Момент силы

В двадцатых числах июня в Москву пришло запоздалое лето. Погода установилась жаркая. Солнце палило немилосердно, отогревая промерзший за зиму и межсезонье город. Повсюду пахло свежескошенной травой и раскаленным асфальтом, сновали туристы, и слышалась иностранная речь, словно Москва в одночасье превратилась в гигантский курорт. У большинства студентов в эти дни заканчивалась сессия, и в окрестностях МГУ, как и везде, ощущалось предвкушение длинных каникул. Тут и там на лужайках и даже на крышах общежитий лежали загорающие девушки с учебниками или с художественной литературой в руках. В коридорах и в лифтах университетских корпусов только и разговоров было, как «Ты уже сдал?» да «Куда ты поедешь?». И даже то, что кому-то еще предстоял последний экзамен, а кому-то и пересдачи, не сказывалось на не свойственной этим стенам общей атмосфере легкомысленной беззаботности. Ожидавшего выдачи диплома Лёшку всё раздражало. Обычно он закрывал летнюю сессию досрочно и к середине июня уезжал из Москвы, а потому происходящее сейчас для него было внове. Он не понимал, как можно Храм науки превращать… чуть ли не в пляж. Сдал все экзамены? Молодец, поезжай в специально отведенное для отдыха место и там загорай, громко смейся да хоть ходи на руках! В университете же столь фривольное поведение недопустимо. На месте администрации Лешка всех этих «загорающих» бы исключил. Тем более что каждый желающий мог написать заявление и получить путевку в университетский лагерь «Буревестник» на Черном море. А уж там – назагораться вволю. Лешка и сам однажды был в этом лагере. В конце второго курса сосед по комнате уговорил его написать заявление, им выдали путевки, и восемнадцатого июля – с тех пор прошло почти три года, но Лешка до сих пор помнил эту дату – они с билетами Москва-Туапсе сели в поезд. Это был первый и пока что единственный раз (не считая пришедшейся на февраль две тысячи третьего года поездки в Бордо), когда Лешка, как сказала бы мама, «ездил на юг». И то лето стало одним из самых счастливых за всю его жизнь. «Буревестник» располагался между Лазаревским и Туапсе и на самом деле состоял из двух, как бы отдельных, лагерей – второго и третьего Бура. В третьем во всех комнатах жили большими компаниями, там круглые сутки играла музыка, и не прекращалось веселье. Второй изначально считался преподавательским, и хотя там также селили студентов, комнаты предназначались для двух или трех человек, и на его территории было спокойно и тихо. Конечно же, Лёшка и его спутник, Илья, жили во втором лагере. Территория второго Бура была относительно небольшой, но очень красивой. Длинные деревянные домики-корпуса утопали в зелени. Высокие кипарисы, разлапистые пальмы, декоративный самшит, заросли граната, бамбука, акации, не говоря уж о поражавших воображение цветах и лианах, создавали впечатление волшебного леса. Первое время Лешка бродил от корпуса к корпусу, буквально опьяненный буйством красок и разнообразием запахов. На третий день отдыха Илья познакомился с компанией молодых преподавателей мехмата и примкнувших к ним студентов и аспирантов-естественников. Лёшка поначалу был этому знакомству не рад, но вскоре неожиданно для себя стал с удовольствием с ними общаться. Тогда же он первый раз увидел Катю Егорову, учившуюся курсом старше его. Катя была девушкой необыкновенной. Серьезная, начитанная, а главное, как и сам Лешка, по-настоящему влюбленная в физику. Ее окружало множество друзей и поклонников (кажется, большинство людей находило Катю красивой), но Лешку это не слишком смущало. Для него стало истинным удовольствием разговаривать с ней, слушать ее рассказы и в ответ делиться собственными мыслями и идеями. Да и смотреть на нее доставляло ему удовольствие. Никогда прежде, ни у одной девушки Лешка не видел таких красивых глаз и улыбки. Наверное, это была любовь. Он понял это быстро и с удивившей его самого легкостью смирился со своим чувством. Смирился и решил, что им с Катей обязательно нужно пожениться. Их компания тогда много гуляла в горах. Они взбирались на вершины и спускались в ущелья, находили пещеры и водопады. Неподалеку от лагеря