***
Пронзительная трель мобильного телефона будит Луи, отбирая чудесный сон. Пошевелившись, он чувствует острую боль в висках, из-за чего издает недовольный стон. Луи резко открывает глаза, так же резко зажмуриваясь, но всё же находя в себе силы перевернуться на кровати, чтобы накрыть голову подушкой. Парень готов продать сразу две почки, плюс свою младшую сестру, лишь бы его телефон перестал издавать эти противные звуки. Ведь, черт возьми, его голова просто раскалывается на части. После трех попыток дозвониться до Томлинсона звонивший, наконец, решает прекратить мучить футболиста. Такая долгожданная, почти что священная тишина длится примерно минуту. А потом эта противная трель возобновляется. Откидывая одеяло, Луи кое-как поднимается на ноги, пытаясь не обращать внимания на всё ту же головную боль. К тому моменту, когда он уже ровно стоит на ногах, телефон снова утихает. Томлинсон не ведется больше на это, поэтому, потирая переносицу, он направляется к джинсам, которые оставил вчера прямо у двери. Когда Луи, наконец, держит этот проклятый телефон в руках, он видит два новых голосовых сообщения, плюс одно текстовое от Найла. Почему этот ирландец уже на ногах в… Сколько? Семь часов? Может, Найл всё еще на ногах. Точно, скорее всего, так и есть. Луи потирает глаза, чтобы избавиться от затуманенного взгляда и сфокусироваться на тексте сообщения. «Всегда считал тебя некой принцессой, друг. Люблю тебя, если что, я рядом, только позови» Что-то щелкает в голове Луи. Он никогда не говорил… Он доверяет Найлу, этот ирландец один из его лучших друзей, но у Луи есть определенные правила, даже принципы, когда ему нужно рассказывать о себе. Никто не знает. Как это?... Ну как? Это же… Может, Луи не так это понял. Да. Он определенно что-то не так понял. Пот выступает на его лбу, парень сглатывает, хотя во рту у него сухо. Комната кружится вокруг него, на мгновение останавливается, а потом снова возобновляет свое «движение». Луи делает пару вдохов и выдохов, считает свое тяжелое сердцебиение, которое стучит в ушах, словно сотня молоточков, и заходит в оповещения на телефоне, чтобы найти два голосовых сообщения. И все от Лиама. Два голосовых сообщения. От Лиама. В семь часов, в утро воскресенья, после того, как Манчестер Юнайтед добился чемпионского титула за пару игр до конца сезона. Это… Лиам Пейн верный и трудолюбивый менеджер, бесспорно, но он также и вежливый. Он не оторвал бы Луи после… Сколько? Двух часов сна? Или, точнее, при нормальных обстоятельствах он бы этого не сделал. Когда Луи добрался домой? Как он добрался домой? Воспоминания кружатся в его голове, и внезапно он чувствует, как земля уходит из-под его ног, будто он стоит в океане и его сносит мощной волной. На еле движущихся ногах он добирается обратно до кровати и присаживается на нее, опуская голову на колени и сжимая этот чертов телефон в руках. Парень нервно сглатывает, пытаясь избавиться от металлического привкуса во рту. Пять лет. Пять гребанных лет игры в прятки, притворства, избегания сплетен, которые могли бы повлиять на его карьеру. И всё, всё это пошло под откос после одной глупой ночи. Блять, просто… Блять. Это конец. Желудок будто увеличивается в размерах, и он еле добирается до ванной, прежде чем вся вчерашняя пища и алкоголь покидают его.***
Лиам резко захлопывает крышку ноутбука, не давая больше Луи смотреть на вчерашние фотографии. В этом нет необходимости, так как только футболист закрывает глаза, эти же фотографии четко воссоздаются в его сознании: размытые снимки, на которых он танцует, смеется. И несложно догадаться, что он действительно пьян. Его нельзя было бы в чем-то уличить, если бы не одна маленькая деталь: он танцевал и веселился с мужчинами. В гей-клубе. Что еще хуже, так это то, что один назойливый журналист сумел снять видео, где, как назло, ничего не слышно, кроме того самого вопроса и ответа на него. «Томмо, чувак, неожиданно видеть тебя здесь. Ты что, гей?» Ответ Луи, сопровождающийся средним пальцем, слышно даже четче, чем вопрос: «А что, если и так?» Что, если и так. Блять. Луи подозревает, что такая сенсация оплатит этому папарацци отдых с семьей. Если у папарацци вообще есть семьи. Томлинсон надеется на обратное. Гребанные стервятники, вот кто они. Черт. Футболист тянется за стаканом воды, который Лиам поставил перед ним, заставив выпить половину перед тем, как открыть сайт The Sun. Луи думает принять еще пару таблеток обезболивающего, но он уже не уверен, что его боль в голове из-за похмелья. - Я даже не помню, как оказался там, - не своим голосом произносит он. Всё кажется каким-то отдаленным, туманным и неопределенным. - Ладно, - нахмурившись, говорит Лиам, наблюдая за Луи, словно он животное, которое вот-вот может на него наброситься. - Всё, что я знаю, так это то, что ты позвонил мне из такси, чтобы сказать, что парни из команды пытались затащить тебя на какую-то вечеринку, но там было скучно, и это была не та вечеринка, на которую ты хотел попасть, где ты хотел конкретно повеселиться. Лиам качает головой и устало потирает глаза от солнца, которое настырно заглядывает в кухню Томлинсона. - Я не… Было почти два часа ночи… Ты разбудил меня, и я не мог понять, что ты хочешь, потому что ты был в стельку пьян. И я вообще не думал, что… Если бы я знал… - Эй, - резко перебивает его Луи. - Это не твоя вина. Пейн вздыхает, и каждый из них начинает думать о чем-то своем. Мышцы Луи ноют, в нем просыпается странное желание бежать, бежать и бежать, пока он не станет беспомощно хватать ртом воздух. Но парню остается только сжать челюсть от боли во всем теле и в который раз потянуться за стаканом воды. - Ты всё еще можешь это опровергнуть, - неохотно заявляет Лиам. - Скажешь, что был слишком пьян, что подумал, что это отличный способ поддержать всех людей нетрадиционной ориентации, мол, равенство и всё такое. В этом есть смысл, знаешь, - парень прочищает горло и продолжает. - Скажешь, что был с парочкой друзей-геев. Добавишь, что, когда сказал это, то не думал, что тебя воспримут всерьез. Убедишь их всех, что это была шутка. Эти слова прочно заседают в голове Луи, но он только хмурится, недовольно смотря на своего менеджера. - Тебе не нравится это предлагать так же, как и мне не нравится слышать это. - Ты даже можешь сказать, что это я, - Лиам опирается локтями о стол, глаза полны решимости. - Скажешь, что был там со мной и Зейном. Мы подтвердим это без проблем. Луи сглатывает всё тот же металлический привкус во рту. - Лиам. Что-то в его тоне заставляет Лиама застыть на месте. Между ними наступает настолько напряженная тишина, что Луи кажется, будто он слышит, как его кровь путешествует по организму. - Ты понимаешь, что… - осторожно начинает Лиам. - Если ты сделаешь это, они… Луи. Они будут перемывать тебе косточки целую вечность. Каждую отдельно. Пейн протягивает руку, чтобы сжать ладонь Луи в своей. Напротив холодной кожи Томлинсона рука Лиама слишком теплая, она будто возвращает футболиста в реальность. - Ты можешь потерять карьеру. А ты… Луи, ты любишь футбол. Нет, Луи не любит футбол. Он живет им, дышит, не может представить себя, делающего что-то другое. Только с мячом у ног и членами своей команды вокруг он чувствует, что дышит, что он там, где должен быть. Луи опускает голову на стол, тяжело дыша. Если он хочет сохранить всё, как есть, точнее, было, то нужно сделать так, как предлагает Лиам: отшутиться и сказать, что пресса, как всегда, раздула из мухи слона. Но даже тогда слухи о девушках, которых он специально выбирал, зная, что они могут проболтаться о свидании с известным футболистом, вернутся, об этом снова будут говорить, и, может, даже сопоставлять факты, где есть вероятность, что Луи проколется. И ему придется стараться. Отчаянные времена, отчаянные меры. Но мысль об осмеивании этого слуха, об утаивании правды противна Луи. Закрывая глаза и прижимаясь лбом к столешнице, он