***
Мы быстро добрались до дома Гуми, я забежала и взяла пару её шмоток, и сели в машину Гакупо. Время было около девяти, мне уже успел позвонить Лен, и я ему сказала, что в школе не появлюсь сегодня. Ещё чего, бросить подругу, ишь чего удумали. Мы подъехали к нужной улице. Я тут вроде бывала. Возможно, даже с Гуми. Очень смутно помню. Маленькие узенькие домишки, практически плотно друг к другу стоят. – Пошли. Вышли из машины. Гакупо повел меня. Он позвонил тому деду, для уточнения адреса. – Вроде здесь, – и не успел он постучать в дверь, как она открылась, а из неё выглянул.. действительно дедок, лет семидесяти, ростом он был несколько выше меня. – Здесь-здесь, заходите, – без каких-либо приветствий сказал он, и мы зашли за ним в дом. В его доме пахло стариной, но при этом внутри всё было чисто и ухожено. – Так, Гуми, вот за тобой приехали. Мегпоид вышла из кухни. В рубашке и юбке. Одно колено было замотано бинтом. Может и на руках что-то. – Гуми!!! – прокричали мы с Гакупо. – Гаку, Рин! – и она бросилась нас обнимать. – Я так рада вас видеть, Господи! – А мы-то как рады! – не хочу выпускать её из объятий. – С тобой всё хорошо? – Да, жить буду, ничего серьезного. Пару ссадин, быстро пройдут, – она улыбалась. А я так боялась больше не увидеть эту улыбку. – Ну, что же, – вмешался дед, – болтать с Гуми было одно удовольствие. Я обязательно посмотрю работы твоего папы, – Гуми кивнула в ответ. А кому-то сегодня предстоит с ним ещё и увидеться. – Простите мой тон, но я не терплю шума у себя, посему прошу вас покинуть помещение. Я очень рад, что смог помочь вашей подруге. Она немного помогла мне по дому. И помогла справиться с одиночеством. Но мне лучше одному. – Да, мы сейчас уйдём, – да, лучше интеллигенту вести разговор с интеллигентом. – Простите, что побеспокоили Вас лишним шумом. И спасибо Вам, что помогли нашей подруге, Ваша помощь неоценима. – Да что Вы, да что Вы, – мы с Гуми посмотрели друг на друга недоумевая. Мы в каком веке сейчас? – Простите мою наглость, но могу я у Вас отнять ещё пару минут времени? – зачем? Поговорить о высоком искусстве? Гакупо повернулся к нам. – Подождите на улице, пожалуйста – и не выходит из образа же. Мы только рады выйти, мне, например, плохо от такой речи. Тем более зная другую сторону Гакупо. – Гуми, всё хорошо, точно? – я не отстану от неё. – Да, Рин, всё хорошо, правда, – она снова меня обняла. – Переживали очень, да? – Конечно! Даже когда узнали, что с тобой всё хорошо. – Ну я, блин, говорила ему, что простая информация не поможет. К сожалению, сильнее всего от этой стычки пострадал мой телефон, поэтому я вам не позвонила. – Симка хоть живая? – Ну да, попрошу у родителей денег на новый, только бы объяснить на кой черт мне нужны деньги сейчас, – ой, она же не знает. И тут выходит Гакупо. – Давайте короткий перекур, а потом к машине пойдём, – Гакупо достал сигарету и закурил. – Вот и одежда не пригодилась, – мы немного отошли в бок, чтоб уж наверняка не беспокоить старикана. – Да он разрешил мне всё перестирать. – Но не разрешил помыться, – говорю я, смотря на её волосы. – Вот расчёску мы с тобой, Гакупо, взять и не взяли. – Я уже сама не пошла, – ответила Гуми. – Потому что хрен его знает, чего этот дед мог учудить. А он ещё и молчаливый был при этом. Эй, Гаку, а чего ты там с ним распинался? – Давайте всё обсудим дома, не хочу прямо под боком у него. Даже если мы отошли на пару метров, – сказал Гакупо, всматриваясь