Decaying saint

Меня пронзило ощущение, словно по лицу провели обжигающе ледяными, острыми подушечками невидимых пальцев, нарочито медля и растягивая каждое движение, позволяя тем самым сковывающему холоду глубже проникать сквозь итак достаточно легкую пленку прохладной кожи. На какие-то толики секунд мне даже показалось, что меня знобит, хотя, судя по всему, это опять-таки было нечто вроде примера самовнушения. Изображение резко скакнуло, потеряв резкость картинки и угловато мрачные контуры фигуры, сидящей напротив пианино, неожиданно четко превратились в диковинное сочетание контрастов. На меня был направлен изучающий и даже слегка заинтересованный взгляд немного прикрытых глубоко темных глаз. Благодаря скудному освещению, я даже точно не мог сказать какого они все-таки цвета. Я уже упоминал, что предпочитаю часто игнорировать внешнюю обложку, стараясь докопаться до зачастую умело скрытого горячего нутра, столь опасно пульсирующего своей непохожестью на то, чем оно покрыто снаружи. Но сейчас мне почему то было безумно интересно наблюдать именно за тем, какое яркое противоречие представляет из себя окантовка, в сравнении с тем, что практически ощутимо ослепляет изнутри, и то ли случайно то ли специально прорываясь сквозь стену напускного безразличия, проводит по едва заметно шевелящимся прядям сумрачных волос, опускается к шее, чуть отводя уголок изрезанного складками воротника морозно белой рубашки, и начав обрисовывать изгибы плеч, вдруг резко отстраняется, позволив блеснуть в темноте отчетливо багровым глазам и вновь вернуться в свою призрачную клетку, оставив в воздухе лишь нотки беззвучного смеха. Картина пропала, когда он вдруг резко разорвал контакт, на несколько мгновений спрятав взгляд за четкой чертой опустившихся прядей. Похоже, он не так уж глуп, каким, возможно, хочет казаться… -Послушайте, Вы сами видите, что нам нужно заниматься. Если Вы… -Я понимаю,- как-никак, но стоит хоть каким-то образом отодвинуть мешающую мне преграду, в определенной степени препятствующую детальному рассмотрению достаточно занятного примера яркости, а потому я настойчиво громко врезаюсь в ее нескончаемый поток восклицаний. -Прошу простить за столь невежливый визит, но,- быстро обвожу взглядом комнату пытаясь найти хотя бы мельчайшие частички мозаики, которые помогли бы мне зацепиться за спасательный островок лжи,- дело в том,- черт ну почему именно сейчас меня начинает подводить находчивость,- что я являюсь…- я физически ощущаю как на меня тяжелыми пластами начинает ложиться отчаяние… -Вы потерялись?- то ли вопросительно, то ли даже немного успокаивающе, уверенно произнес сидящий у пианино экземпляр, даже не удостоив меня взглядом, а просто спокойно облокотившись на чуть пружинящую поверхность музыкально белой линии клавиш и продолжая устало обводить, погруженные в мутный сумрак, прохладные музыкальные линии. Женщина ,до этого накинувшаяся на меня с бесконечной вереницей цепочек слов, неожиданно отвлеклась и ,посмотрев на все также отстраненно смотрящего куда то в сторону парня, а также нарочито добавив в свой итак довольно громкий голос дополнительный уровень высоты, обратилась к нему: - Хватит заниматься ерундой! Я здесь сама разберусь, а ты играй - я пока услышала только половину… Ответом ей послужило многозначительное молчание, сопровождаемо показательно отрывчатыми медлительными жестами, а также явно ненавистным взглядом, настолько точно демонстрирующим неприкрытое намерение сделать нечто далекое от понятия человечности, что даже меня на секунду прошиб холодный пот. Женщину ничего из вышеперечисленного не задело. -Да-да и нечего тянуть. Все равно мы никуда не уйдем, пока ты все не доиграешь!- с этими словами она вернулась к созерцанию моих жалких попыток оправдания, примеры которых я временно создавать перестал, потому что отвлекся, услышав едва ощутимый, воздушно шелестящий шепот, невысказанных слов. Прежде чем соединить линию своих бледноватых пальцев с молочной поверхностью клавиш он еще раз взглянул на стоящую в дверях женщину ,слегка нахмурившись и практически не меняя выражение лица, однако, уже отворачиваясь от нее, легонько изогнул уголки губ, будто намереваясь что-то произнести, но ощутимо тихо приоткрыв рот, все же сдержался от озвучивания мыслей, которые итак фонтанировали многоцветьем в пространстве маленькой комнатушки. -Заткнись, лживое мерзкое отродье…. Хм на мой взгляд довольно необычное обращение к матери…Не уверен, правда, что формулировка была именно такая, но, скорее всего, нечто максимально близкое… -Я заблудился.