Люди Рун

Вблизи следы разрушения стали куда явственнее, чем при взгляде с неба. Пустые окна, осыпавшиеся витражи, искрошившиеся плитки мостовых, сквозь трещины которых буйно пробивалась трава, грозя вот-вот стереть последние воспоминания о том, что тут когда-то ступала нога человека. Смотреть на ставший тенью собственного былого величия город было больно, но осознавать, что перед тобой дело твоих рук, становилось пыткой худшей, чем та, назначенная ему свыше. – Ух, ты! Вот это красотища! – выдохнул непосредственный Лотвир, донельзя осчастливленный наконец представившейся возможностью сползти со спины кровожадного чудовища и теперь вовсю вертевший головой. Хорошо видеть Кэр’Модан впервые. Жадно разглядывать причуды давно забытой архитектуры, представляя, наверное, где-то в глубине души, что перед тобой причудливое творение стихии. Хуже, когда ты знал тех, чьи руки резали камень и расписывал стены. Тех, чьи голоса и смех звучали на площадях и рынках. Тех, кто пошёл за тобой и погиб, когда ты поддался искушению. Предатель. От тяжёлых мыслей Кэрна отвлёк дракон, не слишком довольный тем, что приходится оставаться на земле, и шумно всплеснувший огромными крыльями, едва не сбив мужчин с ног. – Лети, – отпустил его воин. – Надеюсь, ещё встретимся. По взгляду Лотвира легко читалось, что мастер-проводник подобных надежд не разделяет, явно готовый пересечь Пустошь на своих двоих, но не лезть снова на спину столь опасной твари. – Есть идеи, куда пойдём? – деловито поинтересовался он у Кэрна, когда стая растворилась в небе. – Нет, – качнул головой тот и с некоторым напряжением добавил: – Но мы можем спросить дорогу у вот этих ребят. Лотвир резко развернулся в направлении его взгляда и схватился за оружие. Из тёмного проёма разрушенной стены один за другим появлялись культисты. Давешнего старика они напоминали мало: все как один молодые, поджарые, с холодными цепкими взглядами матёрых профессионалов. Только неизменная татуировка в виде смотрящей вверх чёрной стрелки выдавала принадлежность базарного кликуши и этой стаи голодных драконодоров к одной секте. Кэрн впервые видел тех, кто сумел прорваться в самое сердце княжеской цитадели, чтобы выкрасть дочь правителя из-под носа всей дружины. Без потерь им обойтись не удалось, но только убитыми. Безобидного старика с ярмарки можно было запереть в каталажке, но ни один боевик в плен ещё не сдался. «Их можно остановить, только изрубив на куски», – мрачно обронил кто-то из дружинников, когда Кэрн по крупицам собирал информацию. – Бросайте оружие. Голос одного из «встречающих» прозвучал спокойно и чуточку лениво. Всего двое гостей явно не представляли угрозы. К сожалению, Кэрн был склонен с ними согласиться. А вот Лотвир неожиданно возмутился: – А как же весь ваш трёп насчёт Повелителя Драконов? – Мы подчиняемся только Пророчице, – презрительно поморщился тот из культистов, что велел им расстаться с мечами. По всей видимости, именно он исполнял у этой шайки роль главаря. – Отстегните ножны и бросьте назад. Рекомендую не медлить, если хотите сохранить жизнь. – Даже не подумаем! – заявил Лотвир. – А ну вертайте нам нашу княжну, если не хотите, чтобы мы тут разнесли всё по камешку! Кэрн усмехнулся запальчивой речи друга, мягко положил ладонь на рукоять меча и вкрадчиво предложил, встречая взгляд главного из культистов: – Подойди и возьми. Вместо ответа культисты бросились в атаку. Заточенная сталь хищно просвистела совсем рядом. Клинки со звоном скрестились, а достаточно просторная, чтобы поместить дракона, площадка внезапно стала маленькой и тесной. Стать спиной к спине с напарником, ловить чужие атаки на пляшущий в руке язычок меча, с тщательно рассчитанным хладнокровием не давая вымотать себя раньше времени. Кэрн желал этой схватки. Слишком много скопилось внутри него: горечи, вины, ярости. И теперь, в бешеном каскаде выпадов и блоков, он выплёскивал их наружу с такой неистовостью, что заставила смешаться даже находящихся в безоговорочном большинстве культистов. Всего на пару минут, но и их хватило, чтобы количество врагов сократилось до восьми. Девятый остался лежать на каменных плитах с разрубленным горлом. Алые брызги рассыпались на траве страшной росой. Под телом быстро расплывалась лужа, маслянисто поблескивающая той вязкой чернотой, в которую обращается кровь, когда её слишком много. Потеря собрата не заставила ни одного из нападавших даже запнуться. О нет, они меньше всего походили на бездушных големов, послушно исполняющих полученные команды. В направленных на Кэрна и Лотвира глазах горел огонь. Жаркий, неистовый, всепоглощающий. И он не сулил чужакам ничего, кроме смерти. Пока пришедших за княжной спасателей