чувствует, насколько быстро меняются картинки в его голове. И он не может решить, как ему поступить и что будет правильно. И это больше всего добивает парня. - Мне так жаль, - шепчет Лиам. Луи качает головой, и когда он начинает говорить, Пейн не сразу может узнать голос своего друга. - Ты хоть представляешь, сколько времени прошло с того момента, когда я целовал кого-то, кого действительно хотел поцеловать? Луи в очередной раз вздыхает и сам отвечает на свой вопрос: - Шесть лет, Лиам. Шесть гребанных лет. Люди жестокие, ты знаешь это. И если я начну отрицать это сейчас… Лиам поглаживает друга по спине, хмурясь еще больше: - Тогда ты погрязнешь во лжи на долгое время. - Да, - всё вокруг так же кружится, но Луи только больше зажмуривается. - И если… И когда я наконец расскажу миру правду, люди скажут, что я врун. Всё не должно быть так. Он не должен жертвовать одной частью себя, дабы жить другой. Здесь не должно быть никакого выбора. - Я не знаю, что сказать тебе, - беспомощно признается Лиам, сжимая футболку Луи на спине. И как-то это признание помогает. Луи открывает глаза и поднимает голову, чтобы увидеть, что во взгляде Лиама нет ни капли осуждения. «Если что, я рядом, - в голове Луи в очередной раз начинает крутиться сообщение Найла. - Всегда считал тебя некой принцессой». Луи сглатывает, пытаясь наконец прогнать панику и даже не думать о том, чтобы снова бежать к белому другу. - Ты знал, не так ли? Обо мне. - Я подозревал, - крохотная улыбка появляется на лице Лиама. - Я всегда удивлялся, почему ты принял меня на работу, когда у меня совсем не было опыта. И единственная вещь, о которой я мог думать, так это о твоем взгляде, когда я уронил бумажник и… - Твоя с Зейном фотография, - заканчивает за друга Луи. Он до сих пор помнит, как пытался отвести взгляд от снимка, упавшего на пол. Тогда у Лиама не было своего офиса, а Луи снимал комнату с его другом, Стэном, играя в юниорской команде Манчестер Юнайтед. Томлинсон и Пейн прошли долгий и тернистый путь за эти три года. - Да, - улыбка Лиама становится шире, - я думал, что эта фотография как раз и послужила причиной. Луи пытается прокашляться, избавить свой мягкий голос от этой хрипотцы, с которой он говорит всё утро. - Я нанял тебя еще и потому, что ты чудесный, так что… Но да. Я подумал тогда, что это хорошо. Ну, знаешь, иметь агента, который тебя поймет. - И друга, Лу. Друга прежде всего. В любой другой ситуации Луи поиздевался бы над Лиамом за такое заявление, но… Господи, сейчас он даже готов задушить этого парня в объятиях и расплакаться от своей безысходности. - Я знаю, - мягко произносит он, сдерживая все чувства, бурлящие в нем. Тишина, которая наступает после этого, должна чувствоваться как что-то… Долгожданное. Но вместо этого она вызывает чувство какой-то незавершенности, она давит настолько, что Луи даже чувствует приступ клаустрофобии. Лиам будто понимает это и решает покончить с ней. - Если ты все-таки подтвердишь слухи, то тебе могло бы помочь… Эм… Если ты один сейчас, то… Погоди, да, точно. Ты только что сказал мне, что прошло шесть лет, так что, - Пейн качает головой, а потом тяжело вздыхает, закусывая губу, - Прости, меня не готовили к такому в бизнес-школе. Я немного растерян. Впервые за это адское утро Луи широко улыбается. - Этому не учат даже в простых школах. - Это очень большой пробел в учебной программе, - усмехается Лиам и откидывается на спинку стула, смотря на Луи задумчивым взглядом. - Так вот, я пытался сказать, что… - Я уверен, ты знаешь, что имеешь в виду, - перебивает его Томлинсон, и будто всё на своих местах. Будто это еще один обычный день в их жизни, когда Луи по-доброму издевается над Лиамом. Но сейчас это только иллюзия. Пейн легонько ударяет друга по голове, и - да, будто всё на своих местах. Но - поправка, - то, что случилось, совсем не конец света. Это только конец того света, который придумал себе Луи. Он даже и не думает о том, что преувеличивает. - Заткнись и слушай, - с улыбкой приказывает Лиам. - Ты платишь мне за то, чтобы я был голосом разума в этих отношениях. - Наших отношениях? А Зейн знает об этом? – спрашивает Луи, и он снова начинает делать так, как всегда делает. Он снова воспринимает мир с присущим ему сарказмом. Или цинизмом, неважно. Зато это хоть какой-то способ избавиться от ненужных мыслей. - С возвращением, мой друг, - сухо замечает Лиам. - А теперь дай мне закончить. Я хотел сказать… Если бы у тебя был парень, всё было бы куда проще. Кто-то под боком, кто мог бы помочь тебе не испортить отношения с другими членами команды и также, я имею в виду... – парень тяжело вздыхает. - Было бы хорошо, если бы ты был в длительных отношениях с кем-то, чтобы избавиться от этого противного клише, будто… Ты знаешь. Луи знает. - Я понял тебя, - кивает он. - Чтобы избавиться от клише педика, который затащит в постель любого мужика, который не успеет убежать от него. Ага. Если бы. Ему двадцать два, двадцать два, а он всё еще девственник. По крайней мере, в том плане, который имеет для него значение. У него никогда ничего не было с парнями. Если он скажет Лиаму, то тот начнет его жалеть. Луи ненавидит жалость по отношению к себе. Он сделал свой выбор еще в шестнадцать и ни капли не сожалеет об этом. Так почему должны жалеть его? - Да, - скривился Лиам. - Я именно об этом. Луи пожимает плечами и тянется за своим, уже пустым, стаканом, решая снова налить туда воды. На всякий случай. Подойдя к раковине и оборачиваясь спиной к Лиаму, он наконец решает заговорить. - Ну да, так было бы проще. Но я не могу ничего с этим поделать, не так ли? Парни не появляются так просто… Буквально из воздуха. Тишина сопровождает Луи, когда он возвращается и присаживается за стол со стаканом в руках. Его головная боль немножко отступила, и это, наверное, первое прояснение этим утром. - Ну, - медленно начинает Лиам, голос полон неуверенности, - может нам… Ты помнишь Гарри? Парень, который совсем недавно въехал в квартиру к Зейну? Может, ты встречал его на одной из наших вечеринок. Слишком много волос, вечно с улыбкой на лице, низкий голос и склонность к футболкам с принтами всяких групп. Иногда с цветами в волосах, особенно, когда пьян. Луи помнит Гарри. Конечно, он помнит Гарри. Он уверен, что каждый, кто встречал Гарри Стайлса хотя бы один раз, буквально автоматически запоминает его. Томлинсон помнит, как наткнулся на парня на кухне в квартире Лиама, где были только они двое. Луи уже и не припоминает, о чем они тогда говорили (гребанный алкоголь!), но последняя фраза Гарри, адресованная ему, наверное, останется в его памяти навсегда. - Знаешь, в жизни ты выглядишь намного красивей, чем на фото. Луи тогда ответил что-то нечленораздельное из-за смущения и попятился с кухни прочь. Он отпивает немного воды перед тем, как заговорить. - Да, я думаю, что помню его. А что? - А ты знал, что он член ЛГБТ сообщества в Манчестерском Университете? – хмурится Лиам. Луи даже не догадывался, что Гарри там учится. В ответ он только качает головой. - Почему ты рассказываешь мне это? - Я думаю, что если есть кто-то подходящий для такой ситуации, то это должен быть кто-то, кто не стыдится того, кем является, и… эм… и кто-то, кто в то же время может легко привлечь к себе людей. Кто-то, кого ты можешь пригласить на любое мероприятие, где он очарует каждого. - Нет, - Луи сам удивляется, насколько неохотно он отказывается. Пейн улавливает это, но решает промолчать. - Гарри чудесный, - резко отвечает он. - Это не из-за Гарри, - отрицает Луи. - Просто… Он убирает челку с глаз, пытаясь придумать, что сказать. - Это из-за… Если я сделаю это, тогда… Ты ведь предлагаешь мне ненастоящие отношения с парнем, я прав? - Это звучит противно. Это больше как… поддержка, понимаешь? - Лживые отношения, - стоит на своем Луи. Он даже не пытается скрыть неприязнь в своем тоне. - Хорошо, давай на секунду представим, что Гарри не самоубийца и согласится на это… - Он согласится, - кивает Лиам, наблюдая за тем, как Луи медленно начинает ему уступать. - Он один из моих лучших друзей. Я знаю Гарри, он с удовольствием поможет. Без вопросов. - Давай представим, что Гарри согласится, - настырно повторяет Луи. - Я всё равно буду врать. Какой смысл мне раскрываться, если за этим всё равно последует вранье? Лиам пару секунд собирается с мыслями: - Это временно. Пока первая волна истерики не утихнет, и… Луи, у тебя есть выбор. - Нет, - стоит на своем Луи. Ему кажется, что его снова начинает тошнить. Взгляд Лиама спокойный, а голос тихий: - Нет ничего плохого в облегчении себе жизни, Лу. Просто… Хотя бы подумай над этим, ладно? Я не хочу… Ты не должен проходить через это один. - Я не одинок, - неуверенно говорит Луи, - у меня есть ты, я прав? Лиам выглядит так, будто хочет еще поспорить, продвинуть эту идею дальше, но в конце концов он просто кивает, снова сжимая ладонь Луи в своей. - Да. На сто процентов прав. Когда Луи пытается улыбнуться, он с удивлением замечает неприятное жжение в глазах. Он смаргивает слезы и прочищает горло, пытаясь научиться дышать.***
