Не святые

Когда все идет не по плану, винить можно кого угодно, но чаще всего ответственность берет на себя капитан — вне зависимости от того, как на самом деле и по чьей вине сложилась ситуация. Сейчас, на краю Вселенной, уже не имело значения, что именно и кто думал. Им оставалось жить не так уж долго, каких-то пару часов, чтобы можно было позволить себе о чем-то жалеть. — А я говорил, что нам не стоило сюда соваться… — проворчал Уолкер, прикрыв глаза и сползая на пол в коридоре. Холод приятно отрезвлял, однако не было ни одной идеи, как решить ситуацию, из которой не было видно даже просвета выхода. Начиналось все, как обычно, вполне невинно, даже в чем-то очень обыденно и спокойно — с сигнала о бедствии, поступившего с древней, как марсианские развалины, станции, расположенной на орбите… черной дыры. Да, огромной, искаженной точки пространства, которая грозилась всосать и уничтожить в себе как минимум несколько планет и пару не очень больших звезд в придачу, пока не насытится. Если такое вообще было возможно для огромной черной дыры. — Такое вообще реально? — удивленно приподнял бровь беловолосый, отрываясь от выведенных Хевлаской данных и явно с трудом переваривая такую новость. — Если дыра стабильна, то вполне вероятно вычислить радиус, на котором гравитация может быть максимально устойчивой и не тянуть станцию к дыре. Эта станция запрашивает эвакуацию — недавно дыра пробудилась, так что у нас есть всего ничего времени, чтобы забрать персонал и их исследования, — слегка пожал плечами Комуи, вбивая координаты, пересланные в сообщении. — Только странно… — Что именно? — Канда наклонился ближе к мониторам, считывая данные в более доступном для понимания простых смертных виде. — Последняя дата выхода на связь была месяца два назад. И это весьма странно. Обычно такие станции присылают отчеты куда чаще. Стоит ли лететь капитан? — задумчиво протянул биотик, прищурившись и перепроверяя полученное сообщение уже, пожалуй, раз пятый. — Не полетим — пойдем под трибунал за несоблюдение приказа, — Юу всегда умел внятно донести необходимость нового путешествия, что не мешало второму пилоту проворчать, что что-то не сходится: его чутье буквально выло об опасности, несмотря на то, что даже Хевласка подтвердила, что сигнал настоящий и послан именно с этой станции без искажений. Но по какой причине они не выходили на связь? По какой причине сигнал пришел только сейчас? И что именно смущало шатена в сигнале? Он снова включил на дополнительном экране сообщение, пришедшее с «Энваитенет». Аллену очень хотелось думать, что кому-то просто понравилось название, заковыристое и непонятное, а не связанная с пропажей людей старая странная история, когда бесследно исчезло целое поселение на берегу озера. Корабль уверенно и безмятежно бороздил просторы Космоса, рассекая своими серебристыми крыльями пространство, и Аллен уже начал понемногу успокаиваться. В самом деле, что могло пойти не так? Они проводили спасательные операции и не в таких условиях, разве что обычно это были довольно стандартные ситуации с террористами, пиратами или вышедшими из-под контроля экспериментами., но никак не с черной дырой, от которой нельзя было ожидать ничего обыкновенного или даже среднестатистического. Ученые изучали довольно старую, но слабую черную дыру где-то в районе туманности Песочных часов. Все, что знал биотик о черных дырах, — это их общее устройство. Если представить себе пространство-время как батут, то любой объект окажется тяжелым шаром, продавливающим упругую ткань и искажающим пространство своей массой. Черная дыра — гигантское тело, чье гравитационное притяжение настолько велико, что ни вещество, ни свет не могут покинуть его пределы. Потому она и выглядит черным куском, вырванным в пространстве. Чтобы покинуть область черной дыры, необходимо развить скорость выше скорости света — или каким-то образом снизить влияние гравитации черной дыры. Чисто теоретически, если сжать любой объект до определенного, достаточно малого размера, то он превратится в крохотную черную дыру — как небольшая сингулярность — искривление в пространстве и времени, где перестают действовать привычные законы физики, — созданная достаточно талантливым биотиком с помощью влияния нулевого элемента на точку пространства. Искрящееся, светящееся пространство Вселенной было торжественным — но устрашающим и угрожающим, веющим холодной безразличной неотвратимостью, от которой перехватывает дыхание и кровь в жилах стынет. Радиационный фон зашкаливал, как и положено, но от этого становилось ничуть не спокойнее. Даже наоборот — слишком уж обычным все казалось. База располагалась на огромном астероиде, понемногу падавшем в область черной дыры. Аллен почти со священным ужасом смотрел, как куски многовекового камня отрывались от своей огромной массы и с постоянно увеличивающейся скоростью летели в гранитно-черное нутро дыры, в какой-то момент растворяясь в практически буквальном смысле. Солнечные лучи завихрялись вокруг и искажались, образуя вокруг искрящуюся воронку. И среди этого мерцающего и медленного белесого водоворота серебристо-стальной купол станции казался чуждым великолепию умирающего, агонизирующего пространства. Отчего-то в голову пришло полуромантичное и жуткое сравнение с «объятиями вечности» ардат-якши: возможно, человек, сжатый гравитационной сингулярностью, ощутит то же, что и при слиянии с убийственной силой азари. Спирали газа и света стремились, влекомые гравитацией, за горизонт события, чтобы более не появиться в обозреваемой Вселенной. — Держи двигатели на минимальной мощности, достаточной, чтобы удержать нас на рассчитанной орбите возле астероида. Садиться слишком опасно: судя по деформации астероида, запоздал немного сигнал бедствия, — Лиам поправил очки и слега покачал головой, обеспокоенно обновляя данные. Длинные, слегка паучьи пальцы нервно подрагивали: очевидно, что сейчас блондин находился в не самом лучшем состоянии, а если быть точнее — откровенно боялся спускаться к астероиду. — Придется все-таки зацепиться за астероид, чтобы не было проблем с синхронизацией движения. Если пойдет форс-мажор и у дыры произойдет всплеск активности, то мы вполне можем оказаться в ситуации, когда не то что ученых — нашу команду будет спасти нереально, — тут же возразил Комуи, хмурясь. — Уолкер, собирайся. Лави, ты тоже, — скомандовал