Карты, Боунз, космос, куст

Запись первая Командование наконец-то разуло глаза на ситуацию в Звездном флоте и решило, что пора и другим посеять что-нибудь разумное, доброе, вечное и желательно не относящееся к Кирку. Возвращаемся на землю под Новый Год – самое время, конечно. Джим расстроился, увел у меня куст, сидит, плачется ему в ветки. Спок подозрительно радостен – насколько я понял, это его выражение лица должно означать радость. Хотя он с таким видом на картофельное пюре смотрит, Педро его разбери. А, я понял. Наш доблестный коммандер увиливает от своих ежегодных обязанностей елки! Ну, нет, я так ему это не оставлю. Заручился поддержкой Чехова – русский на редкость сговорчив в последнее время – протер коллекционные шарики. Никакие зеленые гоблины не загубят дух Рождества на корабле! Запись вторая Похмелье пришло, увидело, что я трезвый, огорчилось. Ай да я! Ставлю на ухо Спока – ни у кого нет таких качественных глюков! Проснулся спустя полтора. Часа? Дня? Года? Века? Тысячелетия? Нет, я не хочу знать. Почему на мне лежал Чехов я тоже не хочу знать, хотя меня терзают смутные сомнения, по поводу того, что он на мне забыл. Кажется, вчера был Новый Год. Хотя я не уверен – с таким размахом на нашем корабле можно и Хануку отметить. Куст с корнями забрался на биокровать, пришлось выгонять шваброй. Это растение обиделось, закрыло бутоны, пуркая, ушло на мостик. Спустя пять минут оттуда донеслись вопли Сулу. Пилот примчался к медотсеку, принялся барабанить в заблаговременно заблокированную дверь. Орал: - Доктор, куст на меня покушается! А я ему из-за двери: - Позволь ему просто любить тебя! Сулу моей доброй воли не оценил, сделал ноги в инженерный. Куст – за ним. Я – за кустом. За мной – Чехов. Я убежал, насчет других знать ничего не желаю. Запись третья В шаттле отсевший от меня Кирк шепотом спорил о чем-то с Ухурой и похабно хихикал. Ухура тоже хихикала, но прилично. Я косился на них с подозрением, Спок вообще едва ли не освоил технику убийства взглядом, а этим хоть бы хны. Примостившийся со мной куст нестройно пуркал с Педро дуэтом. Интересно, а как трибблы размножаются? Едва ступил на землю, как тут же оказался в баре. Дальше все как в тумане. Очнулся на улице – пьяный в варп-ядро, помятый, грязный, с кустом на голове. Черта с два я еще со Скотти просто поздороваюсь! Запись четвертая Куст сломал где-то ветку. Издавал такие жалобные вопли, что мне пришлось оказать ему первую медицинскую помощь. Правда, как оказывать первую медицинскую помощь растениям я понятия не имею, поэтому просто полил его спиртом. Этого оказалось достаточно. Команда разбрелась кто куда. Чехов настойчиво звал к бабуленьке в загадочный Воронеж, но я сказал решительное «нет». Мало ли, что за Воронеж, мало ли, что за бабуленька. Русским доверять нельзя. Запись пятая Спустя три недели нарисовался Кирк. Весь сияет, как начищенная монетка, довольный, чуть ли пар из ушей не пускает. Увидел отъевшегося Педро, давай его тискать за предположительное пузо. После дал гематогенку кусту. Куст долго непонятно шуршал оберткой. Джим развалился на диване и хитро мне так: - Боунз, ты знаешь, что будет через две недели? Тут я опешил, так как вариантов у меня было много, начиная от Апокалипсиса до какой-нибудь нелепой даты в стиле Кирка, например, год, как на какой-то там отсталой планете черт пойми где я порезал палец. Знаменательно, не поспоришь. Я гадать не стал, все равно промахнусь. Кирк печально на меня посмотрел, записал на бумажке адрес и велел быть ровно в семь через две недели. Милостиво разрешил взять и куст, и Педро; слинял. Куст наконец разобрался в оберткой и подрался с Педро за последний кусок гематогенки. Выиграл я. Запись шестая Две недели прошло. Долго думал, стоит ли ввязываться наверняка в очередное сомнительное предприятие. С другой стороны – если не я, то кто неугомонную задницу нашего капитана прикроет? Уж точно не Спок. У него и задницы-то нет. Прохожие странно на меня косились. Ну да, у меня триббл на руках. Ну да, за мной семенит куст в шарфике. Что такого? Место сбора оказалось очередным клубом. Уже думал тихо уйти домой, а потом отправить Джиму сообщение, что я доктор, а не заводной болванчик, но откуда-то с ревом появилась толпа и втянула меня внутрь вместе с кустом. Педро было по барабану – он спал и пуркал во сне. Возле барной стойки обнаружился Спок. Выглядел он сомнительно – если я правильно понял, это выражение у него означает удовлетворение. Хотя он так на расчеты смотрит. Хм, значит, точно удовлетворение. Рядом со Споком ошивалась и остальная команда. Хикару предусмотрительно ретировался, пока куст пытался сбросить шарф. Усадили меня на высокий стул, Кирк, хихикая, вооружил меня странной розовой палочкой с сердечком, на голову мне кто-то водрузил венок. Так, что за?.. Запись седьмая Сижу, мрачнею. Коллективная извилина Кирка и Нийоты, оказывается, задумала отметить день Святого Валентина. Но я-то им зачем? Да еще и в веночке? День святого Леонарда, блин. Угостил куст коктейлем. На листах у него повисла вишенка. Чехов странно на меня поглядывает. Пьет он, конечно, апельсиновый сок, но мне все равно что-то не по себе. Кирк уже пьяный. Неудивительно. Хихикает и призывает меня натянуть мой лук любви и всадить стрелу с любовным ядом ему в сердце. Не знаю, что там насчет любовного яда, но успокоительного я ему в задницу вколол.