на дорогу. Я с ним согласна, не хочется обсуждать это всё в такой атмосфере. – Пошлите к машине. Я схватила за руку Гуми. Не отпущу её, пока она не будет в безопасности. Для меня она всё ещё не в сохранности. Подошли к машине. Гакупо открыл нам заднюю дверь, и мы сели. Не отпущу её руку, чёрт возьми. Мы тронулись. – Ну так что? – спросила Гуми. – Чего ты там делал? – Да за помощь его отблагодарил. Я не думаю, что он бы согласился взять хоть что-то. Дед отказывался и отказывался. Но, в конечном итоге, у меня вышло. – Обе? – спрашиваю я, вспоминая, что он взял две бутылки. – Обе.***
Мы зашли в дом Гуми. И только сейчас я отпустила её руку. И снова обняла. – Я тоже скучала без вас. Гакупо посадил её на диван и сел рядом. Я села на кресло. – Ты запомнила хоть что-нибудь? В полицию бы обратились. – Да нет. Я просто помню, что перебегала дорогу, и он меня подбил. Сама виновата, на самом деле, так что в полицию обращаться не стоит. – А говорила мне, что будешь аккуратно, – хмыкнул Гакупо. – Прости. – Сильно испугалась? – спросила я. – Ну да, в какой-то момент была мысль, что я вот не выживу. Ещё сильнее боялась, что после шока будет очень сильная боль. Но пронесло. Со мной всё хорошо, правда. Дедуля неплохо вылечил. Я не сразу в сознание пришла. И не сразу начала соображать, так бы раньше позвонила, ещё раз извините. Чёрт, как же с телефоном быть? Там родители все с ума сошли. Я им сутки не звонила и не отвечала. Мы с Гакупо громко вздохнули. – Что? Что такое? Говорите, – так, не надо только ей лишних стрессов. Лучше всё сразу говорить. – Я позвонил Гумии, дабы сказать ему, что ты пропала, – начал Гакупо. – Он передал родителям. Они сегодня прилетят. – Что? Когда? – так, Гуми излишне переживает. Бегу за успокоительными. – Тебе нужно тогда уходить, Гакупо. – Они вечером прилетят, – набираю воду и несу таблетку Гуми. – Да и я уже с твоей мамой познакомился. Так что смысла в моём уезде не будет. – Держи, – даю Гуми воду и таблетку. Она сразу выпивает. – А она что? – Ну приятная женщина твоя мама, чего ты переживала зря. – Потому что ты не общался с моим папой, – ой, да, я помню, что папа у Гуми немного агрессивный. – Ну познакомлюсь и что с того? – спокойно сказал Гакупо. – Ты не понимаешь! – сорвалась Гуми. Ой, нет-нет-нет. – Мой отец будет кричать, унижать тебя. Тем более что тут такое случилось! – Да пускай унижает, мне-то что. Я взрослый человек, всё пойму. Ты же всё равно хуже от этого не станешь, – он её приобнял. Мило. – А с чего он агрессивный такой? – Он всегда таким был, – забираю у Гуми стакан. По-моему, я тут чутка лишняя, но я переживаю за Мегпоид. – Всегда меня в ежовых рукавицах с братом держал. Пытался. Но мама помогала из этих рукавиц вырываться. Да и он когда-то книги писал, так что зачастую запирался в комнате и писал, и писал. Мы только рады этому были. Очень много книжек издал, но сейчас просто статейки для журналов пишет. – Да ладно, перетерплю. Я тут всё равно на успокоительных. – Как и все мы, – дополнила уже я. Надеюсь, что успокоительные сработают как надо. И тут у меня телефон зазвонил. Кому я сейчас понадобилась? – Привет, – а, Иа. – Привет, чего тебе? – Слушай, прости, что, возможно, не вовремя звоню и опять со своими проблемами… Ну да, ещё бы вчера ночью позвонила. – Да забей, с Гуми всё хорошо. – Да? Ой, я рада, – при всей этой «радости», Иа звучит крайне несчастно. – У тебя будет время сегодня со мной встретится? Я всё же хочу обсудить