22 декабря 2013 года
— Рин, давай переспим? — окей, такое начало дня меня пугает.
— Гумия, давай я сделаю вид, что не слышала этого, а ты свалишь и дашь мне поспать.
— Но, Рин, — видимо угроза оказалась слабой.
— Я тебе яйца отрежу, если я не высплюсь.
И наступила тишина. Аргумент сработал.
Эх, не усну же теперь. Пора поднять свою задницу и узнать, что за афродизиаки он принимал. Но сначала приведу себя в подобающий вид. Пытаясь найти штаны, я вспоминаю, что это как бы не моя родная комната, а я тут как бы гостья и убраться как бы надо. И как бы я тут с братом спала. И как бы я обманываю саму себя, что являюсь брюзгой, а не трусихой, которая боится трогать мужские гениталии.
Если что, то я помню о моей встрече с матерью (такое забудешь, ага), но сейчас не до этого. Наставлять меня на путь истинный из-за инцеста уже поздно, а испортить нам отношения изменой будет нелогично, учитывая, что Гумия не противился нашим отношениям. Даже не ревновал.
— Эй, чувак, что ты принимал? — кричу я в пустоту. Ответа ноль.
Ясненько. Спускаюсь вниз и замечаю, что Гумия уснул (или пытается уснуть), слушая музыку в наушниках. Подхожу к нему и вероломно начинаю его толкать.
— А? Чего? — он вытянул наушник из уха. — Рин?
— Раз ты мне сон испоганил, то и я то же самое сделаю. Какого хрена это было?
— Да травка хорошая была.
— Сейчас дошутишься.
Он поднялся и сел на диване. Я присела рядом с ним.
— Ты когда-нибудь видела человека, признавшего, что у него недотрах? Я тоже нет. Но намёк я тебе дал.
Если у вас нету желания пробить себе лицо, то у меня для вас плохие новости.
— Ты хотел подтолкнуть к измене? — я понимаю, что ответ очевиден, но девушке можно простить тупые вопросы.
— Нет, ты что!
И замолчал. Да что ж вас обоих надо заставлять что-то сказать? Что Лена, что Гумию. Вроде взрослый мужчина уже.
— Так, давай разбираться. Ты только что хотел предложить переспать своей бывшей девушке, которая уже встречается, — со своим родным братом, но плевать. — И ты говоришь, что у тебя недотрах. Ладно, намекаешь. У меня к тебе два вопроса: сколько времени и почему я?
Он знал, что от этого ему не отвертеться, но доля надежды была.
— Полгода, — он схватил наполовину наполненный стакан виски и залпом выпил его. Утро начинается явно не с кофе.
Он уже собирался наливать следующий стакан, но я успела забрать бутылку.
— Мне не нужен бухой в стельку Гумия Мегпоид.
— Окей, босс. Продолжая наше интервью: почему ты? Прости, конечно, если сейчас обижу, не подумай ничего, но ты просто единственная доступная для меня девушка.
— Очень сильно постараюсь не обижаться, — хотя в душе хочется устроить скандал.
— Ну, по сути, из знакомых мне девушек остались только ты и Гуми. Ну я понимал, что с тобой вариант проигрышный, но я хотел попытаться.
— А в универе что ли не сложилось?
— Нет, не сложилось. С тремя причём. С двумя вообще очень громко расстался. Про это весь универ говорил. А последняя через неделю «случайно» скинула своё хоум видео с другим парнем.
И мне стало как-то грустно от такого. Вроде бы обычная проблема с девушками. Но необычная для Гумии.
— Получается, даже Гумия Мегпоид несчастен.
— В мире нет счастливых людей, Рин. Если они только не под наркотиками.
— И то верно. Так что делать будешь?
— Схожу помоюсь. Ну, а ты девочка взрослая, поймёшь, что я там делать буду.
— Попытаюсь не фантазировать.
— Ну вот и славно, — он встал и погладил меня по голове. — Гуми придёт скоро. Очень будет рада обсудить твою встречу с мамой.
— А ты не хочешь обсудить? — Рин, ты только что заревновала человека к его члену, молодец.
— Я очень постараюсь, подбежать к вашему обсуждению, но мне сегодня улетать.
Стоп. Не поняла.
— Так. Почему я об этом не знаю, — хотя бы как подруга или хорошая знакомая, — и почему узнаю только сейчас?
— Я сам вчера только узнал. Я планировал у Гуми остаться ещё на пару дней, но родители работу нашли мне. Так всё спонтанно получилось. Ты внезапно с мамой встретилась, мне вот позвонили. Я только сестре и успел рассказать.
— Грустно. Мне так весело было с тобой. Ты мне так помог.
— Да ладно тебе. Я звонить буду, окей? Не грусти, — снова погладил. Ну вот зачем он это делает?
Он начал подниматься в ванную.
— Как же я тебя люблю, — сказала я, пытаясь не плакать.
— А я всё Лену расскажу, — крикнул он, и я засмеялась.