обнаружился заброшенный алычовый сад, в соседних долинах – заросли поспевающей ежевики. Во время прогулок они говорили о физике, математике, истории, философии. И хотя Лёшка большинство философов считал ни на что не годными болтунами, некоторых он все-таки уважал. Фрэнсиса Бэкона, например, читал с удовольствием. И древнегреческих мыслителей находил довольно забавными. Кто-то с ним соглашался, кто-то нет. Возникали споры, и от этих дискуссий все участники получали очевидное удовольствие. Горы Лёшке понравились. А вот море оставило его равнодушным. Он никак не мог понять, что люди находят в этой громадной соленой луже. Впрочем, он вообще не любил воду. На первом курсе всех неумевших плавать студентов в обязательном порядке заставляли ходить в бассейн, но Лёшка по-настоящему плавать так и не научился. И единственным доступным ему стилем так и осталось плавание «по-собачьи». Весной две тысячи третьего у Лешки умерла мама, и ни о каких поездках на юг больше не было речи. Все каникулы он теперь проводил у сестры, разбирая непрочитанные за семестр статьи и в меру сил помогая ей по хозяйству. А в конце четвертого курса у кафедры биофизики состоялась практика на Белом море. Белое море понравилось Лёшке куда больше Черного. В него почти никто не лез купаться, и оно казалось… не таким легкомысленным, что ли. Лёшка часто сидел на его берегу, смотрел на разбивающиеся о прибрежные камни волны, на уходящую к горизонту серую гладь и думал, думал, думал. О физике и своих неудавшихся экспериментах. О жизни и планах на будущее. Об уезжающей во Францию Кате. В те дни он много гулял по лесу. Собирал грибы и чернику, наслаждался одиночеством и тишиной. Лес Лешка любил еще с детства – с тех пор, как его, совсем маленького, дядя сажал на раму велосипеда и вывозил «на природу». Жаль, что в последние годы у него нечасто получалось выбираться в лес. Это был лучший отдых, но работа, его драгоценная физика, отпускала далеко не всегда. Даже летом. Но как раз сейчас у Лёшки неожиданно образовалась масса свободного времени. С тех пор, как он целый вечер простоял в ожидании Макса на лестнице главного здания, тот так и не объявился. И его телефон по-прежнему находился вне зоны действия сети. Лёшке было немного обидно, что время, потраченное им на глупые шпионские игры, никто не оплатил. Но, с другой стороны, он был рад избавиться от Макса и его мерзкого окружения. И ради этого освобождения готов был пожертвовать любыми деньгами. Впрочем, первые дни после исчезновения Макса Лёшка чувствовал себя неуютно. Он хотел отказаться от участия в вызывающей подозрение авантюре, но в то же время, пока договоренность с Максом была не расторгнута, считал себя обязанным продолжать думать над поставленной задачей. Хотя думать там было не над чем. Хорошенько проанализировав имеющиеся у него данные, Лёшка окончательно убедился, что всё это «расследование» – обыкновенный фейк. Прождав неделю, но так и не получив от Макса вестей, Лешка, наконец, почувствовал себя свободным от каких бы то ни было перед ним обязательств. Он и так уже за последний месяц ни рубля не заработал, связавшись с этим человекоподобным червем. А деньги на обустройство во Франции были очень нужны. Катя уже нашла ему в Страсбурге недорогое жилье и даже предварительно договорилась с хозяйкой и возможным соседом, так что Лёшка вполне мог с точностью до пары евро рассчитать предстоящие ему осенью траты. И по всему выходило, что денег на перелет, арендную плату и даже самую простую еду у него пока не хватает. Нужно было искать новый источник дохода. И вот тут начались «чудеса». Все те люди, что еще недавно зазывали Лёшку поработать в их фирмах и с нескрываемой радостью предоставляли ему разовые проекты, принялись вдруг юлить и в разговорах с ним уходили от прямых ответов. Ни у кого из них не нашлось для него работы. А в последнем месте, куда Лёшка звонил, с ним и вовсе говорили так резко и холодно, словно он чем-то провинился перед ними. Но Лешка всегда выполнял задания в срок и всё делал на совесть. Без ложной скромности, он был хорошим работником. Да что там! Почти идеальным. И он не понимал причин