Нельзя отказаться от мечты, не попробовав осуществить её.
(Жаклин Сьюзан. Долина кукол)
07.02.13 Четверг Доброе утро, дорогой дневник. Сегодня у меня отличное настроение. Давно я так не веселилась, как вчера. После разрыва с Олегом я не выходила на улицу примерно три месяца. А потом в моей жизни появились моцарты. Я до сих пор безумно благодарна им, благодарна каждому. Как бы это странно ни звучало, но если бы не они, я не знаю, где бы я сейчас была. Их голоса вернули меня к жизни. Тогда я и начала общаться с такими же, как я. Тем ребятам я тоже весьма благодарна, никогда бы не подумала, что столь незнакомые люди могут помогать человеку, который просто любит тоже самое, что и они. Они были для меня маленьким солнечным лучиком в той страшной темной квартире, тишина которой раздирала меня на части. Но те времена закончились, и я даже не знаю, стоит ли вспоминать их... с радостью и улыбкой или же со слезами и страхом. Лучше вообще не вспоминать, это все прошло, и сейчас я в новой квартире, пусть и маленькой, но в которой все так, как я хочу, и темнота лишь там, где я разрешаю ей появляться. Что-то меня опять уносит не в то русло. Я ведь хотела записать, как вчера закончилась вся эта история с конвертом. Вчера, придя домой, я была настолько уставшей, что готова была упасть и уснуть прямо на пороге. Кое-как я дошла до кровати, предварительно разувшись, и уснула мертвым сном, думаю, что это достойное оправдание. Взглянула на часы. На первую пару я уже опоздала, смысла спешить уже не вижу. Теперь я могу не спеша записать все в мельчайших подробностях. Надеюсь, я ничего не забуду, так как я все еще сонная. Мы шли до дома около получаса. Обычно я дохожу до дома за минут десять, но это если идти дворами. А тут, несмотря на февральский холод, захотелось пройтись по освещенной аллее, в свете фонарей которой были видны маленькие белые комочки снега, что были так похожи на прекрасных светлячков, освещающих и без того яркую улицу. Полпути мы шли молча, меня клонило в сон, и мои щечки постоянно мерзли. Я на мгновение выглядывала из-под своего воротника и, приподнимая шапку, пыталась насладиться этой красотой и опять пряталась, стараясь согреться хоть чуть-чуть. Это было какое-то странное чувство приятной прохлады, мне даже хотелось продлить его. Хоть я и чувствовала, как мои пальцы начинают становиться ледышками, мне все-таки не очень хотелось идти домой. Но, опять-таки, желание сна брало надо мной верх. Моцарт же шел, постоянно оглядываясь по сторонам, казалось, что он пытался рассмотреть каждую снежинку. По нему не было видно, что он мерзнет, хотя, может, он и не чувствовал этого холода, наверное, тот свитер, что я ему дала, был очень теплым. Я узнавала в нем того мальчишку, которого помнила все это время, он был все такой же активный и забавный, за ним просто хотелось наблюдать, как за каким-то милым зверьком. Но вскоре его настроение опять резко переменилось, его глаза потускнели, он поднял взгляд на звезды и замедлил шаг. Я не могла понять, кого напоминал мне Моцарт тогда: старого врача, который повидал многое в своей жизни и просто решил насладиться отсутствием человеческого крика, или романтичного молодого парня, что хотел услышать тишину. Вдруг он остановился и, все также держа голову задранной к звездам, произнес: Опять он падает, чудесно молчаливый, Легко колеблется и опускается… Как сердцу сладостен полёт его счастливый! Несуществующий, он вновь рождается… Всё тот же, вновь пришёл, неведомо откуда, В нём холода соблазны, в нём забвенье… Я жду его всегда, как жду от Бога чуда, И странное с ним знаю единенье. * Я хорошо запомнила те строчки. Я не знала, что ему ответить. Я просто молча стояла и наблюдала. На его губах появилась небольшая улыбка. Моцарт на миг повернулся, посмотрел на меня и перевел взгляд на самую яркую звезду, что