеряшка нашелся на носу корабля и наигрывал на флейте грустную мелодию. - Меня папа научил. – Стоило мне выдать свое присутствие, как вер перестал играть. - Скучаешь? – обнял его со спины. - Очень. – Всхлипнул малыш. – А ты правда нас не бросишь и не продашь никому? – на меня уставились глаза, полные надежды. - Конечно не брошу. Приплывем в город, снимем домик, вы начнете учиться грамоте, а я каждые выходные буду с вами. – Еще сильнее прижал ребенка к своей груди и почесал за ушком. Немного так постоял и заметил, что котенок мурчит. Уму непостижимо, как я раньше без них жил, ведь они такие теплые и родные… Утром корабль причалил в гавань города Матирн. Здесь мне предстояло неопределенное время жить и, надеюсь, учиться. В запасе у меня была еще одна неделя, и ее надо было потратить на поиск дома и надежной обслуги и, естественно, экзамены.