Забытый дневник

Вечер 23 декабря 2013 года «Я ненавижу себя». В какой-то момент эта мысль засела в моей голове и не хотела уходить оттуда. Вроде жизнь начала налаживаться, но пропажа близкого человека дала понять, что ни хера лучше не стало. Я чувствую себя виноватой. Если логически подумать, то я ничего не могла сделать для неё. И прекрасно понимаю это. Но продолжаю загонять себя. – Рин? Поехали. – А, да, иду. Иа уже поехала домой. Лен тоже ушёл. А мы с Гакупо только собираемся ехать к нему. Такси только приехало. Быстро одеваюсь, уже хочу уходить, но решаю совершить что-то нелепое. Подбегаю на кухню, беру бумагу для заметок и пишу трясущейся рукой: Когда придёшь домой, позвони, пожалуйста. - Рин. И повесила на холодильник. Иду к двери, Гакупо меня ждал и не торопил с этим. – Извини, – но я надеюсь на чудо. Он лишь вздохнул и пошёл к такси. Я закрываю дверь и иду туда же. На улице чертовски холодно. Надеюсь, с Гуми всё в порядке. Гакупо открыл мне заднюю дверь машины. Кивком благодарю его и сажусь. Камуи сел с другой стороны. Он продиктовал адрес таксисту, и мы поехали. Мы молчали. Ничего не хотелось обсуждать. Особенно в такси. Вдруг этот водила ещё спал с Мегпоид и знает её? Чёрт, понимаю теперь насколько неприятно Гакупо ехать сейчас. Я посмотрела на него: он задумчиво смотрел в окно. Не хочу его беспокоить. Спустя некоторое время мы доехали до дома Гакупо. Ехали молча. Камуи заплатил за такси и учтиво попрощался. – Рин, стой, – сказал спокойно мне. Да я вроде никуда и не уйду без него. Гакупо смотрел в сторону такси. Ждал, что ли, когда уедет? Камуи достал сигарету и закурил. – Стань против ветра, а то закашляешься, – предупредил он. Да как бы меня не особо запах сигарет привлекает. Немного отошла от него в сторону. Дым на меня всё ещё шёл, но уже не так противно. Перетерплю. Таксист завёлся и уехал. Гакупо продолжал смотреть на уезжающее такси. И когда оно уехало достаточно далеко, Камуи спокойно спросил у меня: – С этим вот она спала? – да что же ты заладил. – Красивый малый вроде, – стряхнул пепел с сигареты. – Гакупо, – он смотрел на меня вроде как печальным взглядом, но почему-то мне было страшно. Как будто он сейчас потушит эту сигарету о мою ладонь, - я не знаю, честно. Я не любила разговаривать с ней на эту тему. Он лишь разочаровано вздохнул. Я начинаю трястись от холода. Погодка вечером не ахти. – Ладно, пошли греться, – он потушил сигарету о мусорку и выкинул. Мы поднялись на лифте в его квартиру. Последний и единственный раз я тут была не очень долго. Да и ситуация была такая же неприятная. Чёрт, а я ведь так и не узнала, как у Кайто дела. Как-то я веду себя... Отстранённо, что ли. Меня окружает огромное количество людей, которые хотят со мной поговорить, а я продолжаю зарываться в своём постоянном круге общения. Вернее, в точке. А сейчас эта зелёная точка непонятно где, и я уже вынуждена контактировать со всеми. Постоянно меня вынуждают обстоятельства на разговор с другими людьми. Надо исправиться, я полагаю. С Леном хотя бы чаще начать контактировать. Ведь мы любим друг друга. Ему, наверное, неприятно от того, что я не захотела поехать с ним. Что уж поделать – я не могу в полной мере доверять матери. Даже после той случайной встречи. Даже после рассказов Лена о ней. Я не могу представить свою мать в другом амплуа, кроме злостной стервы, извините меня. Надеюсь, и Лен это понимает. Может, если бы я уехала с папой, моя жизнь была бы лучше. – Давай куртку повешу. Не было бы скандалов. Не было бы проблем. – Разувайся. Я обувь на полку сам