виднелась на небе, но он недолго глядел на нее. Спустя еще несколько секунд Моцарт уже улыбался как дитя и пытался поймать снежинки языком. Этому мальчишке явно нужно научиться владеть своими эмоциями, ни к чему хорошему эти его странности не приведут. Удовлетворившись несколькими снежинками, которые он все же смог поймать, он подошел ко мне, делая маленькие шажочки. Мне показалось, что он намеренно пытался сделать какой-то узор на этой каменной кладке, которая была уже присыпана тонким слоем снега. Моцарт встал прямо передо мной, между нами осталось буквально несколько сантиметров. Я засмотрелась на него, начиная с момента чтения стихотворения, и не успела вовремя среагировать. Я уже собиралась сделать несколько шагов назад, как он вдруг посмотрел мне в глаза. Раньше я не замечала, что он настолько высокий. Мне пришлось поднять голову так высоко, как я только могла, ибо по-другому я не могла пересечься с ним взглядом. Подумалось мне, что он сейчас пытался вжиться в образ какого-то актера: повторить его походку, жесты, эмоции, взгляд. Если это было так, то ему это удалось. Странное это было чувство. Стоишь впритык к кому-то, кто тебя не держит, вроде неприятно, и понимаешь, что сейчас можешь отойти или высказать свое недовольство по поводу этого, но отходить-то не хочется. Не знаю, доставляло ли мне такое времяпровождение с ним удовольствие, или я просто хотела молча наблюдать, как зритель, что будет дальше. - Знаешь, почему снег белый? Потому что он забыл свой цвет... — молвил вдруг он. Его веки были приопущенные, взгляд был тяжелым, будто этот человек не спал несколько суток. Он просто стоял и смотрел, дожидаясь хоть единого звука из моих уст, но я молчала. Я не могла проронить ни слова, смотря в эти серые глаза, рассматривая черты лица этого человека, да и меня постоянно отвлекала золотистая прядь волос, что выглядывала из-под шапки на лбу. Не знаю, запланировал ли он эту беседу, которая все никак не могла состояться из-за моей молчаливости, заранее, или же это было своего рода импровизацией. Но факт остался фактом - беседа не удалась. Моцарт, улыбнувшись правым уголком своих губ, приподнял бронь и на мгновение замер, пытаясь показать свое недовольство. Он слегка хихикнул и опять отвел взгляд в сторону, улыбаясь так, что были видны его белые, как те пролетающие снежинки, зубы. Он резко сорвал с себя шапку. Его золотистые растрепанные волосы выглядели невероятно на фоне этого снегопада. Все с той же улыбкой он глянул на меня и спросил: — Так лучше? И тут мой разум вернулся на место. — Шапку надень, холодно! — крикнула я, пытаясь отобрать у него шапку, чтоб надеть на него. Он крепко сжал ее в руке, чтобы я не смогла выдернуть. — Нет, ты меня не слушаешь! И как ему было объяснить все, что тогда творилось в моей голове? Я не знаю. — Я все слышу. Нет, это ты не прав! Снег не забыл свой цвет, просто он — все цвета. Он прикусил свою нижнюю губу, видимо не знал, что ответить, и, надев шапку, произнес: - Ладно, так и быть, пойдем дальше. Весь оставшийся путь прошел точно также, как и тот, который мы шли до этого. Мы только несколько раз перекинулись словечками о том, как тут сейчас прекрасно. Он высказал свое сожаление из-за того, что мне приходить так рано уходить домой. Разговор вышел обычного дружеского характера. Никаких вопросов о всякого рода романтике, любви и все подобного... Обычно ведь такое обсуждают в похожих атмосферах? И меня это однозначно радовало! Моцарт довел меня до самой двери моего дома. Мне не очень хотелось показывать местоположение моей квартиры аж с такой точностью, мало ли что.. Но отказать я ему никак не могла. Тем более, какое-то доверие у меня к нему все же появилось. Я же не знала, даже приблизительно, где он живет, поэтому мне было немного неудобно за это. Думала, что сейчас ему придется идти Бог