***
– Что ты затеял на этот раз? – поинтересовался Райдо, с любопытством разглядывая деловитую суету рабочих. – Только не говори, что ещё одну библиотеку! Над строительной площадкой густо клубилась пыль: с запряжённых быками повозок сгружали щебень, ссыпая его в огромные, ждущие своего часа груды, взамен наполняя телеги извлечённым из котлована грунтом. Тяжеловозы устало мотали головами и жалобно всхрапывали, предчувствуя тяготы обратного пути. – Нет, – легко рассмеялся Дагаз, вытирая со лба выступивший от жаркого полуденного солнца пот, добавил к развёрнутому перед ним чертежу последнюю пометку и повернулся к другу, давая понять, что целиком в его распоряжении. – Построенной мне вполне хватит... по крайней мере, на какое-то время. При виде расширенных глаз Райдо Даг рассмеялся и наставительно заметил: – Книг много не бывает. Ты, кстати, обещал мне слетать к хокандцам за их манускриптами. – Я помню, – кивнул Райдо, страдальчески закатывая глаза: ещё книги! да их и так уже скопилось столько, что не продохнуть. – Но пока я немного занят. Если помнишь, ты просил меня найти причину исчезновения гроз. – Да что её искать-то? – пожал плечами Дагаз. – Тейваз такими глупостями не развлекается, значит, у нас появился ещё один собрат. – Эм... ты не совсем прав. – То есть? – удивлённо нахмурился Даг. – Да нет, не может быть, чтобы подобная аномалия оказалась вызвана естественными причинами. – Причина – не собрат, – прервал размышления друга Райдо, пока не пришлось выслушивать длинную лекцию. – А вот она. Воин, в отличие от друга, словоохотливостью не отличался, а потому попросту ткнул пальцем назад, туда, где один из сопровождающих его всадников держал в седле перед собой маленького ребёнка, хорошенькую, но чумазую девочку в обносках и со спутанными светлыми волосами. Та выглядела испуганной и была готова вот-вот расплакаться. – Помнишь те слухи о выросших на берёзе яблоках? Оказалось, они правдивы. Сироте, взятой из милости в дом дальних родственников, не перепадала даже такая малость. И тогда она изменила дерево, растущее на той лужайке, где пасла коз. – Пасла коз? Такая кроха? – не поверил Дагаз, знаком подзывая всадника с девочкой к себе. – В деревне взрослеют быстро, – пожал плечами Райдо. – Тем более сироты. – Здравствуй, маленькая, – ласково обратился к малышке Дагаз, снимая её со спины драконодора. – Как тебя зовут? – Я не маленькая! – удивительно звонко и отчётливо проговорила девочка. – Я Йела! – Её зовут Йера, – вставил Райдо. – А я Даг, – улыбнулся друг, беря малышку за руку. – Пойдём, поищем для тебя чего-нибудь вкусного, Йера. Говорят, ты любишь яблоки? Девочка, вместо того, чтобы пугаться и плакать, глядела на своего нового знакомого огромными синими глазами, яркими и чистыми, как горные озёра. – Да, очень, – застенчиво призналась она. – И белёза не ластлоилась. Ей было весело ластить блоки. – Яблоки, – тактично поправил ребёнка Дагаз. – Я знаю, что не расстроилась. Берёзе наверняка понравился новый опыт. Не каждой её сестре так повезёт. Скажи, Йера, а чем тебе не угодили грозы? Когда небо делает большой бум, который называется «гром», – пояснил он, заметив в глазах ребёнка растерянность. – И в небе появляются яркие вспышки. – Бум стлашный, – тихо сообщила девочка, испуганно потупившись. – Бум плохой. – Грозы исчезли, потому что напугали ребёнка? Ну и ну! – рассмеялся Райдо. – Что будешь с ней делать? – Как что? Накормлю, одену в чистое, научу читать... – Понятно, – рассмеялся Райдо, с радостью передоверяя заботу о найдёныше другу. С детьми он возиться не умел, да и не горел желанием. – Поздравляю с приобретением очаровательной воспитанницы. – Спасибо, – улыбнулся Дагаз. – И зря смеёшься, скоро сам завидовать будешь. Друг как в воду глядел. Но сейчас, до того волшебного и мучительного мгновения, когда вернувшийся из очередного путешествия Райдо обнаружит на месте ребёнка самую прекрасную на свете женщину и безвозвратно утонет в синеве её глаз, оставалось ещё несколько лет. Пять тысяч дней блаженного неведения. Так много и так мало в сравнении с вечностью.***