свои проблемы. Пока у меня есть время, – пока есть время? Я всё ещё абсолютно не понимаю, что происходит с Иа и как к ней относиться. – Сегодня? – смотрю на Гуми и Гакупо. – Думаю да, – тем более, этим двоим есть что обсудить. – Когда тебе удобнее? – Да вот сейчас можешь подъехать к ближайшему кафе, которое у школы. Сможешь? – Да без проблем, – она уроки будет пропускать или как? Я же так быстро не подъеду, ей нужно это понимать. Неважно. – Спасибо. Буду ждать. До встречи, – не успела я ей ответить, как она сама сбросила трубку. Ла-а-адно. – Что такое, Рин? – спросила Гуми. – Иа звонила. Хочет встретиться. – И ты поедешь? – Да давно нужно было уже, а мы всё оттягивали. Что же она там хочет такого мне рассказать? – Не поедешь, не узнаешь, – сказал Гакупо. Ну, я это и собираюсь сделать сейчас. – Угу. Тем более, вам есть, что обсудить сейчас. – В смысле? – удивилась Гуми. Начинаю одеваться и кладу на стол у телевизора успокоительные, хрен их знает. Гакупо вздохнул. – Рин, может не сейчас? Ты видишь какая она, – о, нет, Камуи, не отмажешься. – Ага, а потом у тебя будет другая причина. Тем более, с Гуми всё хорошо, я не слепая, – хоть и всё ещё волнуюсь за неё, ну вот такая я. – Я могу начать разговор за тебя, но не думаю, что это будет хорошая идея. Я лишь прослежу за тем, чтоб ты рассказал обещанное. Он снова вздохнул. – Ладно, начнём с моего косяка. В общем, Гуми, я знаю, что ты просила не афишировать наши отношения родственникам, но.. – Что? – Гуми не понимала, что её ждёт, и не понимала, как реагировать. – Давай только это спокойно обсудим, окей? – как же он оттягивает всё. – Тем более, нам обсуждать многое. – Л-ладно, постараюсь. – Я тоже постараюсь, – он поцеловал её в лоб. – Так вот, в общем, я скрывал от тебя то, что мой отец уже давно знает о наших отношениях. Он вообще обо всём знает. Узнаёт один из первых. – Ч-что? Почему ты не рассказал мне? Почему ты рассказываешь ему вообще всё? Так, а теперь, мне хоть и интересно послушать, но: во-первых, это сейчас меня не касается, а только их двоих (я в любом случае расспрошу Гуми обо всём потом), а во-вторых, меня ждут. И на очередных словах Гакупо о том, что отец для него лучший друг и всё такое, я ушла из дома. Вызываю такси и еду к нужному кафе. Господи, сколько сегодня разъездов. Я во времена переездов столько не каталась, как за сегодняшний день, блин. Я не устану повторять, что очень рада за Гуми. С ней всё хорошо, никаких травм (кроме ссадин и шока) она не получила. Может, всё-таки, стоит бояться, что Гакупо доведёт её до истерики, паники, да чего угодно, но думается мне, что такого не произойдёт. Ладно, захожу в кафе и вижу в дальнем углу за столиком Иа. Да не одну её, а вместе с… Маю? Я ожидала бы увидеть тут её охранника или Неру. Да, блин, я вообще никого не ожидала с ней увидеть! Но Маю! Почему за такой короткий срок они подружились? Или что это вообще?! Я не понимаю. Маю сидит в обнимку с кроликом своим, а у Иа такое лицо, как будто у неё умер кто-то. Подхожу к столику. – Привет, Иа. Здравствуй, Маю. – Здравствуй, Рин, присаживайся, – Маю встаёт и пускает меня в центр. – Мы заказали тебе чай и чизкейк, пойдёт? – этот безэмоциональный и пустой голос меня очень пугает в данной атмосфере. – Д-да не стоило. – Тщщщ. Лишние диалоги. У нас не так много времени, – я уже успела миллион раз пожалеть о своём приходе сюда. – Иа, начнёшь ты или всё также мяться будешь? – Маю опускает Иа? Я заинтересована. Немного. Иа