знает куда по этому холоду, но и пустить к себе я его не могла. Никого я, кроме почтальона, не пускала. Мой дом — моя крепость! — Спасибо, что провел. — Не за что, я не мог оставить тебя одну. — В любом случае спасибо. Ты далеко отсюда живешь? — А что? Хочешь пригласить меня погреться? — улыбаясь спросил он, встав прямо перед дверью. — Нет, просто хочу быть либо уверенной, либо неуверенной, что домой ты дойдешь тоже целый. — Я живу тут недалеко, как-нибудь покажу. За меня не волнуйся, — продолжил он, стряхнув с себя снег. — Ах, да, пока я не забыл. Я должен рассказать тебе о конверте. — Я думала, что ты уже не вспомнишь. — Я все прекрасно помню, просто эта одна из тем, которая мне неприятна, — сказал он, отводя взгляд в пол. — Меня не интересуют подробности. — Все очень просто, Олег - мой брат, — сказал он и ударил кулаком об дверь. — И я его ненавижу. Он оказался еще той тварью. И ты, думаю, тоже об этом знаешь. — Но как ты все-таки узнал о том, что мне пришло от него письмо? — спросила я, пытаясь сделать вид, что факт родственной связи Моцарта с тем человеком не удивил меня, хотя это было с точностью до наоборот. — Разговоры о нем неприятны и мне и тебе. Поэтому, давай забудем об этом? Мне пора, извини, — сказал он, стряхнув остатки снега со своего плеча. — Ладно, тогда до завтра, — ответила я, вставляя ключ в замочную скважину, от которой он отошел. — Наверно. Пока, Сальери! — громко сказал он, выделив свое "Сальери", и тихо, смеясь себе под нос ушел, даже не обняв на прощанье. Но зато красиво махнул перчаткой мне вслед. Я открыла дверь, кинула верхнюю одежду в прихожей, там же оставила обувь и пошла сразу же в спальню. Спустя несколько минут я уже спала. Ладно, пора выдвигаться в университет. ... Идет третья пара, оказывается я каким-то мистическим образом "побывала" и на первой. Возможно, ребята даже не заметили, что меня нет, ну или приврали и сказали, что я на месте, но я больше склонна верить в первый вариант. Я подумала, что Моцарт точно также, как и я, проспал. Я надеялась, что он появится хотя бы к третье паре, ведь сегодня должна была быть лекция, которая ему точно понравится. Я вновь осмотрела всю аудиторию, чтобы убедиться в том, что этого мальчишки действительно нет. Ну ладно, видимо он посчитал, что нет смысла приходить на первую пару, ничего страшного. Вдруг я заметила какой-то огрызок бумаги, что лежал на той же парте, за которой мы сидели вчера. Нужно подойти и посмотреть. ... Тот огрызок был ничем иным, как частью какого-то музыкального произведения. На бумажке виднелись только несколько нот: соль, ля, ми, ре, до... Было ясно, что это ноты Моцарта. Я сразу же узнала их, только взглянув, его скрипичный ключ я могу отличить от всех возможных вариантов. Так как это был всего лишь огрызок, я посмела предположить, что это сам парень разорвал лист. Но, возможно, это сделал и кто-то другой. Но кому же понадобилось рвать чье-то музыкальное творение? Разве что из зависти. Но это не столь важно. Я решила осмотреть пол под самой партой. Я нашла еще несколько листов, среди них были как разорванные на маленькие кусочки, так и целые листы. Нагнувшись, чтобы собрать их, я заметила и саму тетрадь, которая лежала чуть дальше. Все листы и тетрадь были помятыми и испачканы грязью, а некоторые имели на себе и отпечатки чьей-то подошвы. Видимо, уборщица решила взять себе выходной, а студенты, что сидели здесь после нас, не заметили такого количества бумаги. Ну или им было лень их поднимать... Я подозревала, что эта тетрадь очень важна для него. Может, именно из-за нее он вчера и разозлился. Я не могла оставить листы тут. Но все ноты были в таком ужасном состоянии, что их было просто стыдно возвращать. Но и оставить тут я их не могла, а уж выкинуть их у меня рука точно не поднялась бы. Я аккуратно собрала все до последнего