Приключения после конца света

Эту группу, которая въезжала в город на хорошо вооруженных машинах, но, тем не менее, без явно выраженной цели уничтожить все двигающееся и выкрасть все плохо привинченное к полу, Стайлз, кажется, ждал всю свою не-жизнь. Команда состояла, по всем правилам ужастиков, из двух девушек, двух парней хлипкой наружности и одного накачанного субъекта с мужественной щетиной и цепким суровым взглядом. Стилински заметил их еще на въезде в город и радовался, как ненормальный. В Бикон-Хиллз уже давно никто не заезжал, горожане последние две недели с интересом поглядывали друг на друга, и это, к сожалению, не было весенним гоном, о котором Стайлз даже вспоминать не хотел. Это определенно не было сексуально. Когда две машины проехали мимо камер у въезда в Бикон-Хиллз, Стайлз довольно хлопнул в ладоши, точно рассчитав при этом силу удара, и нажал кнопку громкой связи. Из динамиков зазвучала песня Аббы, и мертвые жители, повинуясь условному рефлексу, начали бодро пританцовывать в сторону домов, чтобы там прикинуться неподвижными грудами перегнившей плоти. К финальным аккордам трека улицы города были абсолютно пусты, а у Стайлза оставалось еще минут двадцать на остальные приготовления. Он быстро, насколько мог, выбрался из полицейского участка, и, одолжив на некоторое время машину с улицы, понесся к своему дому. Сэм встретил его довольным лаем, но Стайлз не позволил псу даже облизать свое посеревшее, пусть и не начавшее разлагаться лицо. Когда на Сэма был надет намордник, который мешал ему лаять, поводок надежно примотан к батарее, а двери закрыты на несколько замков, Стайлз продолжил путь, отсчитывая минуты про себя. Его тормозящий мозг теперь справлялся с этой задачей просто идеально – в черепной коробке не вертелось никаких посторонних мыслей, а внутренние часы Стайлза Стилински никогда не опаздывали. Конечно, если он не забывал считать, но это случалось достаточно редко. Обычно он сбивался на пяти часах, забывая числа и впадая в своеобразный транс, но такое было только однажды, после двух дней просмотра фильмов про диких животных Африки. Далее по списку, который всегда лежал в кармане, следовало запереть два склада и отогнать работающую машину скорой помощи в гараж, закрыв там и декорировав ее обычную стоянку под полигон для выгула зомби. Затем – проведать отца и залечь в полицейском участке. Два кирпича, лежащих на педалях газа и сцепления, неплохо помогли Стайлзу справиться со всем этим вовремя, и в нужный момент он стоял перед кнопкой, выжидающе занеся здоровую руку. Машины, как и те, которые приезжали раньше, остановились на специально расчищенном для них участке в центре города, вот только ребята из них вылезли предельно настороженные и вооруженные до зубов. Стайлз нахмурился и поставил одну галочку на голубом листочке бумаги, который означал шансы противника на победу. Конечно, гостям не сравниться с двадцатью тремя галками на розовом листке команды Бикон-Хиллз, но с чего-то же нужно начинать. Второй галочкой он отметил место, которое выбрала для мародерства команда гостей. Те, построившись, направились прямиком к забаррикадированной больнице, перед этим зайдя в аптеку, в которой, конечно, ничего уже не осталось. Их направление настолько удивило Стайлза, что тот, вздернув плохо слушающиеся брови, опустил ладонь на кнопку. Динамики зашипели, начав передавать запись, а камеры принялись фиксировать первые движения. Эдвард Григ даже с того света помогал зомби своей музыкой, которая теперь разносилась по всему городу, заставляя гостей нервно крутить головами. Двое из них странно принюхивались, приникнув к земле, будто охотничьи псы. С первыми мощными аккордами зомби ринулись на гостей с разных сторон, защищенные от быстрого выбывания из строя шлемами и касками, и название композиции, которая проигрывалась сейчас, в точности описывала повадки оживших существ. Две галочки добавилось на голубом листе, когда «собаки» внезапно встали на задние лапы, обрастая шерстью и превращаясь в монстров. Стайлз всласть выматерился в пустоту. Но даже с этим неожиданным преимуществом у гостей не было шансов. Что могли сделать три человека и два оборотня против толпы в сто пятьдесят зомби? Правильно, только умереть. Когда крик последней девушки оборвался, Стайлз начал довольно мять в кулаке голубой лист, но остановился, увидев, как оборотни буквально скидывают с себя кучу мертвых тел. Воскресшие мертвецы обиженно