отвернула голову. Маю вздохнула. – Ясно. Значит, когда тебе родители говорят что-то делать, то ты всегда за, а правду рассказывать тяжело? – да за что она её так? Нет, не то, что бы я была против такого, Иа всякое дерьмо творила, но сейчас она не в том состоянии, чтобы на неё давить. Иа схватила за салфетку. Лица всё ещё не показывает. – Рин, пока прошу просто выслушать меня и не задавать вопросов, хорошо? – Х-хорошо, – держать всё в голове я-то умею. – Так. Начнём с того, что я двоюродная сестра Иа, – так, понятно, почему она тут. – Мы не показывали виду по просьбе родителей Иа. Её родители вообще источник всего. Мы довольно богатая семья. Семья Иа живёт своим бизнесом, я с мамой своим. Отношения у нас хорошие. Моя мама лелеет и любит Иа всем сердцем. Её родители нет. Они хотят, чтобы она стала настоящей наследницей их дела, – по-моему, большинство родителей так и хотят. – Посему учат её быть, прости, мразью, с самого детства. У меня другого слова нет, как это назвать. Да и Иа со мной солидарна, полагаю, – я посмотрела в сторону Иа. Она кивнула. – Если кратко, то её родители заставляли шантажировать, провоцировать и всё такое, чтобы пробивать себе почёт и быть круче всех. Перед поступлением в нашу школу, её родители выпрашивали всё подробно про наш класс, поэтому за произошедшее есть и моя вина, за что извини. Я рассказала кратко, а сейчас можешь задать вопросы. Окей, пытаюсь прийти в себя после всех слов и тона Маю. Так, с чего бы начать? – А как она так ловко и сразу вошла в образ? Это же тяжело сделать сходу? – Потому что эта школа не первая, – заговорила наконец Иа. Повернулась к нам. Заплаканное лицо и грустный взгляд. – Я сменила около пяти различных школ. И это только за период старшей школы. Успела уже составить образ полной суки. – А почему так часто меняли школы? – Потому что я всегда ломалась. Всегда происходило что-то из ряда вон выходящее, и понимала, что делаю полнейшую дичь. Образ образом, но внутри я противоположный человек. Мне никогда не нравилось то, как мои родители добиваются всего. И то, что они хотели от меня того же. И мне приходилось всё делать по их указке, потому что за мной следили постоянно. И если я давала слабину, то мне обламывали все контакты с прошлой школой и переводили в новую. Из раза в раз. «Не позорь нас, пытайся, мы даём тебе ещё одну попытку», – каждый раз слышала это после своего очередного прокола. Иа снова взяла салфетку. Плачет. Это всё взаправду? – К сожалению, словами всё не ограничилось, – вмешалась Маю. – Иа, покажи. – Ч-чего? – что мне тут показать ещё удумали? – М-маю, тут что ли? – спросила Иа. – Идите в уборную. Иа неожиданно взяла меня за руку. Так, погодите, я не на таком уровне отношений с Иа, чтоб разрешать ей меня трогать. Но она меня действительно потащила в уборную. Я закрыла дверь. Она опустила мою руку и начала тихо говорить. – Ты только не пугайся, пожалуйста. – А что ты.. Вопрос я закончить не успела, Иа начала снимать с себя свитер. Так, стоп-стоп-стоп, что она задумала? Я так-то занятой человек! А вдруг кто зай.. Все сомнения у меня отпали, когда Иа сняла свитер, и я увидела её тело. – Подержи, пожалуйста, – протянула свитер. Взяла его без слов. У меня дар речи просто пропал. Всё её тело и руки были в синяках и царапинах. Некоторые синяки были старые, почти зажившие, но большинство из них всё-таки были новыми. Какого хуя вообще? – К-кто тебя так? – я минуту, наверное, просто