листика и положила в свою папку. Один из кусочков я положила в карман своего пиджака. У меня есть привычка держать руки в карманах, сжимая какую-то мелочь, которая в них находится. Так я знала, что я о них не забуду. Мне повезло, что сегодня только три пары. Сейчас досижу и отправлюсь домой. У меня появилась одна идея. ... По дороге домой я зашла в несколько театральных касс. Во всех я слышала только один ответ: "Прости, у нас нет билетов на мероприятия, которые проводятся в других городах". Я ожидала услышать подобный ответ, поэтому не так уж и расстроилась. Надежда все еще меня не покидает! По дороге я также зашла в канцтовары и фурнитуру, чтобы прикупить кое-что. Пора приступать к работе. 08.02.13 Пятница Наконец-то я это закончила. Часы показывают, что сегодня уже восьмое февраля. Но я все еще полна энергии, это немного странно. Я думала, что эта возня с нотами и подарками для Моцартов заберет всю мою энергию до последней капли. Придя домой, я сразу же приступила к воплощению своей задумки. В фурнитуре я прикупила несколько звезд разной формы, цвета и материала, ленточек, тонких цепочек и ниток мулине. В канцтоварах же я купила два листа ватмана, акриловые краски и нотную тетрадь. Сначала я принялась за работу с нотной тетрадью. Все-таки до концерта еще было четыре дня, а вот тетрадь нужно было вернуть как можно скорее. Но я рада, что успела и то, и другое в один день, тем более, что, может, мне в голову придет еще какая-то хорошая идея на днях, чтобы дополнить подарки для Микеле и Фло... Ну, раз уже упоминала о подарке для них, то сначала скажу о нем, но коротко. Я решила, что все-таки лучший подарок - это подарок, сделанный своими руками. Я разрезала ватманы так, чтобы сделать из них подарочные коробочки. Разрисовала их, предварительно написав несколько французских стихотворений, и украсила: коробочка для Микеле была украшена звездами, о которых я говорила, а для Фло — слониками. Внутрь коробок я положила фотографии моего родного города, которые сделала сама, а так же их любимые конфеты. Чуть позже я положу туда маленького плюшевого слоника и маленькую вещичку, которую, я думаю, Микеле сумеет оценить по достоинству. Ну и обмотала подарочными лентами. Теперь вернемся к тетради другого Моцарта. Сначала я попыталась склеить все те огрызки, которые сумела собрать. Мне чертовски повезло, и я сумела собрать полных четыре листа. Все кусочки были на своих местах. Я закрепила их скотчем, чтобы не растерять. Затем я попыталась сыграть все мелодии, чтобы разобраться, какой лист нужно поставить первым. Это забрало у меня много времени, к сожалению, я не могу досконально воспроизвести мелодию в голове, поэтому мне приходилось играть каждый лист снова и снова до тех пор, пока все листы не оказались на своих местах. Дальше я села переписывать их в новую, чистую тетрадь. Я пыталась максимально повторить его почерк, но безуспешно. В процессе переписывания я все же поменяла несколько нот, которые мне казались либо лишними, либо неправильными Закончив этот долгий и местами мучительный процесс, мне захотелось приукрасить тетрадь. И я добавила в некоторых местах несколько желтых звездочек и каких-то милых закорючек. Я села и еще раз переиграла все, что было написано, но уже с новой, красивой тетради, а не с тех грязных и мятых листов. Казалось, что теперь эти мелодии стали еще прекрасней. Одно из произведений мне очень сильно понравилось, и я решила переписать его себе в тетрадь. Мне показалось оно каким-то многозначным. Его можно было использовать как для описания каких-то грустных чувств, так и для чего-то радостного, ноты были действительно уникальны. Ведь ничего страшного не случится, а я заслужила за этот труд хоть какое-то вознаграждение. И его я решила выбрать сама, пусть благодарностью станет эта мелодия в одном из моих блокнотов. Лежу