выручало то, что враги не могли броситься на них всем скопом. В противном случае они рисковали стать большей угрозой для своих, чем чужих. Танец смерти на улицах мёртвого города – что может быть безумнее? Чёрные провалы окон укоризненно смотрели на сражающихся, заставляя гостей испытывать невольное чувство вины за то, что потревожили покой дремлющих в безвременном сне зданий. Город-гробница, город-памятник, город-склеп. Склеп твоих надежд, памятник твоему безрассудству, надгробье твоей любви. Когда память обращается в чистую боль, даже дышать становится невозможно. Если бы Кэрн оказался на этой площади один, на ней бы он и остался. – Ах вы, паучьи дети! Выкормыши плешивой самки раптора, – весело бранился Лотвир, щедро отвешивая удары наседающим на путников культистам. – Чтоб вас дракон сожрал, вместе с вашей Прорицательницей! Да, драконы бы им сейчас точно не помешали, но успевший десять раз пожалеть, что отпустил своих крылатых друзей, воин так и не смог снова поймать нить связи, чтобы позвать стаю на помощь. То ли было слишком далеко, то ли просто не удавалось достаточно сконцентрироваться. – Пророчицей, – сухо поправил тот тип с холодным взглядом, что вёл переговоры. – Так и шли бы к ней, – огрызнулся Кэрн, но объяснить в подробностях, что именно он рекомендует сделать с их предводительницей, воин не успел. Культисты неловко замерли, разом прекратив атаку. – Идти к Пророчице? – с каким-то странным замешательством в голосе переспросил главный. Кэрн растерянно кивнул. – Что это было? – слабым голосом уточнил Лотвир, наблюдая, как культисты послушно удаляются. – Понятия не имею, – честно признался Кэрн. – Пойдём за ними? – Нам же нужна княжна, а не главная психопатка в этом приюте для сумасшедших, – осторожно возразил Лотвир, не горящий желанием преследовать чуть не разделавший их под орех отряд. Кто знает, с какого перепугу они послушались Кэрна, и как быстро передумают. – Стоп! Слушай… тому, предыдущему Кэрну, никто и никогда не отказывал. Помнишь, я рассказывал, что меня в нём это свойство бесило? Так получается, ты сохранил эту его способность? Вместе с телом? – Не знаю… – уклончиво откликнулся Кэрн. Он не был уверен, что это наследство настоящего Кэрна. В памяти всплыло странное, пришедшее из прошлого словосочетание. – Скажи, что ты знаешь о Людях Рун? – Чего это ты о сказках вспомнил? – удивился Лотвир. Стоять посреди площади в ожидании новой встречи с культистами было глупо, поэтому путники двинулись дальше. Почему-то Кэрна тянуло в центр, к возвышавшемуся над городом дворцу, поэтому они направились туда. Конечно, нынешних обитателей Кэр`Модана едва ли волновали оставленные там воином воспоминания, с другой стороны, более подходящего здания для их честолюбивой Пророчицы не сыскать. – Что за сказки? – Да обыкновенные, какие по вечерам за кружкой горячей грайфы рассказывают, – пожал плечами Лотвир. – Точнее, это не сказка, а легенда. Дескать, Творец, когда ему надоело висеть в пустоте великого Ничто, забавлялся тем, что чертил руны. Как это у него вышло, когда не существовало ни на чём чертить, ни чем, не уточняется, но именно первые Руны впитали в себя первородную силу, которой оказалось так много, что Ничто стало чем-то. Одна руна значила «день», и появилось солнце, чтобы дарить свет. Другая читалась как «урожай» – и возникла земля, из которой начали пробиваться зелёные ростки. И так каждая из Рун вложила частичку себя, превращая пустоту в знакомый нам мир. Творец полюбовался на результат и ушёл в другое Ничто создавать новые миры и новые Руны, а те, что он начертил здесь, остались, навсегда привязанные к ткани Бытия. «Дагаз, книжник и романтик. Только ты мог придумать подобную историю». – Занимательно. Только причём тут Люди Рун? И кто это вообще такие? – Как я уже сказал, Руны навечно связаны с нашим миром. Но просто сидеть из века в век, вплетая себя в ткань мироздания, довольно скучно. Поэтому они время от времени рождаются, словно обычные смертные, и живут среди людей. Но воплощения сотворившей мир силы сохраняют власть над своим творением, а потому ни одному магу даже не снились возможности, какими обладают Люди Рун. Они могут колебать землю и заставлять солнце двигаться вспять, повелевать людьми и животными, менять природу живых существ и мёртвого камня… – Таак… – медленно, очень медленно проговорил Кэрн. – Что? – насторожился Лотвир. – Ты не обидишься, если я кое-что проверю? – осторожно поинтересовался воин, в голову которому пришла одна идея. – Что проверишь? – озадаченно уточнил напарник. – Подпрыгни и закричи как драконодор, – велел Кэрн. – Зачем это? – затормозил Лотвир и подозрительно уставился на приятеля. – Не