Канда по омнитулу, и биотик с тихим вздохом повиновался: в конце концов, будучи единственным, кто мог спокойно обращаться с сингулярностями и нулевым элементом, парень бы пригодился в обеих своих специализациях. «Черный Орден» с включенными двигателями, горевшими блеклыми желтовато-синими огнями, напоминал огромную птицу черно-красной расцветки на серебристой привязи. Можно было разглядеть в свете мощных прожекторов название, зеленоватым серебром вившееся по гладкому боку. Корабль был красив, смертоносен, идеален… Пожалуй, сейчас, ступая по рассыпающемуся камню астероида и оглядываясь на «Оррден», Аллен начинал понимать, почему Комуи настолько любит свой междзвездный «дом» — с его ощущением свободы и неудержимости. — Лейтенант, не тормози! — рыжий ворвался в эфир, вырывая биотика из задумчивого благоговения, и шатен поторопился догнать товарищей, где Канда уже колдовал над панелью, ругаясь на родном языке. К слову, получалось у него очень плохо, потому Уолкер, осторожно оттеснив непосредственного начальника, сам занялся входом. Было весьма, весьма странно, что ученые так и не открыли дверь, тогда как камера над дверью сигналила зеленым диодом и фокусировалась на прибывших, явно сверяя их лица со своей базой данных и вряд ли находя чужаков среди загруженных в нее. Наконец, упорный замок поддался на усилия инженера, который успел перебрать не только свой словарный запас ругательств, но даже бегло пройтись по известным межпланетным, сражаясь с головоломкой, и отряд вошел в небольшую комнату, предшествующую коридорам комплекса. — Как думаете, почему тут никого нет? — задумчиво спросил у коллег шатен, и Лави с Кандой переглянулись с явным удивлением. — Почему ты считаешь, что никого нет? Возможно, они сейчас в других отсеках и не получили сигналы о нашем прибытии на помощь, — осторожно поинтересовался рыжик, слегка наклонив голову, но руки воина инстинктивно сжали винтовку покрепче. — Сами подумайте. Ну какова вероятность, что они не получили наше сообщение. К тому же, по протоколу хоть один человек должен находиться на посту, а значит — они должны были узнать, что на базу ломится три человека, а рядом на якоре стоит корабль. Это не заметить сложно. Мы прибыли под покровительством Альянса, наши данные можно найти в центральной базе, к которой доступ точно есть — иначе никто бы не смог получить сигнал о помощи. Допустим, они не смогли найти нас в базе, связь стала нестабильной, но хоть один человек должен был уже выйти на связь или как-то показать свое существование! Не может быть такого, чтобы вся база резко куда-то пропала! Должен же был кто-то послать сигнал! — к концу умозаключений голос биотика уже достиг высшей точки, а по пальцам заполыхали голубоватые искорки, выдававшие нервозность парня. И Юу не мог не принять того факта, что их младший коллега прав: ситуация быстро теряла последние крохи нормальности. — У нас приказ, и мы должны собрать как можно больше информации, — отгородился брюнет щитом долга, невольно дернув плечом, словно отмахиваясь от чего-то. — Узнаем, что случилось, а потом сваливаем отсюда ко всем акума, — хотя, если уж быть честным, смыться хотелось уже сейчас, причем куда-нибудь как можно дальше. Судя по поджатым губам Уолкера и горестному громкому вздоху Лави, им этого хотелось ничуть не меньше. Коридоры шли бело-серебряными прямыми обрубками, разветвляясь на комнаты и лаборатории со стеклянными стенами. Синевато-белая мертвенная подсветка и практически осязаемая тишина, нарушаемая лишь мерным гудением множества механизмов, обеспечивающих условия для жизнедеятельности живых организмов, превращала станцию в ужастик начала двадцать первого века, и Канда невольно ощущал себя затравленной лабораторной мышью, бегущей по бесконечному запутанному лабиринту. А сверху наверняка наблюдают те самые ученые, которых им поручили спасать. И если бы не слишком явное напоминание о черной дыре как причины, по которой этим кабинетным сморчкам понадобилась эвакуация, японец бы уже послал всех к волусу в зад и отправился восвояси, настрочив малозначимый расплывчатый отчет об отказе от эвакуации. — Как продвигается операция? — тревожно-веселый голос Комуи ворвался в эфир, заставляя команду вздрогнуть и выматериться сквозь зубы — каждый в меру собственного воспитания. Первый пилот явно нервничал, и это было совсем не к добру: обычно его практически не касалось то, что происходило во время операции, и тот больше переживал, когда именно вернется команда и в каком состоянии. Но раньше Ли не позволял себе нарушать эфир. — Тихо, пусто, мрачно. Resident Evil современности, — ответил Уолкер, вовремя перекрыв поток нецензурной брани от капитана в адрес китайца. — Что-то случилось? — Хевласка понемногу проникает в их базы. Нужно узнать, что случилось на базе и где все ученые. Она уже подключилась к камерам, я вас вижу… А вот самих ученых — нет. Есть сильный источник тепла на нижних этажах, там не работают основные камеры, только тепловые сенсоры. Думаю, там блок управления станцией и их виртуальный интеллект, отвечающий за станцию. Может, от него удастся получить больше информации, — шатен слегка улыбнулся, почти видя, как его коллега по пилотскому креслу пожимает плечами и обмякает в кресле, подняв взгляд к потолку, как он всегда делал, когда ему становилось не по себе и мужчина начинал слегка дуреть от скуки и беспомощности. — Меня только беспокоит, что Хев так долго возится с их защитой. Чтобы на такой станции да такие блокировки… Я все меньше уверен, что эта станция действительно занималась изучением черной дыры. — А чем еще тут можно заниматься? — Лави заглянул в одну из лабораторий сквозь толстое непробиваемое стекло. Обычная стандартная комната со столами, приборами и образцами в огромных герметичных шкафах. На отодвинутом стуле остался висеть белый халат с коричневым пятном на рукаве, на столе рядом со стеклянной стеной — перевернутый пустой стаканчик из-под кофе. Надо же, они варили в стареньких автоматах, какие еще были очень давно в употреблении, кофе! Даже удивительно… Кто-то из ученых носил тапочки и читал еще бумажные книги с твердыми переплетами, с тиснением и золотистыми уголками. Но кроме физических следов пребывания здесь людей — ни одной живой или мертвой души. В одной из комнат рыжий подобрал небольшую фотокарточку, где стояла пара молодых людей — девушка