Королевские игры

Маню счастливо выдохнул, открывая своим ключом дверь своей квартиры. Нет, на Дова, как на домовладельца, ему жаловаться не приходилось - за несколько месяцев он навестил «квартиранта» всего несколько раз и то по делу. Эти полгода дались музыканту и тяжело, и легко одновременно. Смятение чувств было болезненным процессом. Любовь и привязанность к Риму выходила из него потом и кровью, но он держался, изнуряя себя тренировками, репетициями, заплывами в еще холодном море. Как результат - тяжелая пневмония. Больница, пол палаты был усеян нотной бумагой, испещренной значками и стрелками, записями слов и аккордов. Бессонные ночи за роялем, жесткое хмыканье Пило и ворчание Шультеза, что «достало все». Они переделывали и дописывали свой новый шедевр под конкретного исполнителя. Тот просил дописать ему пару номеров. Пило для своего протеже делал все возможное, отвлекаясь все же и на изыскания Муара. Альбом за полгода. Полный боли и любви, на разрыв аорты. Теперь дело оставалось за малым - раскрутить все эти крики, вопли, стоны, все, что он изживал, прощался, вытаскивал из себя, чтобы не сгореть, не сойти с ума, не уплыть в море так далеко, чтобы не было шанса вернуться... Снимая с мебели чехлы, открывая жалюзи и впуская в комнату солнечный свет, он старательно не думал о том, что придет время, и им придется увидеться, он ни в коем случае не будет изображать страуса и не подумает прятаться. Все закончилось. у Рима семья, ребенок и прелестная жена. Маню для него прошлое, которое прошло, и это к лучшему... Маню не знал о той половине боли, которую пережил Мерван, вернее догадывался, но... Люди всегда эгоистичны в своих даже самых лучших намерениях. Он упустил момент, когда в открытую дверь квартиры проскользнула тень и, сцепив руки на его груди, прошептала: - Приехал... - Приехал. Привет, долго ты до меня добиралась. - Прости, но Дов был с нами категоричен и запретил мешать тебе работать. - Вики, кого-кого, но тебя это ни коим образом не коснулось, ты же через два месяца знала, где я и чем занимаюсь. Он расцепил эти маленькие и удивительно крепкие ладошки, повернулся к девушке и перецеловал сначала ее руки, а потом и ее саму. - Постриглась... жаль - такие красивые волосы. - Ты тоже, больше напоминаешь кактус! Маню рассмеялся и провел по только что под машинку остриженной голове: - Наследство мюзикла - волосы лезть пошли после всех этих париков по две смены. - Зато не жарко! - Угу, ты бы Дова слышала! - Самое «нежное», что он мог тебе сказать - это обозвать уголовником? - пошутила Виктория и рассмеялась. Маню только теперь почувствовал, что вернулся. Теперь уже на самом деле. Девушка помогла ему с уборкой, они пили чай, Муар сбегал в кондитерскую, прихватив по дороге мясо и вина. Они засиделись за полночь, и Вики осталась. Они лежали на диване, тесно прижавшись друг к другу, и делились теплом и вином, потягивая его из одного бокала. Им было хорошо и уютно вдвоем. Сейчас и здесь они вспоминали только смешное и почти семейные сцены из внутренней жизни мюзикла. POV Маню Вот и настал тот день, ради которого стоило пережить все то, что я пережил за эти полгода. Пусть это не только мой концерт. Пока. Это сборник, на меня одного пойдут, конечно, но больше из любопытства. Дов хорошо делает свою работу, пара интервью, после концерта автограф сессия и много чего еще. С детства я помнил лишь то, что «работа лечит» - ты переключаешься, идет всплеск творческой энергии, и вот ты почти разбитый, измученный сомнениями и накручивающий себя полутруп возрождаешься. Скоро, через пять номеров, мой выход, и две композиции подряд, а потом еще одна и конечная, общая для всех участников и хора. Все хорошо, только странно, что брат не звонит. Через столько лет мы снова сблизились, Николя сам нашел меня уже после окончания шоу и сказал, что просто не хотел мешать. Теперь мы с ним совсем непохожи - у него свой имидж, он надел очки, небольшая ухоженная бородка - научный работник - вот к чему у меня никогда не было способностей - к точным наукам. Нет, я, конечно, освоил программу средней школы без особого труда, но Николя был просто счастлив, когда решал какую-то задачу по-своему. И я видел, как он радовался этому, а для меня это было тайной за семью печатями. И вот мы с ним провели несколько дней на берегу моря, и в нас снова ожило то детское ощущение братства. Мы носились, как сумасшедшие, по пляжу, пиная мяч с местными пацанами. Вечерами я пел ему под гитару, а он готовил потрясающе ароматное мясо на гриле, и сейчас хотелось продолжить...