копошились и рычали, но вервольфы были быстрее – один из них, поменьше, быстро вскочив на лапы, рыкнул что-то большому и черному, в которого превратился накачанный мужик, и понесся по улицам, заполненными зомби, к брошенным машинам. Когда ему удалось сесть за руль и беспрепятственно отъехать, Стайлз распереживался настолько, что чуть не сломал себе пальцы, сжав единственную целую руку в кулак. Ему оставалось только надеяться, что эти создания предпочтут разумное бегство мести. В противном случае уехавший оборотень может привести в город еще большую свору себе подобных, и тогда Стайлзу придется действительно рвать задницу, чтобы защитить больницу, в которую те, бесспорно, направлялись с самого начала. И это было очень - очень плохо. Печально проследив за машиной, проезжающей мимо камер в сторону большого города, Стайлз вернулся к наблюдению за разворачивающейся перед больницей баталией с оставшимся оборотнем. Но и там его ждало разочарование – улица была покрыта тонким слоем кровавых ошметков, оставшихся от гостей, и никакого намека на второго вервольфа не наблюдалось. На потрескавшемся от времени асфальте валялось около десятка окончательных трупов, и Стилински тяжело вздохнул, поднимаясь с места. Теперь его будни станут немного разнообразнее – две следующие недели, судя по прошлому опыту, ему понадобится на расчистку изгаженной территории. Он выключил свет в участке, запер дверь, и, насвистывая, отправился пешком к месту кровавой бойни. Стайлз хотел найти хоть пару клочков шерсти разорванного оборотня. На дорогу у него ушло около часа, а когда он добрался до места, его поджидал очередной подарок судьбы. Среди обсосанных чуть ли не до белого блеска костей не было ни одного скелета, похожего на волчий или хоть как-то отличающегося от человечьего. Да и черепов было всего три. Этот расклад настолько поразил Стайлза, что он задумался, замерев на пару минут, которые превратились в час. Очнулся он только от случайного толчка проходящего мимо горожанина, и, прорычав извинение, с дрожью в здоровой руке поспешил к себе домой. *** Сэм ненавидел, когда его оставляли на привязи надолго, и после каждой подобной экзекуции устраивал Стайлзу настоящий цирк с конями. И не сказать, что парень был не рад этому – хоть какое-то разнообразие, но сейчас было действительно не время. В его городе живых мертвецов прятался раненый оборотень, и Стайлз был просто обязан найти его раньше неразумных жителей. Возможно, тот обросший брутальный мужик даже захочет поговорить с ним перед смертью, а если карты лягут удачно, и после остановки сердца тоже сможет составить неплохую компанию. Быстро закончив с псом путем обсыпания его кормом, Стайлз поспешил в больницу. И уже на подходе к секретному входу начал терзаться смутными сомнениями – все казалось незнакомым, не таким, как его глаза привыкли видеть на протяжении четырех лет. Поразмыслив над эстетической ценностью снесенной с петель двери и заляпанного кровью пола, он выругался и поспешил в приемный покой. Пусть этот оборотень хоть подохнет, но вот оставлять приглашение для зомби, даже приученных обходить больницу за километр, не стоило. Стайлз быстро вымыл пол и стены раствором с антисептиком, поначалу пытался воевать с перчатками, но, забив, намотал на ладонь пакет, а потом взял в руки молоток и час приводил секретный вход в надлежащее состояние. Стайлз точно помнил, что при жизни был неплохим художником, после смерти ему весьма пригодился этот навык – его целая, правая рука с легкостью переносила на бумагу нужные рисунки и информацию, которую, к сожалению, мозг был сохранить уже не в состоянии. Или пока не в состоянии. После того, как очнулся умершим, Стайлз сумел подчинить себе тело уже почти наполовину, заставив его издавать что-то кроме рычания, ходить прямо, как следует, переставляя ноги, и постоянно тренировал мелкую моторику, тыкая на всякие бесполезные кнопочки и собирая паззлы из мелких деталей. Так что в этот раз не возникло проблем ни с последовательной починкой покореженной двери, ни с держанием гвоздей и молотка одной рукой. Стайлз гордился собой ровно до того момента, пока не дошел до палаты отца. В ней кто-то двигался. Несколько лет назад, насмотревшись дешевых экшнов, Стайлз в порыве энтузиазма разложил по всему городу с дюжину бит, чтобы оружие массового поражения всегда было под рукой. Вот и теперь успевшая покрыться толстым слоем пыли вещь была готова сослужить добрую