стояла в ступоре. Просто ебать. – Руки в основном царапала мама, а почти все синяки от папы. – Господи, – они не похожи на нарисованные, повреждения настоящие. Рин, блядь, перестань. Перед тобой человек, которого бьют собственные родители! Да моя мать ангелочек просто теперь. – За что? – тупой вопрос, ты и сама прекрасно понимаешь за что, Рин. – За проколы, если вдруг сделаю что-то не так. – И ты не сопротивлялась? – передаю ей обратно свитер. Надевает. – Я пыталась пару раз, но поняла, что ещё больше увечий получаю. Так что, да, я просто тихонечко стою, пока мама меня бьёт и царапает по рукам. А потом приходит отец, мама рассказывает ему и всё и он бьёт меня по животу. Очень больно, – она опять начала плакать. Приобняла её. – Именно в руки и живот? – Рин, хватит. Ты супер недоверчивая сейчас. Поверь, тут тяжело соврать. – Да, так проще всё скрыть, если вдруг что. Правда, пару раз отец меня по голове бил, но перестал, когда я сознание терять начала, – что, блядь, за пиздец?! – У меня просто слов нет. Ты не делала ничего с этим? – Я сбегала несколько раз к тёте, да и сама она скандалила с родителями, но всё бесполезно. Они считают такой курс воспитания самым лучшим. Даже, если это в корне изменит самого человека. Пойдем, – выходим из уборной и садимся к Маю. – Показала? – спрашивает. Иа кивает. Я тоже. Да уж. – Всё? – опять кивает. – А ноги? – отвернулась. Маю вздохнула. – Ясно. Рин, ты поверишь на слово? – Д-думаю да. – Слышу в этом голосе нотки сомнений, – тц. Она права. – Я понимаю твоё недоверие к Иа, но мне-то верить ты можешь, – только вот ты что-то очень спокойная в этом разговоре! А, ну да, это же Маю. – Я просто не хочу заново заставлять сестру раздеваться перед тобой, – мне и того раза хватило сполна, спасибо. – Ладно, – отвечаю более уверено, но я всё ещё в шоке. – Что там с ногами? – Её попытки унять боль болью. Согласна, странный выбор. – Что ты имеешь в виду? – Маю, это было давно! – вмешалась Иа. – Два года назад. Но было. Она резала себе бёдра. Ножом. На ногах до сих пор шрамы есть. – Так, стоп, чего?! – можно я перестану офигевать от происходящего? – В какой-то момент это помогало унять боль. Моральную, по крайней мере. Потом оно не помогало, но я продолжала это делать. Затем Маю сказала, что я дура, но я продолжала это делать. Позже тётя отвела меня к психиатру в тайне от родителей. И действительно поняла, что я дура. Дурой так и осталась, раз продолжаю это всё делать, боясь, что меня изобьют за любой прокол. Я даже не знаю, наблюдает ли кто-нибудь за мной. Но откуда-то же они всё узнают. – Не туда твои родители деньги тратят. И свои силы, – единственный мой вывод. – Так, почему вы вообще это мне рассказываете? Я понимаю, там, объясниться нужно, но на кой чёрт в таких подробностях? – я бы и не поверила, конечно, сразу, если бы мне рассказали кратко и в нейтральной обстановке, но чёрт подери, столько всего сразу вывалили. – Потому что я сильнее всего тебе насолила. И твоему окружению. Я очень хотела бы с тобой подружиться, будь у меня возможность. Ты клёвая. Даже смогла пересилить себя и сбежать из дому. Я засмущалась немного. – Я не клёвая, Иа. И у меня немного другая причина побега. И отношения с моей мамой у меня попроще, – хотя хрен знает какие отношения у меня с матерью сейчас. – Я понимаю. Но всё-таки, для меня сложился образ, что ты сильная и способная постоять не только за себя, но и за близких тебе людей. Я только могу поднасрать по