We are

У Кагами на работе строгий дресс-код: белая рубашка, классические туфли, костюм-тройка и, конечно, галстук. Чёртов галстук, который Аомине завязывает ему каждое чёртово утро. — Почему ты не можешь сам? — раздражённый вздох после очередной неудачной попытки, длинные смуглые пальцы никак не хотят слушаться. — У тебя получается гораздо лучше, — тёплая полуулыбка и беглый взгляд на наручные часы. На самом деле Кагами лукавит, ему просто нравится наблюдать за ворчащим и недовольным Аомине, сосредоточено пытающимся справиться с, казалось бы, обыкновенной полоской ткани. И если цена этому — перекошенный узёл и длина выше ремня, что ж, это все ещё гораздо меньше того, что он готов заплатить. После месяца на постоянной работе Кагами уже не прожигает хлопковые рубашки и даже проглаживает манжеты, а Аомине умело завязывает галстук тремя разными способами. Но одно остаётся неизменным. Каждый раз, когда Тайга уже готов выходить, Дайки притягивает его к себе и жадно целует, вцепляясь пальцами в тщательно расчёсанные волосы. Ему не нравится аккуратно уложенная причёска. Он любит растрепанные огненные вихры. Но босс Кагами не разделяет его предпочтений, поэтому каждый раз, перед тем как появиться в кабинете начальства, приходится одалживать у Сумико лак для волос, а иногда даже пользоваться помощью секретаря, чтобы заново уложить торчащие пряди. Коллеги, наведывающиеся в туалет во время подобных парикмахерских ухищрений, лишь снисходительно смотрят на Кагами с долей улыбки в глазах. В такие моменты он сильнее прикусывает губу, чтобы ругательства в сторону Дайки не покинули мысли, став достоянием общественности. Но каждый раз, когда Кагами уже готов выходить, Аомине снова притягивает его к себе. Совершенно точно надо остановиться. Ответно провести пятерней по коротко стриженным волосам и силой отстранить Дайки, может быть даже отвесить ему подзатыльник. Мысли постоянно возвращаются к идее рассказать про собственные утренние приключения в туалете с секретаршей босса. Может, когда-нибудь он воплотит эту задумку в жизнь, но пока воли хватает только на то, чтобы стоять с Аомине в узком коридоре и целоваться, задыхаясь то ли от желания, то ли от слишком туго завязанного в этот раз галстука.