поставлю. Но и не было бы Гуми рядом со мной всегда. Не было бы этой запретной, но такой прекрасной любви между мной и Леном. – Проходи на кухню, чайник сейчас поставлю. Не было бы всех тех хороших людей, кто решает почему-то заговорить со мной и помогать мне. – Рин? – Нигде, блядь, не лучше. – М? Ты о чём? – я это вслух сказала, вот дура. – Прости, я о своём. Просто мысли вырвались. Пошли на кухню. Я медленно поплелась на кухню, Гакупо за мной. Жестом показал на стул, я села. – Ты какая-то далёкая сейчас, – он поставил чайник. – Тебе чай? – В смысле? – удивилась я. – Да, чай. – Задумалась о чём-то. Нехорошими словами общаться стала чаще, – он в мамочку заделался что ли? – Херово всё, сам не видишь? – Гакупо поставил себе стакан и достал с холодильника бутылку пива. – Сам прекрасно вижу, – он сел на стул, открыл бутылку пива, посмотрел на стакан и начал пить с горла. – К чёрту этикет. Тебе предлагать не буду, и так уже для твоего хрупкого организма многовато выпила. – Да и не особо хотелось, – хотя, я бы напилась до беспамятства, чтоб я проснулась уже, когда Гуми была рядом, мы с ней снова болтали о моих очередных проблемах. – И я не хрупкая, – кому угодно по башке дам, даже этому бухому самураю. – Да ну, – он неожиданно улыбнулся. – Я наблюдал за тобой, да и Гуми мне рассказывала много о тебе. У тебя непостоянное настроение, которое меняется, даже если тебя просто ущипнуть. Ну и выглядишь ты слабо, скажу тебе прямо. Чего это его понес… А, ладно, тупой вопрос. Он же пьяный. Не отдаёт себе отчёт в том, что говорит. – Спасибо, – сама встаю и подхожу к чайнику. – Да ну, ты чего, обиделась? – терпи. – Я же тебе не говорил, что ты тупая или некрасивая. – А чего же не сказал? – наливаю горячую воду в кружку. Почему-то появилась мысль плеснуть эту воду в лицо Гакупо. – Ибо мама меня учила, что врать плохо, – ух ты, но, простите, Мистер Камуи, Вы запустили необратимый механизм, задев нужную точку. Молодец. – А моя мама считала это за правду, – села обратно, поставила кружку на стол. – Каждый божий день она мне напоминала о том, какой я кусок говна, а её Ленчик – венец созидания. Как бы, сука, я не старалась, как бы хорошо не училась, я за свои старания получала ничего. Понимаешь, Гакупо? Ни-че-го. Почему меня она не отпустила с папой? – Извини, – поставил бутылку на стол и опустил голову. – Скучаешь по нему? – Скучаю ли я по тому единственному человеку в моей семье, которому не было плевать на меня? Тому, кто обо мне заботился? Глупые вопросы задаешь. – Даже когда у тебя появился человек, которому не плевать на тебя? Я «Ленчика» имею в виду. – Может чуть меньше, но всё же скучаю. Потому что я про папу не слышала ничего вообще. Не знаю, где он, как он, может у него давно девушка уже есть. Просто иногда хочется знать, что с ним. А все данные у матери остались. Если они ещё есть. А вдруг он умер уже давно? – Мда, не хотелось бы, – сказал тихо Гакупо. Он резко встал и подошёл к окну. Просто стоял и смотрел в него. – Паршиво без родителя расти, – он хлюпнул носом. Плачет что ли?.. Ну вот кто тебя за язык дёрнул, Кагамине? – Гакупо… – он в тот раз как-то обычным тоном говорил о матери. Хотя тут ситуация иная: депрессивненько всё. И он пьяный. – Да ладно. Сам к этой теме подвёл, – вытер слёзы рукавом. – Я из-за матери много пить стал. Раньше так, по чуть-чуть, – он сел назад и сделал глоток из бутылки. Поставил пиво на стол, скрестил руки и просто смотрел в одну точку. – Вернее, я за папой начал. Похоронили маму и в запой оба. Я тогда в универ неделю не ходил, наверное. Может