службу, преданно дожидаясь Стайлза за стойкой администрации. Вспомнив все приемы карате, которых, конечно, не знал, он аккуратно отворил дверь в палату, выставив биту перед собой. Гость, тот самый обросший мужчина, стоял к нему спиной, копаясь в проводках, подсоединенных к теперь не единственному живому телу в Бикон–Хиллз. Это настолько разозлило старающегося быть как можно тише Стайлза, что он, не раздумывая, подлетел к истекающему кровью чужаку и со всей силы долбанул его битой по голове. Тот отреагировал достаточно стандартно – глухо застонал и рухнул на пол, бесспорно, не подумав при этом о том, каково будет Стайлзу двигать его с места. Разочарованно пнув теплое, дышащее и порядком погрызенное тело, он первым делом проверил все показатели отца, а также проследил пальцами каждую трубочку и кнопочку на аппарате искусственного жизнеобеспечения. Правила ухода за людьми в коме стали первой победой над памятью – содержание небольшой книжки, которую он нашел в одной из ординаторских, въелось в него глубже, чем вирус зомби. Он мог процитировать любую фразу с любой страницы даже после пяти суток просмотра тупых мультиков, и это было одной из немногих вещей, которой Стайлз по-настоящему гордился. Несколько часов до заката Стайлз убил на попытки перетащить весящего, кажется, тонну чужака на что-то более гостеприимное, чем холодный кафельный пол. Мужик, даже будучи вырубленным, сопротивлялся, как мог – не уменьшал своей тяжести ни на грамм, капал кровью на любимые штаны Стайлза, отказывался умирать или приходить в сознание. А еще – вызывал такое любопытство, что после бесконечной возни, больше похожей на неприличные приставания, чем на попытки перекатить огромное тело на предварительно притащенный матрац, Стайлз был готов в первый раз в жизни попробовать человеческий мозг, чтобы понять, что за человек перед ним лежит. Так делали дикие племена африканцев, и Стайлз думал, что у него тоже отлично получится. В какой-то момент, вконец умаявшись с перетаскиванием тела, Стайлз остановился передохнуть и спросил себя, чем он вообще занимается. Количество скормленных горожанам мародеров перевалило за три десятка, оборотней – близилось к десяти, и этого типа, по-хорошему, надо не с комфортом устраивать в отцовской палате, а отправить в ближайшую зомби-столовую. Но одно дело – руководить неразумными андедами из командного пункта, а вот хладнокровно отдать им живого, дышащего, окровавленного человека… Стайлз проворчал что-то невнятное и продолжил. Оборотень был жутко интересным существом. Он дышал редко, резко и очень глубоко, не стонал даже тогда, когда Стайлз не слишком аккуратно промывал его раны, не реагировал ни на какие посторонние раздражители типа грохота железной миски, мокрой тряпки на лице, болтовни Стайлза и тычков пальцем в щеку. Но самым интересным в нем было то, с какой скоростью заживали на нем раны. Стайлз и начал очищать вервольфа от крови только тогда, когда заметил, как огромная дыра на его ноге нечеловечески быстро заросла и покрылась гладкой чистой кожей. Это было чем-то на грани фантастики, тех небылиц, о которых Стайлз смотрел так много фильмов. Он хотел помочь определенно живому телу излечиваться быстрее – но оборотень явно неплохо справлялся сам. Поэтому Стайлз нашел другое применение своим порывам и занялся гигиенической обработкой гостя. Нельзя сказать, что сам Стайлз разлюбил мыться, как только умер, но первые несколько месяцев печальный вид левой руки угнетал его так сильно, что он шел в душ или на озеро только раз в неделю, справедливо рассудив, что зомби уж точно на запах от его подмышек пожаловаться не смогут. А потом обкусанная, словно огрызок от яблока, рука перестала пугать его, он смирился с этим, тем более, она не приносила никакого неудобства, не болела и даже не разлагалась. Состояние собственного тела было одной из неразгаданных загадок для Стайлза. После смерти его кожа посерела и стала намного суше, но не начала ни гнить, ни слезать струпьями, как это наблюдалось у остальных горожан. Он словно усыхал изнутри, и когда это стало действительно ощутимо, Стайлз решил попробовать поесть. Спустя две недели и парочку набранных килограмм серый цвет его лица стал немного благороднее, суставы перестали скрипеть при ходьбе, а к движениям вернулась некоторая гибкость. После не очень интересных, но важных экспериментов он выяснил, что может бежать многие километры, не уставая, спокойно плавать в озере, не боясь