сработало, – констатировал воин. – Странно. Тогда почему культисты послушались? – Погоди-погоди! Ты же не думаешь, что... что ты этот, человек Руны? – Была такая мысль, – кивнул Кэрн, чувствуя одновременно смущение и уверенность, что высказанная догадка не так уж и глупа. Глаза старого друга смотрели хмуро и холодно. Такими же хмурыми и холодными были его слова: «Захватчиков ведёт Человек Руны». – И думаю, что твой Кэрн был одним из этих самых Людей Рун. – Тебе голову не напекло? – участливо поинтересовался Лотвир, опасливо разглядывая бредящего друга. – Посуди сам, – настойчиво продолжал Кэрн. – Непонятно кто поступает на службу князю и вместо того, чтобы пару десятков лет месить грязь без особых надежд на повышение, как все прочие, махом выбивается в первые помощники вашего правителя. Подозрительное послушание всех вокруг него. Влюблённость княжны. И куча странных событий, произошедших как раз после его появления: извержение вулкана, чудесным образом нанёсшее урон только паукам и вернувшее урожаи, пропавшие зимы, неестественное поведение гроз. Лотвир поражённо застыл, но тут же замотал головой. – Нет, не сходится, – заявил он. – Грозы стали вести себя неправильно раньше. – Сходится, – стоял на своём Кэрн. – Дело ведь не в князе. – Слушай, твоему предшественнику тогда должно было быть лет десять. Чем ему могли помешать грозы? – закатил глаза Лотвир. – Испугался грома? – предположил воин. – Человек Руны? – не поверил напарник. – А что тут такого? С чего ты взял, что Люди Рун в этом отличаются от прочих? Думаешь, они уже в младенчестве всезнающи и всемогущи? – невесело усмехнулся Кэрн. Если судить по его воспоминаниям, всезнающими и всемогущими они не были даже в куда более зрелом возрасте. – Тшш! – предупреждающе поднял руку Лотвир, резко останавливаясь. Впереди, в тени исполинских арок, частью обрушившихся из-за землетрясения, но по-прежнему производивших впечатление, слышались голоса. Напарники поспешили укрыться за капителью одной из упавших колонн и настороженно прислушались. – Он здесь, – удовлетворённо проговорил чуть низковатый, но глубокий и мелодичный женский голос. При его звуке Кэрн вздрогнул и потёр виски, занывшие от безуспешной попытки вспомнить, где он его слышал раньше. Точно, слышал. – Его надо привести ко мне. Но горе тому, кто уронит хоть волос с головы Повелителя Драконов. Холодная властность тона свидетельствовала о том, что его обладательница привыкла к беспрекословному повиновению. Пророчица. Кэрн попытался выглянуть из-за колонны, чтобы разглядеть лицо предводительнице культистов, но оказался остановлен на полпути Лотвиром. – Куда? – прошипел тот возмущённо. – Сдурел, что ли? – Ты прав, – со вздохом согласился Кэрн, возвращаясь на своё место. Воспоминания могли подождать. – Госпожа, прикажете удвоить стражу у пленницы? Молчание. Кэрн разглядывал облупившуюся облицовку базилики и видел не змеящиеся трещины стен и пустые, гулкие залы под сенью колоннад, а шумный гомон люда, пришедшего поглазеть на отправление Имперского правосудия. Новое здание, более светлое, более просторное и более величественное, возводилось в рекордные сроки. Дагаз считал, что государственная колесница должна крутиться и без их помощи, а потому на установление гражданских институтов не жалел ни времени, ни ресурсов. – Пойдём, – шепчет Лотвир, и воин спохватывается, что так и не услышал ответа Пророчицы. Как и вообще продолжения разговора. Похоже, культисты ушли куда-то вглубь дворца. Ах, нет. Не все. Парочка культистов как раз обогнула рухнувший архитрав и уставилась на незваных гостей. – Ни звука, – торопливо скомандовал Кэрн. – Тревоги не подымать. Просто подойдите ко мне. На этот раз, в отличие от эксперимента с Лотвиром, сработало. Культисты покорно подошли. Один из них, постарше, смотрел на воина со злым прищуром, обещавшим возмездие за нынешнюю беспомощность, зато второй, юноша, воззрился на Кэрна с таким благоговением, словно перед ним явился сам Творец во плоти. – Где держат княжну? – спросил у юноши Кэрн и спохватился: – Можешь говорить, только тихо. – В башне, – торопливо отвечал тот. – Надо дойти до той огромной колонны, потом налево и будет вход. – Веди, – решил воин после небольшой заминки: ничего подходящего, чтобы связать лишних свидетелей, не нашлось. – А ты за ним и без глупостей. Поймав настороженный взгляд Лотвира, Кэрн помрачнел. Кажется, способность обращать людей в рабов одним словом понравилась мастеру-проводнику куда меньше, чем власть над кровожадными чудовищами. «Были ли у меня в той жизни друзья? – грустно подумал воин. – Среди обычных людей, а не властителей мироздания?» Память глухо молчала, не желая делиться скрытым в её глубине.