Insatiable

В какой-то тревожный момент Хаммел со всей ясностью осознал, что стал… можно сказать, немного зависимым от секса. На дворе было позднее лето, и из-за большого вентилятора в его окне комната Хаммела стала самым настоящим оазисом, пока летний жар заставлял других страдать от духоты. Но даже он не мог одолеть прибор в комнате Курта. Для Хаммела же простые посиделки в своей комнате были привычным делом, как и время, проведенное за просмотром популярных модных блогов в Интернете или «Проекта Подиум», тогда как Блейн блаженно валялся на полу в одних лишь шортах. Паппи немного иначе реагировал на жар, чем остальные люди, поэтому Курт не мог винить его за эти ленивые лежбища перед вентилятором в самые жаркие дни. Блейн забавно дышал и всегда очаровательно улыбался, если прохладный воздух обдувал его. Остальные домочадцы никогда не ставили под сомнение такое времяпрепровождение, за что Хаммел был невероятно благодарен. Жаркая погода часто означала, что оба парня раздевались до минимума одежды, пока Блейн не начинал отчаянно бормотать, будто он больше не в силах выносить запах Курта, а после вскарабкивался на кровать и принимался тыкаться в шею парня, вымаливая разрешение, хотя ноги Хаммела и без этого сами раздвигались перед его ненасытным ртом. Особо возбуждающим действием в такие моменты стала необходимость быть как можно тише. И Курт, и Блейн, тяжело дыша и покрываясь испариной, всегда сильно желали довести друг друга до оргазма. Иногда Блейн долго и не переставая облизывал его, пока киска Хаммела не становилась чересчур чувствительной, а Курт дрочил ему, и паппи бурно кончал ему в руку. Но временами жаркая погода отнимала слишком много энергии, и парень просто переворачивался на живот и поднимал попку вверх, позволяя Блейну скользнуть внутрь, а затем ритмично входить и выходить, осторожно покусывая заднюю часть шеи. Если так подумать, то это было вовсе неплохим способом провести лето. Только вот Хаммел знал, что меньше чем через месяц придется вернуться в школу, и, хоть он и пытался практиковаться в самоконтроле, ограничивая их «игры» до одного раза в неделю, его либидо вовсе не понимало намека. Казалось, Блейну всего лишь нужно полакать немного воды из своего стакана или лениво растянуться на диване так, что шорты низко спускались на стройные бедра, – и Курт уже мог ощутить приятную пульсацию между ног. Он чувствовал себя ненасытным, гораздо большим животным, чем был Блейн со своими желаниями, поэтому сделал то, чем не очень-то гордился. Хаммел дождался, пока паппи задремлет в гостиной, а после закрылся в своей комнате и снял всю одежду, лег на кровать и провел рукой вниз, пока пальцами не коснулся сладкого местечка между ног. Он просто истекал, его кожа была горячей на ощупь, и, хоть это и нельзя было сравнивать с языком Блейна, все же такие действия помогали. – Ммм, – тихо застонал Курт, кружась кончиками пальцев вокруг клитора, отчего глубоко в животе спиралью стал закручиваться жар наслаждения. Хаммел уже некоторое время не ласкал себя сам – Блейн всегда мог учуять, когда Курт возбуждался, он ощущал этот неуловимый запах в воздухе, и всегда с радостью утыкался носом между его ног, жаждая попробовать, словно Курт – какой-то невероятно аппетитный кусочек самого сладкого лакомства. И, черт возьми, Хаммел покраснел, лишь думая об этом – о мягких губах Блейна и его языке, неоднократно приводящего Курта к оргазму, – и скользнул пальцами ниже, запуская два внутрь и сжимаясь вокруг них, отчаянно мечтая, чтобы там оказалось нечто более широкое. Хаммел привык чувствовать внутри большой узел Блейна, и временами его обуревала жажда вновь ощутить, как его наполняет и растягивает столь внушительный орган. Курт был возбужден так сильно, что прекрасно понимал – долго он не продержится, поэтому усилил свои движения, все быстрее лаская набухший клитор, загибая внутри себя пальцы и чувствуя нарастающее наслаждение. Курт готов был уже кончить, как вдруг раздался стук в дверь, и все тело Хаммела напряглось. Он спросил высоким и несколько запыхавшимся голосом: – Кто это? – Я, – тихо ответил Блейн. Хаммел сел на кровати, спешно прикрыл себя простыней и позвал его