Мотыльки, летящие на свет

Пара сильных рук вытолкнула его из машины: — Пошел к черту, Айеро! Угодив лицом прямо в мокрый сугроб, он только успел почувствовать на голове удар его собственной гитары. — Совсем рехнулись?! — возмущенно воскликнул Фрэнк, выплюнув изо рта куски снега. — Как я до отеля доберусь?! — На верблюде! — закричал яростный Рэй. — Вызови карету! — вставил не менее злой Мэтт. — Вот придурок! Не могу поверить, это ведь был наш гребанный последний шанс! — услышал парень прежде, чем с грохотом захлопнулась дверь такси, и автомобиль унесся в неизвестном направлении. Протерев глаза ледяными пальцами, он поднял инструмент и огляделся. Похоже, его выставили прямо у торгового центра, пестрящего рекламой. «Черт, как же холодно», — подумал Айеро, осознав, что друзья вышвырнули его в одной футболке. Продолжая проклинать Рэя и Мэтта, он ринулся внутрь здания. Нью-Йорк. Незнакомый город, укрытый мглой и светящийся огнями. Когда-то такой далекий и красивый... Существующий только на страницах журналов и газет. Город, где сбываются мечты... Город, где рухнула его последняя надежда. Он просто стоял и смотрел. Смотрел на цветные магазины, переливающиеся гирлянды, людей, кишащих в преддверии Рождества. Стоял в непонятном оцепенении, пока приятный женский голос не объявил: «Уважаемые посетители! Напоминаем, что до закрытия торгового центра осталось пятнадцать минут...». Без четверти девять. Полное отсутствие денег и желания возвращаться в отель. Запрыгнув в лифт, Фрэнк зачем-то нажал на кнопку последнего этажа. Следуя табличкам, он без труда нашел туалет. Вышедшая оттуда уборщица одарила его неодобрительным взглядом. — Я быстро. Мне только руки помыть, — произнес парень. Убедившись, что женщина ушла, Фрэнк прислонил гитару к стене и спокойно вздохнул. Долгожданная тишина. Включив кран, он ополоснул лицо и посмотрел на свое отражение. «Кто ты?» Мокрая челка упала на красные от нахлынувших слез глаза. «Кто ты?» Его друзья правы: он придурок. Придурок, который все испортил. Вспомнив события сегодняшнего дня, парень принялся бить кулаками стены. «Чтоб меня! Чтоб меня...» Это было невыносимо — осознавать, что ты подставил не только сам себя, но и своих преданных товарищей, которые шли за тобой больше трех лет. Правильно, что они обозлились. Правильно, что выбросили его из такси. Надо было еще навалиться сверху и вдавить его стыдливое лицо в асфальт для пущей надобности. Неожиданно показался пожилой мужчина. Охранник, судя по надписи на рубашке. — Мы закрываемся. Выходите, юноша, — пробубнил он хриплым голосом и добавил: — И это, кстати, женский туалет. Теперь понятно, почему на него так пялилась уборщица. — О, правда? А если мне... ну, понимаете, срочно... — Фрэнк сделал знак, что ему нужно отлить. — Мужской уже закрыт. Сходите здесь и как можно быстрее. Знаете, где выход? — Конечно. — Ну, значит, не потеряетесь. Незаинтересованный в дальнейшей судьбе парня, мужчина покинул уборную. Фрэнк зашел в одну из кабинок и защелкнул замок. По торговому центру разнеслось новое сообщение. «Уважаемые посетители! Торговый центр объявляет о своем закрытии. Ждем вас завтра». Освободив себя от нужды и решив открыть дверь, Фрэнк понял, что не может. Еще одна попытка. Вторая. Нет, это уже несмешно. — Эй, — несмело подал он голос. Парень снова приложил силы, но замок по-прежнему не слушался. Какого черта он вообще закрылся? — Кто-нибудь! — закричал он. — Я здесь! Ау! Я не могу выйти! Молчание. Не может быть, что охранник так далеко ушел. — Я в туалете! Эй! «Или этот старик глухой, или тут звуконепроницаемые стены...». В одно мгновение Фрэнка словно облили водой: а если он застрял в туалете на всю ночь? Нет, на это Айеро не подписывался! С какой стати? Тем более, перед самым Рождеством. Кто-нибудь непременно придет. Придет и спасет его из заточения. Это же очевидно. Надо лишь подождать. Никто не пришел ни через десять минут, ни через час. «Похоже, это самое тупое, что могло со мной произойти», — мелькала то и дело в его голове одна и та же фраза. Оставив попытки высвободиться, парень устало опустился на корточки и задремал.

*****

Чьи-то шаги заставили его подскочить. — Какого хера здесь открыто? — послышался незнакомый мужской голос. Ну, наконец-то! — Эй! Я тут! Здесь заело замок, я не смог выйти! — Кто здесь? — мужчина явно опешил. — У меня при себе оружие! Выходи с поднятыми руками, преступник! — Да не могу я выйти! Эта чертова дверь не поддается! — Выходи, или я вызываю полицию! — Ты меня слушаешь?! Шаги приблизились. Послышалось хлопанье дверей. Похоже, незнакомец принялся проверять каждую кабинку. Дойдя до той, где томился Фрэнк, он со всей силы пнул по ней и тут же завыл. — Мать твою! Моя нога! — Я же сказал, а ты мне не верил. — Извращенец, что ли? Что в женском туалете делаешь? — Дрочу, блин! Что за глупые вопросы! Подумаешь, перепутал "Ж" с "М", с кем не бывает... — Черт возьми... Мужчина продолжал страдать по поводу ушибленной ноги. — Эй, как там тебя, мне, типа помощь нужна. Я не собираюсь торчать тут еще вечность. — А придется, — внезапно последовал краткий ответ. — Ты сейчас издеваешься, да? — А как, по-твоему, я открою эту дверь? Ее по ходу грузовиком не сдвинешь... И я, между прочим, не слесарь, а охранник! И вообще ты сам виноват... — Нет-нет, подожди! Мне что, здесь до утра сидеть? — Ага, а я пошел... Фрэнк ощутил нарастающее чувство паники. В какой-то момент он представил себя загремевшим на необитаемый остров туристом, к которому спустя дни приплыла спасительная лодка. И он не собирался отпускать ее. — Стой! Пожалуйста. Я не хочу оставаться один. В воцарившейся тишине отдавалось лишь тяжелое дыхание. Айеро стоял в ожидании, готовый отдать все, только бы этот незнакомец не покидал его. Пусть молчит. Пусть несет бред. Только бы он был рядом. Внезапно незнакомец разразился громким хохотом. — Нет, он поверил, что я его оставлю... Фрэнк закатил глаза. Юморист хренов... Уже было успокоившись, мужчина спросил: — Так, как тебя как зовут? Не Везунчиком случайно? — и снова залился звонким смехом. Они что, в персонал берут исключительно чокнутых? — Ты там все? К слову, психиатра не посещаешь? — Прости, просто сегодня... Сегодня был лучший день в моей жизни. «А в моей — худший». — Итак, как твое имя? — Фрэнк. Фрэнк Айеро. — А я Джерард Уэй. Будем знакомы.