утонуть, не слепнуть от яркого света, как Пустые, и двигаться значительно быстрее, чем обычные зомби. А еще на его стороне была ловкость, которой не хватало тем же Пустым. Скелетоподобные черные существа двигались быстро, но делали это с грацией слона на льду, что со стороны, бесспорно, выглядело достаточно комично, но ровно до того момента, пока монстры не замечали тебя. Праздное сидение и наблюдение за регенерирующим телом было весьма интересным, но Стайлз не имел возможности заниматься этим долго – беспорядок после битвы ожидал его, и, посидев рядом с гостем еще час, он с разочарованным вздохом поплелся на темную улицу. Стайлз любил ночь – в это время зомби обычно залегали по обочинам, прекращая бродить по городу из-за нулевой видимости, и Бикон-Хиллз начинал казаться вымершим. Это придавало ему сходство с теми временами, когда во всех домах еще горел свет, а еду в магазинах нужно было покупать, а не брать, как сейчас, безвозмездно, прямо с полок. Быстро закинув оружие и сумки чужаков в две машины, Стайлз отогнал их к участку и запер в гараже, положив ключ под коврик. Это место было просто гениальным для хранения ключей. Охотники за наживой никогда не додумывались заглядывать именно туда, вероятно, думая, что хозяин явно все еще обжитого гаража не настолько туп, и в этом была их главная ошибка. Ибо к тому времени, когда они справлялись с замком заковыристым, а потом судорожно пытались отключить орущую сигнализацию, Стайлз успевал прогулочным шагом сходить за своими мертвыми друзьями и привести их на очередной прием пищи. *** Палата, в которой теперь лежало два человека, встретила изгвазданного в крови и пыли Стайлза ожидаемой тишиной и темнотой. Из коридора просачивался еле заметный свет настольной лампы, в нем бледное лицо мужчины казалось Стайлзу серым. Он весело хмыкнул, представляя, какова бы была реакция его гостя, очнись он сейчас – тьма, кишащий зомби город и разумный мертвый парень рядом. Но все предположения тут же вылетели из его головы, когда гость внезапно распахнул горящие алым глаза – именно в тот момент, когда Стайлз решил наклониться к нему поближе, чтобы рассмотреть царапины на лице. От неожиданности Стайлз попытался отшатнуться, но ладонь мужчины уже крепко сжимала его левую руку. Забыв про страх и смятение, Стайлз замер, стараясь не провоцировать гостя, и расширившимися глазами посмотрел на рукав своей красной толстовки. Естественно, он не чувствовал прикосновений, но по натяжению ткани было понятно, что держат его крепко. Стайлз сглотнул, понимая, что, похоже, сейчас ему предстоит первый за несколько лет разговор с живым человеком, который может ответить. – Отпусти мою руку. И, прошу, сделай это аккуратно. Если она оторвется, я заставлю тебя пришивать ее самостоятельно. Гостя словно окатили холодной водой. Он резко разжал пальцы, и рука Стайлза безвольно упала, раскачиваясь около бока. Мрачно окинув пытающегося отползти от него подальше чужака взглядом, Стайлз взял руку и заправил в карман толстовки. Так она не мешала и, главное, не напоминала о своем неприятном состоянии. – И хватит отползать от меня, словно я чумной. Ну, сдох, с кем не бывает? Если бы я хотел тебя сожрать, ты банально не очнулся бы. Оказывается, ощущать себя тем самым монстром, в которого все тычут вилами и крестом, было неприятно. Стайлз вспомнил часы, проведенные в попытках устроить гостя поудобнее, и, обидевшись, вышел из палаты. Ему вслед донеслось неразборчивое бормотание, на что он лишь закатил глаза – люди, оказывается, непостоянны и резки. Он успел отвыкнуть от этого. Зомби были на порядок медленнее, но и рациональнее в плане растраты звуков и движений. Теперь, вновь войдя в контакт с человеком, Стайлз понял, что только среди нежити может считаться чересчур активным. Гость за несколько минут успел сделать столько лишних движений, сколько он не делал за месяц. Специально принесенная из хранилища еда предсказуемо никуда не делась с регистратуры, и он, прихватив с собой биту для убедительности, вернулся обратно в палату. Гость вздрогнул всем телом при его приближении, странно принюхался, по всей видимости, учуяв аромат разморозившихся овощей и полуфабрикатов, а потом еще и подозрительно потыкал пальцем в переданные Стайлзом кульки. И начал молча жевать. Боже, кажется, Стайлз начал злиться впервые после смерти. – Чувак, может, скажешь хоть слово? А то я начинаю подозревать, что зомби у нас ты, а не я. Давай, не