Alea jacta est (Жребий брошен)

Глава 4. Замок Малфоев в графстве Уилтшир. Родным домом семьи Малфоев был старинный трех- иногда четырёхэтажный особняк состоящий из башен, расположенных симметрично, перед домом разбит огромный парк. Колыбель Малфоев представляла собой мрачное место, у них никогда не было настоящих друзей, лишь близкие родственники и нужные люди, от тех и других было легко избавиться за ненадобностью. Драко Малфой с детства привык именно к такой философии, высокомерие он впитал с молоком матери. "Чистота крови превыше всего" - внушали ему. - "Ты - аристократ, ты выше их всех, они лишь пыль у твоих ног." И как было странно вдруг превратиться в изгоев, объявленных вне закона, когда вчерашние друзья и единомышленники, нищий сброд, обыватели, которых они привыкли не замечать, смеются и тычут пальцами. Когда над родителями Драко Малфоя нависла тень Азкабана, да и его самого ожидала печальная участь всеми гонимого изгоя, оставшегося без дома. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, вчерашние враги встали на их сторону. И во главе, конечно, стоял Гарри Поттер, как же без него. Благодаря его показаниям и предоставленным доказательствам, перед Визенгамотом полностью был оправдан Северус Снейп и даже восстановлен в должности профессора Хогвартса, от директорского кресла он отказался и директором, к всеобщему удовольствию, стала Минерва Макгонагалл. Для оправдания четы Малфоев сил потребовалось гораздо больше, ведь слишком многие зарились на их земли и богатства. Но Гарри Поттер при поддержке членов Ордена Феникса и всех профессоров Хогвартса провел столь масштабною защитную компанию, что Люциуса и Нарциссу Малфоев оправдали по всем пунктам. Даже Андромеда, с которой они давно не общались, пришла на открытые судебные заседания, чтобы поддержать сестру, и хотя женщины вели себя при встрече сдержанно-холодно, можно было сделать вывод, что хотя бы открытками к Рождеству они обмениваться теперь будут, слишком большая пропасть разделяла родных сестер, чтобы можно было ее так легко переступить. Малфоям вернули их фамильный замок, разморозили банковские счета, и теперь жизнь входила в обычное спокойное русло. Все разрушения, причинённые нежеланными гостями, они восстановили, отреставрированную люстру вернули на прежнее место, а сыну купили тепленькое место при министерстве магии, где он теперь успешно трудился. В доме было непривычно тихо, никаких гостей и друзей на Рождество, но все поправимо и это лишь временные трудности, не зря отец намекал, что ищет сыну приличную партию, и у него уже есть на примете несколько кандидатур, оставалось лишь определиться с достойной. В принципе, Драко не возражал, он не видел ничего плохого в браке по договоренности, что всегда практиковалось среди аристократических семей. Хотя ему иногда приходили крамольные мысли привести жену не своего круга, какую-нибудь симпатичную полукровку или даже грязнокровку Грейнджер, например, но боязнь лишиться наследства, останавливала его от опрометчивого шага. Переступив порог родительского дома, он попал в знакомую с детства атмосферу, здесь ничего не менялось веками, пришедшие в негодность роскошные вещи реставрировались, восстанавливались и возвращались на прежние места. - Здравствуй, сын, - родители приветствовали его у дверей как почетного гостя, знали бы они, какой сюрприз приготовил он им. Обняв родителей, он прошептал матери: «Нам надо поговорить». «После» - так же тихо ответила она. Люциус сделал вид, что не заметил этих секретов между сыном и матерью, лишь кривой саркастической усмешкой выразил свое неодобрение. Глава рода Малфоев вновь приобрел светский лоск порядком растерянный им за время войны и отсидки в Азкабане. Серые глаза смотрели также внимательно и холодно, в длинных волосах появились проблески седины, не заметные среди платиновых прядей, он не утратил своего высокомерия и презрения к волшебникам, стоящим ниже его по