в кровати, а энергия все никак не покидает меня, из-за этого мне в голову начали лезть всякие глупые мысли, от которых становилось больно. Я помню, как, засыпая, представляла эти чудесные моменты: как Микеле будет улыбаться мне, как Фло будет благодарить меня за подарок, как я буду стоять и общаться со всей труппой... Но с каждым часом эти мечты начинали тускнеть все больше и больше, одна мысль о них начинала приносить боль и страдания. Не знаю, фанатизм ли это, но в то, что я такой же глупый и помешанный человек, как большая часть тех, кто кричит: "Я хочу от тебя детей", мне верить не хотелось... Все таки мне уже не тринадцать лет. Мне... Черт! Я совершенно забыла! Ведь того же, одиннадцатого, числа мне исполнится двадцать четыре. В свете всех этих событий я совершенно забыла об этом. Значит, оставалось только два варианта: либо это будет лучший День Рождения в моей жизни, благодаря какому-то чуду, либо же худший из всех возможных... 08.02.13 Пятница Сегодня в университете все точно также, как раньше. Тихо сидишь, никого не трогаешь и лишь иногда подаешь звуки своего присутствия, отвечая на очередной поставленный вопрос учителя. Я решила вдруг сегодня пойти в Кофейню, так сказать "на прощанье". Думала захватить с собой и Моцарта, но он сегодня опять не соизволил придти. Надеюсь, что он просто прогуливает. Раньше он это делал частенько, поэтому я сильно не волновалась. Просто мне так хотелось отдать сегодня ему тетрадь. Меня постоянно не покидало чувство, что я ее где-нибудь забуду, поэтому целый день носилась с ней. И вот учитель кладет мел на стол, просит парня с первой парты вытереть доску и уходит. Пары окончены... Настроение у меня не такое уж и веселое. Ну, вернее, как сказать... я и не в веселом, и не в грустном настроении, что-то среднее. Будто я стояла на середине какой-то качели: шаг туда — я зла, шаг сюда — я счастлива. Ну ладно, отправляюсь в Кофейню, горячее латте с кусочком Наполеона - это то, что мне сейчас нужно. ... Андрей встретил меня с радостной улыбкой и провел за мой столик. - Роза, тебе как обычно или захотелось чего-нибудь новенького? — Спросил он, посмотрев в меню. - Пожалуй, сегодня, я возьму латте и кусочек Наполеона, — ответила я, слегка улыбнувшись. Через десять минут мой заказ был уже на моем столике. Я взяла чашку, поднесла ее ближе к себе, прочувствовала этот запах кофейный зерен и молока, как вдруг услышала ноты пианино, за которыми последовало: Divine, qu’on dit de libertine ce soir je viens m’inviter dans ton lit. ** Я отставила кофе и начала внимательно смотреть на Андрея, который стоял возле барной стойки. Он улыбнулся и, заметив, что я смотрю в его сторону, послал мне воздушный поцелуй. Я отрезала кусочек от своего тортика и съела его, все также смотря на Андрея и улыбаясь. Андрей двинулся к моему столику, я только тогда обратила внимание на его одежду. Он выглядел сегодня как-то странно... Эти штаны, черная рубашка, заправленная в них, черный галстук и пиджак. Этот наряд был не в его стиле, я даже не знала, что в его гардеробе есть что-то подобное. Я привыкла видеть парнишку в потертых джинсах и легком однотонном свитере с постоянно закатанными рукавами. Он сел за мой столик, положил руки на стол и просто молча улыбался мне. — Андрей, что происходит? — спросила я, откусив еще один маленький кусочек тортика. — Ты о чем? — Ты сегодня странно выглядишь. — Просто решил приодеться. Но так и быть скажу. У меня сегодня будет свидание! — О, это потрясающе! Я за тебя очень рада. — Твой парнишка, кстати, вернул мне свитер сегодня. Я опять думал, что потерял его. Пожалуйста, предупреждай меня в следующий раз, я же просил тебя. — Хорошо, извини. — Но это еще не все. У меня для тебя есть сюрприз, — сказал он, убрав руки со стола. — Мне кажется, что сейчас не подходящее время для сюрпризов. Спасибо