войти. Возможно, это было не самой лучшей идеей, но по ту сторону находился Блейн, и Курт не мог просто сказать ему уйти. Паппи быстро оказался внутри и закрыл за собой дверь, а затем направился прямо к постели. Он несколько раз глубоко вдохнул и вскарабкался рядом с Куртом, стягивая с него простыню, и вильнул хвостом, выдавая свое возбуждение. Его глаза потемнели, и взгляд стал более угрюмым, нежели хищным, но все же Курт ощутил дрожь по всей длине позвоночника. Он так и остался сидеть, замерев с рукой между ног и покраснев от того, что его поймали. – Ты начал без меня, – произнес Блейн, и выражение лица Хаммела смягчилось, когда он уловил тревожные нотки в голосе собеседника. – Я просто не хотел тебя беспокоить. Мне… мне не хочется, чтобы ты думал, будто секс – единственное, что интересует меня. – Но меня интересуешь ты, – настаивал паппи, придвигаясь ближе. – Меня интересует заботиться о тебе. Я мог учуять еще в коридоре, что нужен тебе, Курт, – Блейн потерся носом о руку Хаммела, пока тот не вытащил ее между ног, и тогда паппи взял все его пальцы в рот, пробуя на вкус. Курт, наблюдая, как Блейн облизывает ту часть тела, которая только что была внутри него, ощутил очередной прилив тепла к щекам. – Пожалуйста, позволь мне помочь тебе? – Ох, Блейн, – выдохнул Курт, и все те чувства, что заполнили его, не имели никакого отношения к сексу и ко всему остальному – он так сильно любил Блейна, любил его честность и дружелюбие, а также все интимные моменты, соединяющие их. – Я бы с радостью принял твою помощь. Я был уже очень близко, ты можешь… можешь воспользоваться своими пальцами? Блейну даже не пришлось отвечать – его широкая улыбка подсказала Хаммелу все, что нужно, и тут же паппи лизнул его в щеку, опускаясь ниже. Курт рассмеялся, но этот звук растворился в воздухе, когда Блейн устроился между его ног и широко раздвинул их. Прохладный воздух коснулся распаленной кожи Хаммела, пропуская по телу дрожь наслаждения. – Ты такой влажный, – зарычал Блейн и принялся облизывать внутреннюю сторону бедер, очищая их от естественных выделений Курта. Хаммелу пришлось подавить в себе желание качнуться вперед, подстроиться и подставить киску под столь желанный рот Блейна, однако, ему не пришлось долго ждать. – Хороший мальчик, – громко застонал Курт, ощутив, как Блейн своим шершавым языком раздвигает его складки и небрежно проходится самым кончиком посередине. Эти влажные и уверенные прикосновения создавали необходимое давление на отчаянно ноющие местечки Курта, поэтому он запрокинул голову назад и зарылся пальцами в волосы Блейна. – Ох, боже, мой хороший мальчик. Паппи радостно вильнул хвостом, расслышав обращение к нему, и медленно опустил голову, лизнув там, где кожа Курта была наиболее чувствительной, раскрасневшейся от предыдущих ласк самого Хаммела. Наслаждение разгоралось все больше и больше с каждым прикосновением языка Блейна, который проходился от влажного отверстия к набухшему и пульсирующему клитору. – Пальцы, – напомнил ему Курт, и Блейн тут же просунул между ними руку, даже не отрываясь от своего занятия, продолжая ласкать Хаммела, как оголодавший и жаждущий всего. Вскоре он скользнул внутрь сразу двумя, отчаянно заскулив, когда Курт, благодарный за столь желанное давление, крепко сжался вокруг него. – Да, так хорошо, ты все делаешь правильно. Помнишь, как нужно трахать меня ими, солнышко? Блейн резво кивнул и, качнувшись, опустился ртом обратно на клитор, посасывая его. Он был в этом невероятно хорош, лаская Хаммела внутри своего рта, что оргазм настигал Курта, уверенно разжигая блаженство в каждой клеточке тела. Теперь же было так сложно сосредоточиться на этом, особенно когда Блейн быстро проталкивал в него свои пальцы – уже три, – и Курт ощущал это необыкновенное чувство, странный зуд внизу живота. Он сводил с ума, но Хаммел хотел большего, хотел, наконец, очутиться в том мгновении, когда зуд взрывался, как маленькая бомба. – Быстрее, пожалуйста. Ох, ты можешь… ммм, быстрее? – тяжело дыша, запричитал Курт, уткнувшись лицом в собственную руку, и громко закричал, когда стало слишком, когда оргазм неожиданно настиг его, ноги задрожали, а все мышцы словно