Сердце Кэрна забилось, тревожно и болезненно. Он не сразу понял, почему. Просто вбежал по лестнице вверх, мимо стройных и всё таких же, как в день окончания строительства, белоснежных с золотыми искристыми прожилками колонн, не обращая внимания на знакомые, практически нетронутые временем мозаики, по сию пору украшающие интерьер, на мрамор и слоновую кость, на цветные витражи сводчатых окон. Поотставший Лотвир ещё завороженно пялился на огромные и удивительно живые изображения диковинных животных и растений, а воин уже распахивал тяжёлые, окованные бронзой двери, за которыми его встретил взгляд до боли знакомых синих глаз. – Даг! – радостно воскликнула девушка, вскакивая на ноги, и Кэрн, так и не сделав последнего шага, резко остановился, словно налетев на невидимую преграду. Только сейчас, спустя несколько бесконечно-долгих мгновений, на протяжении которых ему казалось, что вспыхнувшие в глазах княжны радость и узнавание относятся к нему, воин осознал, что Илана совершенно не похожа на Йеру. Миловидное, усыпанное веснушками лицо. Угловатая, почти мальчишеская фигура. Тяжёлая русая коса. Только глаза остались прежними: такие же огромные и такие же пронзительно-синие, как он помнил. – Я не Даг, – с усилием, хрипло выдохнул Кэрн. – Я – Райдо. – Непонимание, испуг, тревога, отразившиеся на одновременно чужом и родном лице, резанули сердце болью. – Он попросил меня вытащить тебя отсюда. Сказал, сам не справится. Не волнуйся, он вернётся. Как только ты окажешься дома. Илана смотрела растерянно, потом робко улыбнулась и бросилась Кэрну на шею. – Райдо... Как же... как здорово, что ты вернулся! Мы тебя с Дагом ждали-ждали... Он говорил, что ты тоже скоро родишься, надо только чуточку потерпеть, а ты всё не спешил к нам... Где пропадал так долго? И почему в теле Дага? – Я... был занят, – смущённо буркнул Кэрн, который не мог решить для себя, чего больше в этой нечаянной близости: пытки или наслаждения. – Кто ж виноват, что вы попали в переплёт до того, как я успел снова стать агукающим младенцем? Пришлось как-то выкручиваться. Хорошо, Даг придумал этот трюк с обменом телами. Ты же его знаешь, он вечно придумывает что-нибудь толковое. – Да-да, – рассмеялась девушка, легко и звонко. – О, привет, Вир! – Здравствуйте, ваше высочество, – церемонно поклонился мастер-проводник. Судя по брошенному в сторону приятеля взгляду, у напарника накопилось достаточно вопросов. Впрочем, озвучивать их он не спешил. – Прошу прощения, что прерываю ваш разговор, но советую поторопиться. Местные гады могут объявиться в любую минуту. Спохватившийся Кэрн выпустил девушку из затянувшихся объятий. – Ты прав, нам надо спешить. – Мы не полетим на драконе? – удивилась княжна. – Но как же мы тогда выберемся? – Дело в том, – замялся воин, – что я не умею его звать... Просто не помню, как это делается. Судя по лицу девушки, он сказал несусветную чушь. – Похоже, при обмене душами что-то пошло не так, и мне отшибло память, – торопливо добавил Кэрн. – Так, какие-то обрывки всплывают. Воин лукавил. Памяти его лишили до. Ещё там, на огненных равнинах, где он отбывал своё наказание. Но мысль о том, что Йера узнает о вынесенном ему за предательство Дага приговоре, была слишком болезненной. – Ох! – сочувственно выдохнула княжна. – Как же так? – Не переживай, память потихоньку начала возвращаться, – поспешил утешить возлюбленную Кэрн. – Так, Лотвир, ты в арьергарде, будешь приглядывать за тылом. Йе... Илана, держись между нами, поняла? Постараемся подобраться поближе к Драконьему Пику. Там наверняка летает парочка-другая моих питомцев. При упоминании о «питомцах» Лотвир нервно хохотнул, а Йера-Илана лишь грустно улыбнулась. – Хорошо, что ты вернулся, Райдо. И тут же, спуская воина с небес на землю, добавила: – Теперь мы сможем убрать Пустошь и восстановить город. Даг сказал, что Кэр'Модан обезлюдел именно из-за драконов. Без тебя они стали чудовищами, дикими и несущими смерть. Разочарование и что-то, подозрительно напоминающее обиду, закогтило сердце. Внутри стало пусто и гулко, и за этой пустотой и гулкостью объяснить, что его «возвращение» продлится недолго, Кэрн попросту забыл. А минуту спустя время для разговоров и вовсе кончилось, потому что спешили они напрасно. Их ждали. Ждали с теми спокойствием и уверенностью, с которыми охотник обнаруживает свою добычу в умело подготовленной ловушке.