за песню, она меня, конечно, порадовала, но знаешь... Сейчас она приносит боли больше, чем удовольствия. — Нет, самое время для подарка. Ты ведь завтра уезжаешь? — Да, — сказала я, прижав левую руку к своему сердцу. — Я помню, что у тебя скоро День Рождения. Дарить подарки заранее - это, конечно, плохая примета, но если я не вручу его сейчас, то одиннадцатого от него будет мало толку. — О чем ты? В кафе начала слышаться мелодия, которую я узнаю, услышав только первые три ноты. Mais d'où vient L'émotion étrange Qui me fascine Autant qu'elle me dérange? *** Андрей поднялся с дивана и встал перед столиком. Все это время улыбка так и не исчезала с его губ. — Андрей, опять ты со своими шуточками! — Ну, я же говорил, что, если еще раз придешь в плохом настроение, то я это сделаю. — Дурак! - Выкрикнула я, но уже на позитивных нотках. Все-таки он рассмешил меня немного. — Закрой глаза. — Зачем? Сейчас будет еще одна какая-то твоя шуточка? — хихикнув, ответила я. — Ну почти. Давай, закрой! — настаивал он. — Ладно, — ответила я и закрыла глаза. — Все открывай. С Днем Рождения! Открыв глаза, я сначала посмотрела на Андрея. Я думала, что сюрприз он будет держать в руках. Заметив, что у него ничего нет, я посмотрела на стол. На виниловой пластинке лежал билет на концерт Моцартов! Это был билет в третий ряд партера! Я до сих пор не верю своим глазам. Как, почему, зачем? Это же так дорого! Я подскочила и крепко обняла его, вцепившись руками за его шею. По моей щеке потекла слеза. Все мои мечты в один миг стали еще ярче, тот угасающий огонек, что отдалял их от меня, засверкал ярче любой сверхновой звезды! — Извини, в первым ряд не было, — сказал он, приобняв меня в ответ, и засмеялся. — Ты шутишь? Какой первый ряд? Что за глупости ты несешь! Я не знаю, как тебя отблагодарить! — Беги домой, — шепнул он мне на ухо. Я, немного успокоившись, отпустила Андрея, взяла билет в руки и смотрела на него глазами, как младенец, которого должны сводить в Диснейленд. — Но как ты узнал? — Я тебя знаю, я давно понял, что ты без билета. — Я... Я обещаю, что в долгу не останусь! — Роза, какой долг? Это подарок! Не волнуйся. С Днем Рождения! — Но ведь это так дорого... — Беги домой, герр Сальери! — громко и четко сказал он, хихикая. Я спрятала билет в потайной кармашек с застежкой. Быстро оделась, думая лишь о том, какое счастье на меня свалилось из ниоткуда. Андрей же пошел дальше принимать заказы у новоприбывших клиентов. Я подбежала к нему и крепко обняла, поблагодарила несколько раз и убежала домой. На улице был гололед, я не один раз споткнулась пока добежала до дома. Придя домой, я даже обнаружила на себе несколько синяков, но мне не было до них никакого дела. Вчера вечером, когда я пыталась заснуть, мне представлялась картина, как я сегодня буду со слезами на глазах собирать этот чемодан, просматривая предварительно написанный список всего необходимого в дорогу. Я думала, что я буду все делать как можно медленней, чтобы оттянуть тот момент, когда я его захлопну и скажу: "Я готова". Сейчас же я хотела как можно быстрее это сделать и выкрикнуть все ту же фразу, но уже как победитель! Закончив свой сбор, я решила не закрывать чемодан на замок с вечера. Я все делала в такой спешке, что мне подумалось, что могу что-то забыть. Поэтому я решила с утра все перепроверить. Я подошла к календарю, сорвала билет на поезд, который специально приклеила к нему, чтобы не потерять и выкрикнула: "Я Готова, Моцарты. Столица, принимай меня!". _______________________________________________________________________________________________ * Стихотворение Зинаиды Николаевны Гиппиус. ** Песня из Мюзикла Mozart L'Opera Rock. Исполняет Mikelangelo Lokonte. "Запечатли меня!" *** Песня из Мюзикла Mozart L'Opera Rock. Исполняет Florent Mothe. "Добро, которое приносит зло."