и парень. обнимающий ее одной рукой за плечи, примерно одной внешности и возраста, видимо, родственники. Они улыбались неизвестному фотографу, и за их спинами были синее земное небо и зеленая сочная листва, какая свойственна только поздней весне. Светлые волосы парня трепал ветер, и только очки на макушке сдерживали пряди от попадания в глаза. Девушка придерживала свои тонкой рукой, обвитой веревочными браслетами. Было неизвестно, где и когда была снята эта фотография, но отчего-то рыжевласый все же положил ее в карман, ведомый чутьем. Видимо, оно было заразно, потому что раньше было исключительной привилегией Уолкера. Так они спускались все ниже, направляемые сухим спокойным голосом Ли. Тот иногда просто развлекал товарищей и рассказывал о состоянии Хевласки, моргавшей где-то в уголке панели синеватым огоньком жизни. Их искусственный интеллект была жива, справлялась, однако освободиться от влияния чужеродного ИИ еще не могла, сражаясь за каждый скрипт своего пространства. Оставалось полагаться на гениальность их программиста и то, что созданное им почти живое и мыслящее существо способно дать отпор захватчику. А пока что мимо них проплывали лаборатории и подсобные комнаты, жилые модули с капсулами для сна, столовая, в которой на столах еще стояли тарелки с белковыми смесями и минимальным набором овощей и фруктов: большинство витаминов в космосе было получить проблематично из продуктов, поэтому дневная норма выдавалась таблетками. Фрукты были скорее приятным дополнением взамен синтетических сладостей и сахара. Аллен даже заметил апельсин, одиноко лежащий среди белых пластиковых столов как небольшая звезда среди молочной туманности. Однако что-то не давало покоя юному биотику: ему постоянно казалось, что по всей станции, словно круги по воде, расходятся волны энергии, которые слагались в едва слышный, плохо различимый шепот. Или же это был просто непривычный белый шум, который слишком живое воображение превращало в голос. — Довольно неплохо жили, — отметил Лави, осматривая нехитрый, но сытный ужин — обед, завтрак? — ученых «Энваитенет». — Только нам надо понять, почему теперь их нет, — мрачно заметил капитан. Пожалуй, у него единственного от вида этого оставленного, будто впопыхах, быта настроение испортилось еще больше, тогда как спутники продолжали просто недоумевать ситуации. Технические уровни были гораздо темнее, даже стены здесь были уже не того неприятно-стерильного белого цвета, а были оббиты металлом и пластиком совершенно нейтрально-серого оттенка. Здесь проживали не ученые, а те, кто обслуживал станцию: механики, уборщики, настройщики, мастера ремонта и отладок. Роботы, механизмы, костюмы. Комнаты персонала, которые были обставлены и сделаны куда менее богато, чем комнаты ученых. Оно и понятно — для директорского совета компании, владеющей «Энваитенет», куда важнее были те, кто принесут доход и новые знания, а те, кто лишь поддерживают станцию, находятся в куда меньшем приоритете. Но одно оставалось неизменным на станции — ни одного человека не было. Лави даже позаглядывал в некоторые комнаты, чтобы убедиться в том, что никого не осталось. Этажи техников повторяли этажи ученых: казалось, что люди ушли со станции буквально пять минут назад. Единственное, что говорило о том, что никто уже давно не обслуживает станцию, — засохший цветок в комнате одной из девушек-инженеров. Уолкер слегка коснулся засохшего стебелька, и он от одного лишь прикосновения надломился с сухим тихим хрустом. — Нужно просмотреть записи с камер. Надо понять, куда делись все ученые, — скомандовал Канда. — Нижние уровни, там по планам находятся сервера их виртуального интеллекта и хранилище данных, — биотик сверился с картой, загруженной в омнитул, и указал направление — коридор, плавно и медленно уходящий в самый низ, в недра изрешеченного ходами и пещерами астероида. Света становилось все меньше, а стены — все неряшливее и грубее, только трубы с охлаждающим реагентом тяжелыми змеями вились под потолком, уходя к серверной комнате. Кристальная чистота и тьма, которую разгоняли только блеклые красноватые лампы. Если бы Аллен мог точно выразить то чувство, которое не покидало его с самого прибытия на астероид, он бы сейчас кричал и пытался каким-то образом остановить коллег. Но капитан был Канда, и только он мог принимать решения. Только и сам японец нервничал все больше: хоть он и не был биотиком и вообще мало причастен к подобным вещам, чутье бывалого воина все равно било тревогу. Даже рыжий заметно приутих и перестал лезть вперед, предпочитая всматриваться в темноту с подрагивающим на спусковом крючке пальцем. К тому же, чем больше они уходили вглубь, тем громче становился тихий шепоток, преследовавший их на верхних уровнях, был все отчетливей, и Уолкер теперь не был так уж уверен в излишней яркости своего воображения. Серверная комната, темная, холодная. словно лед, содержала огромные стойки до самого потолка, обвитые пучками проводов и моргающие синеватыми огоньками непрерывно перекидываемых данных. Узкий коридор, где даже Аллен проходил осторожно и старался не цеплять прикрепленные к каркасу сервера, чтобы хоть случайно не оторвать какой-то из проводов, воинам так вообще приходилось проявлять чудеса гибкости, чтобы не толкать шаткие с виду конструкции. Впереди маячила панель управления — с десяток крупных экранов и огромная клавиатура с множеством переключателей, тумблеров и панелей неизвестного назначения. Аллену даже слегка стало дурно, когда он увидел весь этот кошмар настоящего инженера. Он с опаской подошел к панели, но стоило ему коснуться кончиками пальцев клавиш, как все панели вспыхнули зеленым и синим мерцанием, зажигаясь и тут же переливаясь огромным количеством цифр, которые постепенно начинали складываться в образы. И спустя полминуты шокированного молчания на экране возник человек, моргая и осматриваясь огромным количеством камер по всему комплексу. Постепенно накладывались цвета на модель на экране, и Лави с тихим неразборчивым охом слегка матерного характера вытащил фотографию, сравнивая парня на ней с изображением. На него смотрел тот самый светловолосый парень с необычными очками, как у древнего авиатора, и широкой мягкой улыбкой. Он внимательно осмотрел прибывших и удивленно поднял брови в странном, абсолютно человеческом жесте. — Добро пожаловать на станцию, — донеслось