Нас накроет тьма

Паренек затравленно оглянулся, снова опустил глаза на разбитую вазу, около которой уже стояла его кошка, принюхиваясь к осколкам. Цыкнув, гость замка подхватил свою любимицу под живот и поспешил дальше по коридору – идти туда, где слышались шаги, было бессмысленно и беспощадно по отношению к себе. Рон не хотел умирать молодым. Поворот налево, опять налево. Направо. Он сбежал по лестнице вниз, миновав два пролета, оказавшись в длинной галерее с картинами. Времени осматривать произведения искусства не было – сердце металось в груди, как бешеное, и все пыталось вырваться из клетки ребер, каким-то шестым чувством трезвоня о приближающейся опасности. Канделябр покачнулся, будто под высоким потолком прошел мощный поток воздуха. Тени запрыгали по полу и стенам, картины выглядели угрожающими и зловещими. Для окончания образа не хватало лишь завываний и звона цепей. Паренек замер, обернулся, желая проверить, нет ли преследования? По галерее он прошел довольно далеко, и если кто-то и шел за ним – он бы его сейчас смог увидеть. Однако, там никого не оказалось. Тильда душераздирающе мяукнула и вырвалась из рук мальчишки, скользнув куда-то в тень и растворившись в ней. И тут Рон почувствовал ЕГО. Почему именно так? Да все очень просто. Были бы вы на его месте, вы подумали бы точно так же. Это просто неописуемое чувство: ноги сами по себе становятся ватными, колени дрожат, а разум запуганным зайцем жмется где-то на границе сознания, грозясь и вовсе скрыться и покинуть владельца. По спине пробежал холодок, сердце замерло. Неожиданно его резко развернули, крепко и больно ухватив за руку. Он даже не думал о том, что останется синяк – главное, чтобы не сломали. А кости-то хрупкие... Рассмотреть разгневанного хозяина замка Рон не успел: другой рукой мужчина тут же ухватил паренька за шею и немного приподнял, заставляя встать на носочки и смотреть в потолок. - Какого черта ты тут делаешь, жалкий человек?! – прошипел он и встряхнул хрупкое тело. Рон в ответ смог лишь захрипеть, хватая воздух ртом, словно рыба. Перед глазами поплыли яркие краски картин и блики света от канделябров. Не заметив со стороны мальчишки никакого сопротивления, вампир швырнул его бренную тушку об стену с такой легкостью, будто она ничего не весила. Паренек поприветствовал спиной стену и ахнул: последние крупицы воздуха выбились из легких. Из груди вырвался лишь сдавленный стон. Глаза отказывались что-либо видеть, их застилала пелена выступивших слез. Но яростный защитник ваз снова оказался около него. Ухватив цепкими пальцами за плечо и прижимая спиной к стене, вампир поднял паренька над землей. Теперь Рону удалось более или менее отдышаться, прийти в себя и посмотреть на нападавшего. Перед ним стоял мужчина лет двадцати пяти на вид, не больше. Его правильное лицо было обезображено хищным оскалом и наморщенным носом, но аристократичности не потеряло. Он оказался действительно красив. Невероятно прекрасен. Алебастрово-бледная кожа, будто весь он был ожившим изваянием. Длинные белые волнистые волосы прихвачены сзади черной лентой, пара прядей спадала на лоб изумительными завитками. Одет он, к слову, был довольно странно – в черную кожу. Жилет, штаны и сапоги – все кожаное. На поясе закреплена плеть. И это сочетание белого с черным... Рон не мог его сейчас оценить в полной мере, потому как больше волновался за свою жизнь. - Чтоб ты знал, - прошипел вампир и снова сильно вдавил его в стену. – Эта ваза стоит куда дороже тебя, сопляк. А вот это уже немного обидело парня, который сверкнул бледно-серыми глазами из тьмы капюшона. - Но ты же вампир, ты можешь ее восстановить. Только не ври мне, что это не так. Как говорится, наглость – мое второе счастье. Это выражение можно было приписать и к Рональду. Когда он терялся, когда не знал, что говорить, паренек предпочитал хамить. Так жить проще. И люди тут же считают, что ты куда важнее и сильнее духом, чем на самом деле. Правда, боюсь, с вампиром это не прокатит. - Да что ты понимаешь в этом, человек? – почти что сплюнул он. – Душу этого прекрасного творения вернуть не удастся даже мне. И как ты собираешься расплачиваться? В дурной голове человека мелькнуло столько различных идей, что ему самому страшно стало. К слову, как только паренек начал мыслительную деятельность, вампир прищурился, вроде как вслушиваясь в его мысли. Но ему не удалось уловить ни одной: слова в голове этого нежданного странного гостя замка носились подобно урагану. И никто, кроме самого Рона, их понять не мог. Однако, умирать ему совсем не хотелось. - Только не убивай меня! Мне шестерых сестричек и четверых братиков кормить. А еще у меня две собачки и кошка. Кто же, как не я, будет за ними ухаживать? – тут же наигранно-жалобным голосом заканючил мальчишка, продолжая щурить невероятно светлые глаза на вампира, всматриваясь в его мимику, его реакцию. - Но ты же прекрасно понимаешь, что и отпустить тебя я не смогу? – изогнул тот красиво очерченную бровь. – Хотя, в таком случае, у меня есть идея... Простым движением он стянул с головы Рона капюшон. Наружу вырвалась копна кудрявых огненно-рыжих волос, рассыпаясь по плечам паренька, по его спине. Особой длиной они не отличались, но были непослушны и густы. А на макушке торчали две смешные пряди, короткие и загнутые вверх, будто рожки. Еще одной примечательной чертой гостя являлось лицо, точнее, шрам: он покрывал почти всю его мордашку, начинаясь еще на лбу, сходясь на переносице, а после снова расползаясь по скулам и щекам. Бугристый, он обезображивал лицо паренька, и становилось ясно, почему он ходил с капюшоном. Рон оскалился и дернулся: подобное развитие событий ему не нравилось. Что же этот вампирюга собирается творить? Вид трепещущей в руках жертвы только сильнее заводил. Блондин усмехнулся и свободной рукой убрал густые рыжие волосы с тонкой и хрупкой шейки паренька, наклонился и провел языком по бьющейся жилке. «А ведь страшно котенку, как бы он не старался этого скрыть...» Довольно усмехнувшись, вампир вонзил клыки в податливо-мягкую плоть, делая первый глоток крови и в ту же секунду чуть не сходя с ума. Рон ахнул и тут же замер, повисая послушной тушкой в его руках. Сначала было больно. А потом... А потом накатила всепоглощающая эйфория и безграничное наслаждение. Захотелось отдаться вампиру прямо здесь и сейчас. Рыжий почувствовал, как внизу живота расползается приятное тепло. Из груди вырвался стон блаженства. Вампир еле оторвался от его шеи. Уж больно ему понравился вкус крови этого пришельца. Но пришлось побороть себя, чтобы не убить мальчишку сейчас, а оставить себе возможность насладиться им и в будущем. Как деликатесом. Он лизнул две маленькие ранки, и те мгновенно затянулись. Паренек все еще тихонько постанывал, что вызвало усмешку, расплывшуюся на губах вампира. - Вкусный, - выдохнул он и провел языком по аккуратному ушку мальчишки, немного прикусывая мочку клыками. – А теперь - спи. Легкого ментального импульса хватило, чтобы рыжий потерял сознание.