Неоднозначное решение

Он только проснулся в своей постели, обнимая подушку. Лежа на боку, глядя на кусок подоконника, что был ему виден, Гарри вдруг почувствовал себя счастливым. Да, вчера был сумасшедший день, без сомнения. Горячие поцелуи, свидание с Малфоем, вновь поцелуи, его руки, его… дракон! Мысли с легким флером эротики вдруг перетекли на ясную картинку воспоминания, когда Драко стоит, упираясь ладонями в подушку, тяжело дыша. Как по его спине опускается вниз тонкий рельефный хвост дракона, поглощая магию вокруг себя, как это самое существо тянется к Гарри и кусает его за запястье, слегка сдавливая треугольные зубы, дабы не дать вырваться своей добыче. Настоящий волшебный разумный дракон, а не как тот с турнира. Маленький еще, с длинной пастью и таким же гибким изящным тельцем, размером во всю спину слизеринца. И теперь, если верить бумагам на столе, он был зарегистрированным существом на имя Малфоя. Бумаги, кстати, лежали на тумбочке Гарри, придавленные его очками. Поттер облизнул губы и встал, натягивая на себя первую попавшуюся одежду. Да уж, подумать было о чем. О всем этом сумасшествии, как то просто неимоверный секс с Драко, с их слиянием магии и даже рождением дракона по имени Арчи, которого они с легкой руки нарекли этим имечком. «Почему именно в моей жизни все так происходит. Стоит мне только влюбиться, разделить свои чувства, как сразу же на меня сваливаются какие-то обязательства и прочие пророчества», — вздохнул парень, потягиваясь. Спину тянуло, как и шею. И взглянув в небольшое зеркало, которым они обычно солнечные зайчики с мальчишками пускали из окон башни, Гарри маленько охнул, оценив размеры преступления на своей шее. Сочные багровые засосы расползлись от уха до ключицы, где его покусывали и целовали. Скрыть такое шарфом нереально, никто же ему не поверит, что он вдруг заболел. Поттер потрогал засосы, думая о том, что сегодня наверняка на него будут пялиться особенно. А уж от преподавателей явно не скрыться с их едкими комментариями на тему того, какое непозволительное поколение сейчас растет. — И почему нет заклинаний на эту тему в перечне обязательных по школьной программе, — тихо застонал Поттер, стараясь обуться. Он хотел было найти Малфоя на его кровати, что была у другой стены, ведь там он его и оставил, когда они ушли спать. Но вместо этого он нашел записку на покрывале: «Поттер, побудь с Арчи. Меня с директором утащили эти придурки из Министерства.» Гарри прочитал записку несколько раз, пока пытался смириться с мыслью, что не увидит Драко с утра. Хотя, с другой стороны, что было бы, если бы он его увидел? Улыбнулся бы ему неловко и сказал бы привет? Или вконец смутился бы и сбежал на любое занятие, лишь бы не обсуждать вчерашнее? В голове все еще звучал голос слизеринца, повторяющий «Поттер теперь мой», «Я теперь его парень» и «Поздравляю, Поттер, оно признало в тебе папу». Поттер порозовел, закрывая глаза. Ну да, все правильно. Они встречаются, они переспали, у них теперь даже общий «ребенок» есть. — Папа! — уркнул Арчи, выкапываясь из кокона одеяла. Ребенок зевнул и потянул к нему ручки. — Точно. Мне теперь с тобой таскаться, — вздохнул Гарри, присаживаясь на смятую постель Малфоя. Он поймал дракончика, усаживая на свое колено. — А тебя уже даже и одели, да? Все девчонки от тебя без ума, даже комбинезон с арбузом уже где-то достали. Он погладил животинку в облике человека, позволяя Арчи вновь схватить его за руку и приложиться к ней губами. Он тянул магию так же, как раньше тянул Малфой, вот только без тех дополнительных ощущений восторга. Просто передача, ничего такого. Гарри покормил его где-то минут с пять, после чего поднял на руки. — Надо бы мне выполнить свое обещание. Время еще есть, а она наверняка не пошла на завтрак как обычно.