Найл уже ждет его, облокотившись на свою машину, когда Луи заезжает на парковку. Как только Томлинсон захлопывает дверцы своей машины, Найл тут как тут, чтобы заключить друга в крепкие объятия. Хоран что-то бормочет Луи в плечо, но второй не может разобрать, что, так что просто обнимает его в ответ. - Спасибо, что встретил меня. - Да без проблем, - с широкой улыбкой произносит Найл, отходя от Луи. - Друзья не оставляют друзей наедине с папарацци. Как ты доехал, кстати? Нормально? В принципе, да. Когда Томлинсон выходил из дома, он заметил пару вспышек, но он сомневается, что папарацци успели запечатлить что-то стоящее, кроме его размытой фигуры. Найл смотрит на него, нахмурившись. - Ты выглядишь дерьмово, друг. - Ох, спасибо тебе, - сухо отвечает Луи. - Ты всегда знаешь, какой подход ко мне нужен. Луи сглатывает, потому что не знает… Он не уверен, как теперь ему стоит вести себя с парнями вокруг. Он ни в чем не уверен сейчас, по правде говоря. - Это всё мой ирландский шарм, знаешь? О да, Луи слышал о нем. Ни одна статья про Найла, даже в известнейших таблоидах, не обходилась без упоминания об ирландском шарме Хорана. Это повторяется тысячи раз, но… Прессе, как бы нелогично это не звучало, и платят за то, чтобы та была оригинальной. На самом деле как раз тогда, когда пресса пытается быть оригинальной, начинаются проблемы. - Да-да, знаю, - говорит Луи. - Всё, закрыли тему. Как тебе удается выглядеть таким свежим? Я видел твою фотографию, где ты всё еще отрываешься. В пять утра, Найл! Что за магия? - Я ирландец, - пожимает плечами Найл. Маленький подонок. Хоран кивает головой в сторону входа в тренировочный корпус, возле которого за забором столпилась небольшая кучка журналистов. Луи благодарит Всевышнего за то, что они не имеют доступа к закрытым тренировкам. - Ты готов? - Нет, - честно признается Томлинсон. Улыбка Найла становится мягче. - Эй, просто придерживайся меня, ладно? Не поддавайся никаким провокациям, и всё закончится очень быстро. Ну, разве что ты… - Я не опровергаю ничего, - перебивает друга Луи, и блондин просто кивает в ответ. - Полагаю, это хорошо, - Найл подходит к Луи, чтобы натянуть ему на нос солнцезащитные очки, которые до этого болтались у него на воротнике футболки. - Окей, двигаем ножками, давай, пойдем. Луи не из тех людей, которых надо вести по жизни за руку. Эй, он же сам почти что дергает за ниточки всю футбольную команду, чаще всего руководя мячом на поле. Но сейчас… Сейчас он потерян. И ему нужен компас, как никогда ранее. Он поправляет очки на переносице и старается не загадывать наперед, что же его ждет там, за поворотом. К тому же он уже проделал немалую работу, пытаясь не думать о том, как отреагирует его команда, но, черт, теперь он здесь, и… Он всё еще может опровергнуть это, еще не совсем поздно. Густая масса, в которую так резко превратилась его кровь, не дает ему свободно двигаться. - Тебя что, сейчас стошнит? – заботливо спрашивает Найл как раз перед тем, как они должны завернуть за угол. - Я не буду издеваться над тобой, если что. Никто не услышит и не увидит это, кроме меня. Отдаленные звуки церковного колокола сообщают парням, что уже три часа дня. Они давно уже должны быть на поле, и это полностью будет вина Томлинсона, когда Саймон съест его и Найла. Просто… Просто Луи чертовски хотелось избежать некомфортных моментов в раздевалке. Хотя они будут. Будет слишком много неловких моментов и, на самом деле, футболист никак не может перестать думать об этом. Парни, которые крепко обнимаются, запрыгивая друг на друга после очередного забитого гола, никак не воспринимают двух мужчин, держащихся за руки. Хорошо. Всё в порядке. - Ты точно уверен, что хочешь пойти туда со мной? - Мне будет интересно понаблюдать за их предположениями, знаешь, - Найл пожимает плечами. - Мне всё равно, если честно. Это даже в какой-то мере неплохое развлечение. Ха-ха. Это уж никак не весело, особенно для Луи. Из-за того, что Найл так мил с парнем, Томлинсон придерживает едкую фразу, рвущуюся наружу, и вместо этого выпаливает: - Почему ты так спокойно реагируешь на всё это? - Моя бывшая оказалась лесбиянкой. Такого рода вещи дают нам неплохой урок, правда? - улыбается Хоран. - Ага, да, согласен. Луи даже не удивлен, что ирландец воспринимает всё это так просто. Это просто… Найл. - Спасибо, - смущаясь, добавляет Томлинсон. - О, не надо. Ты всё тот же, просто более честный по отношению к себе, - Найл хлопает друга по плечу, приобнимая. Честный. Он. Да, всё, что он делает сейчас - ради честности. Правды и шанса, что, возможно, когда-то он сможет поцеловать того, кого действительно хочет поцеловать, не боясь, что парень сразу же побежит рассказывать СМИ о нетрадиционной ориентации известного футболиста. Когда Луи думает о таком светлом развитии событий в дальнейшем будущем, ему становится даже легче дышать. Ему просто нужно пережить следующие несколько месяцев. Пф, проще простого. Господь Бог, он не готов. Он совсем не готов к тому, что его ориентацию собираются обсуждать, что незнакомые ему люди будут предполагать, какие позы он предпочитает в постели. Тем более, что он сам этого не знает. Тупая боль в голове от всех этих смешанных чувств мешает ему думать. Спокойно подумать и решить, как ему сейчас поступить. - Лу, - голос друга возвращает парня в реальность, - Луи. Может, ты хочешь, чтобы я… Что я вообще могу сделать для тебя? Хочешь, я скажу, что ты заболел? Ты еще можешь спокойно вернуться домой, не думаю, что сегодня все явятся на тренировку. Это заманчиво, даже слишком. Но если Луи сейчас убежит, то он больше никогда не наберется смелости сделать это. И это сделает его невероятным трусом. А так же магнитом для слухов, которые он не сможет вскоре контролировать. Так или иначе, ему придется раскрыться перед миром. Медленно, неуверенно, но он качает головой, выдыхая. - Нет, не надо, Найл. Это один из этих моментов, не так ли? Выдающихся моментов. - Ты погряз в глубоком дерьме, - искренне признает Хоран, вызывая смех у Томлинсона. - Спасибо, - он освобождается от руки Найла, которая всё так же крепко сжимает его плечо. Луи гордо приподнимает подбородок и расправляет плечи: - Так. Пойдем. Если бы Луи был драматичным, он бы назвал его следующие шаги самыми сложными в его жизни, и… К черту, он как раз таки слишком драматичен, поэтому он правда не знает, как ему удалось покинуть парковку, гордо наблюдая за папарацци, стоящими за заборами с фотоаппаратами в руках. Футболист правда не знает, как может управлять своими ногами. Всё, что он знает, так это то, что он никогда раньше так не боялся толпы. Даже в свою первую игру за национальную команду Англии. Никогда. Глядя прямо перед собой, он продолжает идти, шаг за шагом, не обращая внимания на крики и просьбы