- в конце концов тупо устав что-то изобретать выпалил я наиглупейший из возможных вариантов,- здесь так темно, а я впервые в этой церкви…- добавить удрученный вздох… На удивление, как меня, так и уже было начавшего играть мистера, стереотипно идиотское объяснение возымело действие. -Вот как!- женщина перешла на более мягкий тон,- что ж, тогда мой сын обязательно поможет Вам найти выход,- при этих словах она нарочито мягкими движениями подошла к обернутому в кокон полумрака созданию, и несильно сжав своими мерзко аккуратными пальцами ткань его пиджака, произнесла: -Ведь так? А затем, вальяжно проведя по его интуитивно дернувшимся плечам, отошла, бросив напоследок: -И не забудь вернуться, занятие еще не кончилось. Едва успев начаться, мелодия слов резко оборвалась. Разномастно мрачный творец, не говоря ни слова поднялся со своего не особо уютного места, и слегка качнув головой прошел мимо, уже спустя момент остановившись, и позволив мне еще раз увидеть слегка подернутый пленкой интереса взгляд. -Идемте. Иначе эта пытка никогда не кончится….-пространно томно произнес он, обведя пальцами воротник пиджака и чуть задев белоснежный край рубашки. Я только сейчас заметил на светлой ткани желтоватые пятна воска, как то неуютно маячащие на изрезанной изгибами ткани. Да уж, особо долго оставаться в обществе этой сумасшедшей мамаши мне не хотелось, поэтому я, вежливо улыбнувшись женщине, все же направился за очерчено острой фигурой моего временного гида. Итак, едва освещаемое помещение на этот раз почти полностью погрузилось в мрак, лишь редкие широкие полоски насыщенно синего цвета позволяли на какие-то судорожные мгновения увидеть практически бесшумно двигающуюся впереди фигурку, в рваном ритме то замедляющую, то, наоборот, прибавляющую шаг. Признаться честно я совсем не запомнил дорогу к главному входу, потому что единственная захватившая мое поле зрения картина представляла из себя смазано яркие и в тоже время отчаянно мрачные линии, переплетающиеся с движением холодного воздуха, когда обрамляющие силуэт линии вдруг нелогично менялись, образуя странное противоречие. -Вам сюда.- все также прикрытые словно от усталости глаза, и едва различимый жесть, явно указывающий мне куда то в сторону. Да, действительно, мы у главного входа. Я даже ощущаю, как мои ноги опять оказываются полностью погруженными в леденящий кожу кокон, в то время как изрезанная временем дверь то и дело стучит под порывами ветра. Наверное, я сумасшедший, хотя ранее к таковым себя не причислял, потому что в тот момент, когда ворвавшийся внутрь резкий порыв ветра заставил матово темные пряди волос мазнуть по его лицу, заставив слегка прищуриться, а затем провести по контурам изломлено бледными пальцами, я коснулся его шеи своими, дрожащими от холода кончиками пальцев, встретив в ответ полный недоумения и какой-то скрытой ненависти взгляд. -Я хочу увидеть. Он резко отстранился, с отвращением проведя от подбородка до ключиц. -Как ты выглядишь на самом деле… Мне правда сложно передать смысл того, что я тогда ощутил. Это несравнимо бесконечное желание стать свидетелем смешения красок и тонов, водоворота стилей и вариантов. Я вижу сумрачно мутную оболочку, так настойчиво созданную этим необычным существом, казалось бы внутри сотканным из противоречий. Я не могу сопоставить две составляющие одного целого, потому что он не позволяет мне полностью видеть то, что я действительно хочу получить. Но я очень надеюсь, что это можно исправить. Следующие пару секунд мне кажутся по-настоящему бесконечными. Постепенно выражение его лица возвращается к привычно демонстрируемому, и нервно царапающая кожу на шее рука опускается, занимая более логичное положение, после чего, настойчиво прямо взглянув на меня и почему-то потеряв толику безразличия в голосе, он произнес, акцентируя настойчивую искренность: -Я убью тебя…