из динамиков — электронно, немного ломано, но все равно абсолютно эмоционально. С другой стороны, и искусственный интеллект можно было научить испытывать эмоции и понимать их с практически неотличимой точностью. — Где все работники? — тут же взял быка за рога Канда, однако в ответ юноша на дисплее лишь передернул плечами, поморщившись. — Здесь, — коротко ответил блондин. — Но станция пуста! — тут же вклинился Аллен, выступив чуть вперед под недовольное шипение капитана. Вот только в ответ искусственный интеллект станции лишь усмехнулся. И в этот момент станция наполнилась голосами, заставляя команду вздрогнуть и сжать оружие. Они медленно обернулись. — Что за черт? — пораженно выдохнул Юу. Уолкер тихо охнул и сделал шаг вперед, присматриваясь. Лави крепко выругался где-то за спиной. По коридору серверной комнаты шли два человека. И все бы ничего — но сами они были похожи скорее на сгустки света и пикселей, как если бы их тела представляли собой голограммы. В остальном, если не брать в учет их прозрачность и легкое мерцающее сияние, они оставались обычными работягами, системными администраторами в потертых стандартных комбинезонах. Один расстегнул комбинезон, и было видно белую футболку, второй заколол серые, словно запыленные, волосы в короткий хвост и нес на предплечье небольшой планшет, по которому быстро бежали столбики цифр. — Майлз, у нас проблема с данными на пятом диске, посыпались сектора с двухсотого по семисотый, — сверяясь с данными, произнес сероволосый, подходя все ближе к Уолкеру. Его голос исходил будто бы отовсюду, воспроизведенный динамиками так, чтобы давать приблизительное понимание местоположения голограммы. — Серьезно? Так много? Видимо, черная дыра сильнее становится, — не то удивленно, не то раздосадованно ответил напарник, в этот момент врезаясь в биотика. Тот практически с ужасом ожидал удара, холодка, разряда тока… Вот только фигура просто рассыпалась пикселями, а затем снова собралась позади, продолжая неспешный разговор, изобиловавший техническими терминами. — Видите? Все в порядке, они… да, в каком-то смысле все же живы, — голос искусственного интеллекта звучал почти самодовольно, однако команда не была в восторге от подобного поворота событий. — Что они…? — выдохнул вполголоса шатен, оборачиваясь к дисплею, где светловолосый парень изображал своим электронным лицом полнейшее участие. — Я Винсент, если вам будет так удобнее, один из программистов и инженеров станции, первый, кто был загружен, — подсказал искусственный интеллект. — Все ученые и персонал загружены на сервера. Когда стало понятно, что черная дыра будет разрастаться, то сообщения перестали проходить сквозь поле черной дыры, так что я весьма удивлен, что вы прилетели к нам на помощь. Но в тот момент наши ученые посчитали, что наиболее рационально было бы передать сквозь черную дыру информацию — ведь физические объекты никак не могут пройти горизонт событий, не превратившись в атомы. Потому — да и во избежание болезненной смерти — перед программистами поставлена задача создать способ оцифровать сознания всех на станции. Чтобы не вдаваться в технические подробности, скажу кратко — сейчас на серверах расположена электронная копия станции со всеми обитателями, перенос сознаний был абсолютно добровольным и единогласным. — Но ведь оставались еще и физические тела, а на станции ни одного… трупа, — Аллен все же невольно сглотнул на последнем слове, запнувшись и неловко поежившись. — Конечно. При переносе сознания мы погружали тела в сон, а затем их, пустые, но дышащие оболочки, выкидывали со станции в дар черной дыре, чтобы тьма не поглотила нас. Только там, на другой стороне черной дыры, мы сможем снова жить и спастись от приближающейся тьмы. Черная дыра как дверь в другую Вселенную, и там о тьме не было слышно, но и попасть туда можно только как информацией, ведь материальные тела не смогут проникнуть в червоточину между реальностями. И тьмы тоже не сможет, — улыбнулся Винсент, будто бы не понимая, как гостям могла в голову не придти настолько простая и логичная мысль. В этот момент у инженера зашевелились волосы на голове: по сути, перенесение сознания было невозможно — только полное копирование. А значит, ученые, которые стремились убежать от кошмарной смерти, ее встретили во сне, выброшенные своими электронными копиями. И неизвестно, что хуже. — Пора сваливать, мы тут ничего не сделаем, — свистящим полушепотом озвучил общую мысль Лави, однако Винсент все равно услышал и тут же нахмурил тонкие пиксельные брови. — Разумеется, вы никуда не уйдете. Черная дыра вас не отпустит. Осталось всего часов пять до момента, пока астероид под станцией не развалится. Все системы, исключая сервера, уже повреждены, а отключиться можно только вручную. Присоединяйтесь к нам, мы все отправимся в новый, удивительный мир, о котором никто ничего не знает! Станем же едины! Пока тьма не наступила. Тьма приближается, и ничто не остановит ее, кроме жертв, пока мир не погрузится в ее чрево и не перестанет существовать, — электронный голос подскочил до звона в динамиках, заставляя команду отступить дальше и вскинуть оружие. Руки Уолкера мгновенно засияли ярким голубым свечением, отображая нервозность и готовность атаковать. — Что дальше? Будешь нас удерживать? Многорукие неубиваемые зомби в вентиляции? — нервно спросил Канда, на автомате проверив количество патронов в магазине винтовки. — А что, так можно было? — тут же заинтересовался Винсент, всем своим электронным видом выражая любопытство. — Увы, все куда проще. Сервера перейдут в режим энергосберегания через 3 секу… — изображение на мгновение подвисло, а затем пропало вместе с техниками, рассыпавшимся в воздухе синеватыми кристалликами. И в ту же секунду команда со всех ног стартовала к выходу, стремясь добраться до «Черного Ордена» как можно быстрее. — А они часом никакой артефакт не находили? Маяк, обелиск, мощи заспиртованного протеанина?! Какой адекватный ученый мог придти к такому решению проблемы спасения своей жопы из… еще большей жопы?! — Лави не слишком сдерживал свои эмоции, однако в кои-то веки даже Аллен был согласен с рыжим воином. — Или Коллекционеры вместе с индоктринацией. Промывка мозгов даже на ученых действует, — откликнулся Уолкер, перепрыгнув так некстати подвернувшийся стул и пробегая насквозь еще не успевшую отключиться