ответить на некоторые вопросы. Найл идет слишком близко, даже не думая отходить от парня ни на шаг, и Луи так благодарен другу, что ему хочется плакать. Он проглатывает комок в горле. Еще шаг, еще один, последний, и вот они наконец-то в коридоре, который ведет прямо к раздевалкам. Луи опирается о стену, дабы не потерять равновесие, и начинает хватать воздух ртом, словно рыба на суше. Сейчас, вот прямо сейчас он проснется и поймет, что всё это – кошмар. Ужасный сон после ужасной пьянки. В любой момент, вот прямо сейчас. Но этого не происходит. Ясно. Хорошо. - Это было… Даже не знаю, - Найл в очередной раз подбадривает Луи, хлопая того по плечу. - Как думаешь, они приняли меня за твоего парня? Ты будешь заботиться обо мне, если это так? - Без вопросов. Шоколад, клубника, ванны, наполненные шампанским, - когда Луи отталкивается от стены, то понимает, что его футболка противно липнет к спине из-за пота. Как же он жалок. А ведь ему так хочется быть тем, кому всё равно на чужое мнение. Но, к сожалению, он не такой. Найл пожимает плечами. - Добавь в список мороженое, и я весь твой. - Полегче, Хоран, - говорит Луи, направляясь в раздевалку. - Ты дешево себя продаешь. Он задерживает дыхание, открывая дверь, и облегченно выдыхает, заходя в пустую комнату. Знакомый запах грязных носков, пота и кожи вызывает у него тошноту, но он всё равно продолжает говорить: - И, кстати, боюсь, что тебе придется сначала обсудить это с Лиамом. Кажется, он уже выбрал для меня парня. - Серьезно? Кого? – Найл снимает майку, даже не доходя до своего шкафчика, и Луи быстро отворачивается от друга. Хорану всё равно на его ориентацию, он чудесный, просто замечательный, и когда это всё закончится, Томлинсон купит ему целый грузовик, набитый шоколадом. Но Луи всё равно кажется, что Найл может возражать, если тот станет смотреть на то, как он раздевается. Побережешься вовремя, не о чем будет жалеть после. Если подумать, то эта пословица - идеальный эпиграф к жизни Луи. По крайней мере, до предыдущей ночи. - Ты здесь, друг? – спрашивает Найл, от чего Луи подпрыгивает на месте. Томлинсон медленно кивает, снимая очки, а следом и футболку. - Прости, немного задумался. Луи поджимает губы перед тем, как ответить на тот самый вопрос: - Это друг Лиама. Я не собираюсь этого делать, кстати. Я не буду притворяться. Найл понимающе кивает: - Сыт по горло враньем, да? - Думаю, я нашел свой девиз, с которым буду идти по жизни, - надевая свою футболку для тренировок, Луи улавливает отражение Найла в одном из зеркал. Хоран уже полностью готов и просто дожидается друга, поэтому Томлинсон пытается быстрей переодеваться. - Так значит, все твои перепихи с девушками... - Найл замолкает, не договорив. И необязательно даже отвечать на этот вопрос. Луи может притвориться, что ничего не услышал, и он знает, что Найл не станет повторять. Но он всё равно отвечает, пытаясь убрать дрожь в голосе: - Горячая дырка и есть горячая дырка. - Фу! Блять, Луи, - скривившись, начинает смеяться Найл. - Никакой романтики! Выпрямляясь, завязав шнурки на кроссовках, Луи выдавливает из себя улыбку. - Найл… Спасибо тебе за это. Обращайся, если… эм… я не знаю… Обращайся, если понадобится помощь в закапывании трупа? - Луи подходит к Хорану, пару раз хлопая друга по плечу. - Я больше не прячусь, но я мастер диверсий. - Конечно. Ты всегда был профи в катастрофах, - широко улыбается Найл, таща Луи за собой на поле. Футбольное поле. О Боже. Если Луи прислушается, то услышит свисток Саймона. Это заставляет странное чувство просыпаться у него в груди. Будто это всё… А что, если это так и есть? Что, если он сейчас выйдет на поле, чтобы увидеть враждебные взгляды его коллег? - Найл, - резко останавливается парень, крепко хватая друга за локоть, - Найл, - повторяет он, пытаясь правильно сформулировать вопрос, - они возненавидят меня? Как думаешь, они возненавидят меня? Найл слегка наклоняет голову, изучая выражение лица Луи. Потом резко улыбается. - Наперегонки. И он исчезает, убегая от Луи. Томлинсон пару секунд стоит как истукан, пытаясь понять, что от него хотят, а потом срывается с места. Он не даст ни малейшего шанса Найлу. Тот не обгонит его, ни за что. Он толкает Хорана, пытаясь его обогнать, выпрыгивая вперед, резко открывая тяжелые двери. И он на поле. И солнечный свет внезапно слишком ослепляющий. Когда Луи пару раз моргает, дабы вернуть нормальное зрение, он видит, что все смотрят на него. И потом Найл врезается в него, от чего Томлинсон чуть не теряет равновесие. Хоран смеется слишком громко, пытаясь что-то сказать Луи. Маленький ублюдок. - Спасибо, что соизволили присоединиться к нам, - сухо приветствует их Саймон. Волнение охватывает Луи вновь, и тот еле находит в себе силы заговорить. - Простите. Просто… Нам очень жаль. - Скорее всего, - медленно проговаривает Макс, - они задержались. Двойной смысл слишком очевиден, и Луи кажется, будто все парни из команды начинают надвигаться на них, словно хищники на добычу. Он определенно преувеличивает, да? Черт. Он знает этих людей, он провел с ними много часов, дней, даже считал некоторых из них друзьями. Но сейчас они выглядят незнакомцами. Найл подходит к нему еще ближе, обнимая за талию, и Луи пытается сфокусироваться на его тяжелой руке, думать о чем-то другом. - Хочешь подробностей? - усмехается Хоран, спрашивая Макса. Макс противно кривится в ответ. Они никогда не нравились друг другу. Смеллинг заключил контракт пару лет назад, но вскоре повредил колено, а Луи быстро заменил его. С тех пор они не ладят, даже враждуют. Макс принял это слишком близко к сердцу, будто Луи мечтал о его травме, чтобы продвинуться дальше в карьере. Томлинсон просто с нетерпением ждал начала своей настоящей карьеры, и поэтому воспользовался первым удачным шансом. - Так что, вы вместе, да? Я думал, у тебя вкус получше, Хоран. Черт. Он не… Луи даже не знает, что ему сказать. Он просто хочет, чтобы это всё в один миг прекратилось. Он правда хочет, чтобы это оказалось глупым кошмаром. - Макс, - внезапно влезает Саймон, хмурясь. - После сегодняшней тренировки зайдешь ко мне на пару слов. Луи пытается сохранить дыхание устойчивым, а лицо безразличным, но, кажется, у него выходит очень плохо. Рука Найла всё еще вокруг его талии, и Томлинсону становится стыдно, что он втягивает в это всё еще и своего лучшего друга. Луи пытается отойти от ирландца, но тот только смеется, незаметно оставляя его на месте. - Если бы. Я спрашиваю себя, но… - Найл продолжает странно хихикать. - Он отказывается относиться ко мне, как к королеве. - Это потому, что ты съедаешь в его доме всё, что только видишь, - влезает Стэн. Никто не ожидал, что он заговорит, разрядит обстановку так резко, и поэтому вокруг раздается только несколько нервных смешков. - Я думаю, это потому, что все знают о слишком очевидных чувствах Найла к Эль, - говорит Грег, снимая свою капитанскую повязку. Он прав. Найл имеет склонность попадать в слишком неловкие моменты, когда где-то вблизи появляется дочь следящего за стадионом. - Все знают об этом. Даже на Луне знают об этом, - Луи приятно осознавать, что его голос не дрожит, а нормальное сердцебиение вернулось к нему. Он все еще чувствует себя не в своей тарелке, но пытается забыть об этом. - А я, малыш, - поворачивается он к Найлу, пытаясь изобразить что-то наподобие улыбки, - никогда не собираюсь быть запасным планом. Найл отходит от него. - Изменщик, - говорит он с улыбкой на лице. - Пиздюк, - так же отвечает Луи. Звук свистка прерывает эту «ссору». - За работу, живо! – приказывает Саймон, и Луи делает глубокий вдох, наслаждаясь теплым солнцем, которое решило пригреть лучами растерянного парня.***
