Правда

Окатило очередной порцией жара который успел заполнить ранее прохладную комнатушку за считанные минуты — на нижнем этаже затопили печь. По коже прошлась приятная волна, вздохнув, девушка перевернулась на бок стараясь прогнать останки сна. Долго лежать без дела ей не позволили. В дверь громко постучали, точнее, требовательно забарабанили кулаками по ее деревянной поверхности. — Сильвия, Сильвия! Вставай, паршивка! — рассержено-строго прозвучал голос по ту сторону комнаты. Когда Сильвия попыталась поднятся с тюфяка набитого соломой в глазах заплясали черные точки, недавно полученная гематома напомнила о себе острой болью. Что-то не внятно промычав себе под нос, девушка начала искать по комнате небрежно брошенные на пол сапоги вчерашним вечером. Стуки возобновились с удвоенной силой. — Иду я, иду! Подожди! — прошипела Сильвия наконец отыскав обувь. Впервые, девушка обрадовалась тому что завалилась спать сразу, не снимая одежды, так ей удалось кое-как сэкономить время. Сильвия рывком распахнула дверь, недовольно вглядываясь в лицо стоящей напротив низкой девушки с большими зелеными глазами. Никто и предположить не мог что это именно она чуть ли не сносила дверь пару секунд назад. — Сильвия! Где ты была?! Почему спишь в такое время? — проскрежетала зубам девушка. — Никогда бы не подумала что твое желание окончить свою жизнь в старом подвале госпиталя. — Не хочу. Перестань тратить время на эти свои речи, — усмехнулась уголком губ Сильвия, — нас ждет Отец. Еще ты обещала мне чистую рясу и буханку хлеба. — Ты могла не портить свои рясы, и могла бы вовремя приходить ужинать. Мне снова пришлось придумывать отговорки. Дорогая, ты где вчера пропадала? — смягчилась Карен и протянула подруге требуемые ей вещи. Светловолосая сразу же жадно набросилась на еду, а побледневшая Карен потянула ее за собой. Нельзя было опаздывать, это часто каралось наказаниями. Такие как Сильвия часто влезали в неприятности. Еще бы. Вышла девочка с трудным характером, своенравным и дерзким. Как ее еще не прогнали с должности никто не знал, все ее недолюбливали, и особыми умениями она не блистала. Правда, мечом она исправно махала и часто умело размахивала кулаками. Но такие умения лекарю были не к чему. Самое грустное это тот факт что никакое наказание эту девчонку не изменит. Карен же напротив была послушной и спокойной девочкой, с хорошими манерами которой обычно поручали все самые сложные задания. Вот ей и поручили исправить одну зазнавшуюся особу. Но за все три года опеки над Сильвией, Карен смогла научить ее лишь хорошо орудовать бинтами и искать всякие полезные корешки. Отец и этому был доволен, Сильвия тоже. — Я гуляла, — охрипшим голосом выдала хулиганка наконец расправившись с, хоть и скудной, но едой. В этом забытом Богом месте всегда были плохие условия для нормального проживания. — Ты гуляла до трех ночи?! У тебя в голове хоть капля разума есть? — снова выругалась рыжая не сильно дернув Сильвию за коротко стриженные волосы, заставив ее тихо зашипеть. Взгляд Карен зацепился за подбитую щеку подруги. — И откуда это гематома? — Я подскользнулась на грязи. — Пробормотала Сильвия, сразу же накрыв поврежденную кожу ладонью. Карен нахмурила брови, но промолчала, разъяснения могли занять многое время, а девушки серьезно отставали от графика. Она надеялась что не особо пунктуальный управляющий сегодня снова опоздает и, не заставит ее подругу снова нести наказание. Над девушками не надругались так жестоко как над более крепкими юношами, но провинившимся детям никто не завидовал. Никто бы не завидовал детям которые обречены вечно находится в этом месте. Если бы кто-то знал про него. Но старый госпиталь полностью скрыт от посторонних глаз, его обитателям запрещено покидать его. Никто и догадаться не может про его существование. Сильвия не была одной из тех кто жил в этом месте всю свою жизнь, ее привели сюда из того цивилизованного мира, общества, жизни. Она отличалась открытостью и стремительностью в действиях, замкнутые и медлительные люди ей совершенно не интересны. Так Карен думала пока странная девушка не начала проявлять к ней дружелюбность. Сильвия также любила рассказывать про тот самый мир куда стремился попасть каждый из детей живущих сдесь? Она говорила что при желании там можно носить короткую одежду, брюки. Можно отращивать волосы при желании, не нужно коротко подстригать их. Можно использовать магию, за это не избивают