социальной лестнице, и он надеялся, что сын разделяет все его принципы и убеждения. Наследник рода Малфоев неспешно поднялся в свою комнату, она, конечно, была обставлена не так шикарно, как комната родителей, но с комнатой в слизерине ее не сравнить, шикарно, комфортно, чуть-чуть помпезно, все устроено по-малфоевски широко. Драко взгромоздил свое роскошное, накаченное тело, предмет вожделения многих столичных барышень, на широкую старинную кровать, где могли спать, не мешая друг другу, трое человек, закинул руки за голову и уставился в потолок, украшенный резными панелями. В жизни этого красивого успешного аристократа было все не так легко и гладко как ему бы хотелось. Предстоящая помолвка с богатой аристократичной девушкой тревожила его не так сильно, как демоны, поселившиеся в его душе. Он никогда, в сущности, не был трусом, просто следуя традициям своей семьи, избегал открытых схваток и ссор, предпочитая действовать окольными путями, исподволь, чужими руками, чтобы не быть застуканным на месте преступления самому. В свое время, ещё по пути в Хогвартс, он сам предложил свое покровительство Гарри Поттеру, справедливо рассудив, что дружба с Мальчиком-Который-Выжил, добавит ему популярности в школе. Но Гарри не разглядел удачи, которая сама плыла к нему в руки, предпочтя дружбу с этим рыжим выскочкой - позором общества чистокровных волшебников и большезубой зазнайкой Грейнджер - обществу блестящего аристократа. Собственно, с этого дня началось их противостояние, не прекратившееся по сей день, вечное соперничество двух людей, один из которых был умен и осторожен, другой глуповат, прямолинеен, и обладающий удивительным везением находить неприятности и проблемы там, где их, в принципе, быть не должно, влезать в чрезвычайно опасные дела, рушить годами планируемые комбинации и при этом выпутываться относительно целым и здоровым. Взять к примеру сколько раз ему удавалось выживать после Авады и Круциатоса, при этом оправдывать свое имя и имя того несчастного, что попался ему на пути. Удивительное дело, при всей своей наивности и недальновидности, герой всегда умудрялся оставаться победителем. Но это все загадки для его будущих биографов, которых в скором времени встретится немало. Малфоя интересовало другое, как этот мерзкий гриффиндорец смог зародить в его сердце уважение? Сначала избавив от страшной смерти в выручай комнате, где Гойл по своей глупости вызвал Адский огонь, уничтожающий на своем пути все живое, и за ошибку поплатившийся собственной жизнью, тогда Гарри вытащил его и Крэбба на метлах, рискуя самому погибнуть. В ту минуту Драко думал, что ему пришёл конец, вокруг шумело и бушевало пламя, он видел отблеск огня в карих глазах Гермионы пролетавшей мимо на метле, на миг ему показалось, что именно так на самом деле должна выглядеть сама смерть, молодой, яркой, неумолимой и ослепительно прекрасной. Отдохнув, отдышавшись, он понял, что это была лишь игра воображения, но отблеск бушевавшего пожара в ее глазах затронул, какую-то доселе молчавшую струну в душе, сделавшую его если не лучше то, по крайней мере, немного терпеливее к чужим страданиям и горю. Болезнь Грейнджер он принял ближе к сердцу, чем даже сам от себя ожидал. Что же заставило крёстного, человека нелюдимого, жесткого, обладающего отвратительным характером, вплотную заняться судьбой гриффиндорской всезнайки? Поттер увидел в этом проявлении благородства души Снейпа, более прожжённый жизнью, эгоистичный Драко, усмотрел поиск выгоды, и не один из них не догадывался, какие цели преследовал профессор на самом деле. Обычные пути расследования дали нулевые результаты, следовало приступить к этому делу с другого конца, задействовав связи отца, к этому делу следовало подойти очень тонко и деликатно, потому что старый змей никогда не пойдет на помощь бывшим врагам добровольно, этого следовало поманить, подтолкнуть, обещанием выгод в будущем. Поздно вечером после