и больше. Гумия поточнее скажет. Я ведь даже с ней не попрощался. Я подсела к нему ближе и погладила по плечу. Как-то боюсь что-либо ещё спрашивать. Интересно ли почему умерла? Да. Хочу ли я делать ему ещё больнее? Нет. – Кто ж знал, что моё «ладно, я в универ» – было последнее, что она услышала от меня. Знаешь, мы вместе готовились ко всему. Ну не в колоссальных масштабах, конечно, ведь с её диагнозом бывает живут долго, – он посмотрел на меня. Я не отвожу от него взгляда. – У неё был сахарный диабет с раннего детства. Умерла от инфаркта. Диабет является фактором риска. Вроде так мне объяснили эту взаимосвязь, – я скоро сама уже заплачу. В этом мире есть хоть кто-то, кто не страдает? Он достал пачку сигарет. Пока просто держит в руке. Даже если он закурит тут – пускай. Потерплю. Ему нужно выпустить пар. И вообще это его квартира, что хочет, то и делает. Он вытер слёзы и взял мою руку. Неожиданно. Я даже покраснела немного. – Рин, слушай, – он смотрел задумчиво на мою руку, – я понимаю, что ты, скорее всего, пропустишь мои слова мимо ушей, – перевёл взгляд на меня. Он выглядел таким уставшим от этого всего. Мать умерла, девушка не до конца с ним честна и, к тому же, пропала. – Но я должен тебе это сказать, как человек, действительно потерявший своего родителя, – о, нет, я уже чую, что он скажет. Ради всего святого, Камуи, молчи. – Помирись с мамой, – ну и вот нахера? Резко оттягиваю свою руку. – Да просто послушай, – он был всё ещё спокоен. Я стараюсь не злиться. Стараюсь, честно. – Ты же понимаешь, что Лен тебе врать не будет? И ты сама её видела, – всего раз я её видела. Терпи, Кагамине. Раз, два, три. Он снова взял мою руку. Ну да, в резком приступе гнева я и ударить могу. – Я думаю, что твоя мама всё осознала. Всем свойственно совершать ошибки. Но я не это тебе сказать хочу. Цени любой момент со своими родителями. Она сама хочет быть рядом с тобой. Твой отец невесть где. Так хотя бы с мамой наладь отношения. Не надейся на чудо. Чудес не бывает, - после такой грустной концовки, он отпустил мою руку, резко встал и пошёл к балкону. – Пойду покурю. Не скучай, – зашёл на балкон и прикрыл за собой дверь, оставив меня наедине с моими мыслями. Он, наверное, прав. Почему я резко решила послушать слова пьяного учителя, нет, друга, у которого была трагедия? Да потому что он не первый, кто об этом говорит. Возможно, в этом есть доля истины. Только я вот её дочь. И переняла всё дерьмо, которое у неё есть. Упрямство, стервозность, неконтролируемые приступы гнева. И я слишком хорошо её знаю. Я не смогу с ней жить сейчас. Я не уверена в ней. Полагаю, мне нужно будет с ней встретиться. Попросить Лена, что ли организовать. Лен. Ещё, блин, непонятно, что она сделает с нашими отношениями. Она явно не рада тому, что её дети трахаются. Заставит расстаться? Да не выйдет, слишком далеко всё зашло. Смириться? У нее никогда не получится полностью свыкнуться с этим. И я её понимаю. Я думаю, что никто из моего окружения не привык к этой действительности. Просто приняли как должное, а за спиной считают нас ебанутыми. Мои мысли прервала мелодия. У Гакупо телефон зазвонил. Я резко поворачиваюсь в сторону балкона. Надежда. Пожалуйста, Гуми, пускай это будешь ты. – Да. Привет, пап, – а, его отец. – Нет, не нашли ещё, к сожалению, - его отец в курсе про Гуми? Так, у меня тоже есть пару вопросов к мистеру Камуи. – Завтра её родители прилетят. Хрен знает, как мы объясняться будем, пап, – пауза. Его отец что-то ему говорит. – Пап, пап, стой. Мы сделали всё возможное. Завтра продолжим