позволяй мне разочаровываться в оборотнях. Ты же умеешь не только рычать и выть, да? Чужак после этого замечания чуть не подавился и, проглотив пищу, вновь окинул Стайлза странным взглядом. А потом, наконец, соизволил заговорить: – Мое имя Дерек Хейл. Что с тобой случилось, парень? Как ты оказался в этом городе? Мы много раз проезжали мимо, тут было несколько наших групп, но все говорили, что выживших не осталось. Или ты тут недавно? Этот человек под капельницей – твой друг? Иногда тупость отдельных индивидуумов просто поражала Стайлза. Этот Дерек отказывался признать правду о нем и всеми способами пытался найти для себя более рациональное и банальное объяснение тому, что Стайлз говорил с ним. Вздохнув, Стайлз быстро подошел к окну, проверив, хорошо ли держатся на нем прибитые доски и ткань, препятствующая проникновению света, и щелкнул выключателем. Единственная еще не перегоревшая лампочка истерично замигала под потолком, но даже в этом свете с легкостью можно было увидеть серый цвет кожи, слегка запавшие глаза, обветренные губы и общую «мертвость» Стайлза. – Я оказался тут весьма экстравагантным образом – родился восемнадцать лет назад. Этот человек – мой отец. И ты отхватил по голове именно потому, что решил покопаться в проводах, которые поддерживают его жизнь. Оборотень опустил глаза в пол, но тут же поднял голову обратно и начал осматривать свое тело, ощупывая недавно зарубцевавшиеся раны и вправляя вывихи, морщась при этом. – Я отключался. Хотел убедиться, что он не зомби и не сожрет меня, пока я буду регенерировать. Он говорил короткими рублеными фразами, и чем дольше Стайлз слушал его голос, тем больше он ему нравился. Голоса из фильмов и с пластинок звучали совершенно не так, как живая речь. Ему хотелось, чтобы гость говорил больше, не останавливаясь. – О, конечно, человек в коме – именно то существо, которого тебе стоит опасаться. А то, что ты вынес входную дверь, словно кусок картона из детской поделки, тебя не волновало. Как ты до сих пор выжил с такими логическими выводами, чувак? Дерек фыркнул и облизал испачкавшиеся в размороженном кетчупе руки. Стайлз поморщился и кинул в него больничной простыней. Между ними повисло неловкое молчание, ставшее еще гуще в тот момент, когда Стайлз, опомнившись, выключил свет. Ярче засветились огоньки на медицинском оборудовании, и, прищурившись, он сквозь ресницы увидел уже не лампочки, а множество глаз разных монстров. Заметив, что Дерек пялится удивленно, Стайлз вернулся к нему и протянул правую руку помощи. – С твоим неприятием мы разберемся позже. Тебя нужно вытаскивать отсюда, да и Сэм уже, наверное, полдома успел от скуки разнести. Не удивлюсь, если он выломал трубу, к которой я его привязал, и съел намордник с голодухи. Ну, что разлегся, пошли! Дерек крепко схватился за его руку, встал, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов по палате. Потом надел ботинки и куртку, которые Стайлз стянул с него во время обтирания, и громко втянул воздух. – Сэм – это собака? Я никак не мог понять, чем от тебя пахнет. А это, оказывается, вонь огромной псины. Ты похож на коврик в будке. Стайлз хмыкнул, выпутывая руку из стальной хватки, и пошел по полутемному коридору к стойке, на которой находились ключи от машины скорой помощи. Та дожидалась своего часа за главным корпусом, заправленная бензином и с починенными после взлома замками на дверях и окнах. – Тогда ты – пожеванная косточка. На этом их разговор закончился. Следующие полчаса Стайлз вжимал педаль в пол, а Дерек держал задние двери под прицелом сразу двух ружей. Парень предусмотрительно не спрашивал у своего нового знакомого-ковбоя, умеет ли тот стрелять из этих огромных стволов одновременно или просто держит их для большей эпичности. Когда из-за очередного поворота показался знакомый силуэт дома на фоне темно-синего неба, Стайлз довольно вздохнул. Зомби не напали на них по дороге, видимо, поленившись выползать из канав при виде машины, перекрашенной в черный цвет (чего не сделаешь от скуки). Однако решили попытать счастья уже около самого дома – мисс Френс элегантно вышатнулась из ближайших кустов, когда Дерек бесшумно крался к черному ходу, и Стайлз, запиравший в этот момент скорую, смог наконец выкрикнуть те самые слова, которые мечтал сказать всю свою не-жизнь: – Беги, я ее задержу! Дерек кивнул и ворвался в дом, а Стайлз тем временем достал зажигалку, параллельно поражаясь новому экспресс-методу взлома