руки прутьями до сильно кровоточащих ран. И самое главное… можно петь. Просто петь любые песни. Веселые, грустные, разные. Не обязательно молится неизвестным Богам. Зачем просить прощения? Что они — сироты, такого плохого сделали? В чем провинились перед ними? Почему дети наделенные магическими способностями которые случайно сюда попали, должны просить исповедования? Наконец-то девушки добежали до строя состоящего из, в-основном, молодых девушек. Юноши проживали на другой стороне и не имели права общатся с представительницами прекрасного пола. В госпитале девушкам запрещали отращивать волосы и заставляли носить рясы. Длинные, до пят, с наглухо застегнутым воротом что нередко вызывало удушье и приступы кашля. Не смотря на это, девушки выглядели опрятно и даже приятно на вид. Сильвия сильно выделялась среди них. Светлые, даже белесные волосы, всегда были грязными и растрепанными, через все это трудновато было угадать истинный цвет ее волос. А в темно вишневых глазах всегда пылал озорной огонек, в то время как уставшие и помутневшие глаза остальных больше не излучали ничего. Не зря говорят что глаза это отражение души. Отца, слава Господу, нигде не наблюдалось. Остальные девушки отреагировали на их появление молча, да что тут, даже взглядом не удостоили! Сильвия недовольно сощурилась и прошла на свое место в строю, голова все еще ныла и тянуло спать. Карен не заставила себя долго ждать и тоже подошла к своему месту сразу же надев маску безразличия. Никто из присутствующих не смеялся, не обменивался парой слов. Они просто стояли в гробовой тишине, только противное карканье вороны доносившиеся снаружи посмело нарушать ее. Послышался грохот, сопровождающий молнию во время грозы. Видимо, начал накрапывать дождь. Тяжелые капли начали бить в окна, плавно опускаясь по стеклу. Это загнало светловолосую во внеплановую тоску, по коже прошлись мурашки от холода. — Сильвия! — услышала она за спиной тихий шепот. Девушка решила что это снова ее разыгравшаяся фантазия, а быть может лишь стук капель об окно вогнал ее в иллюзию. Но шепот снова повторился и на этот раз ее холодную, широкую ладонь сжала другая, теплая. Сильвия обернулась и увидела перед собой Арта. Он представлял собой юношу небольшого роста, выглядищего почти что женственно. — Что ты сдесь делаешь, глупый? — вяло усмехнулась девушка. — Скоро Отец придет. Если он тебя заметит у тебя проблемы будут! У тебя сердце слабое, лучше уходи. Вечером соберемся. — Нет-нет! — на бледных и потресканных губах Арта появились несколько наивно-добрая улыбка. — Отец занят. У него проблемы, нас охранять он оставил какого-то пожилого человека. Я сбежал пока была возможность. Сильвия задержала взгляд на руке друга. Тонкая и бледная, она была покрыта старыми шрамами от прутьев, несмотря на это пальцы были длинными и сохраняли прямоту. «Ему бы больше подошло играть на каком-то музыкальном инструменте, а не драить полы, » — пронеслось в голове девушки-лекаря. 14-летний Арт был ей как младший брат. Она всегда старалась защищать его и оказывать поддержку. А еще она обещала что он обязательно покинет госпиталь и сможет петь. Петь, а не молится Богу из последних сил. — Ты обещала научить меня играть в карты, — напомнил юноша, робко переминаясь с ноги на ногу. В подвале старой церковушки можно было найти много интересных вещей, так Сильвия во время очередного наказания смогла отыскать там почти-что целую колоду карт и подарила ее Арту чтобы полюбовался. Но мальцу этого было недостаточно, он хотел научится играть. И девушка не могла отказать «младшему брату». — Ну так тащи. Пока этот старикашка не вернулся я научу тебя кое-чему. А вечером мы продолжим, — Сильвия ухмыльнулась и ласково растрепала волосы Арта. Юноша кивнул и тихо закашлял в кулак, он сразу накрыл губы ладонью и рванул по направлению к комнате где прятал колоду под своим тюфяком. Кашель возобновился чуть громче. — Эй! Все в порядке? — окликнула его светловолосая. — Не бегай так быстро. Плохо для твоего слабого здоровья. — Да… кх… конечно… — ответил Арт спускаясь по лестнице. Церковые часы пробили пол-день, снова послышалось громыхание молнии. А следом и звук падения человеческого тела на деревянный пол. Зрачки глаз девушки расширились, брови нахмурились. - Арт? Ты в порядке? Ответом ей послужил тихий хрип. Юноша снова кашлянул, изо рта потекла темная густая струя крови. Тело забилось в конвульсиях. Ему не спеть своей песенки…