Я давно хотел тебе сказать...

-Тилль... Ударь еще... - неожиданно для самого себя попросил он и тут же получил еще два смачных и крепких шлепка. -Продолжай, пожалуйста... "Да что такое-то?.. Почему я не могу понять ни одно чувство внутри себя... Но... Единственное, что... От этой боли я, кажется, возбуждаюсь... Нет, не от боли... От того, что эту боль несет его рука..." Пауль неслышно застонал, по-прежнему покорно стоя на четвереньках. -Разденься... - Линдеманн встал в полный рост. -Но не вставай. Пауль медленно стянул всю одежду и уже готовился к тому, что Тилль может поиметь его во все дыры, но последний пока что не торопился, рассматривая тело гитариста и ухмыляясь. -Я заметил, тебе понравилось чувствовать мою ладонь на своей заднице... - протянул он, поставив одну ногу на поясницу Ландерса. "Наверное, да... Наверное, очень". -Значит, дальнейшие мои действия тоже принесут тебе больше удовольствия, чем боли, м? - продолжал он, снимая ремень. -Смотря что ты имеешь в виду... - Пауль захотел встать, но удержал себя: это была его, Линдеманна, игра, и сейчас Пауль должен был покорно соблюдать правила. -А тебе не все ли равно? Ты ведь любишь меня, - произнес тот. -Или нет? - первый удар пришелся на спину. -Люблю... - выдохнул Пауль, предварительно поняв, что говорит это честно. Ответом последовали два удара по и без того горящему заду, и Ландерс заскулил, слегка дернувшись. На этом Тилль не остановился и продолжил размеренно "обрабатывать" вспухшую красную кожу. У Пауля текли слезы, вырывались сдавленные стоны, но он не просил остановиться, думая лишь о том, что Линдеманну несложно писать песни с таким содержанием. Пауль нашел сюда только одно слово - садист. Тилль резко раздвинул ноги Пауля, и последнему снова захотелось вырваться, уйти, но он сдержался, ощущая в своем заднем проходе холодные пальцы солиста, смоченные слюной. Ландерс вновь тихо застонал, пытаясь расслабиться и позволить Линдеманну достаточно растянуть кольцо. -Готов? "Нет. Не могу." -Д-давай...