Тренировка тянется слишком долго. К счастью, не на одном Луи сказалось празднование чемпионства. Многие игроки будто работают через силу, даже не пытаясь напрягаться. Саймон пытается не возмущаться и жалеет их, всё же иногда делая мелкие замечания. Он в какой-то мере жесткий тренер, поскольку заставил их тренироваться после такой значительной победы, но та улыбка, с которой он наблюдает за тем, как его подчиненные пытаются работать, перечеркивает образ жестокого диктатора. Хоть Луи и чувствует себя стариком, который вышел прогуляться, но уже устал, он всё равно получает удовольствие от того, как его мышцы напрягаются, рефлекторно отбивая подачи. Ему даже удалось забыть на пару мгновений, что именно за день сегодня. Пока на него не начали смотреть. Эти взгляды преследовали его всю тренировку, но когда он поворачивался в сторону парней, которые глазели на него, те сразу пытались вернуться к своим заданиям. Или просто отворачиваться, делая вид, что они греются на солнышке. Игра не лучше, честно говоря. Саймон делит их на две равные команды, но Луи чувствует себя растерянно от начала и до конца. Будто его исключили, будто он приведение. Через пятнадцать минут после начала тренировочного матча Майкл толкает Луи сзади, отчего тот падает. Это жесточайший фол, даже в их ненастоящий игре, поэтому Майкл сразу протягивает Луи руку, поднимая парня на ноги и извиняясь. Томлинсон не думает, что что-то не на своих местах. Он не должен. Майкл молодой и импульсивный, и это в его стиле – играть жестко. Всё нормально. Ведь так? Черт. Луи уже просто не знает, всё ли на своих местах. Но в тот момент, когда ему дают пробить пенальти, он перестает отличать низ от верха, синий от зеленого, откидывая все мысли в сторону и сосредотачиваясь только на белом пятнышке-мяче между ногами. Мяч летит в левый верхний угол, и Сержу остается только упасть на землю побежденным. Спустя буквально секунду вся команда Луи вокруг него, они поздравляют парня, обнимают и хлопают по плечам. После этого некоторые парни слишком быстро возвращаются на свои позиции. Или это Луи просто кажется. Еще только начало второй половины дня, а Луи хочется, чтобы этот проклятый день наконец закончился.***
Луи прекрасно понимает, что лучше ему не идти в душ со всеми, как всегда. Поэтому он решает проверить телефон на входящие звонки или сообщения, дождаться, пока все справятся, а потом самому сходить помыться. Он видит три пропущенных звонка и одно сообщение от мамы. Видимо, до нее уже дошли новости. Это не будет сюрпризом для нее, она знала про ориентацию сына с самого начала. Еще тогда, когда шестнадцатилетний подросток пришел к ней за советом, потому что неразбериха в его голове выводила Луи из себя. Они разобрались во всем, и Джей даже не думала отказываться от сына-гея. Наоборот, они стали еще ближе друг другу. Она наверняка волнуется за него. Она прежде всего мать. Поднимая взгляд каждый раз, когда кто-то выходит из душевой, он быстро пишет маме, что перезвонит ей позже. Когда он, отправив сообщение, поднимает голову, в раздевалке уже половина команды, и его окутывает знакомая обстановка, когда все вокруг него разговаривают о всяких мелочах и смеются. Положив телефон в свой шкафчик, Луи снимает с себя потную футболку, кидая на лавку. Он берет полотенце, туалетные принадлежности и направляется к душевым. Это вышло случайно, правда. Луи опустил глаза в пол, пытаясь не смотреть ни на кого, и именно поэтому не заметил Сержа, когда тот сделал шаг назад и врезался в Томлинсона. Серж сразу же отскочил от парня, будто обжегся, и резко сдернул с крючка полотенце, обматывая его вокруг бедер. И это… И это так обидно, даже несправедливо, ведь именно Серж оступился и врезался в него, но… Они и правда были друзьями, но теперь Луи видит ту самую пугающую враждебность в его глазах. Разговор с Лиамом проносится в его голове. Что-то о том, что… О клише педика, который затащит в постель любого мужика, который не успеет убежать от него. Его же фраза возникает в голове так быстро, что ему хочется расплакаться. Господи, он сегодня еще более драматичен, чем всегда. - Знаете, - голос Луи прерывает тихий гул в комнате. - Только потому, что я гей, не значит, что я хочу поиметь каждого из вас. Молчание, которое наступает после этой фразы, тянется слишком долго. И опять, опять Найл спасает его, и да, точно, Луи просто обязан придумать для него что-то, когда всё это закончится. Что-то типа пожизненной карточки на скидки в Нандос, если такая вообще существует. - Да, - уверенно говорит Хоран. - Что позволяет тебе думать, что Луи привлекают такие наглые и противные рожи, как твоя, которая отпугивает даже птичек? Он говорит это в шутку, и Стэн, Грег и Эйден даже смеются над этой фразой. Но так же есть некоторые, которые противно кривятся, оглядывая Луи с ног до головы. И впервые за этот день Томлинсон понимает, что не заслужил такого отношения к себе. Совсем. Он ведь даже никогда не думал о членах своей команды как о привлекательных парнях. За исключением… Нет, сейчас не время об этом вспоминать. Не время и не место. Луи вдыхает горячий воздух душевой, и это совсем не облегчает груз на его легких. - Ребят, если это сделает вас менее напуганными, то я вообще не заинтересован в вас. Хорошо? - он крепче сжимает полотенце в руках, будто это как-то заберет его отсюда, заставит чувствовать себя менее пристыженным. - Между прочим, у меня есть парень, и он привлекательней вас всех вместе взятых. И я по уши в него влюблен. Так что… В этот раз Стэн прерывает снова наступившую неловкую тишину. - Это круто, Луи, - говорит он, искренне улыбаясь Томлинсону. Да, круто. Чудесно. Когда Луи больше не привлекает к себе лишнего внимания, а разговоры вокруг возвращаются в прежнее русло, Томлинсон ловит на себе взгляд Найла. Блондин выглядит немного грустным, кусая губы, и Луи, понимая, почему он так задумчиво на него смотрит, просто пожимает плечами. Всё равно. Уже. Это временная мера, пока слухи не угаснут, и Луи сможет быть полностью честным с миром, дышать на полную грудь. Он уже и не помнит, как это.***
Раздевалка уже почти пустая, когда Луи возвращается из душа, где он смог смыть с себя последствия тренировки. Как жаль, что смыть тяжесть на душе куда сложнее. Найл полностью одет, сидит на лавочке возле выхода, дожидаясь Луи, играя какую-то игру в своем телефоне. Если бы Луи так сильно не нуждался в присутствии блондина, то, может, почувствовал бы себя виноватым в том, что из-за него Хоран пропускает свой полуденный сон. И только тогда, когда он отводит взгляд от ирландца, начиная собираться, то замечает в раздевалке еще и Стэна. Он терпеливо ждет, пока Луи соберется, бросая на парня странные взгляды. Томлинсон начинает нервничать. Судя по поведению Стэнли сегодня, он не должен осуждать его. Наверное. Они же друзья. Но они значительно отдалились друг от друга после того, как перестали жить вместе. Может, Стэн сейчас думает о том, как же противно было делить с Луи комнату, и как много частей его тела видел Томлинсон. Господи, Луи уже превращается в параноика. Стэн ждет, пока Луи полностью соберется, и решает подать голос только тогда, когда Томлинсон начинает обуваться. - Значит, ты, эм, - тихо говорит он, видимо, не зная, как начать, а тем более закончить. - Значит, эм, - пародирует его Луи, поворачиваясь лицом к Стэну и с облегчением обнаруживая на его лице слабый намек на улыбку. - Значит, ты гей, - тон его голоса дает понять Луи, что ему стоит молчать. Стэн опирается о шкафчик, нервно выдыхая. - Знаешь, весь день я пытаюсь понять, обязан ли я был догадаться. Делает ли это меня плохим другом или… - Нет! – резко перебивает его Луи. - Нет, - повторяет он уже мягче. - Я не хотел… Никто не знал, кроме моей мамы. Я не хотел, чтобы кто-то знал. Стэн хмурится. - Ты же не думаешь, что я пошел и рассказал бы об этом всем, кого знаю? Сегодня тысячи, миллионы мыслей пролетали в голове Луи. Но он даже и не подумал, как будут чувствовать себя его лучшие друзья: Найл, Лиам, Стэн, Зейн. Не обидятся ли они, что Томлинсон не сказал им о таком лично. - Я доверял тебе, - уверяет Стэна Луи. - Я доверяю тебе. Просто… Так было