Конечно, мне очень грустно из-за его отъезда, но нужно понимать, что это необходимая мера. И всё-таки, он будет звонить (я надеюсь). И надо расставить для себя все точки над i. Я его люблю как друга. Так же, как и люблю Гуми. Даже если Гумия проявляет столько милостей ко мне. Но не в милостях счастье. Надеюсь, что он сможет найти себе нормальную девушку. Или хотя бы проходную, чтоб утолить его желание отжарить кого-нибудь.
Я вдруг представила, что будет, если у Лена начнётся. Как этот похотливый самец лижет мне уши. И не только уши. Бррр, аж не по себе.
Гуми пришла домой через минут десять. С пакетами в руках.
— Доброе утро.
Бегу к ней, беру один пакет.
— Привет. А чего ты с утра пораньше в магазин?
— Да тут вчера одна особа сходила в магазин и принесла только полбутылки клубничного молока. А им не наешься. А ты чего так рано поднялась? Я бы к завтраку разбудила.
— Что-то не спалось. Может тебе помочь с завтраком? — я думаю, что Гуми не стоит знать о личных проблемах её брата. Захочет — сам расскажет.
— Завтрак я и сама приготовлю. Ты вот лучше скажи, что думаешь про мать свою.
— А хрен её знает. Вроде все факты говорят, что это правда, а вроде крайне странно, что она так быстро изменилась.
— Заметь, это сказал человек, который после расставания с моим братом замкнулась в себе и забила на всё.
— Ну, а что ты предлагаешь сделать?
— Как вариант: всё дотошно спросить у Лена. Как наглый вариант: прийти в квартиру и с глазу на глаз поговорить с матерью.
— Окей, позвоню Лену. Это легче.
— Я так и думала.
К сожалению, пока эта тема себя исчерпала, поэтому нужно найти другую тему.
— Во сколько Гумия улетает? — только не зареви ненароком, прошу.
Ой, да ладно, Рин, признай, у тебя остались к нему чувства. Хотя бы немного, но остались. Это не значит измена, нет. Но Лену стоит знать о моих переживаниях.
— А, значит ты в курсе уже. В пять вечера. Провожать поеду.
— Не зарыдай там только.
— Со мной не зарыдает, — внезапно Гумия вышел из ванны. В одних шортах да тапочках.
И, по-моему, я сейчас покраснела. В сотый раз себя спрашиваю: ну вот зачем он это делает? Уже просто самой хочется, чтобы он свалил и не мешал нашим отношениям с Леном. Да, я прекрасно понимаю, что он не специально, но я не хочу чувствовать себя виноватой перед Леном.
— А ты с нами не поедешь? — спросила Гуми у меня.
Я очень хотела, но теперь сомневаюсь, ибо кто его знает, что там может произойти.
— Да и Лена прихвати. Он парень хороший. Расскажу ему, как тебя ублажать, — Сказал Гумия и подмигнул.
Если Лен начнёт себя вести более уверенно, то я буду рада.
— Хорошо, — улыбнулась я, — я ему позвоню.
Слишком много у Лена нужно спросить. Поднимаюсь в свою комнату. Мне лишних ушей не надо, ибо есть деликатные вопросы.
Беру телефон. Сажусь на кровать. Набираю.
— Алло.
— Лен, привет. Не спишь?
— Нет, не сплю. Для тебя я всегда буду бодрый, — а может ему и не надо советы Гумии.
— Это так мило!
— Всё для тебя! Чем могу услужить моей даме? — вот хочется, чтобы эти милые прелюдии не заканчивались, но у нас есть важные разговоры.
— С чего бы начать…
— Начни с того, что попроще, — постараюсь.
— Сегодня Гумия домой улетает. Родители там ему работу нашли. Хочешь его вместе с нами проводить?
— Да, конечно! Я только рад буду!
— Хорошо. Где-то в час дня ты должен быть у Мегпоид дома.
— Понял!
И на этом приятная часть кончилась. Наступила неловкая пауза.
— Что-то ещё нужно? — спрашивает он.
— Да, — но не знаю с чего именно начать.
— Про маму хочешь поговорить? — ну, хоть он тему сам начал.
— Ну да. Я не знаю, в курсе ты или нет, но я вчера с ней встретилась.
— Я сам, к сожалению, ничего не знаю. Я со вчерашнего дня с ней не разговариваю, — стоп. Стоп, стоп, стоп.
— А по поводу?
— Ну, я ей рассказал, что о наших отношениях теперь все знают, а она скандал устроила, мол, зачем, почему, может у вас и не любовь вовсе и бла-бла-бла. Но это неважно. Что у вас с ней вчера было?
— Как ни странно, но орала только я. Рассказала, как всё было. Она отреагировала спокойно, вернее, вообще никак. Но ей нужно было знать всё. А вот твоя ссора с ней это ещё как важно.
— Почему?
— Вот ответь мне на вопрос: она искренна в своих чувствах теперь?
— Ну да. Она постоянно с платком в руках ходит и грустит.
— Она в депрессии, Лен. А твоя ссора только могла усугубить ситуацию, ибо ты её последний лучик. Я за неё боюсь, если честно.
— И что ты предлагаешь?
— Поговори с ней. Без ссор. Постарайся. И «привет» от меня передай. Авось легче станет.
