Внутренняя война

- Джинни, что с тобой сегодня? – спросила Полумна. Дело было уже в конце учебного года. Джинни сидела в Большом зале и мяла в руках послание от Гарри. Семестр прошёл более или менее нормально. Джинни удалось отвлечься от мыслей о возлюбленном в преддверии экзаменов, но теперь они закончились. А тут ещё и это письмо… - Джинни! – ещё раз позвала её Полумна, которая присела рядом с ней, закончив обедать. Ответил Полумне Колин, сидевший с другой стороны. - Ей утром пришло письмо от Гарри. Он уезжает на ежегодный международный съезд мракоборцев-практикантов. Вернётся только через три недели. - Да, - сочувственно вздохнула Полумна. – Лучше бы этот съезд был во время семестра – не так обидно. А тут… Завтра ведь выпускной. - Я помню, - ответила, наконец, Джинни. - Ну, выше нос! – подбодрила её Полумна. – Всего три недели лишних! Они быстро пройдут! - Только не для меня, - невесело усмехнулась Джинни. – Уж ты, Луна, должна это знать. - Я и знаю, - ответила та. – Мне, как и тебе, очень не хватает любимого человека. Просто я дала своим мозгошмыгам, команду защищать мою голову от подобных мыслей, дабы не впасть в отчаяние. - И как Невилл это терпит? – шёпотом спросил Колин у Джинни. Она даже не улыбнулась – слишком была расстроена отъездом Гарри и тем, что их планы касательно секса, отменяются. - Эй, не раскисай! – хлопала её по спине Полумна. – Всё будет хорошо! Вернётся твой Гарри! А пока нам нужно готовиться к выпускному. Ты в каком платье будешь? - Что? – встрепенувшись, спросила Джинни. Она так глубоко ушла в себя, что не слышала, о чём говорила Полумна. - Я спрашиваю, какое платье ты наденешь, - раздражённо повторила Полумна. – Проклятые мозгошмыги! Спасу от них нет! - Слушай, Луна, - потерял терпение Колин. – А как Невилл реагирует, когда ты говоришь так… м-м… необычно? - Молчит в тряпочку и меня это устраивает! – отрезала Полумна и снова повернулась к Джинни. – Так что там с платьем? - На выпускном увидишь, - мрачно ответила та. - А макияж? – живо спросила Полумна. - Я не буду краситься, - сказала Джинни, глядя в пространство пустыми глазами. – Для кого мне наводить красоту? - Чжоу Чанг с тобой не согласилась бы, - заметил Колин. – Когда она выпускалась, была в такой боевой раскраске, что все окружающие её парни попадали. - Это кто тебе сказал? – захихикала Полумна. - Кэти Белл, - ответил Колин. – Она ведь в тот же год выпускалась. - Ну, тогда она, наверное, просто не подходила к Чжоу ближе, чем на три метра! – весело сказала Полумна. – На самом деле парни падали не от сногсшибательной красоты Чжоу, а от того, что она тупо переборщила с духами! Все трое, включая Джинни, расхохотались – до того их обрадовало унижение Чжоу. Наверное, это было неправильно – смеяться над чужим горем, но учитывая то, что Чжоу чуть не набросилась на Джинни в Хогсмиде… - По какому поводу веселье? – осведомился подошедший Дэнис. Колин, с помощью Полумны, принялся рассказывать всё брату, а Джинни погрузилась в понурое молчание. Ведь теперь неизвестно, когда она увидит любимого человека. От Тонкс (при мысли о погибшей подруге внутренности девушки сжались) Джинни знала, что эти съезды мракоборцев-практикантов иной раз, затягиваются на целый месяц, а то и на полтора. Нет, она этого не вынесет! - Джинни, ты опять загрустила? – вернул её к действительности голос Полумны. - А? Что? – встрепенулась та. - О! – захихикал Колин. – Тяжёлый