Проклятье слёз

Он привык к тому, что все его боятся. Что большая часть этого грешного мира считает его бесчувственным извергом, способным строить свою политику только на страхе и крови. Пусть так. Пусть в глазах всего мира он монстр. Это не меняет его сути. Добрый и отзывчивый мальчик, затерявшийся в метели и с радостью готовый отдать последнюю рубашку за благодарную улыбку. — Мне никто не нужен. Никто, – шепчет Иван, и по его щекам текут прозрачные слёзы. – Я всегда был один. Всегда сам справлялся со всеми проблемами. И сейчас справлюсь. — В некотором роде ты прав. – Девушка, стоящая у окна, что никогда не зовёт его по имени, тяжело вздыхает, и из её глаз стекают дорожки алой крови. – Но если так будет продолжаться, твоё сердце не выдержит, – тусклый жёлтый свет, одинокого уличного фонаря, стирает грани рисунка стены. Он скользит сквозь неё. Словно через полупрозрачный тюль, не имеющий массы. – И тогда ты действительно станешь тем, кем видит тебя весь мир. Эта девушка с чёрными волосами и дикими жёлтыми глазами - не человек, не страна, не даже область. Она то, что в фольклоре называют «Русским духом». Непоколебимый. Вечный. Та, что во время Второй мировой даровала мужество обречённым, конницей шла на артиллерию, прыгала с десантами без парашютов. Что заставляла солдат, истекающих кровью, лишённых рук, зубами вгрызаться в горло противника. Та, что снова и снова в древние времена поднимала восстания против Орды, что топились в крови, но от этого не прекращались. Та, что заставляла Ивана подниматься с колен, какие бы муки и страдания не испытывали его тело и честь. Она всегда рядом с ним. И никогда в тот же миг. Она есть, но её не существует. И видеть её могут лишь те, чьё сердце страдает, пронизанное ересью порока. — Может, оно и к лучшему, – едва слышно выдыхает Россия. – Может, и вправду лучше стать зверем. — Не смей так говорить, – её голос холодный, но мягкий. Как у любящей матери, что всю свою жизнь провела в войнах. – И пусть твой дед властитель холода, ты должен остаться собой. И тогда мир потянется к тебе. Не сразу. Но всё же. И твои злейшие враги станут самыми близкими друзьями. -Ну да… -Поверь. Я знаю. … Девушка обернулась, одарив белокурую страну долгим, заботливым взглядом. И хотя он не смотрел на неё, буравя «слепым» взором пол, она знала, что посеяла в глубинах его естества зёрнышко надежды. Надежды на лучшее, мирное будущее. И мгновение спустя её образ растаял в воздухе, словно утренний туман, рассеянный ласковым ветром.