Рождественского ужина, когда весь большой дом уже затих, Малфой-младший встретился с Нарциссой в библиотеке, он во всех подробностях расписал возложенную на него миссию, рассказал о проведенных этапах расследования и результатах, поделился своими мыслями и соображениями по этому вопросу. - И теперь мне необходима твоя помощь и поддержка, чтобы объяснить отцу, что я не хочу слепо следовать за сторонниками Тёмного Лорда и вступать, согласно семейной традиции, в ряды Пожирателей Смерти. Из всего разговора леди Малфой взволновала не позиция сына, связавшегося со светлыми волшебниками, а возможное возвращение в скором времени родной сестры – Беллатрисы, ещё более жестокой и сумасшедшей чем раньше. Они обсудили с сыном несколько возможных вариантов разговора с Люциусом и разошлись по своим комнатам. Как только дверь библиотеки закрылась, Люциус Малфой скинул с себя чары Невидимости, передававшиеся в его роду из поколения в поколение, налил в свой бокал ещё огневиски, сел в резное кресло у камина и стал обдумывать подслушанную информацию, думая кому и за сколько он сможет ее продать. Дверь распахнулась и в комнату вихрем влетела разъяренная Нарцисса. - Ах, ты гад! Неужели ты думал, что я не почувствую твоего присутствия! – она быстро пересекла разделявшие их метры и направила волшебную палочку в грудь Люциуса. – Если хотя бы один волос упадёт с головы нашего сына, я прикончу тебя. - Что ты, Цисса, у меня даже в голове не было ничего подобного, - сказал её муж, затем резким змеиным броском, он прыгнул на свою жену, вырвал палочку из её ослабевших рук, и резко бросил её на ковёр. - Я уничтожу тебя, чудовище, - прошипела поверженная. - Как смеешь ты мне угрожать, женщина? – в его голосе не было злости, только жестокое веселье и похоть. Глядя на свою поверженную жену, он чувствовал, как в его теле нарастает желание. - Я заставлю, тебя повиноваться мне! - Только подойди, и ты почувствуешь, насколько остры мои когти. Когда шипение и рычание за дверью библиотеки, перешло в сладострастные стоны, Драко Малфой покинул свой наблюдательный пост и предпочёл скрыться незамеченным. Не то чтобы он испытывал смущение от наблюдения за собственными родителями, просто он услышал всё, что хотел и сделал соответствующие выводы, мать убедит отца помочь сыну. А быть застуканным и портить отношения в его планы не входило. - Неужели эти двое думают, что я не предусмотрел все возможные варианты? – тихо рассмеялся, хитрый слизеринец, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Раннее утро. Второй день Рождества. Гермиона проснулась свежей и отдохнувшей. Никакие видения и кошмары в эту ночь её больше не беспокоили. Теперь у нее была возможность спокойно осмотреть дом. Это был симпатичный двухэтажный коттедж, из окон которого были видны симпатичные сельские пейзажи, усыпанные снегом поля и чудесные деревенские домики вдалеке. От слабости гриффиндорку слегка качало, но она заставила себя двигаться, приняла душ, переоделась в свежую одежду и по лестнице спустилась на первый этаж. Здесь располагались кухня, гостиная и гараж, если бы была необходимость поставить туда машину. Зверски хотелось есть, а с кухни неслись аппетитные запахи. Зельевар оказался не только талантливым преподавателем, но и отличным поваром. Он мастерски управлялся с блинчиками, омлетом и каким-то обалденным соусом. - Как вкусно пахнет! - Вы уже проснулись, мисс Грейнджер? Вам стоит больше отдыхать. Нам с вами предстоят не менее выматывающие процедуры, чем накануне. Если у девушки еще и остались силы чему-то удивляться, то сейчас они ее безвозвратно покинули, она села на стул и начала истерично хихикать, потому что профессор Снейп был без мантии и сюртука, в рубашке с закатанными рукавами и ярком кухонном переднике с цветочками, на щеке красовался след из муки. Правильно поняв причину ее веселья, он состроил свое самое зверское выражение лица и спокойно сказал: - Только никому про это