…

На нем была светлая рубашка в синюю простую полоску. Она ему совершенно не шла, но Поттер как обычно плевать на это хотел. Одежда это лишь одежда, разве нет? Куда сильнее его волновали люди, которых он считал важными. — Кажется, у меня все серьезно. Прости. Она сидит рядом с ним, расчесывая волосы маленькому мальчику. Не поднимает глаз, пока чешет его гребешком из лакированного красного дерева, и Гарри кажется, что это он его когда-то ей подарил. Тогда он думал, что любил ее, потому как она была единственной, кто никогда в нем самом не сомневался. Джиневра молча придерживала зевающего и изворачивающегося Арчи, отвлекающегося каждую секунду, пока приводила его солнечные кудри в порядок. — Почему ты назвал его Арчи? — спрашивает она. — Разве это не кличка для собаки? — А разве он не похож на пса? — пожимает плечами Гарри. — Он не человек, пусть и похож на ребенка. — Он из разумных драконов. Не думаешь, что он когда станет постарше, решил поквитаться? — улыбается рыжая. Она поднимает Арчи на ноги, смотря на то, как тот пускает пузыри и тянет к ней руки, всем видом показывая, что совсем не против спутать ее рыжие волосы. — Захочется поквитаться, я ему счет за магию предоставлю. Он прожорливый ужасно, — фыркнул Гарри, складывая ладони в замок. Он посмотрел на Джинни, думая о том, что она уходит от ответа. Обещание о том, что он предупредит ее первым, как только поймет, что хочет расстаться, следовало воплотить. И ему было не понятно, что она думает. — Ты не злишься? — Я скорее расстроена. Ты мне нравишься, Гарри, — она вздыхает, поднимая на него взгляд. — Ты мне всегда нравился, еще с первого твоего курса. Но разве я виновата в том, что тебе нравится другой человек?.. Грустно, но я не злюсь. Боюсь, что я буду любить еще некоторое время, пока мое сердце не привыкнет к мысли, что ты больше не мой. Гарри кусает губу, опуская взгляд. Ворот его рубашки совершенно не скрывает укусы Драко, оставшиеся после ночи. Неловко, но он так и не нашел заклинания, которым пользуются девчонки, маскируя свои прыщики или царапины. Наверняка оно достаточно простое, но он, как парень, банально его не знал. Однако Гарри иррационально был рад, что Дженевра не гонит его прочь. Ему хотелось сохранить между ними хотя бы остатки той дружбы, которую он ценил все эти годы. Он молчал, любуясь тем, как рыжеволосая играется с юным драконом, приводя его в порядок. — Прости, — все-таки выдавливает из себя Гарри. Наверное не совсем то, что стоит говорить девушке, признаваясь, что тебе нравится другой, но иных слов у него попросту и не было. Однако Джинни не отвечает ему на это. — Арчи, не жуй это. Фу, — скривится она, вынимая из розовенького рта клок волос с гребешка. Дракончик показывает ей свой раздвоенный язычок, уползая в сторону ноги Гарри. Он обнимает колено парня, совершенно не стесняясь по нему карабкаться, помогая себе коготками и даже зубами. Поттер взвыл, прогибаясь в спине, ошарашенный внезапной болью. — Ого, как ты умеешь стонать, — капризно усмехается Блейз, появляясь в проеме дверей. Он надменно принимает позу, изображая восторг. — Давай, Потти, на бис! — Блейз, пошел вон, — возмутилась Джинни, поднимаясь. — У нас в гостинной частная вечеринка и ты на нее не приглашен. — Странно. А мне казалось в школу приглашены все, у кого занятия в девять начинаются. Вы разве не собираетесь сдавать СОВы в этом году? — уточняет он, подхватывая чужого ребенка под живот. Арчи повисает на нем, и Гарри благодарно кивает, поднимаясь с кресла. Мокрый след от зубов остается на его бедре, где животное укусило его. — Я бы с удовольствием тебе бы его и оставил, но боюсь, он не согласится. А сегодня я один из его «родителей», — вздыхает Поттер, забирая дракончика. — Идем, чудовище. Я тебя на поводок посажу, будешь кусаться. Намордник надену! Блейз смеется, и парни прощаются с Джинни, уходя в сторону западного крыла, где шли занятия у последнего курса. Поттер идет молча, и Забини не выдерживает уже у самой двери, останавливаясь: — Вы с Малфоем и вправду встречаться начали? Или это только слухи? Гарри встряхивает свою ношу, пытающуюся уже сгрызть пуговицу на его мантии. Его немного смущают подобные вопросы, тем более, как так слухи всего за одну ночь смогли распространиться, но не игнорировать же их? Тем более ответ достаточно прост. — Правда. Но вообще это не твое дело. — Да кто спорит. Я просто… спросить без очереди, — отнекивается Блейз, открывая дверь на занятия. Все в классе обернулись на них, а