поиски… Ну а что ещё остается? Сидеть на иголках и ждать, пока на телефон она или кто-то ещё позвонит и скажет, где она. Ой, бля. Пап, погоди, – он выглянул из балкона, – Рин, подай пепельницу. Я немного не ожидала, что он меня позовёт. Сразу пошёл прилив адреналина. Глазами пытаюсь найти пепельницу. Вижу её около плиты. Подбегаю, беру и передаю Гакупо. – Спасибо, – снова прикрывает дверь, а я сажусь назад. – Да, я здесь, папа. Да, это та самая Рин, – его отец и обо мне знает? Гакупо, видимо, вообще всё рассказывает отцу. – Ой, папа, я тебя умоляю, эти дети лучше нас с тобой матерятся. Я бы скорее сказал, что она мой друг, чем ученица, – приятно, наверное. – Ну и что, что она с братом встречается? – Камуи, какого чёрта? – Отец, – резко перешёл на шёпот, – она рядом сидит же. Да пускай делают, что хотят, – Камуи! Я на пределе. Хватаю его пиво и отпиваю. Воняет сигаретами, блин. – Какая разница как я к этому отношусь? – снова начал говорить нормальным голосом. – Ну а ты как думаешь? Нет, конечно, не нравится. Да потому что это их дело, отец. Я не вправе им сказать: «Ох, что же вы дети делаете, ай-ай-ай! Нельзя так!» – сам подумай. Я не вижу смысла пытаться. Взрослые дети, сами разберутся, – ну хоть на этом спасибо. Снова пауза. – Нет, папа, приезжать не надо. Тебе на работу завтра. Да, я тебе обязательно отпишусь, если что-то произойдёт. Давай, доброй ночи, – положил трубку. Громко и тяжело выдохнул и вышел с балкона. – Насколько сильно ты хочешь убить меня, прежде чем я объяснюсь? – Ударить бы тебя об холодильник и разбить бы бутылку об твою тупую башку! Какого, мать его хрена?!.. – Встала и подхожу к нему. Даже несмотря на то, что я намного ниже него и «хрупкая», он испугался. Я очень зла на него. – Дай я тебе всё объясню, окей? – сам перешёл на повышенный тон. – И не ори, - сел. – Поздно уже, - стал спокойнее. – Если полицию вызовут из-за наших споров, то сама будешь всё объяснять. Гакупо пристально смотрел на меня. Это меня не успокоило, чертяга. – Или хотя бы потерпи, пока я тебе не объясню всё. А далее делай, что хочешь, – ну уж попытайся. Села назад. – Я не знаю, насколько это тебя убедит, но мы с отцом очень близки. Грубо говоря, я его смело могу назвать своим лучшим другом. – Ну и хули мне с этого? – если он этим пытался меня успокоить, то у него не вышло. – Ты вот с Гуми делишься всеми своими секретами? Даже если их нельзя говорить. – Ну да, мы же подруги, – Гакупо пристально на меня смотрел. – Но всё равно неприятно, знаешь ли! – чтоб не думал, что оправдался. – Но я ответил на твой главный вопрос. И я об этом Гуми хотел рассказать, когда отец приедет. Но она тогда скандал устроила, ты же помнишь. Я с ней всё обсужу, клянусь тебе, – положил руку на сердце. – Ладно. Я тебе это припомню, если не вспомнишь, – пусть только попробует сказать, что по пьяни сказал это. – Хорошо. Что-то ещё? – нет, не надейся, у меня ещё есть вопросы. – Ты что-то имеешь против моих отношений с Леном? – Только то, что вы брат и сестра. Ничего более. Просто не совсем привычно. Делайте, что хотите, честно. Я вас поддержу, – он встал. – Ладно, пошли спать, а то время позднее уже. Он повёл меня в гостевую. А про Гуми так ничего и не слышно. Господи, пускай с ней всё будет хорошо. Пускай даже я настрадаюсь, но она не заслужила боли. – Располагайся. Комната в твоём распоряжении. Я, если что, за стеной буду, окей? – Х-хорошо, спасибо. Он уже собирается закрыть за мной дверь, как я ему говорю: – Я тоже считаю тебя другом, – отвернула лицо. Чего засмущалась, блин? – Рад слышать, – посмотрела