изменившегося отношения. Между тем близился выпускной. Близился день вручения дипломов. Совсем скоро придется съехать из общежития, а Лёшка так и не знал, куда. Вернуться домой он не мог – в июле нужно будет делать французскую визу, ходить в посольство на собеседования и пытаться где-нибудь заработать. Снимать жилье еще и в Москве… на это не было денег. А с Арсеном Лёшка в последнее время не виделся. Ему вдруг стало казаться, что однокурсники его избегают. А может, так было всегда, а он просто не замечал этого, погруженный в науку? Впрочем, нет. Раньше студенты с его потока стремились поддерживать с Лёшкой-отличником хорошие отношения. Хотя он редко кому-либо объяснял недопонятый материал, но все же такое иногда случалось, и с ним предпочитали не ссориться. Теперь же все стало иначе. Виталий Павлович уехал на очередной конгресс в Италию, и Лёшке было не с кем даже поговорить. Он бы с удовольствием продолжил заниматься в родной лаборатории, но в начале июня ее закрыли на капитальный ремонт. И хотя Лёшка считал себя вполне самодостаточным человеком, а одиночеством обычно не тяготился, в эти дни всё воспринималось не так. Он чувствовал себя несчастным и потерянным. Впервые в жизни перед лицом бытовых проблем он остался один. Но рефлексия – дурной советчик. Только ничтожества позволяют себе сидеть сложа руки и, ничего не делая, переживать. В очередной раз оценив перспективы, Лёшка понял, что должен позвонить Арсену сам. И лучше с этим звонком не затягивать. Конечно, неприятно оказаться в роли просителя, но разговор с Арсеном должен внести в ситуацию хоть какую-то ясность. Ведь даже если тот Лёшке откажет, ничего страшного не случится – просто придется придумать что-то еще. Но легко было принять решение позвонить. Гораздо сложнее – заставить себя набрать номер и дождаться отрывистого «алё». – Привет. Это Лёша. – А, ты. Ну привет, – услышав непривычно холодный ответ, Лёшка совсем растерялся. И вместо тщательно продуманной просьбы промямлил что-то вроде: – Я… помнишь, ты… э-э-э… то есть, ты не мог бы… Ты в ближайшие дни не будешь в общаге? – Не собирался. А что? У тебя проблемы? – Нет. То есть… наверное, да. Помнишь, ты говорил, что я мог бы пожить у тебя до отъезда? – Помню. Это все? Больше у тебя ничего не случилось? – Вроде нет. А что? – Не телефонный разговор. Я лучше приеду. Сейчас, погоди… минут через сорок буду. Послышались короткие гудки, и Лёшка с недоумением посмотрел на телефонную трубку. Что это было? Зачем Арсен собирается приехать? И о каких Лёшкиных проблемах речь? Может, Арсен узнал какие-нибудь распространившиеся среди работодателей слухи? Или… для проблем в университете уже поздно, они практически выпускники. Что-то, связанное с его отъездом во Францию? Или с Максом? И, кстати, Арсен ведь так и не ответил, может ли Лёшка у него пожить. Взволнованный намеками друга, Лёшка открыл пачку рафинада и не заметил, как сгрыз оттуда весь верхний ряд. А когда заметил, сильно расстроился. Сахару у него и так осталось немного. Для Лёшки это был настоящий стресс. Катастрофа! Арсен появился сорок две минуты спустя. Не постучавшись, он открыл дверь, но не вошел внутрь, а замер на пороге, как-то странно глядя на Лёшку. Изучающе, будто видел впервые. Или словно обнаружил, что у Лёшки со дня их последней встречи выросли ослиные уши и хвост. – Лёш, у тебя много врагов? – неожиданно спросил он, все же заходя в комнату. – Что? Врагов? Да нет, вроде. Откуда? – Тебе виднее, откуда. Брошенный любовник, например. – Смеешься? – от такого предположения Лёшка даже опешил. – Ты же знаешь, что я никогда ни у кого девушек не уводил. Да и... Я еду к Кате. – А не девушек? – Не девушек? Работу, что ли? – Лёшка задумался. Ему и в голову не приходило, что какой-нибудь бездарь мог затаить на него злобу. И, судя по вопросам Арсена, речь шла не о банальной зависти. – Может быть. Не обращал внимания. А что случилось? – Работу?! – Арсен громко и с явным облегчением захохотал. – Нет, ну надо же – работу! В этом весь ты! А я ведь сразу не поверил всей этой грязи! Ну не похож ты… Слушай, прости, что я сомневался. – На кого не похож? – На педика не похож. Мне