голограмму ученого, склонившегося над иллюзорным результатом опыта. К тому времени радио постепенно оживало, и сигнал с кораблем уже был восстановлен в достаточной мере, чтобы передать сообщение. — Да насрать сейчас, пусть хоть им наркотики в воде растворяли. Комуи, расцепляй корабль и станцию! — пока они бежали к кораблю, позади оторвался еще один кусок астероида, который, кажется, унес еще и одну из комнат, судя по тому, как вспыхнули красным небольшие диодные фонари на стенах: видимо, ученые готовились к тому, что однажды черная дыра проявит чрезмерную активность, от которой они не успеют защититься и которая унесет часть станции. Разумеется, следовало учесть все, что только возможно. — Не выйдет, — мрачным безжизненным голосом оповестил капитана первый пилот. — То есть как «не выйдет»? — опешил японец, притормозив от неожиданности. Лави и Аллен переглянулись с недоумением, останавливаясь рядом с Кандой. — Так вот. Не выйдет. Этот искусственный интеллект успел пробиться сквозь наш файерволл и блокировать управление Хевласки и «Черного ордена», так что она сейчас не имеет доступа к панелям, а корабль абсолютно неуправляем. Вручную отключать блокировку чревато тем, что мы сами отправимся в черную дыру, так что даже сказать «хренов Совет» не успеем, — пояснил Ли. Ситуация становилась крайне критической, и в таких случаях обычно вежливый китаец не сдерживал эмоций. — Хев уже начала очистку, но к моменту, когда управление кораблем вернется к нам, мы пройдем точку невозврата, и наши двигатели спекутся раньше, чем мы выиграем достаточно времени для Хевласки. Простите, господа, но это и правда наше последнее приключение. В эфире повисла тревожная, растерянная тишина. Команда переглянулась, но решение вернуться на корабль все равно было принято. — Не соврал, курва, — в сердцах выругался рыжий. *** Все же было решение вернуться на корабль, на котором царила воистину мрачная атмосфера. Новость по кораблю разлетелась в мгновение ока. Никто не выживет. Черная дыра убьет всех, и ловушка, вольно и невольно созданная при помощи интеллекта — созданного ли, скопированного, — ловушка, в которую они угодили. Кто-то молился вполголоса, Гейлорд скрывал красные глаза, опуская их и отводя в сторону. Мисаки смотрел своими темными глазами в стену, замерев, будто богомол, и только нервно вздрагивающие кончики пальцев, сложенные поверх верной катаны, выдавали состояние невозмутимого мужчины. Лайем усиленно натирал очки и растерянно перекладывал папки с документами с места на место, стараясь занять себя хоть этим бесполезным занятием. Некоторые пили в столовой или ругались в пустоту на различных языках. Матрона сидела в своем медкабинете, сложив сухие морщинистые руки на обтянутых формой острых коленях; седые пряди выбились из идеальной прически и падали на глаза, однако женщина даже не думала их убирать, лишь порой слепо проводя кончиками пальцев по щекам, стирая невидимые слезы. Комуи колдовал над панелью управления, тщетно пытаясь помочь Хевласке и добудиться свое творение. Только он еще не потерял желание бороться и готов был вырвать у черной дыры победу, но его мрачнеющее лицо, на которое будто бы ложилась непроницаемая мгла, не внушало надежды. Аллен слонялся по кораблю, словно призрак, мерцающий синеватыми сполохами тревоги; ему было дурно от собственного бессилия, но он все равно пытался верить в то, что и из этой передряги они сумеют выкарабкаться. Неа бы сейчас сказал, что его кузен неисправимый оптимист, однако только это призрачное чувство, что они еще не все попробовали, не давало парню пасть в пучины отчаяния. Корабль будто бы уже готовился умирать, будучи живым существом, пришедшим с собой в полнейший разлад. Его маленькой и практически незначимой детали оставалось лишь метаться из угла в угол в поисках хоть одной какой-то идеи. Ноги сами привели его в серверную, где успокаивающе диодами моргали сервера и хранилища Хевласки, гоняя по пучкам проводов мысли искусственного интеллекта, команды от управляющих панелей и данные от множества датчиков. В отвентилированном, прочищенном на сотню раз и абсолютно безвкусном воздухе витал весьма непривычный для космического корабля запах… дымный, сухой, режущий горло и глаза. — Канда? — взгляд сам нашел источник запаха, и им оказался тот самый капитан, который всегда подавал всем пример упорства, упрямства и пробивной решительности. Вот только сейчас светлая кожа японца в синеватом освещении казалась синюшной, а под раскосыми глазами залегли тени усталости. он сидел прямо на полу, положив руки на согнутые колени, в уголке губ торчала сигарета, словно неправильное дополнение образа с красноватым отблеском тлеющего табака, а черные распущенные волосы змеились по плечам и прикрывали острые скулы тяжелыми прядями. Сейчас нельзя было дать этому юноше больше двадцати пяти, а стресс, приключения и невзгоды уже оставили на нем свой отпечаток. — Ты куришь? На борту? — брякнул шатен, садясь рядом на холодный пол серверной. Юу усмехнулся уголком губ и вытащил сигарету, выдыхая в воздух облачко сизого дыма. — Комуи меня простит. Хевласка тоже, — глухо и как-то слегка безразлично ответил брюнет, бросив взгляд на англичанина, и черные глаза, а секунду блеснули синевой — то ли от биотики, которая тихо мерцала внутри воина, несмотря ни на что, то ли от крохотных диодов, которые перемаргивались сложными схемами сигналов. — Когда я еще был на корабле младшим помощником, я часто приходил сюда, — внезапно подал голос капитан, выдыхая к потолку очередную порцию едкого дымка. — Комуи тогда уже пилотировал «Орден», но Хевласка была еще виртуальным интеллектом, а не практически полноценной личностью, заключенной в провода. Здесь всегда было тихо и спокойно, никто не ходил к серверам — Комуи запрещал всем, кроме меня. Думаю, я тогда напоминал ему сестру, Линали, которая осталась на Цитадели учиться. Он пошел в Альянс только чтобы иметь возможность обеспечивать ее. Сейчас Лина уже взрослая и самостоятельная, а у нашего пилота все так же комплексы, что его сестренка та же маленькая девочка, за которой нужен глаз да глаз, — парень взъерошил волосы, и Уолкер невольно поразился, что те не встали гривой на голове, а легли все той же черной ровной волной. — У меня в колонии остался двоюродный брат, — неожиданно для себя откликнулся шатен. — Мои родители погибли, и дядя взял меня