на него. Он улыбался. – Доброй ночи, Рин. – Доброй ночи, Гакупо, – он закрыл дверь. Надо попытаться уснуть. Где же Гуми? Я безумно скучаю по ней. Я не знаю, что буду делать, если её завтра не найду. Перееду к Гакупо? Вернусь домой? Чёрт, не хочу даже об этом думать. Мы найдём Гуми завтра, обязательно! И тут резко дверь в комнату открылась. Я открыла глаза. – Гаку.. – нет, это не Гакупо. В дверях стоял кто-то другой. Мои глаза адаптировались под тусклый свет в коридоре, и я увидела кто это. – Папа?! – так, стоп. Протираю ещё раз глаза. Нет, это он. Не верю. – Привет, малышка, – вскакиваю и лечу обнимать его. Он гладит меня по голове, я лью слёзы. Не верю, Господи. – Не плачь, дитя. – Буду, – веду себя как ребёнок. Он выпустил меня из объятий. Я вытираю руками слёзы. – Я приехал ненадолго, чтобы сделать то, что побоялся тогда – забрать тебя. – Что? Серьёзно? – жить с папой, наконец-то! Не верю. – Ага, – улыбается. Я тоже улыбаюсь, пока не осознаю. – Можешь меня потом забрать? – я не могу сейчас уехать. – Тут Гуми пропала. Тут у меня Лен. Тут у меня друзья, – дай попрощаться хоть. – У нас нет времени на это, – он продолжал улыбаться. – Мне уже завтра уезжать надо, так что собирайся. – Но я не могу. – Тебе я дороже или они? – спрашивает он, всё ещё улыбаясь. Почему он постоянно улыбается? Почему он не изменился? Почему он в том же свитере, что и тогда, когда уезжал? Не верю. – Уйди, – говорю ему сурово. – Это не ты, – отхожу от него подальше. – Ты чего? – Разбудите меня кто-нибудь, – я очень надеюсь, что это сон, а иначе я выгляжу крайне тупо. – Гакупо! Гакупо! – кричу со всех сил, в надежде, что он меня услышит. Отец подошел ко мне и начал меня трясти. – Рин! Рин! – нет, не трогай меня. – Рин!!! Я резко вздрагиваю и открываю глаза. Лежу в постели. – Ох, Господи, как ты напугала меня, – Гакупо обнял меня. – Ты так закричала. Я ворвался к тебе, а ты в слезах вся, – твою мать, ещё и зарыдала. – Что случилось? – К-кошмар приснился, – говорю хриплым голосом. – Очень неприятный. Гакупо выпустил меня из объятий и сказал: – Я сейчас тебе воды принесу, – я кивнула. Он вышел. Я взяла телефон. Почему-то мне хочется позвонить сейчас Лену и рассказать ему об этом. Блин, поздно уже. Надеюсь, сердиться не будет из-за этого. Набираю. В комнату заходит Гакупо и ставит стакан с водой. Рядом таблетку положил. – Вот вода. И успокоительное выпьешь, как спать снова ложиться будешь, – киваю ему. – Лен слушает, - поднял трубку. – Мне с тобой посидеть? – спрашивает Гакупо. Беру стакан и чуть-чуть отпиваю. – Да, – Гакупо сел рядом и смотрел на меня. – Привет, Лен. Не спишь? – Привет, нет, не сплю. И тебе тоже не спится? – Да, есть такое, - он хлюпнул носом. – Ты заболел? Или плачешь? – да из-за чего ему-то плакать? – Да это не я, – а кто же ещё? Нет, только не она. – Да, мам, это Рин, – тц, неприятности продолжаются. Её тут только не хватало. – Нет, мам, пока не надо с ней говорить, пожалуйста, - он спокоен. – Полежи пока тут, я к тебе сейчас вернусь. Сейчас, Рин, погоди. Он куда-то идёт. Открывает и закрывает дверь. – Так, на балконе никто не помешает, - хихикнула в ответ. – Что такое? – Чего она плачет? – А? Да она постоянно плачет из-за тебя. Сейчас плачет потому, что ты не захотела дома ночевать. А она надеялась. – Лен, насколько она искренна, как считаешь? – Я не думаю, что такой человек, как наша мама, может так долго притворяться. Может он прав. Я не уверена в том, что хочу сказать сейчас Лену, но это важно для моего будущего. – Лен, слушай. Можешь завтра… Не говори