родительской указке. Как же я отвратительна, – опять отвернулась. Так, Рин, теперь тебе нужно её как-то успокоить. – Эй, ты чего? – положила руку на плечо. – Слушай, ты всякую грязь делала, начиная с первых дней нашего знакомства, но ты ведь недавно пыталась нам помочь найти Гуми, да и в целом ты хотела исправиться. На свой страх и риск, полагаю, – она повернулась. – Так что, ты — молодец! – надеюсь её это воодушевит. – П-правда? – Ну да, – хотя я всё ещё не могу откинуть свой скепсис, что это какой-то мега грандиозный план, чтобы сделать.. не знаю что. Тут дура только одна, и это ты, Рин. – Слушай, расскажи, если не затруднит, что с тобой вообще происходило в нашей школе. – А? Да, конечно, без проблем, – я улыбнулась ей в ответ. Бедняга она, всё-таки. – Первоначально меня хотели отправить в класс Гуми, ну ты знаешь: насолить первой ученице школы и президенту студсовета – но не сложилось, так как там мест не было. Поэтому отправили в класс к Маю. Тут она всех знала и за информацией далеко бегать не пришлось. Родители решили взяться за тебя, ибо Маю тебя представила как авторитета, – очень смешно, – и ты, к тому же, была лучшей подругой Гуми, значит, я могла через тебя добраться и до неё. Но первоначальная цель была унизить и уничтожить тебя, – звучит крайне жестоко. – Я не верила до конца в слова Маю о том, что твой брат влюблён в тебя, но решила использовать эту информацию против тебя. Я думала, что вы будете вместе убираться, но Лен тогда пошёл с Неру на свидание. Я тогда только познакомилась с Неру, поэтому её действиями управлять, если можно так сказать, не могла. Но увидев, что ты одна, я решила тебя запереть. Ибо если я ничего бы не сделала, то меня дома по голове и не стали гладить. Прости за это, – прощаю. – Но из-за этого ты потеряла дар речи. Я, опять же, не верила, что есть люди, которые боятся одиночества. А уж тем более, что оно доведёт до такого состояния. Но это был первый звоночек. – Иа, поверь, одиночество – то, чего я больше всего боюсь в этой жизни, – прервала её. – Я тебе верю. Возможно, даже понимаю причину. Ладно, дальше. На следующий день Соника упала в обморок. Маю мне потом рассказала про неё, про проблемы со здоровьем и прочее. Это второй звоночек был. Но добила всё Неру, которая начала избивать людей, тебе, вон, корицу подкинула. Я пришла тогда к тебе, – да, помню. – Весь этот цирк про влюбленность к брату была ради галочки, то есть для родителей, а со мной же их охрана была. У меня-то и брата нет, на самом деле. – Ну и из образа ты тогда не вышла по этой же причине? – Да. Я просто попросила твоей помощи с Неру. Она не знает никакой меры, – да я это давно заметила, по её любви к учёбе. – Родители, узнав про твоего бывшего парня, заставили меня написать пост про это в социалке. Но ты всё равно смогла как-то уговорить Неру бросить Лена, – ну, не я, а Гумия. – Я хотела тебе хоть что-то рассказать о себе, когда подходила спросить о Сонике, но испугалась. – Чего испугалась? – Да всё того же. Что родители узнают и будет только хуже, что ты мне банально не поверишь. Поэтому я рассказала как-то всё издалека, говоря, что волнуюсь за Неру. И всё ещё не выходя из образа. Я такая глупая. – Ты не глупая. Я тебя понимаю. Что дальше? – Ну, а дальше всё стало проще, потому что тётя смогла каким-то образом уговорить родителей пожить у неё. Они меня вообще не хотят отпускать к кому-либо ещё. – Но моя мама слишком настырная и упрямая, – вмешалась