как Серега сказал, я сразу врезал ему промеж глаз. А потом увидел в сети твои фотки. Ясное дело, монтаж. Но все верят. Тьфу! Твари безмозглые! Нашли, кого записать в пидорасы! – Пи… что?! Какие фотки?! Ты о чем?! – А ты не знаешь? Включай комп, покажу. Их каждый день модеры убирают, а какая-то сука снова выкладывает. Хакер, блядь, херов! Кто-то крепко тебя не любит. Узнать бы, кто! Я б лично этому умельцу руки оторвал да в жопу засунул! Но раз ты не педик, а я тебе верю, живи у меня. Плевать я хотел на всяких уродов! И Наташка моя не против. Лёшка с ужасом смотрел на Арсена. Всегда спокойный, добродушный парень – физик! – на глазах превратился в брызгающего слюной неандертальца. Лёшка знал, что многие его однокурсники матерятся, но считал, что подобное неуважение к окружающим и, прежде всего, к себе допускают лишь недалекие, обделенные разумом люди. Те несчастные, что в силу своей ущербности не знакомы с нормами морали или же вовсе их не признают. Но Арсен! Вежливый, интеллигентный Арсен! От которого Лёшка за несколько лет жизни в одном блоке не слышал грубого слова! Его преображение в размахивающего воображаемой дубинкой дикаря было неожиданным. Лёшка откровенно испугался этого агрессивно настроенного самца. И за этим испугом чуть не упустил причину проявления буйного кавказского нрава. «Педик» – это слово все время произносил Арсен. Но Лёшка не понимал, какое отношение он имеет к гомосексуалистам. Предпочитающие свой пол мужчины казались ему инопланетянами, живущими в совершенно ином измерении. Он включил компьютер, и тут же отобравший у него клавиатуру и мышку Арсен зашел на общежитский форум. – На, смотри. В теме с названием «Позор физфака» действительно были выложены фотографии. На первой из них парень с Лешкиным лицом и чужим телом, обнаженный, стоял на коленях, а перед его носом торчал чей-то толстенный член. Лёшка посмотрел на фотографию и почувствовал подступающую к горлу тошноту. – Что это? – севшим голосом спросил он. – Остальные не смотри, там еще хуже, – Арсен снова отобрал у него мышку и выключил компьютер. – Прости. Я не должен был тебе это показывать. Хотя нет. Всегда лучше знать правду. Держись, Лёш! И знай, что я тебе верю и ты всегда можешь на меня рассчитывать. Лёшка кивнул, хотя слова Арсена не произвели на него должного впечатления. Он не понимал, кому могла прийти в голову настолько гадкая и жестокая шутка. Разве что Максу. Но зачем ему это? Зачем?! Арсен говорил еще что-то, но Лешка его не слушал. Он чувствовал себя грязным, вываленным в нечистотах. Никогда в жизни он не смотрел порно – ни фильмов, ни фотографий. Выставление напоказ голых тел и сугубо интимных действий казалось ему отвратительным. Осквернением самой сути любви. А секс без чувств Лёшка считал проявлением распущенности. Шагом назад от Человека к животному. И часто меняющие привязанности или увлекающиеся порнографией люди казались моральными инвалидами. Сам Лёшка расстался со своею девственностью на первом курсе. Его одногруппница Оля, умная и приятная девушка, целый месяц не отставала от него ни на шаг. И когда она под каким-то предлогом заманила его в пустую комнату и открыто предложила себя, Лёшка не смог отказаться. Вспоминать об этом эпизоде он не любил: неловкие движения, смущение и желание в последнюю минуту сбежать... Да, почувствовать вокруг члена не свой кулак, а горячую женскую плоть оказалось приятно. Но овладевшее им наутро чувство, будто его использовали, обесценило для него все полученное удовольствие. И Лёшка тогда уже решил, что дождется свою единственную. Будущую жену. Катю. Казалось, что все, даже незнакомые люди на улице, видели ту тему на форуме. Что они презирают и осуждают его. Да Лёшка и сам на их месте осудил бы себя. На двери Лешкиной комнаты стали появляться оскорбительные надписи, которые он с огромным трудом оттирал по ночам. На церемонию вручения дипломов он не пошел, забрав документы позже. И все оставшиеся до переезда к Арсену дни Лешка не выходил из комнаты. Он заставлял себя читать статьи на малопонятном французском, разбирал приведенные в них результаты экспериментов. И как избавления ждал сентября.