в качестве пасынка, хотя сам растил своего сына, который был еще той занозой, если честно. Тетушка Катерина сильно заболела, когда Неа был еще совсем маленьким, и вскоре слегла. Но Мана не отчаивался и вырастил нас обоих. Мы, конечно, часто перебирались с места на место, но были по-своему счастливы, ведь… были тогда семьей. А потом дядя скончался из-за той же болезни, что и у Катерины, она протекала у него в более медленной форме. — Я родился на Земле, в Японии, — покачал головой Юу. — Конечно, потом отправился по колониям, так как родители были военными, но все еще помню, как цвела сакура у нас под домом. Родители были хранителями традиций нашего рода, так что у нас были сакура, двери из рисовой бумаги и креплений, расписанные черной тушью, а еще уроки каллиграфии. Я их ненавидел, если честно, в моем языке символов больше, чем кнопок у Комуи на панели, — усмехнулся японец, и в серверной повисла тишина. Казалось, между ними сегодня было сказано слов больше, чем за все время службы на корабле, и каждое слово, каждое предложение были весомыми, значимыми, личными. Ни одно личное дело не рассказало бы про то, как не любил Канда каллиграфию или как его пускали в серверную, пока никто не знал, о его быте и доме, о детстве, которое он почувствовал. Никто не мог бы написать о том, как Аллен любил своих брата и дядю, что он чувствовал с ними и как тосковал по своей семье. — Поверить не могу, что мы сдаемся так просто… — пробормотал Уолкер, подтягивая ноги к себе и уткнувшись в них носом, обнимая за лодыжки подмерзшие конечности. — Сдаемся? — эхом откликнулся капитан. — Да если бы сдавались добровольно, а так у нас даже выбора нет. Ты слышал Винсента — нас не отпустит черная дыра. К слову, я так и не понимаю, зачем им было портить наш корабль, если мы им не так уж и нужны. Но не суть. Даже если Хевласка переборет вирус Винсента, нам не хватит мощности, чтобы преодолеть притяжение… Если бы у нас только были двигатели сильнее или еще одна черная дыра в противовес… — вздохнул Юу. — Уолкер, что с тобой? — обратил он внимание на внезапно будто окаменевшего биотика. — Кажется, я могу что-то придумать, чтобы мы смогли вырваться из этой ловушки, — холодно спокойным голосом спросил парень. — Но для этого мне нужен наш двигатель. — А матриарх-азари и Предвестник куда из прайс-листа делись? — изогнул бровь в саркастичном выражении брюнет, однако шатен тут же перебил свое непосредственное начальство: — Канда, если я смогу правильно перенастроить ядро и использовать его силу, чтобы обеспечить нам стабильную внешнюю гравитацию, которая будет противодействовать черной дыре, то мы точно справимся. Как обычно держатся корабли на орбите планет до момента, пока их искусственная гравитация не отключается и они не падают на притягивающие их объекты. Но как только я переборю гравитацию дыры, нам нужно будет сразу уходить в сверхсвет. У нас будет десять секунд, из которых пять даются на обеспечение перехода на сверхсветовую. — Выкладывай, — мгновенно посерьезнел Юу. Идея их карманного биотика вполне могла бы сработать, если они найдут способ ее применить. А до пика силы дыры оставалось всего ничего, каких-то пара часов… *** — Комуи, как скоро Хев придет в норму? — капитан черным вихрем ворвался в рубку, заставляя китайца нервно икнуть. — Полчаса. Но у нас все равно мощности не хватит, — вздохнул первый пилот и собирался снова вернуться к созерцанию своей смерти, как японец ухмыльнулся. — Есть план. Ебанутый, но когда было иначе. И придумал его твой Уолкер. — Ты мне испортил ребенка. А ведь был здравомыслящий юноша, — посетовал мужчина и, отхлебнув из чашки свой вечный кофе, тут же подобрался и обратил серьезный взгляд на капитана. — Излагайте. … — В этом плане достаточно изъянов, но пока что это наш единственный выход, — несколькими минутами раньше в зале совещаний рассказывал взахлеб Аллен, дергаясь из угла в угол, словно беспокойный пульсар. — У нас есть мощная черная дыра, чье притяжение не дает нам вырваться. Что мы можем? Мы можем ослабить воздействие ее гравитации на наш корабль. Каким образом? Биотика не берется из ниоткуда, для нее нужен нулевой элемент — или взаимодействие с ним. Как вы помните, первые биотики получились путем облучения плода в утробе нулевым элементом. Наше ядро работает как раз на нем. С помощью сгенерированного им поля темной энергии мы можем создавать свое поле гравитации — или перебороть гравитацию более массивного объекта. Если я сосредоточусь, как тогда, у ардат-якши, то смогу срезонировать с ядром и усилить его, подключив свои способности к управлению биотикой. По сути, я стану дополнительным усиливающим фактором, который будет управлять силой гравитации. Но без существенного вреда на здоровье стать таким фактором я смогу только на десять-пятнадцать секунд. Дальше — в лучшем случае моя смерть, а в худшем случае мы разлетимся на атомы, так как нулевой элемент просто выйдет из-под контроля. Как догадываетесь, нам больше не надо будет беспокоиться о дыре просто потому, что не будет уже нас. — Почему не через панель управления? Наши инженеры вполне бы справились с задачей перекидки мощности ядра на другие нужды, кроме как двигателя, — поинтересовался капитан, однако в ответ биотик покачал головой, слегка нахмурившись: — Тут нужно действовать быстрее и точнее. Управление будет происходить сразу нулевым элементом ядра, так что скорости импульсов от панели будет недостаточно. Я сам стану панелью и смогу реагировать максимально быстро. конечно, Хевласка бы справилась еще быстрее, но она не может управлять напрямую. А для большего эффекта нужен как раз биотик, способный хотя бы на десять секунд выдержать мощность целого ядра и не умереть от перенапряжения. — Что тебе для этого нужно? — Канда сидел перед лейтенантом со скрещенными перед лицом руками, будто в безмолвной молитве. Он понимал, что это, может быть, их последний шанс на спасение. Но шанс настолько призрачный, что для его успешности необходимо настоящее чудо. — Возле ядра должен оставаться только я. И сразу, как только мы наберем достаточную гравитацию для прыжка на сверхсветовой, я перекину ее на основной двигатель, практически полностью отключая гравитацию. Мы с Комуи должны сработать одновременно, за доли секунды, чтобы гравитация черной дыры не успела нас снова захватить. А после мне понадобится очень много еды, так