Маю. – Она уговаривает дядю и тётю забрать Иа к нам столько лет, сколько себя помню, – да тут обе стороны упрямые. – В общем, сейчас с поиском Гуми помогали именно тётя и её люди. Вот. Теперь ты всё знаешь. – Так, – я вроде перевела дух после увиденного в уборной. – Ещё вопрос: Неру это всё знает? – Нет. Ей и не надо это знать. Я всего лишь использовала её в родительских целях, вот и всё. Я не считаю её своей подругой, если честно. Меня это тоже немного шокировало, но ладно, понять можно. – Вы столько всего рассказали, но почему-то все равно твердите, что у вас мало времени. Почему? – Потому, что я прокололась. Опять. Это значит, что родители захотят очень быстро порвать все мои контакты со школой, чтобы меня как будто тут и не было. Дабы меня помнили только как злюку, а не как ту, кто опозорил семью своей слабостью. Я не знаю, насколько это быстро произойдёт, но я рада, что смогла тебе всё рассказать. – Я, вроде, и рада, что узнала всё о тебе, но с другой стороны, мне теперь пиздец страшно за тебя! Иа ухмыльнулась. – Я понимаю. Если что, спрашивай у Маю. Пускай Маю запишет твой телефон, а ты её. У меня, конечно, сейчас высок шанс того, что тётя меня заберёт к себе жить. Я у неё живу последнее время, но кто его там знает, что будет происходить. Поэтому, если интересно, то пиши, звони, спрашивай всё у Маю. – Ладно, хорошо. – Иа, нам уже надо уходить. Мама тебя хотела ещё к врачу сводить, – сказала Маю. – Да и сама знаешь, если сюда заедет охрана дяди, то я тебя не спасу. – Да, ты права. Прости, Рин, придётся тебя пока оставить. Спасибо, что выслушала и поняла. Мне было это очень важно. – Да, я тебя поняла, Иа, не сомневайся. Буду спрашивать про тебя у Маю. – Ладно, – она и Маю встали, – если всё будет хорошо, то я тебя в гости позову, – она улыбнулась. – Ты придёшь? – Да, обязательно, – и Иа обняла меня. Да, я ей верю. Иа пошла к выходу, а Маю продолжала стоять у меня. – Сейчас, Иа, я заплачу и догоню тебя, – говорит всё так же спокойно. А вот почему она такая странная? Вроде бы мама у неё адекватная, судя по её желанию спасти свою племянницу. Ладно, если что расскажет. Хотя не думаю. Это же Маю. – Так, Рин, мы не уточнили одной вещи, – отсчитывает йены, – не смей звонить в полицию по этому поводу. Это не поможет. И не рассказывай об этом всем подряд. Только тем, кому доверяешь. Не стоит распространять информацию, потому что от этого хуже будет только самой Иа. – Ладно, я тебя поняла Маю. Обещаю, – хотя она и не просила, но всё же. – Вот и славно. Иду, Иа. И она вышла из кафе. Доедаю чизкейк и допиваю чай, хочется самой побыстрее убраться из этого места.***
Я доехала до дома на такси. Не хочу гулять одна. Зная себя, могу ещё и потеряться. Или вообще с концами уйду в тоску. Захожу в дом и зеваю. Гуми и Гакупо сидят у телевизора. Тихо и спокойно. – Привет, – разуваюсь и снимаю пальто. – Я вернулась. – О, Рин, как всё прошло? И привет, – Гуми в хорошем расположении духа, это радует. – Дайте мне чуть-чуть отойти от всего. Скажите, как у вас всё прошло? – переводить стрелки я всегда рада. – А, всё хорошо. Правда, Рин. Переживать не стоит. – Точно? – Точно, – ответил уже Гакупо. – Мы всё мирно уладили. Как и полагается, – ладно, у Гуми потом уточню всё. Сажусь на кресло. – Ну а у вас с Иа там что было? – спросила Гуми. – У нас не так всё коротко было. Рассказываю им всё в мельчайших подробностях. В хронологии. Упоминаю и про школу, и про Маю, и про образ в целом, и