легче. Игнорировать это всё, знаешь. Стэнли зарывается рукой в свои волосы, скорее всего, пытаясь обдумать всю информацию за этот день. - Хорошо, - кивает он. - Хорошо, пока я ни в чем не виноват. - Ты ни в чем не виноват. И всё делал правильно. - Хорошо, - повторяет Стэн, и улыбка его теперь широкая и искренняя. - Приятно знать. Мне просто было интересно, ничего личного. Он протягивает кулак Луи, и тот легонько ударяет о него своим: приветствие, которым они пользовались до тех пор, пока не решили, что слишком взрослые для такого. - С нетерпением жду встречи с твоим парнем, кстати. Парень Луи. Ага. Стэн заслуживает знать правду, правда заслуживает, но Луи не думает, что сейчас время и место говорить об этом. Не тогда, когда Макс все еще находится в раздевалке, хоть и в дальнем углу, ожидая, пока его позовет к себе Саймон. И да, Луи должен заверить весь мир в том, что у него есть парень. Так что… - Как насчет того, чтобы собраться у меня завтра после тренировки? – Луи поднимается и захлопывает дверцу своего шкафчика, ухмыляясь всё еще сидящему Стэну. - Мы можем наесться пиццей до отвала и поиграть в FIFA. Что думаешь? - Моя родственная душа, - Стэн кивает, довольно улыбаясь и поднимаясь на ноги. - Дай мне знать, если что-нибудь понадобится. Я всегда рядом. На твоей стороне. - Обязательно. Хотя я надеюсь, что не будет никаких сторон, - улыбаясь другу в ответ, произносит Луи. Стэнли снова протягивает ему кулак, и, может быть, сейчас всё не так уж и плохо. На выходе Луи ловит на себе недовольный взгляд Макса. Но это не так и уж страшно. Это даже привычно для него. Но это всё равно оставляет неприятный осадок на душе Томлинсона. Так что, может быть, всё еще будет плохо.***
Только когда Луи забирается в свою машину, пару раз проверяя, в полном ли он одиночестве, он отправляет сообщение Лиаму. «Ты правда думаешь, что Гарри согласится?» Ответ приходит мгновенно, Луи даже не успевает выехать с парковки. «Дай мне пять минут». Итак. Значит, Луи делает это. Ненастоящие отношения. Это временное решение, пока команда не привыкнет к этим новым… обстоятельствам. Пока Луи снова не начнет чувствовать себя комфортно с остальными. Еще одно вранье, да. Но это большой шаг вперед. Теперь ему не придется на мероприятиях развратно вести себя с девушками, чтобы пошли слухи. Он даже может избегать девушек теперь, как он и всегда мечтал. Так что да. Это большой шаг вперед. Но пока с Гарри еще ничего не решено, ему нельзя даже и думать ни о чем таком. Гарри… странный парень, честно говоря. Взять только его улыбку, которая ослепляет всех вокруг, и то, насколько он открыт перед незнакомыми людьми. Он из тех парней, которых Луи хочет забрать к себе домой. Возможно. В другой жизни. Спустя несколько минут его телефон вибрирует, оповещая о новом сообщении. Бросая быстрый взгляд на текст на загоревшемся экране, Луи расслабленно выдыхает, разворачивая машину в сторону района, где живет Пейн. «Приходи ко мне в 5. Обсудим детали!» Хорошо. Всё будет хорошо.***
- Простите, я опоздал, - вылезая из машины у дома Лиама, громко говорит Луи, как только замечает Зейна на балконе. Малик приветливо машет ему рукой, опираясь на поручни. А за ним выглядывает и Гарри. - Это так невежливо: опаздывать на первое же свидание, - произносит Гарри с улыбкой. Луи не может понять, откуда эта привлекательная хрипотца в его голосе, потому что он не помнит это с их первой встречи. Также он не припоминает и птичек, вытатуированных у него на ключицах. И еще какую-то татуировку чуть ниже груди. Наверное, потому что в прошлый раз Гарри не был с оголенным торсом. - Ты всегда опаздываешь, кстати, - говорит Зейн, и да, он прав. Но Луи никогда не виноват. Это всё вселенная со своими красными светофорами, отмененными поездами, самолетами и людьми, которые жаждут его автографа. Это не вина Луи, ладно? Уж точно не сегодня. Откидывая голову назад, он щурится от солнца, или, может быть, да, возможно, он пытается получше рассмотреть Гарри. - Я думал, что будет не очень круто, если папарацци придут без приглашения на нашу маленькую вечеринку. Должен был избавиться от них. Гарри задумывается, или он просто выглядит так, будто действительно обдумывает причину опоздания Луи. Потом парень кивает и улыбается, да так, что на его щеках появляются изумительные ямочки. И да, Томлинсон не помнит их тоже. - Ты прощен, - наконец провозглашает он. Это так неправильно: чувствовать симпатию к своему будущему «поддельному» парню, да? Луи не уверен в ответе полностью, но думает, что, скорее всего, это уж точно не по правилам. Симпатия – верный способ усложнить его и так непростое положение еще больше. Молодец, Томлинсон. - Откройте мне, я уже звоню вам, - просит Луи, набирая квартиру Лиама у входной двери в комплекс друга. Пейн появляется рядом с Гарри и Зейном, ухмыляясь и закидывая руку Малику на плечо. - А волшебное слово? Луи показывает ему средний палец: - Открой мне дверь, идиот. - Мы можем поговорить и так, - говорит Лиам. - Развлечем соседей, почему бы и нет? Спасибо, но нет. Тот факт, что соседи Пейна еще не выскочили из своих квартир, чтобы сфотографировать известного футболиста и выдать его местоположение через Твиттер, наверное, граничит с чудом. Пресса уже разведала о «мистическом парне Луи Томлинсона». И сейчас застать его и еще троих невероятно привлекательных парней будет… довольно интересно, причем для всего мира. Но единственное, что интересует футболиста, это то, кто именно из его команды сдал его СМИ. Нет, серьезно, это ведь футбол, а не искусство сплетен! Почему эта конкуренция должна присутствовать везде. И почему именно Луи должен страдать из-за нее? - Многоуважаемый Лиам Пейн, - Томлинсон снимает солнцезащитные очки и пытается изобразить щенячий взгляд для парней двумя этажами выше. - Пусти меня в свой дом, и я навеки останусь твоим милейшим другом. - Убедительно, - решает Зейн, а Лиам только кивает. Гарри же смеется и опирается локтями о поручни балкона, смотря на Луи. И, черт, это что, накаченные руки? Это что, татуировки на бицепсах? Луи заставляет себя отвернуться и не смотреть. Сейчас уже эта идея не кажется такой хорошей. Он в полном дерьме.***
Они проводят много времени, просто общаясь на балконе Лиама, каждый с бутылкой пива в руках. На удивление, Луи чувствует себя невероятно расслабленным в этой компании, даже когда Гарри и Зейн начинают обсуждать лучший альбом года, в то время как Томлинсон никогда и не был музыкальным фанатом. Но он в шутку предлагает альбом Little Mix, от чего Гарри поворачивается к нему с таким удивленным лицом, будто только что увидел Луи впервые. - Ни за что, слышишь? – встряхивает Стайлс кудрями, качая головой. - Во-первых, DNA – это прошлогодний сингл, а во-вторых, ты не можешь даже предлагать группу, которая сделала кавер на прекрасную Cannonball Дэмиана Райса во время перерыва на кофе или что-то типа того. Просто ни за что. - Да? – Луи хмыкает, вскидывая брови. Никто из его «девушек» даже не пытался высмеивать его музыкальный вкус. Томлинсон думает, что Гарри что-то типа музыкального сноба. Точнее, он и является таковым, ведь учится на музыкальном факультете. А значит, это очевидно. Наверное, поступая в университет, он сдавал экзамен, где нужно было вписать свои любимые инди-группы, и тот, кто написал больше всего тех, которые нравятся председателю комиссии, сразу был зачислен. - И что, скажи мне на милость, не так с их кавером на Cannonball? – язвительно спрашивает Луи. Зейн тяжело вздыхает: - Ну вот, ты разбудил зверя. Гарри наклоняется немного вперед, чтобы быть ближе к Луи. Его взгляд сосредоточен на футболисте, а жестикулирует он быстрее, чем говорит, определенно. Томлинсон пытается внимательно слушать его тираду о том, какая музыка правильная, а какую просто стоит истребить из этой планеты. Пытаясь не улыбаться слишком заметно, Луи отпивает пиво из бутылки, отворачиваясь от всё еще говорящего Гарри и