трех висячих замков одновременно в стиле Дерека. Усохшая мисс вспыхнула свечой, и следующие несколько часов источала не самый приятный запах подпорченного шашлыка, догорая на газоне Стайлза. Голова, отделенная от тела сильным, пусть удавшимся только со второй попытки ударом топора, горела особенно ярко. Но Стайлза это уже не волновало – он освобождал недовольного пса и отчитывал сидящего на кухне Дерека, который не только вывел из строя три его любимых замка, но и изгваздал в неприятной мертвой крови топор для дров, который невинно стоял под дверью чисто ради декора. – Ну что бы она, по-твоему, мне сделала? Ну? Свела бы с ума рычанием? Довела до истерики запахом изо рта? Выслушав насупленную тишину в ответ, Стайлз устало опустился на стул и вытянул ноги, которые, наверное, ужасно ныли бы, будь он способен их чувствовать. Мертвое тело приносило значительно меньше хлопот, чем живое, если, конечно, знать, когда вовремя опорожнить кишечник, помыться и уйти с солнца в тень. Стайлз задумчиво почесал неровную короткую стрижку, которой безмерно гордился, и подмигнул вертящемуся под ногами Сэму. Собака ответила довольным тявканьем, ластясь и подлезая под здоровую руку, и на несколько минут Стайлз выпал из реальности, очнувшись только от звука чужого голоса, к которому никак не мог привыкнуть. – Я представился. Твоя очередь. Он вскинулся, подскочив на стуле, а потом неловко кашлянул, отвечая: – Я Стайлз Стилински. Умерший, но не сдавшийся. Что тебе нужно от меня, странник? – Проскрипел Стайлз, словно древняя бабка, но не дождался от гостя реакции на шутку. Тот внезапно моргнул, словно пытаясь сосредоточится на чем-то конкретном, потер лицо руками и принюхался с огромной неохотой. А потом встал, хлопнув ладонями по коленям, подошел к замершему Стайлзу и наклонился над ним. Вновь втянул воздух, отпрянул, наклонился к груди и несколько секунд внимательно прислушивался, затем взял за расслабленное правое запястье, ощупал его, вздернув брови, и вернулся на свое место за столом. Стайлз все эти манипуляции наблюдал с плотно сжатыми губами, чтобы не заржать – потерять первого за четыре года собеседника только из-за того, что считаешь его действия страшно смешными, было бы обидно. – Итак, что с тобой? Почему от тебя не пахнет человеком и я не слышу твоего пульса? Ты какое-то земноводное, косящее под зомби? Канима? – Дерек окинул его оценивающим взглядом с ног до головы, по-видимому, что-то прикидывая в голове, и это окончательно вывело из себя пару секунд назад веселящегося Стайлза. Конечно, поверить в то, что зомби могут быть разумными, сложно, но неужели этот оборотень был настолько туп, что все его извилины мозг пожертвовал каменной мускулатуре? Он цыкнул, вытаскивая левую руку из кармана, а потом неловко скинул с себя красную толстовку, оставаясь в одной футболке с короткими рукавами. Левая конечность безвольно повисла печальным огрызком, Сэм заскулил, уползая под стол, а Стайлз взял покалеченную часть тела и, тыча ею на манер указки в сторону Дерека, запрокинул голову и закатил выцветшие, мутные глаза: – Моззгииииии! Хотя куда тебе. Ладно, костные мозгиииии! Потом аккуратно отпустил руку, не менее аккуратно натянул толстовку обратно и зло ухмыльнулся ошарашенному Дереку. – Так понятнее? Мужчина медленно моргнул, вновь принюхиваясь, и удивленно выдохнул: – Как? Мы ищем лекарство на протяжении трех лет, но все подопытные умирают, так и не придя в себя. У тебя особый иммунитет? На тебе ставили опыты? Здесь были ученые? Тебя облучали, кололи, поили чем-нибудь после укуса? Стайлз улыбнулся, погребенный под завалом вопросов, и тут же начал отвечать, радуясь про себя, что разговор наконец-то движется в неизвестном ему направлении. Диалог с живым человеком гарантировал неожиданные повороты, которые сложно было предугадать, и это было просто потрясающе. – Я не знаю, как у меня это вышло. Зомби настигли меня в аптеке, я решил не сдаваться им так просто и нажрался таблеток, надеясь умереть от передоза раньше, чем они выломают дверь. У меня нет иммунитета. Я не чувствую боли, мне не нужен сон, пищу и воду употребляю раз в сутки только для поддержки организма, умею летать, словно Бэтмен, и владею телекинезом. На мне ничего не ставили, не забивали, не клали и не вколачивали. Не учили и не лучили. До того, как я умер, у меня был СДВГ, но не думаю, что я стал супергероем из-за этого. Чтобы перестать по старой привычке жестикулировать целой