не рассказывайте! Иначе в жабу превращу! После таких слов Гермиона в последний раз хрюкнула и сползла под стол из-под которого продолжал раздаваться гомерический хохот. Снейп поднял девушку с пола, отряхнул и укоризненно на нее посмотрел. - Я никому об этом не расскажу, клянусь. Только можно я это сколдофотографирую для себя, на память? - Вы невыносимы. Давайте мы сейчас с вами поедим, а потом прогуляемся. Они медленно шли по дорожкам заснеженного сада. Снейп шел неторопливо, как же хорошо никуда не торопиться и не спешить. - Как здесь красиво. Я очень люблю зиму, а вы? - Пожалуй. - Пожалуй, да или, скорее нет? - Какая вы надоедливая всезнайка. - Я вас раздражаю? - Нет. И это меня удивляет. Дружеский завтрак растопил лед между ними. Но наблюдая за Гермионой, он с удивлением отмечал насколько та изменилась, повзрослела за прошедший год, он привык видеть в ней смышлёную девочку, немножко выскочку, но умную и добрую. Теперешняя Гермиона очень отличалась от той прошлой, раньше она была просто умной, теперь стала мудрой, доброта превратилась в сострадание человека, пережившего многое, движения стали гладкими и плавными, ушли юношеские порывистость и нетерпение. Беседуя с ней, он забывал о своих годах и ее возрасте, слушая ее разумные суждения так не свойственные столь юным созданиям, он пытался понять, что так изменило ее. Была ли тому причиной война? Магические пытки? Потеря близких и родных? Что нанесло ей такие глубокие душевные раны, от которых она не оправилась до сих пор. И он по своему опыту знал, что не оправится уже никогда. Раны души затягиваясь, оставляют после себя уродливые рубцы, грубые шрамы, которые имеют свойство ныть и мучить своего владельца, особенно по ночам. Вечерами она будет сидеть над книгой, уставившись неподвижным взглядом в одну точку, вспоминая погибших друзей, которые больше никогда не вернутся. Она больше не боится смерти, она уже не раз заглядывала ей в глаза. Она не боится уже ничего: ни боли, не страданий, ни потерь, она уже все это пережила и выстрадала, и потому ей нечего терять и бояться. - Скажите мне, Гермиона, только честно. Зачем вы поднялись поздней ночью, совершенно одна в самую высокую башню Хогвартса? - А вы сами как думаете? - она больше не боялась его, ей было приятно, что он относится к ней как к равной и так красиво и легко, просто называет по имени. - Хотели испытать страх? - Я шла за воспоминаниями. Хоть и страшными, тяжелыми, болезненными, но способными вытащить меня из кошмара, в который я постепенно погружалась, разбить глухую стену, через которую я смотрела на мир. Чтобы почувствовать хоть что-нибудь. Страх, боль, ненависть, дружбу, любовь. Испытать хоть что-то. - И как? Неудачно? - Отнюдь. Я почувствовала целую бурю эмоций и среди них преобладала ненависть к вам. - Ко мне? Что ж значит, я еще способен вызывать хоть какие-то чувства у женщины, - скорбно произнес профессор Снейп, отчего Гермиона рассмеялась почти весело и непринужденно. Именно в этот момент ледяной панцирь, которым она себя окружила, лопнул. "Так-то лучше, девочка. Я не могу вылечить шрамы твоей души. Лишь на время облегчить страдания". Он видел, какое будущее ожидает девушку и хотел её от этого предостеречь. Она окружает себя высокомерным одиночеством, как он и сам когда-то в юности. Со временем, это превратится в привычку, и маска станет сутью. Она добьётся выдающихся успехов на любом выбранном поприще. Но по дороге к поставленной цели растеряет друзей, не заведет семью, боясь, что кто-то вновь отнимет у нее близких. Северус Снейп не знал, что сказать и как предостеречь эту гордую гриффиндорскую выскочку, ставшую незаметно столь близкой ему. - Беллатриса Лестрейдж оставила мне на память шрамы, - неожиданно призналась девушка.