сейчас только, а то у нас и так тут проблема. В общем, когда мы найдём Гуми, скажи маме, что я хочу с ней встретиться, поговорить, вот, – отпиваю ещё воды. – Хорошо. Ты хочешь с ней отношения наладить? – Хотя бы попробовать. Я не смогу вечно сидеть у всех на шее, - наступила пауза. – Лен, я хочу с тобой ещё кое-что обсудить. Я не знаю, поймёшь ли ты меня, но мне хочется тебе рассказать об этом. – Я постараюсь понять. Что такое? – Мне отец сейчас приснился, - Гакупо удивлённо на меня посмотрел. Видимо не понимает, что может быть в этом кошмарного. – Он хотел меня забрать отсюда. Прямо сейчас, в этот момент времени. Ему было плевать на Гуми, на всех друзей, на тебя, - хотя на братца, может, ему и так плевать было. – Ему было плевать на то, что я сейчас чувствую, - хватаю таблетку с тумбочки и запиваю водой. Опять плачу. Дура, дура, дура. – Тише, тише. Это всего лишь с… А далее я его не слышала, потому что у Гакупо телефон зазвонил. – Прости, пойду у себя в комнате поговорю, – Камуи встал и ушёл. – Угу. Лен, извини, повтори, - говорю брату и вытираю слёзы. В очередной раз. Сколько слёз я вылила за этот день. – Я говорю, не плачь. Это всего лишь сон. Это был не папа. Всё, успокойся. Он бы так себя не вёл, ты это прекрасно знаешь. Я знаю, что ты скучаешь по нему. Он вернётся когда-нибудь. – Поскорее бы. – Мне тут недавно кое-что показалось, – он начал говорить шёпотом. Чего это? – Я предполагаю, что мама ему звонит иногда. – Папе? С чего на неё снизошло? – Ну, мне так кажется только. Если это так, то я не знаю, что это может означать. Что мать может помириться с отцом? Что отец приедет домой, наконец? Или, может, он решил оформить развод, спустя столько лет? Не хотелось бы последнего. – Хоть бы тебе не показалось, Лен. И тут из комнаты Гакупо я услышала: «ГДЕ ОНА?!» – Гуми! – крикнула уже я в трубку. – Беги спасать подругу, – сказал Лен. – Бегу! Спасибо тебе. Люблю! – бросаю трубку. Я действительно сама ему сказала, что люблю? Вот это меня на чувства понесло. Вскакиваю с кровати и со всех ног бегу в комнату к Камуи. – Нет, Вы же понимаете, что мы спать не сможем, – говорит спокойно. – Да, я понимаю, что она устала. С ней точно всё в порядке? Хорошо. Буду завтра ждать Вашего звонка. Спасибо. – Что с ней?! – а вот я пока ничего не знаю. – Она решила сократить путь через дворы, и её машина сбила на переулке, – о нет. – Не переживай. У неё только пара царапин. Она, правда, без сознания полежала немного. Старичок отвёл к себе. Дотащил. Она почти весь день пролежала. А сейчас просто спит. – Так поехали к ней! – и чем быстрее, тем лучше. – Он адрес не сказал, блин. Говорит, пускай в покое полежит, поспит. Завтра подъедем. – А чего так поздно позвонил? – Он старый. Призабыл немного. Да и у Гуми телефон накрылся видимо. Надо было дождаться, пока она в сознание придёт. Да ещё и в полное, чтоб наши телефоны вспомнить. Тебе звонил сначала, но у тебя же занято тогда было, - ага, я с Леном разговаривала. Гакупо громко зевнул и посмотрел в потолок. – Господи, я так рад, что ты услышал меня! – ага, спасибо, наверное. Камуи посмотрел на меня. – Рин, теперь можно спокойно спать. Завтра мы заберём Гуми и всё! Бедняжечка она, конечно. Надо сейчас Гумии позвонить, чтобы её родителей обрадовал. – Ага, – Боже, ну вот зачем ты на неё это взвалил? Дурак тупой. – Обниму её обязательно, как только увижу. – Да. Обязательно, – неловкая пауза. – Доброй ночи, Рин. – Доброй ночи, Гакупо. Иду в гостевую и закрываю за собой дверь. Ложусь в кровать и снова пытаюсь уснуть. Теперь кошмаров не будет.