Я не знаю, что мне сейчас делать. Я не садист и не хочу, чтобы даже такой отвратительный человек, как моя мать, страдал. Возвращаться сейчас домой? А кто знает, что будет? Может она меня на следующий же день убьёт, зарежет? Она сейчас крайне нестабильна, её надо успокоить. А мне ещё раз с ней как-нибудь переговорить. Когда? А чёрт его знает.
— Я попробую.
Снова эта неловкая пауза.
— Ещё что-то? — спрашивает Лен. По-моему, он боится дальнейших разговоров. А я боюсь об этом говорить.
— Да, — молчу.
— Что такое? Я теперь не смогу угадать, о чём ты хочешь поговорить. У тебя на душе неспокойно?
— Я просто не знаю, как ты отреагируешь на это, — вдруг он вообще решит меня бросить. Чёрт, Кагамине, ты бросаешься в крайности, прекрати.
— Постараюсь быть максимально спокойным, — усмехнулся он. Стало ли мне спокойнее? Ну, наверное. Я не знаю.
— Окей. Это по поводу меня и Гумии. Я сегодня поняла, что у меня, возможно, остались к нему чувства. Я люблю тебя, поверь, но я не знаю, что с этим делать, — чёрт, от страха того, что он сейчас накричит, аж слёзы потекли. Я превращаюсь в тряпку.
— И это ты мне боялась сказать? — он сейчас шутит, да? — Эй, ты плачешь что ли? — вот меня пугает его спокойствие, честное слово. — А ну успокоилась!
— Легко сказать, — а ручей-то течёт.
— Это нормально, что у тебя есть к нему какие-либо чувства. Ведь вы реально встречались. И ведь он бросил тебя, а не ты. Всё нормально. И то, что ты рассказала мне это, только доказывает, что я тебе ближе, чем он.
— Да? Всё хорошо?
— Ну, я ревную, но совсем немного. Но он улетит сегодня, так что буду радоваться, что у нас не осталось преград нашей любви.
— Ты где таких умных мыслей набрался?
— С чем-то Гакупо помог. А что-то согильдийцы подсказали. Я теперь много чего знаю!
— Ах ты ублюдок! — и начинаю смеяться сквозь слёзы.
— Всё теперь у тебя хорошо? Не хочу, чтобы тебе было больно от чего-либо.
— Да, всё хорошо. Спасибо тебе.
— Мне-то за что? Ладно, в час у Гуми?
— Да, в час.
— До встречи.
— Пока, — положила трубку.
Даже если он не говорит мне всей правды, мол, сейчас у него всё хорошо, а как положил трубку, он начинает страдать от ревности. Даже если так, то он большой молодец. Он настолько сильно продвинулся в вопросах любви. Вот только если бы он ещё не хотел секса со мной каждый божий день.
Я думаю, если он меня и обманывает, то я сегодня ему доказала, что я искренна с ним. И он будет искренен со мной. Остаётся лишь надеяться.
***
Лен пришёл даже чуть-чуть раньше. С матерью он пока не разговаривал. Вернее, он заговорил, но передал лишь мой «привет», что ей немного подняло настроение, по словам брата.
Гумия всё тщетно пытался что-то рассказать Лену, но я постоянно ходила рядом, потому что всё ещё боялась, что брат решит набить морду из ревности. Да, мне всё ещё страшно. Но никто не сорвался, и всё прошло мирно.
Через полчаса за нами заехал Гакупо на машине. Мы все сели в неё и тронулись. Молчали. Но тут паузу прервал Гумия.
— Ну, так что вы решили делать? Я к Гуми и Гакупо, если что, обращаюсь.
— А чёрт его знает, — ответил Гакупо. — То, что нам надо будет ограничить встречи в школе — это неизбежно. Но если нас где-нибудь встретят вне школы, то плевать. Я условия выполняю. А школьные слухи меня не особо волнуют. Но мы с Гуми решили, что пока всё-таки рано её показывать моему отцу. Да и её родителям тоже. Только если сам Гумия Мегпоид не расскажет.
— Не, ребят, я не буду ничего никому рассказывать. Это ваша личная жизнь, и я её портить не буду.
Мы доехали до аэропорта. Неужели настало время прощаться? А у меня всё ещё смешанные чувства.
— Ну, вот и всё. Я постараюсь вам всем звонить, как только смогу, — он начал всех поочерёдно обнимать. Дошла очередь и до меня. — Закончилось ещё одно приключение, Рин. Оно было весёлое. И снова оно заканчивается по моей вине. Надеюсь, у вас с Леном всё будет хорошо. И отпусти уже свои прошлые чувства, — обнял и меня. — А теперь, чёрт возьми, дайте мне переговорить с Леном с глазу на глаз!
***
Он, как и обещал, позвонил. Два раза. Когда садился в самолёт и когда приземлился.
Но мне стало всё равно, потому что я сидела в кафе с Леном и мило общалась о разных вещах с ним. Всё-таки, Гумия прав. Я живу сегодняшним днём, а не вчерашним. Лен — моё настоящее. И сегодня он был настоящим романтиком.
Что же с этими парнями не так?
