Неоднозначное решение

Глаза уже ничерта не видели, сколько их не протирай руками. Словно мыльной водой наполнились, мешая читать ровные строчки. Гарри устало вздохнул, снимая с носа очки. Уже который день они с Гермионой изучали этот невероятно нудный талмуд, пытаясь понять, как и что им делать. Визард нуждается в сторонней подпитке магии, это без сомнения. Но при этом перенасыщаться им тоже нельзя, их резерв не создан для накапливания, как ни крути. — Все. Я на сегодня все. — Хорошо, — кивнула Гермиона, не отвлекаясь от своих черновиков. — Я тут еще посижу, если вдруг Рон будет меня искать. Иди, отдохни. Завтра перед занятиями буду тебя тут ждать. Надо закончить ограничительные расчеты. — Конечно, — зевнул Поттер, поднимаясь на ноги. Бедра затекли от долгого сидения на неудобной скамье, а уж про спину и вовсе думать не хотелось. Он покачался в стороны, разминаясь. Ограничители и вправду стоило бы побыстрее закончить. Ведь каждый раз касаясь Малфоя, насыщая его магией, он мог переступить ту границу неосознанно, и тогда… ничего хорошего бы не было. А Поттер от чего-то совершенно не хотел причинять ему боль, пусть даже ненамеренно. И потому вечерами и утрами торчал в библиотеке, пытаясь получить исчерпывающие знания по своему предмету интереса. Другого выбора у него и не было. — Поттер, — окликнули его со спины, стоило выйти в общий коридор. Этот голос Гарри бы узнал из тысячи, даже не оборачиваясь. Он мысленно застонал. С того раза, когда Драко признался ему в своих чувствах, они так и не нашли время обсудить это. То подготовка к экзаменам, то чтение в библиотеке, то еще какие отмазки придумывал Поттер, чтобы ограничить их контакт только на людях, когда он мог бы коснуться его пальцами и подзарядить, но при этом Драко бы не смог смотреть на него так выжидательно и не милосердно. — Поттер, подожди. — Я жду, — вздохнул Гарри, оборачиваясь. За спиной и вправду был Малфой, решительно подходя ближе. — Нам нужно поговорить. Я серьезно. — Давай потом. Я серьезно устал и хочу только лечь спать, — честно признался Поттер. Малфой нахмурился. — Черт, Драко. Нам не о чем разговаривать. — Разве? — приподнимает бровь парень. — Ты бы не стал от меня бегать, если бы нам и вправду не было бы о чем поговорить. Поттер, ты не можешь прятаться от меня вечность. — Разве? — вернул вопрос Гарри. Но Малфой на него так посмотрел, что гриффиндорец сдался. — Давай правда не сегодня. Я честно найду для тебя время завтра или послезавтра край, но сегодня я действительно уже убился. Я просто не смогу поддерживать твой диалог. — А на передачу магии силы у тебя найдутся? — спросил Малфой. — Опять туго? — нахмурился Гарри. — Ладно. Давай. — Тогда не здесь. Пошли в гостиную, все равно там уже никого нет, — пожал плечами Малфой. Красно-золотая комната и вправду была недалеко, а все сидящие в ней были полностью погружены в учебу. Какое им было дело до двух парней, решивших отдохнуть в общей гостинной? Драко залез на диван, сбрасывая обувь на пол. Гарри в который раз заметил, что новый Малфой не сильно заботится о своем внешнем виде, как раньше заботился. Прошлый Малфой не сел бы вот, неровно подворачивая штанины. И уж тем более не смотрел на него вот так, словно бы от решения Поттера зависела чужая жизнь. — Без разговоров? — еще раз спросил Гарри. — Без. Просто магия и все, — кивнул Драко. — Я просто сделаю тебе массаж. Никто ничего такого и не подумает, обещаю. … Я все еще волнуюсь. Я смотрю на него, и все время вспоминаю выражение его лица, когда он мне говорит, что я ему нравлюсь. Не могу же я нравиться ему, верно? Точнее, могу, но тогда что делать мне? У меня вроде как уже есть серьезные отношения. И Джинни очень хорошая и чуткая девушка. Второй такой точно не найти. Но найти ли такого второго, как он? Не думаю. Я сажусь на диван, широкий и объемный. На нем мы часто собираемся всей компанией, читая книги или журналы. Сейчас же тут только я и Драко. Жадный до прикосновений парень, который обычно отслеживает каждое мое касание. Обычно, но не сейчас. — Разувайся. Я не хочу контакта через руки. Так возникает слишком нестабильный поток. Я киваю. Закатываю рукава, чтобы затем стянуть с себя носки, немного стесняясь своих ступней. Я сажусь удобнее, чтобы облокотиться спиной на подушки, и Малфой делает так же, напротив меня. А когда его узкие ладони ловят мою ногу, устраивая ее на своем колене, то там, где он касается меня пальчиками, магия и вправду вспыхивает. Я вздрагиваю. И он тоже. — Все нормально. Просто давно уже ты меня не трогал, — его голос звучит так, как будто он виноват в том, что сегодня утром я не нашел время на него. Моя магия вливается в него плотным потоком. И мне даже не обязательно видеть, как розовеют его губы, словно с магией у него и кровоснабжение нормализуется. Мне неловко. Неловко от того, как приятно. Малфой почти всегда испытывает болевые ощущения, пока его магию высасывают из его тела. Я же, когда он меня касается, испытываю только удовольствие. В буквальном смысле восторг окутывает меня, когда слизеринец дотрагивается до меня своей кожей, увеличивая площадь прикосновения. — Ты напряжен. Ты меня боишься? — спрашивает он. — Нет. — Тогда