- Она вырезала мне на предплечье "грязнокровка", глубоко поранила шею и... - Грейнджер замолкла. Перед глазами девушки вновь проносились, словно замедленная кинопленка, все пытки, что подарила ей Белла. - Почему вы замолчали? Говорите, прошу вас... - Я не могу. Он прижал к себе рыдающую девушку, а она вцепилась в него, как утопающий хватается за соломинку. - Плачьте, Гермиона. Слезы принесут вам облегчение. Если бы мимо проходил кто-нибудь, то он бы увидел, как нежно гладит по непослушным каштановым волосам девушку высокий темноволосый мужчина. Он бы увидел, как содрогались плечи незнакомки. Наверняка, он бы подумал, что девушка чем-то очень сильно расстроена, и оказался бы прав. - Извините, профессор. Не знаю, что на меня нашло, - девушке было стыдно за внезапное проявление слабости перед этим невозмутимым и непостижимым человеком. - Наверно, вам уже надоело со мной возиться? - Нет. Вы напоминаете мне себя самого. Вы молоды, целеустремленны, горды. Именно гордыня не позволила вам сознаться в собственной слабости своим друзьям, поставила вас на край гибели. Вы запутались, теперь вы понимаете, что черное не всегда черное, а белое порой только кажется таковым, что светлые волшебники бывают врагами, а среди темных магов встречаются друзья. Вы не знаете, как со всем этим быть, какую дорогу выбрать. - И что вы мне посоветуете? - Прислушивайтесь к себе, своей интуиции, заставьте замолчать голос разума, когда рассудок спорит с сердцем. Доверяйте своим друзьям, не замыкайтесь в себе, как улитка в ракушке. Живите дальше, не оглядывайтесь на прошлое. Порывы вашей души не нужны мертвым, они нужны живым. - Хорошо. Я подумаю над вашими словами. Некоторое время они шли молча, каждый погруженный в свои мысли. - Вы больше не будете подвергать меня легиллименции? - Нет. - Почему? - Вы уже достигли больших успехов. Со своими воспоминаниями вы теперь легко справитесь без меня. Кстати, я могу помочь со шрамами, я дам вам одну мазь, рубцы рассосутся. Следы станут почти незаметны. - Спасибо. Как странно. Еще вчера она так сильно ненавидела этого загадочного неоднозначного человека. Он причинил ей столько страданий, как врач ломающий кости пациенту, чтобы они правильно срослись заново, он разбередил ее душевные раны, заставил заново пережить магические пытки, унижение и страх. Потом полночи сидел у ее кровати, поил укрепляющими зельями, приготовил чудесный завтрак. У нее было чувство, что сегодня она познакомилась с совсем другим Северусом Снейпом. - Вы устали? Давайте вернемся в дом. - Да, - согласилась девушка. По дороге к коттеджу она несколько раз оступилась, сказывались усталость и слабость, профессор поддержал ее, а затем предложил свою руку. Вся неделя выдалась сумасшедшей. Они проверяли и перепроверяли всевозможные варианты. Проверили поставщика котлов Хогвартса, перепроверили весь список ингредиентов, всех торговцев в списке, которых указал Снейп и ничего, они зашли в тупик. Поттер прилип к слизеринцу как пиявка, не отходил от него ни на шаг. Лишь на Рождество отпустил его домой. - Поттер, что ты от меня еще хочешь? Мы все проверили, здесь чисто. - Я не уверен, что здесь, что-то не так. - Ты уже достал меня со своей паранойей, и зачем я только согласился тебе помогать. - Потому что Снейп с Дамлблдором попросили тебя стать двойным агентом, так что колись, что тебе удалось узнать. И еще ты почетный член Ордена Феникса, предложено Альбусом Дамблдором и одобрено мной. - Ты только моим родителям не смей рассказывать об этом, мой отец не переживет такого позора, - в голосе Малфоя слышался непритворный ужас. - Посмотрю на твое поведение. - Поттер - ты садист. - Не без того. Рассказывай мне все или применю к тебе "пытки". - Я узнал, точнее на меня вышел один волшебник. Он связан с Пожирателями Смерти. За спиной послышался какой-то шум. - Ну наконец-то. Я уже устал ему зубы заговаривать. - Молодец, Малфой. Господин будет тобой доволен. Вяжите этого и пошли отсюда. Гарри Поттера скрутили, отняли у него палочку и ударили чем-то тяжелым по голове. Прежде чем потерять сознание он тихо прошептал: "предатель" и отключился.