как моей личной энергии будет потрачено столько, что я стану улиткой. Хорошо, если перенапряжение просто лишит меня на месяц или два способности к манипулированию биотикой, — Аллен уже вовсю расставлял точки на голографической доске, иллюстрируя положение каждого объекта. Тонкие пальцы в несколько секунд схематично нарисовали их возможную смерть, корабль, астероид и минимальный план спасения. — У нас будет всего десять секунд. Максимум, пятнадцать, чтобы подготовить двигатели. А дальше мы оказываемся в самом сердце сражающихся Сциллы и Харибды, — руки Аллена замерли на мгновение, вздрогнув, и японец без труда различил в опустившихся плечах и слегка склоненной голове волнение, почти панику, неуверенность. — Комуи должен быть готов перенести нас на сверхсвете через четыре секунды. Ровно в тот момент, когда я верну двигателям всю мощь нулевого элемента, освободив нас из ловушки гравитации. — Не дрейфь, лейтенант, Ли опытный пилот и задачу выполнит в точности с твоими расчетами, — несколько преувеличенно бодрым голосом ответил Юу, и в неуверенной мимолетной улыбке Аллена, бросившего взгляд через плечо, он заметил благодарность пусть бы и за такую, но все же попытку ободрения. — Но вы все-таки сумасшедшие, — подытожил первый пилот, услышав план, поставленный перед ним. Китаец нервно забарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла, что-то обдумывая. Взгляд темных раскосых глаз не отрывался от искаженного, будто в агонии, света, который, завихряясь, исчезал в пасти черной дыры. Но капитан ждал решения. — Хорошо, — наконец-то решился Ли, хлопнув пальцами по панели. — Хевласка практически свободна, так что как только она подключится — а это дело каких-то десяти минут, — мы начинаем операцию нашего собственного спасения. *** Сказать, что Аллен не волновался, значило приблизить информативность данного сообщения к статейкам той полусумасшедшей аль Джилани, правдивость репортажей которой была по желтизне и ядовитости сравнима с радиоактивными песками беспощадной Тучанки. Биотик едва не падал в обморок от волнения, и маленький дроид, нарезавший вокруг него круги, хоть как-то скрашивал безрадостное ожидание разрешения — не то на жизнь, не то на смерть. Сейчас практически все зависело от того, что решит Комуи, — без первого пилота они не выведут корабль, даже при условии того, что Уолкер не ошибся в расчетах и ему удастся создать поле гравитации, используя их ядро, которое нейтрализует воздействие на них притяжения черной дыры. О том, какая мощь пройдет через его тело как сквозь предохранитель, парень старался не задумываться. — Лейтенант, ждем твоей отмашки, — раздался в коммуникаторе голос Комуи, и тут же неподалеку синим глазом моргнула голограмма Хевласки, очнувшейся от своего временного сна в практически явном недоумении, вызванном сбоем в работе и несоответствием последнего дампа данных текущим значениям. Возле ядра всегда было прохладно и очень сухо, и Аллен смотрел, как вокруг клубится и искрит темная энергия, создаваемая огромным количеством нулевого элемента. Ему было страшно, очень страшно. Примерно так же, как тогда, когда он, несколькими минутами ранее, смотрел в лицо своей возможной смерти. Бескрайний черный космос, равнодушно взирающий на своих жертв. Черная бездна будто смотрела на него, с любопытством вечности, уже готовой принять в свои иллюзорные объятия новые атомы, из которых она построит новые галактики. Пожалуй, это было единственная достаточно романтическая перспектива и самая красивая часть физики — стать частью какой-то звезды, как прежде твоя рука была другой планетой, а кусок ноги — давно умершим белым карликом. Сейчас ему нужно было сосредоточиться. Перед внутренним взором, словно способ действительно успокоить свои нервы и психику, парил грязно-черный астероид с серебристым куполом-прыщом станции, полуразрушенной и пееливающейся красными сигнальными огнями. Чуть дальше свет и материя закручивались в гигантский вихрь, чем-то напоминающий слив раковины. Винсент так хотел спастись от тьмы, что наступала, что обрек всех жителей на полудобровольное заключение в недрах сервера, уверенный, что только так они смогут избежать измельчения своих сознаний и метафизических тел. Насколько теории искусственного интеллекта были верными, биотик знать не хотел в принципе. Но детальные воспоминания все же помогли ему достичь того уровня равновесия, который позволит ему войти в контакт с нулевым элементом ядра. Сейчас малейшее волнение могло быть губительно: бушующая энергия не простит ошибку, как дикий зверь, который при малейшем проявлении слабости дрессировщика разорвет того, кому еще пять минут назад смиренно вылизывал руки. Внутри постепенно нарастало напряжение, сворачиваясь неприятным комком где-то около солнечного сплетения. Дыхание постепенно замедлялось, в то время как сердцебиение подскочило к критической отметке, о чем парня оповестил приятным голосом встроенный в костюм ВИ-помощник. Руки знакомо начало покалывать от хлынувшего по крови нулевого элемента, концентрирующегося где-то на кончиках пальцев. Если бы сейчас шатен видел себя со стороны, он бы удивился, что светится в полумраке, будто небольшой светлячок, и ядро реагировало на него и его биотику, отзываясь шумом и завихрениями, возникшими на поверхности уплотнившегося поля темной материи. — Стартуем, — выдохнул Аллен, вскидывая пылающие холодным пламенем руки, и в тот же момент гулко отозвалось ядро, взвывая на полную мощность. Разряды темной материи разошлись молниями по обшивке, пара особо сильных мелькнула мимо лица биотика, обжигая кожу энергией и оставляя едва заметные красные полосы — и это ведь она пронеслась только мимо! Аллен не успел даже испугаться, запретив себе даже думать, что было бы, если бы буйная непокорная энергия напрямую проникла в него. Он колдовал, выстраивая сложные энергетические цепи, баюкал и успокаивал нулевой элемент, заставляя себе подчиниться и покориться его воле. Он просил и приказывал, напрягая вес свои силы и вливая все доступные ему ресурсы в ядро сквозь себя. Пылающее синевой тело отзывалось болью, ощущая, как проходят потоки насквозь, но косвенно, срываясь с пальцев инженера сиянием. Уолкер бережно и плавно встраивался в вихревые сполохи, усиливая ровно настолько, чтобы элемент не выходил из-под контроля. И ядро отзывалось, поначалу напоминая ощетинившегося