почему? — Ты же обещал без разговоров, — выдыхаю я, закрывая глаза. Его пальцы скользят вверх по ступне, начиная массировать. Он трогает меня, растирая кожу в пальцах, он гладит меня, а я чувствую, как жар постепенно разгорается внутри меня. Малфой молча занимается моей ступней, а я ощущаю, как он недовольно сопит. — Мало? — волнуюсь я. Он кивает. — Можно больше? — Можно, — соглашаюсь я. Если надо больше, я дам больше. Я просто не могу отказать ему, когда он выглядит таким несчастным. … — Не бойся. Я ничего не буду делать такого. Мне просто нужно больше магии. Его мысль простая. Ему нужна магия. Ему больно, когда ее мало, потому что что-то пожирает ее. И это что-то вероятнее всего татуировка, край которой Гарри уже видел. И они оба согласны, что нужно как-то увеличить площадь прикосновений. Малфой шустро закатывает штанины выше колена, деловито подготавливаясь. А Поттер молча наблюдает с глазами загнанного зверька. Драко чувствует его волнение едва ли не кожей — так отчетливы для него эмоции волшебника. — Если тебе не понравится, мы прекратим. Ты же помнишь? — Конечно помню, — соглашается Гарри. Он смотрит, как Малфой вытягивает ноги, оголенные до колена. И хлопает по ним, предлагая гриффиндорцу уложить свою прямо поверх. Гарри мнется. Но послушно шагает в эту пропасть. И именно тогда его кидает в водоворот возбуждения. Его тело прошибает током, когда ступня ложится на чужое колено, а голень прикасается к голени. Поттер зажимает себе рот ладонью, не сильно доверяя самому себе. Драко испуганно вздрагивает, не сразу понимая, что произошло. Он почувствовал, как магия Поттера плотнее потекла в его тело, и это чувство и вправду было восхитительным. Но он не чувствовал того же, что и Гарри. — Тебе больно? Его руки ловят ступню. Гарри вздрагивает, но не уходит от прикосновений. Драко смотрит на его красное лицо, и вдруг все понимает. Так вот значит о каком удовольствии говорил гриффиндорец! В голову заходят мысли о том, как продлить эти чувства, чтобы этот упрямец понял, что разговора не избежать. И тогда он возвращается к массажу, не обращая внимание на молебный взмах рукой от Поттера, который боялся подать голос. … — Твоя магия выбрала меня. Между нами есть связь, Гарри. Почему ты этого не видишь? — грустно спрашивает Драко, продолжая массаж. Он гладит меня, совершенно не смущенный. А я лежу на подушках, придавленный весом своих ощущений. — Разве ты не чувствуешь, как магия искрится между нами? Как ей нравится переливаться из тела в тело? «Чувствую», — думаю я. Мое тело пылает от желания и похоти, пока Малфой лишь касается моей ноги. А я… я задыхаюсь от этих волнующих ощущений, прошибающих меня насквозь. Конечно я чувствую, как магия вяжет нас. — Магия не ошибается, Поттер. Она не умеет ошибаться. Моя рука лежит на моих губах. Я не могу стонать здесь, в гостинной, где сидят другие маги. Они не смотрят на нас, потому как наш диалог достаточно тихий, а у них и свои дела есть. Но если… если я буду шумным, то все увидят насколько я неравнодушен к рукам Малфоя, что так старательно растирает мои ступни. — Закрой глаза, Поттер. Просто закрой глаза, — советует он. И я поддаюсь этому голосу, послушно закрывая глаза. Кажется, что его руки скользят по моему телу. Он сидит далеко, но даже так я чувствую его аромат. Я часто стоял рядом с ним, даже касался его рук, пока он болтал со своими. Я помню, как он пахнет наизусть. Но сейчас, с закрытыми глазами, я вспоминаю, как он целовал меня. Как его губы касались меня, а магия текла через наши тела, словно мы были едины. Мое тело горит. Я никогда такого не чувствовал, даже в свой первый раз. Сейчас все иначе. Наша магия играется, искрится. Она перетекает, насыщает, кормит. Она одна на двоих, и от этого мое тело сводит, желая делить и делиться еще и еще. Малфой гладит мои пальчики ног, а я дрожу, словно ребенок, глотая стоны. Мне жарко. Мне слишком хорошо. Его руки ловкие и нежные. Они мягкие и совсем не похожи на мои. А он гладит мою ступню так, словно обхватывает нечто продолговатое. И мне совсем не сложно представить его руки куда выше, там, где мне очень хочется их ощущать. Я задыхаюсь от этой волны. Я дрожу, пока он гладит меня. И, естественно, меня окунает и накрывает этими чувствами, позволяя выплеснуться. … — Тебе было хорошо? — с мягкой улыбкой спрашивает Малфой. Гарри полусидит на подушках, весь красный и тяжело дышащий. Безумно красивый сейчас, когда он так открыто наслаждался происходящим. Малфой знает, что Поттер не будет его слушать, если он скажет, что это было самое волнительное представление, что он видел в своей жизни. Самое волнительное и сексуальное, смотреть, как его партнер заходится во вздохах, кончая лишь от массажа своих ступней. Поттер открывает глаза. Он хочет казаться злым, но на деле он скорее расслабленный и взъерошенный. Потерянный. — Спасибо за магию. Драко аккуратно встает с дивана, стараясь лишний раз его не касаться. Он хотел бы извиниться, хотел бы, чтобы Поттер понимал, что произошло сейчас. Но… гриффиндорец вряд ли будет его слушать. А потому Малфой уходит, лишь поблагодарив. Но зато теперь Гарри не сможет сбежать от разговора. Теперь этот разговор нужен и ему.