рукой, словно дирижер, Стайлз встал и отвернулся к холодильнику, ища в его недрах будущий ужин. Раз теперь у него в гостях настоящий, нуждающийся в пище и сне, живой человек, он мог приготовить что-то покруче яичницы или хлопьев, залитых йогуртом. *** Дерек на его действия никак не отреагировал. Он сидел, задумчиво глядя на засаленную скатерть в цветочек и, по всей видимости, пытался додуматься до того, каким образом Стайлза так угораздило. Спустя пятнадцать минут и одну разбитую от волнения тарелку перед ним стояла вполне пригодная к употреблению пища, кружка с чаем и солонка. Стайлз крутился по кухне в поисках вилки и, найдя её, бодро воткнул почти в руку гостю. Дерек поблагодарил за старания, отобрал опасный столовый прибор и принялся есть, совершенно не обращая внимания на странную обстановку вокруг себя: полутёмная кухня, огромный чёрный пёс, мёртвый парень, пялящийся на него, словно на супер-модель с обложки журнала. Оборотень решил разобраться с насущными проблемами позже, здраво рассудив, что с калекой-зомби он, в крайнем случае, справится. А вот от домашней стряпни отказываться не стоит. После того, как последний кусок непонятного, но достаточно вкусного мяса исчез с тарелки, Дерек залпом выпил чай, понимая, что нужно серьёзно поговорить с новым знакомым. Тот в задумчивости ковырял пальцем маленькую точку в скатерти, за десять минут превратив её в нехилую дырку, через которую виднелся деревянный стол. – Как тебе удалось сохранить город в таком порядке, а главное, не пустить в него Пустых? Я не видел ни одной ограды, кроме той, что на больнице. Да и на воду с электричеством ты, я вижу, не жалуешься. Нам для таких удобств пришлось нехило попотеть около месяца, и, уточняю, нас было двадцать человек. Стайлз затормозил на несколько секунд, вспоминая, каким образом добился всего, что имел сейчас, и положил руку на стол, наконец оставляя скатерть в покое. – У нас был очень сплочённый город. Особенно до того, как сюда пришли Пустые. Умельцы настроили автономную подачу электричества, я в ней не очень разбираюсь, но знаю, что если я продолжу включать свет по ночам в своём доме, а также изредка в больнице, то энергии хватит мне ещё лет на двести вперёд. Воду я провёл сам. Это было довольно сложно, я провозился год, но, чёрт возьми, это стоило того, чтобы не купаться в грёбаном озере. Кажется, там живёт водяной. Ну, или обязательно должен был поселиться после всех тех распухших тел, которые столь очаровательно всплывали прямо со дна именно в тот момент, когда я заходил в воду. И, поверь, это пострашнее всех Пустых вместе взятых: мылишь ты себе голову, глаза в пене, и тут тебя кто-то деликатно так трогает за плечо. А ты по шею в воде, да ещё и абсолютно один. Не был бы мёртвым – сдох бы на месте от страха. А Пустые сюда не ходят потому, что я лично приманиваю каждого куском мясца и волоку его на машине до следующего города. За месяц в город заходит несколько штук, и с ними достаточно просто справиться. Главное не запускать. Дерек поморщился, представив себе подобную картину, и уже по-другому посмотрел на собеседника: тот ухитрился оставить при себе все свои многочисленные фобии и страхи, даже отправившись на тот свет, и это в какой-то мере было забавно. В мире, который так изменился после апокалипсиса, было очень сложно найти адекватного собеседника, и, по иронии судьбы, самым нормальным на данный момент Дерек мог считать именно Стайлза. Дерек не мог отрицать, что разговаривать с зомби было довольно интересно. Да и вёл себя тот очень дружелюбно: не только не собирался наставлять на незваного гостя на своей территории пушку, но и привёл в свой дом, не беспокоясь о том, что он, допустим, мог быть банальным охотником за наживой с выдающимися актёрскими способностями. Стайлз сидел напротив него, подперев голову рукой, и смотрел настолько заинтересованно, что Дерек не мог удержаться, задавая всё новые и новые вопросы: – Как ты чувствуешь себя сейчас? Каково это… Он неопределённо помахал рукой, пытаясь облечь мысли в слова, но Стайлз перебил его, улыбаясь: – Скучно. Время на сон приходится забивать просмотром фильмов, дни похожи друг на друга, из тех, кто не смотрит на тебя пустыми глазами, только вредный пёс, и, скажу я тебе, это совсем не круто. Попробовал бы ты потусить тут с моё, уверен, начал бы со стенами разговаривать. Поэтому прости, если буду доставать. И, раз уж ты задаёшь мне вопросы… расскажи мне о твоей