увидеть его такие родные глаза. Не смотря на просьбы организаторов о том, что у нас прямой эфир и все телефоны и другие коммуникаторы должны быть выключены, я включил виброзвук, и вот, уже почти стоя в кулисе, я услышал входящий звонок - наконец-то! - Господин Эммануэль Муар? - спросил незнакомый голос. - Да, простите, а Вы... - Сержант полиции... - все дальше, как в тумане, я только понял, что что-то страшное с Николя. Ко мне кто-то подходил, что-то говорил, я слушал, но не слышал. Кажется, мой выход... Как я буду петь? Я понимал, что люди не виноваты, но куда было деть эту боль? Меня объявили, я вышел и, прося прощения у собравшихся зрителей, посвятил песню «Compte sur toi» своему брату... Концерт и все остальные события прошли мимо меня. Не теребили, и хоть это было хорошо. Дома я просто лег не раздеваясь на диван. Очнулся от резкого запаха, вокруг были люди: Вики, Дов, Мерван... - Что? - Тихо, все уже в порядке. Ты был сутки без сознания. Консьерж вызвал скорую и нас. - Родители...надо им позвонить... - Маню, не беспокойся, все в порядке, билет мы тебе уже купили, но мы не отпустим тебя одного в таком состоянии. - Все нормально, нормально. Со мной все будет в порядке... Стоило только приподняться, как комната поплыла перед глазами. Следующий кадр: окно такси открыто, и меня обдувает прохладный ветерок. Рядом на сидении Рим, он сжимает мою руку и участливо спрашивает: - Как ты? - Ничего... - потому что действительно ничего: не то сон, не то явь, не то бред. Мелькание картинки за окном, слезы матери, объятия отца и провал. Беспамятство. Как будто все накрыли черной пеленой... POV Мервана. Сумасшествие. Мой личный кошмар наяву. Хорошо, что хватило духа рассказать все Беранжер в общих чертах о наших отношениях с Маню. Все же не зря из тысячи женщин я выбрал именно ее - она поняла меня, нас. Поняв - приняла, а приняв - простила. Вот только боль от потери я не смог передать ей, нет, даже не так - не захотел. Только это я почувствовал, снова увидев его на сцене. Он изменился. Сильно. Не было больше того Маню, которого я знал - милого, немного стеснительного парня с очаровательной улыбкой, способной осветить сумерки любой души. Нет, улыбка все та же, только в ней стало еще больше очарования, истинно мужского начала. После первой песни раздался визг его преданных поклонниц еще со времен мюзикла. Эти, правда, съедят все, что угодно, и под любым соусом. Беранжер почувствовала мое состояние и до боли сжала мне руку. Мы вместе смогли справиться с первым ударом. А потом время как будто остановилось, а затем вернулось вспять - Маню тихо подошел к роялю, и в блеске прожекторов все увидели слезы у него на глазах. Когда он заиграл мелодию, у меня все поплыло перед глазами. И боль, которая таилась в душе, вновь заполнила все мое существо. Маню требовалась помощь, и я буквально, услышав это, рванул за кулисы. Так и есть - бедный Муар... Такая утрата... Организаторы обещали отвезти его домой, мне безумно хотелось остаться с ним сейчас, но Дов, выставив всех, сказал от его лица, что все в порядке. Беранжер, мой добрый ангел, чтобы я без тебя делал? Наш малыш требовал к себе внимания, но, купая его в четыре руки, я не переставал думать о НЕМ... Когда мои домашние ангелочки уснули, я не смог удержаться и позвонил Вики. Та тоже была обеспокоена, но Маню, ответив ей на звонок, заверил, что все нормально, правда голос звучал как-то странно, и мы решили подождать. Не вламываться же к человеку только из-за того, что голос по телефону странно звучал? Оказалось - зря. Как он ответил будучи без сознания? Или был на грани? Нет, одного на похороны Николя я его не пущу. Пусть говорят все, что угодно. Я попросил прощения у моей девочки, а она, прильнув ко мне, сказала, что я просто обязан это сделать! Боже... За что я заслужил такое чудо?! Я понимал, что Маню действует на автомате, безотчетно, и превратился в его няньку, сиделку. Его родителям было тяжело вдвойне, видя состояние старшего сына. Я их заверил, что по заверениям врача, это пройдет... Со временем. Они предложили оставить сына у них, но вечером произошел перелом - Муар заплакал, а потом зарыдал. чтобы это не переросло в затяжную истерику, я ввел ему препарат, взятый именно для такого случая у врача. И он успокоился через какое-то время. Уснул. Наконец-то он заснул и проспал несколько часов. Открыв затуманенные глаза, он с трудом вспомнил, где он находится. - Спасибо, Мерв, ты настоящий друг. - Маню... - Прости, но я сейчас... - Ничего не говори. Просто знай, что я у тебя есть. И все, что между нами было, я не забыл и не забуду никогда. Я нуждаюсь в твоей дружбе и не хочу тебя терять. - Спасибо тебе, Рим, - он просто уткнулся лбом в мое плечо, я чуть приобнял его за плечи, и мы просидели так долго и молча. Нам просто было о чем молчать вдвоем. С того момента начался новый этап в наших отношениях. Теперь мы стали друзьями - хорошими и настоящими.