натыкаясь на изучающий взгляд Лиама. И тогда Томлинсон замечает, что и сам приблизился к Гарри, пытаясь уловить суть его речи. Вокруг Лиама даже воздух самодовольный. Пейн выглядит словно сутенер, который нашел подходящую девушку для клиента на… О, ладно, это немного подходит к их ситуации. Немного. Черт. Если рассуждать логически, то знакомство с Гарри должно было сделать всю эту ситуацию менее неловкой перед тем, как Луи покажет этого паренька всему миру словно конфету в невероятно дорогой обертке. Заглядываясь на Стайлса в очередной раз, Томлинсон понимает, что ни разу не преувеличивал, когда говорил, что он красивей всех членов его команды вместе взятых. Но проблема еще и в том, что Гарри милый, и совершенно несправедливо втягивать его во всё это дерьмо, которое настигнет простого студента музыкального факультета в ближайшем будущем. Гарри заслуживает лучшего, намного лучшего, чем отношения на публику с неудачником-девственником. Он не должен видеть свое имя на первых страницах кучи разных газет, он не заслуживает того, чтобы весь мир обсуждал, в какой позе он любит заниматься сексом. Гарри правда заслуживает лучшего. Луи обязан отказаться от всей этой затеи. Но тогда он будет слишком уязвим для того же Макса, Сержа, он будет обезоружен перед СМИ, которые будут вечно выдумывать о нем чепуху, приписывать ему отношения даже с мимо проходящими мужчинами на улице. А что уж говорить о том, как одиноко он будет чувствовать себя на всяких мероприятиях, куда обычно Луи брал с собой девушек. Ему нужен кто-то, кто испепеляет счастье одним своим видом, кто-то, кто мог бы оценить его глупые шутки. Внезапно Луи кажется, что, если Гарри будет рядом, то его мир станет намного лучше. К черту Лиама за то, что тот позволил этой идее поселиться в голове Томлинсона, и к черту слабость второго за то, что тот позволил Пейну сделать это. Он должен найти способ, как компенсировать это всё Гарри. Но он не успевает ничего придумать, потому что тяжелый взгляд Стайлса на нем прерывает его мысли. Луи понимает, что ему задали вопрос, который он прослушал. - Я не уверен, наверное, - бормочет он, пытаясь показать, что участвует в разговоре. - Ты не уловил ни слова, пока я говорил? – хмыкает Гарри. Ну, Луи внимательно слушал парня в начале его речи, пока Гарри не начал рассказывать про аранжировку песен и прочее, чего Томлинсону просто не понять. - Я уверен, что твоя история более чем захватывающая. Расскажешь мне ее снова, когда я перед этим хорошенько высплюсь и переживу менее утомительный день, - ухмыляется Луи. - Прости, - улыбка Гарри медленно угасает, и Луи даже кажется, что на балконе становится холодней. И именно в этот момент футболист вспоминает, что с ними всё еще Зейн и Лиам. Это и вправду катастрофа. Луи следует бежать отсюда, пока он еще может, пока ему еще не так больно терять всё это. Потому что Гарри младше, искренней, он не провел последние шесть лет, играя в прятки с миром, пытаясь доказать каждому, что он нормальной ориентации. Он не заслуживает ничего такого. С его шармом и красотой ему может достаться прекрасный парень. Но не Луи. Ведь Томлинсон жалкий девственник, неудачник с мировой славой, которая, в основном, приносит ему одни страдания. И, помимо катастрофы, это большое разочарование. Для обоих. Только если это… Нет, это не станет реальным, тут четко указан срок годности. Эти «отношения» никогда не станут настоящими отношениями с большой буквы О. - Насколько плохо всё прошло? – спрашивает Лиам, вырывая Луи из пессимистических рассуждений. Томлинсон поворачивает голову к другу и только сейчас замечает Зейна, лежащего у Пейна между ног. С одной стороны, они в такой позе, потому что на балконе только три лежака, но с другой, Луи уверен, что даже если бы они находились в банкетном зале, эти двое нашли бы способ, как прижаться друг к другу поближе и не отпускать. Малик довольно улыбается, прижимаясь к своему парню ближе, будто бы услышав мысли Луи, и открывает глаза, переводя взгляд на Томлинсона. Когда все сосредотачивают свое внимание на футболисте, Луи серьезно задумывается над ответом, прикладывая холодную бутылку пива ко лбу. При других обстоятельствах Томлинсон придержал бы свою тягу к алкоголю хотя бы на неделю, но… Другие обстоятельства. Одна бутылка пива лучше, чем подсесть на героин, определенно. Насколько плохо всё прошло? Он не хочет показаться нытиком сейчас. Хотя Лиам и Зейн знают, что Луи любит иногда жаловаться на жизнь, он предпочел бы придержать эту черту характера в тайне от Гарри. До поры до времени. - Это было… - вздыхает Томлинсон. - Смешанные чувства, знаете. Папарацци были раздражающими, как всегда. Я даже немного повеселился по пути к вам, пытаясь увильнуть от них. Найл был офигенным, серьезно, я не смог бы сделать этого без него. - Хоран? – уточняет Гарри. В его тоне немного удивления, что напоминает Луи о том, что студент не привык к тому, что мировых звезд так просто упоминают в дружеской беседе. - Да. Он отличный друг, тебе он понравится. Эм. Если, конечно, Гарри согласится на эту аферу. - То есть, если ты… Ну, ты понимаешь. Стэн тоже был чудесным. Стэн Лукас, - уточняет Луи для Стайлса. До этого момента Томлинсон даже и не знал, увлечен ли Гарри футболом, но восхищение в глазах студента сказало ему всё. Что ж, это может сделать их жизнь проще. Или, возможно, это усложнит всё еще больше. Сейчас трудно сказать. - Тренеру, похоже, всё равно, что очень радует. В принципе, как и большинству команды. Даже Грег Джеймс пару раз заступился за меня или что-то типа этого, но, я считаю, что он посчитал это своим долгом, ну, знаете, как капитана команды. Луи вздыхает и отпивает немного пива перед тем, как продолжить: - Серж Бернаши испугался потери своего достоинства, или жизни, или и того, и другого. Еще Макс Смеллинг тупой пиздюк, но это даже не новость. - Держу пари, он просто завидует тебе, потому что ты играешь лучше него. И продвинулся дальше в лиге, - утверждает Гарри, и Луи теперь точно уверен, что этот парень увлекается футболом. - О да, - ухмыляется Луи, теребя бутылку пива в руках. - Не моя вина, что он не может сравниться со мной в игре с мячиками. Да, я специально сказал это так, чтобы звучало двусмысленно. Смейтесь, извращенцы. Гарри мило жмурится, когда смеется, словно котенок, и Луи понимает, что он сделает всё что угодно, будет ежедневно выставлять себя полнейшим идиотом перед этим парнем, лишь бы увидеть, как он смеется. Эта мысль давит на него с огромной силой, и ему снова становится трудно рационально мыслить. Лиам тоже смеется, а Зейн просто улыбается, и сейчас, в данный момент, вся эта ситуация не так уж и страшна. Ну и что, что Луи первый футболист Премьер Лиги, который не скрывает свою ориентацию в самый пик своей карьеры, как раз на грани входа в национальную команду? Кто-то ведь должен быть первым, ведь так? - Я рад, что ты относишься ко всему этому со всей серьезностью, на которую только способен, - саркастически замечает Лиам, ухмыляясь. - О, а тебе хотелось бы, что бы я забился в угол, рыдая, обнимаясь с бутылкой виски? – интересуется Луи. - Я могу, ты же знаешь. Я ходил в театральный кружок целый год, пока футбол не занял всё мое свободное время. - Должно быть, это тяжело, - бормочет Гарри, потягиваясь на своем лежаке и поворачиваясь лицом к Луи. Его теплый взгляд в сочетании с высокой температурой на улице мешает Томлинсону рационально мыслить. - Не то чтобы это всегда легко, знаешь? - Тем не менее, - Гарри тянется за новой бутылкой пива, и Луи замечает у него татуировку на левой верхней части бедра. «Might as well». Стайлс сейчас совершенно другой, не тот дерзкий мальчик с вечеринки, а задумчивый и сладкоречивый парень. И, кажется, он уже и не может быть более привлекательным для Луи. - Тем не менее, - повторяет он. - Я думаю, это замечательно. Ну, то, что ты делаешь. Это очень многое значит, знаешь? Луи глубоко вдыхает, чувствуя