вытолкнули Блейна из себя. Паппи вздрогнул, но тут же вернулся обратно к киске Курта, отчаянно облизывая ее, и Хаммел с испуганным вздохом осознал, что лицо Блейна было полностью покрыто его соками*. – Боже, о боже, прости, мне так жаль, я не… – Курт попытался отодвинуться – он уже становился слишком чувствительным, но Блейн с громким рыком вернул его на место, с жадностью лаская нежную кожу, все же избегая клитора. – Ты в порядке? – спросил он, почесывая Блейна за ушами. Тот, наконец, поднял на него взгляд и медленно моргнул, шумно облизнувшись и скользнув вверх, накрыв собою тело Курта и уткнувшись ему в шею. – Конечно, я в порядке. Но мне хочется большего, Курт, я хочу… – Хочешь трахнуть меня? – охрипшим голосом спросил Хаммел, ощутив, что даже несмотря на только что достигнутый оргазм, он все еще возбужден, а Блейн кивнул и начал легко качать бедрами, чтобы Курт ощутил, насколько он болезненно твердый. – Тогда раздевайся и возвращайся ко мне, солнышко. Блейн поспешил выполнить сказанное, раздраженно зарычав, когда запутался ногами в своих же штанах, практически упав на постель. Курт улыбнулся и опустил руку вниз, рассеянно потирая чувствительный клитор. Взгляд Блейна потемнел, и паппи тут же забрался обратно на кровать, жадно и возбужденно разглядывая Курта, – Хаммел был уверен, что как только Блейн окажется внутри него, то тут же перестанет сдерживаться. Он будет брать Курта ради собственного удовольствия, и Хаммел громко застонал от этой мысли. Блейн в скором времени оказался сверху, накрыв Курта своим стройным и подтянутым, загорелым обнаженным телом, как всегда прекрасным. – Вот так? – спросил он. Его член уже покраснел и лишь немного набух у самого основания. – Вот так, – ответил Курт, потянувшись вниз, чтобы направить Блейна, куда нужно, и резко вздохнул от того, насколько же чудесным было то, как Блейн прижимал его к кровати, а также это ощущение наполненности и возможность сжиматься вокруг чего-то столь большого и горячего. – Курт, – заскулил Блейн, с беспокойством лизнув Хаммела в щеку, и Курт хохотнул, опустив руки ниже и сжав его задницу, притягивая ближе. Блейн задрожал от этого прикосновения и резко завилял хвостом. Курт закрыл глаза и чуть приподнял бедра, раскрываясь для Блейна как можно больше. – Давай же, солнышко. Двигайся, ради меня, и не останавливайся. В ту же самую секунду самоконтроль Блейна испарился в никуда, и он с силой подался вперед, проникая в Курта глубоко и быстро – слишком быстро, чтобы Курт почувствовал нечто иное, нежели саднящее ощущение заполненности. Угол проникновения позволял узлу на члене Блейна с каждым толчком тереться о точку Джи**, и Хаммел ощутил, как вновь изливается соками* – гораздо слабее, нежели раньше, но даже эти спазмы заставили Блейна трахать его сильнее и глубже. – Ох... ох, черт, – застонал Курт, почувствовав, как набухший узел проталкивается внутрь него, растягивая еще шире, а Блейн зарычал и замер на месте, укусив Хаммела за плечо в тот момент, когда оба стали кончать. Курт все продолжал сокращаться вокруг него, и это давление было практически непереносимым, тяжелым и невероятно сильным, передавая импульсы по всему телу с каждой пульсацией Блейна внутри. Курт дрожал, приходя в себя, оставаясь насаженным на этот узел, а Блейн успокаивающе облизывал его шею. – Хороший мальчик, – прошептал Хаммел, поглаживая его спину и почесывая у самого основания хвоста, срывая тем самым с губ Блейна резкие вздохи. – Так хорошо трахал меня, мой хороший мальчик. Блейн приподнял голову с плеча Курта и сделал нечто, заставившее Хаммела замереть на месте. Он поцеловал его. Это… это не было тем, чего Курт ожидал от своего первого поцелуя. Блейн понятия не имел, что делать, поэтому просто водил своими губами по губам Хаммела, а после лизнул между ними, застонав и задвигав бедрами, несмотря на то, что узел был еще слишком большим и оставался внутри. – Подожди, – произнес Курт, обхватив его лицо, и приподнялся, целуя Блейна по-настоящему, неловко передвигая губами. Паппи старался делать то же самое; в течение нескольких секунд это было просто невероятно, и жар разгорелся внутри Хаммела с новой силой, но после Блейн снова стал облизывать его, радостно вскрикнув, когда Курт позволил его языку скользнуть в свой рот. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Хаммел весь покраснел, а его губы были влажными и распухшими, но этот абсолютно неуклюжий поцелуй стоил столь широкой улыбки Блейна. – Почему ты?.. – Ты мой партнер, – ответил он, и очаровательное выражение на его лице никак не соответствовало вновь нарастающему возбуждению Курта, когда Блейн вновь пошевелился и потерся об него внутри. – У людей партнеры всегда целуют друг друга, и ты человек, поэтому мне хотелось поцеловать тебя. Прости, что я так плох в этом, – робко добавил он, но Курт лишь покачал головой, вновь придвигаясь ближе и шумно целуя его, громко засмеявшись от намерений паппи начать его облизывать. – Тебе слишком нравятся французские поцелуи***, Блейн, однако, нет, ты вовсе не плох в этом. И я счастлив быть твоим партнером, – Курт потерся о нос Блейна своим и ощутил странное чувство в груди, когда паппи сделал то же самое. Он вновь заерзал бедрами, прижимаясь к Хаммелу так близко, насколько это вообще возможно, и Курт резко выдохнул от прикосновения к клитору и от этих движений, заставивших его содрогнуться. – Еще? – спросил Блейн, и Хаммел кивнул, смутившись своей легковозбудимости. Паппи же, казалось, вовсе не возражал, толкаясь так сильно, как мог, оставаясь внутри него. Курт потянулся вниз и потер клитор, громко выдохнув от переполнивших его ощущений, и как сладко узел на члене Блейна массажировал точку Джи. – Блейн, я… думаю, я сейчас кончу, – сумел произнести Хаммел, потому что этого было так много, а Блейн все еще был слишком большим. Паппи прикусил его шею, поскуливая от чрезмерной чувствительности, и тело Курта натянулось, как стрела. Как только не осталось больше сил сдерживаться, он с громким стоном кончил, вновь выделяя много жидкости* – достаточное количество, чтобы попало на внутреннюю часть бедер, – от силы которой член Блейна выскользнул наружу. Курт дрожал, пытаясь восстановить дыхание и приходя в себя после очередного оргазма. Блейн опустился между его ног, облизывая все начисто, хоть Курт и истекал – эти движения были на удивление успокаивающими, ласково расслабляя опухшую киску Хаммела. Он уже почти что заснул, когда Блейн оторвался от него и взобрался наверх, утыкаясь покрытым испариной лицом в шею Курта. – Хороший мальчик, – хрипло прошептал он, поглаживая кудряшки паппи, тихо вздыхая от ощущения не проходящей пульсации между ног. В течение следующей пары дней все будет невероятно саднить, но оно всегда стоило того. – Хочешь отдохнуть вместе со мной? Вместо ответа Блейн лизнул его в щеку, и Курт улыбнулся. Он прижал паппи ближе, натягивая на них сверху испорченную простыню, и тут же заснул под громкий шум вентилятора и устойчивое дыхание Блейна на своей коже. ___________________________ * В этих моментах Хаммел сквиртил. Умными словами говоря, женская эякуляция или сквирт (от англ. squirt – струя) – выбрасывание некоторого количества прозрачной жидкости во время или перед оргазмом из влагалища. Критики утверждали, что эякуляция является просто вагинальной смазкой. Ваш верный слуга не большой поклонник данного вида действа (потому что он не знает, как это переводить :D), но многие утверждают, что это довольно-таки приятно. Ознакомиться поближе с этим можно на Википедии. ** G-точка (в простонародье точки Джи) – орган, аналогичный мужской простате, который находится немного выше стенок влагалища, в сантиметрах в 5 от влагалищного отверстия. Он чрезвычайно чувствителен, поэтому и при прикосновении к ней девушка получает блаженство. Точно так же, чтобы не вдаваться в слишком глубокие детали, это дело можно отвикипедить, наглядно посмотреть и даже… Ну, в общем, кому что :D *** Французский поцелуй (англ. french kiss; – «любовный поцелуй») – романтический поцелуй, подразумевающий контакт языков – иными словами, один из целующихся своим языком касается языка, рта партнёра. Французский поцелуй стимулирует губы, язык и всю полость рта в целом – все эти зоны очень чувствительны к такого рода ощущениям. В отличие от других поцелуев, французский поцелуй может продолжаться достаточно долго.