про родителей, и про последствия. – Так, стоп. Про синяки и царапины — это правда, точно? – усомнился Гакупо. – Блядь, лучше бы это было неправдой, Гакупо. Я это видела. Там по всему её телу синяки. И на руках тоже, с царапинами. Ноги её я не видела, но не думаю, что Маю лгала бы ради приукрашивания истории. – Ахуеть, – вырвалось у Гакупо. Гуми взялась за голову и просто ничего сказать не могла. Я её понимаю. Я тоже так офигела. – Ну вот, да. Буду у Маю теперь постоянно про Иа спрашивать. Я переживаю, – Гакупо кивнул. Видимо, и он теперь будет спрашивать у неё. Встаю с кресла. – Ладно, я пойду в свою комнату. Меня морально сегодня убили просто. Полежу немного. – Хорошо, – сказал Гакупо. Поднимаюсь по лестнице и слышу сзади: – Гуми, не переживай, с ней всё хорошо будет. Будет ли у Иа всё хорошо — в этом я не уверена, но вот у этих двух точно всё прекрасно. Заваливаюсь на кровать и… Отрубаюсь. Это было очевидно, учитывая мой недосып после ночи у Гакупо дома. Я проснулась от крика снизу. Грубого крика. – Так какого хрена ты за ней не уследил?! – засматриваюсь на окно. Смотрю на время. Вечер. Это, определённо, отец Гуми. Господи, бедный Гакупо. Бегу вниз. – Да, я понимаю, мистер Мегпоид, что это моя вина, я полностью её признаю. – За дочерью не уследил, ведёт себя как хрен пойми что! Гуми, где ты его отрыла?! – Папа! Вижу, как его за ухо тянет кто-то. Полагаю, это мама Гуми. Вижу, на диване валяется Гумия. Прекрасно, вся семья в сборе. – Так, Мегпоид, я тебя просила не вести себя как мудак, а ты всё равно влез, да ещё и Рин разбудил своим криком! – все резко повернулись в мою сторону. – Д-драсте, – машу рукой. – Да ничего, всё равно уже много поспала. – О-о-о, – вскочил Гумия, – какие люди! Как дела, Рин? Как Лен? – Гумия пытается внимание на меня перекинуть? Вот спасибо. – Д-да нормально. И я, и Лен. А вы как долетели? – Всё хорошо, Рин, – ответила уже мама Гуми. – Завтра мы с Гумией улетим, правда. Придётся вам денёк потерпеть это чудо, – тыкает на папу Гуми. – Заодно съездят и купят ей новый телефон. Только ради Бога, не экономь, как обычно! – Да понял я! Рин, – ой, всё, от меня не отстанут. Придётся у Гакупо выпрашивать шоколадку за такое спасение, – а как с матерью твоей дела? Я бы хотел с ней побеседовать. Доводить дочь до ухода из дома — это надо ещё уметь. – Кто бы говорил, Мегпоид! Если бы я тебя не выгоняла, если бы ты не сидел и не писал книги целыми неделями, то наши бы дети тоже сбегали! – мама Гуми не на шутку разозлилась. – Тссс, любимая, – поцеловал её в щёку. – Я же сейчас разговариваю спокойно, вот и ты давай поспокойнее. Ладно? – она отвернулась, а Гуми хихикнула. Это мило, согласна. – Так как у тебя с мамой, Рин? – Я пока не особо уверена, но мы сами разберёмся, правда, – я надеюсь. – Давайте чаю попьём? – предложила Гуми.***
Весь вечер напролёт мы беседовали о том, да о сём. Отец Гуми всё пытался подстрекнуть Гакупо, за что получал в затылок от миссис Мегпоид. Мы мило пили чай, общались. В какой-то момент позвонил Лен, спросить, как дела. Я ему сказала, что у меня всё хорошо. Не хотелось портить момент, а себе настроение тем, что я услышала и увидела за сегодняшнее утро. Потому что… Я впервые за долгое время почувствовала себя частью семьи. Даже если это и не так. Но я была счастлива. И не только я, а все окружающие меня сейчас люди. В этом небольшом домике собралось столько людей, и я рада, что стала одной из них. Может, я всё ещё сплю?