запах лета и горячего асфальта, пива и чипсов. - Ты так думаешь? - Без сомнений, - встревает Лиам, широко улыбаясь, пока Гарри уверенно кивает. - Это много значило бы для меня в пятнадцать, Лу. И это будет значить многое для некоторых пятнадцатилетних парней сейчас, - мягко произносит Зейн, поднимая голову с плеча Пейна. - Подводя итоги, - говорит Гарри. - Ты просто… невероятный, потому что делаешь это. Ты мог бы опровергнуть все слухи, но ты не сделал этого. Да. Стайлс тихо смеется, и у Луи появляется дикое желание дотронуться языком до его ямочек на щеках. Но вместо этого он делает еще один глоток пива. Напиток слишком теплый, и из-за этого Томлинсон чувствует себя обманутым. Ну серьезно, это плохой товар! Он предпочел бы облизать ямочки. - Спасибо, парни. Вы так… обнадеживаете меня. Заставляете звучать всё это так, будто я скоро умру. - Нет, я имею в виду не… Нет, - протестует Гарри, поставив бутылку со стуком на пол и широко раскрыв глаза. Он слишком серьезен, а ведь Луи пошутил. Наверное. Ну, это точно была шутка. На пятьдесят процентов. - Ты просто… Ты так хорош. Вспомни хотя бы ту превосходную подачу Дефо в игре против Нидерландов в прошлом месяце? Ты словно не от мира сего, Луи! – Гарри бурно жестикулирует, будто от этих слов и правда зависит жизнь Луи. - Они никогда бы не избавились от такого игрока, как ты. Если это странное чувство и есть бабочки в животе, тогда Луи определенно попал. Всё потому, что футболист совершенно не привык к невероятно красивым парням, смотрящим на него с широкой, искренней улыбкой и светящимися глазами. Томлинсон должен что-то сказать. Наверное. Что-нибудь умное и смешное. Но опыт показывает, что это просто невозможно, потому что неудачник – это второе имя Луи. - Осторожней, или я начну думать, что ты влюблен в меня. Блять, он что, правда сказал это? Стыдоба. Это самая неловкая попытка пофлиртовать с красивым парнем в истории человечества. Об этом свидетельствует опущенная голова Гарри и его неудачная попытка изобразить улыбку. Возможно, Стайлс сейчас вспоминает их первую встречу, но, скорее всего, Луи принимает это всё слишком близко к сердцу. Это была всего лишь вечеринка. И Гарри определенно из тех людей, которые всегда флиртуют, пытаясь завести разговор. Так ведь? - А ты не влюблен в меня, ведь так? Потому что это будет очень неловко, ну, знаешь, притворяться, что мы в отношениях, - решает Луи спасать ситуацию. Или накалить ее еще больше. Гарри просто смотрит на него, ничего не говоря. - Луи, - возмущенно произносит Лиам. - Это звучало слишком самовлюбленно, - с ноткой раздражения замечает Зейн. - Это довольно важный вопрос, - пытается оправдать себя Томлинсон, потому что поздно уже отмахиваться. Он ведь должен знать всё о сложившейся ситуации, ведь именно он главный герой, не так ли? – Люди западают на знаменитостей из-за денег, известности, красоты, понимаете? А потом они знакомятся с ним или с ней поближе и остаются разочарованными, когда их идол оказывается… нормальным. Обыденным. Я просто проверяю, понимаете? Неловко, неловко, неловко, неловко. Есть огромная вероятность, что Гарри уже жалеет, что согласился на всю эту авантюру. Луи должен надеяться на то, что Гарри отступится, он правда должен. Всю эту ситуацию можно назвать катастрофой, и Гарри просто обязан научиться ненавидеть Луи за то, что тот вовлек его во все это дерьмо без должного предупреждения. - Эм, нет. Да. Нет, - нервно смеется Гарри. Солнце придало его щекам легкий румянец, превращая студента в забавного краснощекого малыша. Стайлс не отрывает взгляд от Луи, качая головой. - Не переживай, я не влюблен в тебя. Я просто хочу помочь. И, честно говоря, мне больше нравятся высокие блондины. Высокие блондины. Хорошо. - Я могу познакомить тебя с Максом, - предлагает Томлинсон. - Он придурок, но он как раз подходит под описание парня твоей мечты. - Ты придурок, - Зейн бросает в голову Луи крышечку от бутылки пива. - Неправда, - Луи изображает возмущение на лице, пытаясь не засмеяться. Странно, как он может забыть обо всем, развалившись здесь, на этом балконе, со своими двумя лучшими друзьями и парнем в кавычках. Он правда может забыть о шатком состоянии своей карьеры, о негативной реакции своих поклонников. Ну, почти. - Я просто пытался помочь. Разве знакомить своего ненастоящего парня с кем-то, кто может ему подойти, это плохой такт? - Я не думаю, что существуют какие-то правила, - произносит Гарри, а потом Луи приходится наблюдать словно в замедленной съемке, как двигается кадык Стайлса, когда тот глотает пиво, и как капелька пота стекает по ямочке между его ключицами. Томлинсон чувствует себя немного пьяным из-за этого. - Ну, тогда мы можем создать одно, - предлагает Луи, - я могу платить тебе. - Ни в коем случае, даже не думай об этом, - Гарри выглядит и звучит обиженно, нахмурившись и напрягшись, - я не сервис услуг или что-то типа этого. Я просто хочу помочь, а не заработать на тебе, понимаешь? - Ты неправильно меня понял, - сразу начинает оправдываться Луи. Ведь он правда не имел в виду ничего такого. Это просто вырвалось, да, совершенно случайно. Такое бывает, когда Томлинсон нервничает. А к несчастью, Гарри заставляет его нервничать. - Я хотел сказать, что ты собираешься оказать мне огромную услугу, которая отберет у тебя много времени. Времени, которое ты мог бы потратить на работу, если бы… Ну, если у тебя есть работа. И папарацци. Они будут преследовать тебя. И совершенно незнакомые люди, которые будут считать своим долгом говорить тебе то, что думают о наших отношениях. И еще намечается пара мероприятий, которые тебе придется посетить со мной, так что… - Луи переводит дух перед тем, как продолжить говорить. - Так что тебе придется потратить огромную кучу денег на одежду. Ну, на случай, если у тебя нет костюма, сделанного на заказ. Луи хочется спрятаться в глубокой, темной пещере. Пещере, которая может привести его в Австралию, где никто его не найдет, не узнает. Он сможет начать новую жизнь там, стать моряком и проводить дни напролет в открытом море. - У меня нет такого костюма, - немного помолчав, говорит Гарри. - Но это не значит, что я позволю тебе платить мне, ясно? Я не соглашусь на такое. Луи садится прямо, поджимая колени. - А я не могу позволить тебе делать всё это… просто так. Я не могу так просто воспользоваться тобой. - Ты не пользуешься мной, если я на это согласен. Я знаю, на что иду, - гордо поднимает подбородок Гарри. Весь его вид говорит о невероятном упрямстве: от поджатых пальчиков ног до складки между бровей. И это даже смешно, потому что как, ну как Луи может так тянуть к парню, которого он только встретил?! - В этом-то и дело. Я не уверен, знаешь ли ты, на что идешь, и… - Парни, - перебивает их Лиам и, о, точно, Луи снова забыл, что они с Гарри тут не одни. И как Томлинсон мог забыть о своем вездесущем друге, который не пройдет мимо никакого спора, пока он не разрешится? - Компромисс, - твердо настаивает Пейн. - Как насчет компромисса? Луи платит за всё, что касается... этого. Он платит за костюмы, которые Гарри должен надевать на всякие мероприятия или ужины и прочее. Всё остальное Гарри делает бесплатно, потому что он просто хочет помочь. Это звучит разумно, но что-то всё равно не так. Как только Луи открывает рот, чтобы возразить, Гарри перебивает его: - Хорошо. Хорошо? Ха. Значит, Стайлс согласился, чтобы Луи платил за всё, что касается их ненастоящего романа, ведь так? Это обеспечивает Луи свободу действий в публичном проявлении их отношений, если можно так сказать. Может, Гарри всегда хотелось что-то сделать. Прыгнуть с парашютом, например, или посетить Париж или Ниагарский водопад, неважно. - Хорошо, - наконец соглашается Луи. - Это мне подходит. Широкая улыбка Гарри становится причиной всё тех же гребанных бабочек в животе Томлинсона. «Плохая идея, - думает он. - Это очень плохая идея». Но не может не улыбнуться в ответ. ====