Арчи так и вовсе застыл куклой, осматривая магов и облизываясь. Поттер едва слышно выдохнул, привычный к таким взглядам по поводу и без. — Никогда оборотней-детей не видели? — невозмутимо спрашивает он, усаживая Арчи прямо на свой стол. — А где преподаватель? — За мелом вышел, — протянула Панси, подсаживаясь к Гарри. Она пересадила дракончика на свои колени, обнимая его и тиская. — Мерлин мой, какой же ты миленький! А твои глазки змейки так вообще очаровательны! Кто же тебе такой сладенький комбинезончик сделал, ягодка моя? — Джиневра, — откликается Гарри, вытаскивая тетради. — Ты случаем не знаешь, по какому вопросу Малфоя вытащили? — Его же с директором с самого рассвета утащили на допрос. Нельзя просто так взять и явить миру новое волшебное существо, даже если вы успели его зарегистрировать в Министерстве, — Панси отдает дракону свой деревянный карандаш, в который тот вонзает свои острые зубки. Гарри морщится, радуясь, что это не его бедро. — Так что вероятно, что вернется лишь к вечеру. — Черт. Значит мне с ним таскаться весь день? — Гарри смотрит на Арчи, весело болтающего ногами. В кабинет заходит профессор Флитвик, мельком взглянув на лишнего «студента». Однако, вероятно, о драконе в облике ребенка ему было уже известно, и ничего не помешало завести волынку о новой главе из учебника, отвоевывая внимание учеников на те редкие крупицы знания, что могли им пригодиться. — Ва-аа! У-аа! — заливается криком Арчи, недовольный и заплаканный. Его круглощекое личико запрокинуто, а щечки все покраснели от того, с какой силой он выталкивал воздух из своего горлышка. Гарри обиженно сопел рядом, рассматривая свою погрызенную тетрадь, от обложки которой почти ничего не осталось. Наруганный и оскорбленный до глубины Арчи вопил в своеобразном магическом вольере, разевая свой клювик и шевеля драконьим язычком. Он было даже пару раз перевернулся, являя миру свою вытянутую морду и острый хвост, которым бил по сторонам магической клетки, но быстро сдался, рассудив, что никто не будет помогать блестящей ящерице, пусть и шибко симпатичной. — Цыц. Ты не будешь портить мои вещи безнаказанно. Так что ори или не ори, а ты наказан, — насупился Поттер. Его палочка лежала рядом, острием направленная за зареванного ребенка, который со всех сил делал вид, что ему прям очень сильно обидно. Хотя по сути у него просто отобрали тетрадь, злобно на него посмотрели и посадили под стены вольера. Гарри не был уверен, что драконов можно шлепать, хотя ему очень сильно хотелось. — А чего он плачет? — заботливо поинтересовалась Гермиона, заходя в спальню вместе с Роном. — Может поинтересуетесь, почему я плачу? — вернул вопрос Гарри, демонстрируя им свои изжеванные лекции. — А ты плачешь? — моргнула гриффиндорка. — Что-то не вижу слёз. — Я плачу глубоко в душе, — буркнул Поттер, усаживаясь на постель. — А ему просто не нравится наказание, взаперти видите ли ему не интересно! Пусть сидит там и думает над своим поведением. Гермиона подошла ближе к магическому вольеру, касаясь его кончиками пальчиков. Арчи застыл, сглатывая слезы. И потянул к ней лапки, изображая самого невинного ангелочка на свете. Мол, забери меня от этого злого мага! Я самый хороший и добрый драконовидный! — Вот только не верь ему. Он готов на все что угодно, лишь бы его кормили побольше и разрешали грызть, — Гарри снимает очки, заваливаясь на кровать. Рядом ложится Рон, такой же усталый после занятий, падая на ту же подушку головой. — Малфой еще не вернулся? — оборачивается Гермиона через плечо. Арчи возмущенно клацает зубами, ибо, глупая гриффиндорка, смотри только на меня, я тут самый несчастный, однако стоит Гермионе вновь на него взглянуть, в его больших глазах блестят слезки. И вот как тут не расчувствоваться? — Долго с ним там. — Он вырастил на своей спине одного из разумных драконов. Думаю, у них скопилось много вопросов, — кивнул Поттер, касаясь ладонью шеи, где еще горели поцелуи парня. — Ничего. Не навсегда же. Он снимает заклинание вольера, и Арчи почти сразу же бежит к нему на всех лапах, заползая на постель. Рон смеется, когда дракон мнется рядом с ним, устраиваясь между парнями, а Гермиона садится у ног, наблюдая за ними. — А ведь однажды и у меня будет ребенок. Настоящий, — говорит она стеснительно. — Не такой необычный, но тоже ребенок. — Надеюсь, не сразу после школы? — настораживается Рон. Гермиона кидает в него маленькую подушку. — Придурок. Нет, конечно. Потом. Однажды обязательно, — улыбается она.