случай! Раз уже и глухота от депрессии наступает… - От какой депрессии? – растерялся Дэнис. – Ведь у вас – выпускников – скоро бал. По-моему, уж кому-кому, а вам грустить никак не полагается. - Мы ей то же самое пытаемся объяснить, - заметила Полумна. – А она всё грустит из-за Гарри. - Поссорились что ли? – недоумевал Дэнис. - Да типун тебе на язык! – дружно рявкнули на мальчишку все трое. - Ладно, ладно! – замахал он руками. – Что тогда случилось? Колин рассказал брату и об отъезде Гарри. - А ты говоришь, поссорились! – закончил он. – Тут оборот покруче намечается! - Точно, - кивнул Дэнис. - Почему покруче-то? – не поняла Джинни. - А ты вспомни свою последнюю ссору с Гарри, - едко заметила Полумна. – Сколько вы тогда друг на друга дулись? Пять секунд? Десять? - Двенадцать, - пробурчала Джинни, но мысленно согласилась с подругой. Действительно, если они с Гарри и ссорятся, то эти ссоры не могут продолжаться более двадцати секунд. Оба скоро бросаются друг к другу в объятия. Рон и Джордж уже превратили это в азартную игру: кто угадает, сколько на этот раз не будут разговаривать Гарри и Джинни. Эти двое от души хохотали, глядя, как их сестра крепко-крепко прижимается к своему молодому человеку, а он осыпает пылкими поцелуями её лицо, и оба одновременно шепчут что-то вроде: - Прости меня! - Это ты меня прости! - Нет, ты меня! - Нет, ты! - В общем, давай простим друг друга! - Конечно! - Я люблю тебя! - А я тебя больше! - Нет, я тебя! - Нет, я! - Нет, я! Так они могли ворковать довольно долго, пока кому-нибудь из зрителей это не надоест и он не скажет: - Да целуйтесь вы уже! Как дети, честное слово! Тогда Гарри теснее прижимал Джинни к себе, и их губы встречались в поцелуе, а потом в игру вступали языки. Все их ссоры всегда заканчивались одинаково – жарким поцелуем, грозящим перейти в нечто большее, но всегда прерываемым Роном, который вдруг заявлял: - Эй! Это уже перебор, между прочим! Гарри с Джинни только теснее прижимались друг к другу, хотя, теснее было, казалось, некуда. И никто не мог прервать их поцелуй, пока всё тот же Рон нарочито громко не выкрикивал: - Ой, привет, мам! Тогда они с Джорджем снова начинали ржать до колик, глядя, как Гарри и Джинни отскакивают друг от друга и торопливо делают оборот вокруг своей оси на триста шестьдесят пять градусов. Ещё больше их веселило, когда Джинни лихорадочно приглаживала волосы, а Гарри поправлял сползшие с носа очки. Но этим Рону с Джорджем становилось совсем не до смеха, когда влюблённые понимали, что их одурачили. Джинни тогда тянулась за волшебной палочкой, а Гарри торопливо оглядывал пространство вокруг себя в поисках чего-нибудь тяжёлого. В общем, Рону с Джорджем приходилось трансгрессировать куда-нибудь поближе к матери. Вспомнив об этих эпизодах, Джинни захихикала, но тут же снова понуро опустила голову. Ей пришла мысль о том, что они с Гарри теперь ещё долго не смогут вот так просто целоваться и пытаться убить Рона с Джорджем. Эти три недели, если не больше, станут для Джинни почти таким же адом, как то время, когда Гарри, Рон и Гермиона искали крестражи. Он рассказал ей об этом на следующий день после своей победы. Что ж, сейчас Джинни хотя бы знает, что любимый жив. Но всё равно, три лишних недели, а может, и весь месяц… И теперь Джинни уже глубоко плевать на выпускной бал, которого она с таким нетерпением ждала весь учебный год. Теперь всё её существо заняла тоска…