льва, готового вцепиться своими неоново-синими клыками в неожиданного противника, ерошащего белоснежную гриву и выбрасывающего клубы преобразованного элемента, словно дракон — огненные струи., но постепенно, будто живое, оно успокаивалось, поддаваясь и нехотя, понемногу, смиряясь. Оно начало давать свою немыслимую, жестокую энергию человеку, который не был для этого приспособлен природой. Руки сразу закололо сильнее, а вены налились голубоватым светом, просвечивая сквозь тонкую бледную кожу. Новая черная дыра наливалась силой, и в ее синеве червоточиной открылось ядро. Низко гудели крепежи и двигатель, обшивка, казалось, сама начала светиться рассеянным синеватым светом, а глаза слепило до слез от сияния ядра, похожего на миниатюрную звезду. Ее жар чувствовался даже на площадке, отчего биотик вымок, словно мышь на гриле. В глазах начало резко темнеть, а кожа на руках побледнела сильнее, местами треснув, будто сухой пергамент, сквозь который алый и синий устремились на пол, насквозь пронизывая ткань костюма парня. За пять секунд Аллен достиг предела своей мощи, однако он не мог показать даже мгновения слабости, чтобы не подвергать опасности своих напарников, чтобы не допустить даже малейшего шанса нулевому элементу вырваться из-под контроля. Такая сила сжигала его, словно огонь — бумажный лист, используя его хрупкую плоть для преобразования и выхода; боль разливалась по телу и ввинчивалась сверлами в виски и затылок. Но он знал, что эта боль стоит своего — корабль высвобождался, и двигатели, работающие на обычном топливе, взревели мощнее, чувствуя, как понемногу ослабевает гравитация черной дыры. — Комуи! — взвыл Уолкер, с трудом удерживаясь на ногах: он ощущал, как нулевой элемент прокатывается волнами по венам, заставляя все тело содрогаться и дрожать от перенапряжения. В ту же секунду он выпустил всю мощь, перенаправляя ее с гравитационного модуля на двигатели, заставляя их взреветь на пределе своей мощности. И в тот же момент первый пилот, чьи пальцы болели от напряжения немногим меньше, чем у биотика, вцепился в панель управления, несколькими резкими быстрыми нажатиями запуская двигатель на максимум, разрывая гудящий трос и одновременно уводя корабль на сверхсветовой скорости от опасности. Ядро постепенно начало приходить в норму, загудев монотонно, лениво и даже немного устало, будто бы такой жесткий контроль, который обеспечил ему Аллен, оказался очень утомительным для огромного механизма, заряженного нулевым элементом. А сам герой дня со свистящим вздохом сполз на пол инженерной палубы, мелко дрожа и глядя в потолок. По пальцам все еще искрами пробегали остаточные вспышки биотики, а в глазах плавали черные точки. Он страшно устал и хотел сейчас только стянуть мокрый от крови и пота костюм, сходить к Матроне, чтобы та обработала трещины и ранки на коже, а затем отключиться часов на десять. Температура постепенно спала до комфортной, благо, Хев пришла в себя и быстро сообразила, что вряд ли система климат-контроля включится в перегретом в состояние сковороды отсеке, так что сама взяла на себя регулировку температуры — пока они не долетят до ближайшей станции и не встанут на ремонт. Отсек стремительно наполнялся голосами и звуками, и парень, еще до конца не пришедший в себя, ощущал, как его в несколько рук раздевают, стягивая форменную куртку и оставляя только тренировочную майку и штаны, и дают напиться такой необходимой прохладной воды. Только сейчас шатен осознал, насколько пересохло у него в горле от чрезмерного напряжения. Кто-то с шершавыми холодными пальцами же обрабатывал медигелем и антисептиком руки парня, убирая еще мерцающую синим кровь. Перед глазами промелькнула рыжая голова, резанув своей яркостью. Освещение немного угасло, а пол резко куда-то ушел, оставляя в качестве опоры две руки кого-то, кто тащил полубессознательную тушку инженера предположительно к медотсеку. Руки у этого человека были довольно холодными, а хватка — достаточно крепкой и уверенной, чтобы юноша безбоязненно мог расслабиться, прикрывая глаза от слишком яркого света в тихо гудящем лифте. — Ты молодец, лейтенант Уолкер, — негромко произнес привычно спокойный голос Канды. — Сегодня ты спас нас всех. А теперь отдыхай. Я отнесу тебя к Матроне. Врач не стала долго мучить расспросами биотика и тут же принялась обрабатывать по-человечески оставленные биотикой повреждения, вкалывая слабо сопротивляющемуся парнишке витамины и укрепляющие лекарства, хотя тот пытался убедить женщину в том, что ему не так уж нужно такое лечение. Матрона, конечно, его не слушала и делала свое дело, справедливо полагая, что сейчас юноша не сможет правильно оценить собственное состояние. — Вы никогда не думаете о своем здоровье, — возмутилась, в конце концов, Матрона, выпрямившись и убрав в прическу несколько выпавших прядей. — Нет, мистер Уолкер, не подумайте, я благодарна и действительно рада, но если бы ваши биотические эксперименты продлились хоть еще десять секунд, то вряд ли бы вы отделались только обезвоживанием, потерей минералов и микроэлементов, а также ранениями средней степени тяжести. Постарайтесь в дальнейшем не так рисковать. — Вряд ли это зависит только от меня, мадам, но я попытаюсь, — невесело усмехнулся Аллен, покачав головой и чуть улыбнувшись, однако после этого перестал вырываться из сухих сильных рук врача и позволил закончить обработку. К слову, Юу дал небольшой отпуск для второго пилота, передав ему это сообщением по внутренним коммуникаторам. Странное дело, но японец так и не пришел снова в медотсек, хотя сам же принес биотика туда, будто бы не хотел пока что видеть их неожиданного спасителя. Которого несколько месяцев назад сам едва не выгнал с корабля, когда тот явился с приказом о распределении на борт «Черного Ордена» молодого инженера с биотическими способностями. Уже позже, когда лейтенант вернулся в свою каюту, все еще не веря, что они выжили, юноша прокручивал в голове события. И ему показалось, что в тот момент, когда они набрали скорость, вырываясь из смертельной ловушки, в гуле темной материи, пылавшей плазменной звездой, он различил тот шепот, что преследовал его на станции. Шепот, похожий на белый шум, пропитанный монотонностью и отчаянием. Предупреждение, которое мелькнуло у Винсента, словно кошмарное пророчество. «Тьма приближается». Только понять бы, что это значит…