несбывшейся из-за апокалипсиса мечте. Только не нужно сопливых «я хотел сына и дерево» и «Porsche Cayenne». Докажи мне, что ты оригинален не только тем, что можешь превращаться в волка. Дерек удивлённо вскинул брови, сдерживая улыбку, и решил пока не рычать на нового знакомого за его наглость. Вопрос действительно сбил его с толку, заставляя задуматься минут на пять, и по истечении этого срока Дереку самому стало неловко от своих мыслей. Неужели постоянные патрули, зачистки территории и огороженный высоким забором город сделали из него бездушного вояку, как уже случилось со многими из отрядов? Оборотень кашлянул, возвращая себе самообладание, и ответил на вопрос немного хриплым голосом: – Я всё детство хотел прыгнуть с парашютом. Вначале мне не позволяла мать, потом отец, после этого началась учёба и работа, а потом, когда я опомнился, по улицам уже начали бегать ополоумевшие от жажды человечины монстры. Не думаю, что сейчас это возможно. Пёс под столом начал тихо скулить, и Стайлз, вздохнув, поднялся со стула, подходя к забитому досками окну. Проковырял в поролоне, проложенном между деревяшками, дырочку пальцем, прищурился и, махнув рукой напрягшемуся Дереку, вышел из дома, запирая за собой дверь. Тот подорвался с места, думая о том, что на улице могут быть ходячие, а потом замер, хлопая себя по лбу рукой. Уж Стайлзу точно нечего было опасаться. Стайлз вернулся через десять минут, пропахший мертвечиной и измазанный кровью. Сэм громко гавкнул при его появлении, убегая вглубь дома, а Стайлз лишь удручённо развёл руками, разочарованно стягивая с себя грязную одежду прямо в прихожей. – Продавец из отдела игрушек, наконец, прогнил до такой степени, что развалился на две части. Теперь его ноги печально удобряют газон, а верхнюю его часть я отволок на соседнюю улицу. Пускай не загрязняет мне дорогу своими кишками, да и протянет в таком случае подольше, жалко его. Стайлз побрёл в сторону ванной, положив левую руку на кулёк одежды, который прижимал к груди, и Дерек не смог не пойти следом. Зомби прекрасно ориентировался в абсолютно тёмном доме, и это было удивительно для Дерека, который не спотыкался о валяющиеся там и тут вещи только благодаря волчьему зрению. Когда стиральная машинка была загружена и запущена, а Стайлз нашёл и надел чистую толстовку, они вернулись обратно на кухню, и Сэм, пришедший вслед за ними, позволил Дереку погладить себя. Собака была огромных размеров, почти такая же, каким становился Дерек, полностью обратившись, и он с удовольствием запускал руки в длинную чёрную шерсть, стараясь не думать о том, что, наверное, сам бы выглядел именно так, если бы кто-нибудь отважился его погладить. От почёсываний Сэм довольно зафыркал, доверчиво подставляя живот, и Дерек с улыбкой вспомнил о том, как в детстве мечтал о собаке. – Итак, возвращаясь к нашему прерванному разговору. Твоя несбывшаяся мечта набирает семь из десяти. Сейчас это тоже возможно сделать. Нашёл гору повыше, убедился, что зомби внизу табуном не бегают, и прыгай сколько влезет. Вот моя мечта точно никогда не осуществится. Я хотел проехаться на вагоне электропоезда, лёжа на крыше. Но сейчас метрополитен кишит Пустыми, и даже я не рискнул бы туда соваться. Дерек уже собрался что-то возразить, но тут Стайлз посмотрел на остановившиеся часы, висящие на стене, и, встав, поманил Дерека за собой. Стайлз привел его в чистую и убранную комнату, в которой приятно пахло свежестью. Но больше всего сейчас в помещении Дерека порадовала кровать, которая просто манила его своей обширной площадью, позволяя оборотню осознать, насколько он, оказывается, устал. – У меня был приступ домохозяйки, и я тут всё вылизал. Это моя комната. Так что располагайся, чувствуй себя как дома, а я буду до утра фильмы смотреть. Сегодня у меня по планам вампиры девяностых, так что морально готовься к моим горестным завываниям. Туалет рядом с ванной, где она, ты знаешь. Удачного сна. Хлопнула дверь, послышались неторопливые шаги удаляющегося Стайлза, и Дерек позволил себе тихо рассмеяться. Ситуация общей абсурдности под конец вечера начала его веселить. Зомби укладывает оборотня в свою кровать, отправляясь смотреть фильм про вампиров. Дядя Питер бы оценил. Как только Дерек устроил голову на подушке, он провалился в сон, забываясь и не особо прислушиваясь к звукам вокруг. К тому же, если вдруг Стайлз захотел бы откусить от него хоть кусок, Дерек был уверен: рефлексы его не подвели бы.