Уроки японского

После каникул Миранда и Селина в колледж не вернулись. Рене тоже не появлялась, но к этому все уже привыкли, а вот отсутствие двух закадычных врагов было причиной для сплетен. Позднее, кто-то пустил слух, будто видел на Фэйсбуке Селины новые фотографии, на которых она живая и здоровая, счастливая и загорелая на каком-то европейском курорте нежилась в объятиях шикарного парня. К несчастью, судьба Миранда не была такой же лучезарной. После её недельного отсутствия, Рейчел объявила её в розыск, и ответ пришёл из полицейского департамента Нью-Йорка. Незадолго до конца каникул, она ехала с Манхэттена на большую землю и попала в аварию. Тоннель Линкольна, где это случилось, был забаррикадирован до сумерек, среди пяти или около того погибших была и Миранда. Куда она ехала? Почему? Отрабатывалась версия, что она поссорилась с отцом и решила вернуться в Тотем раньше. Но кто теперь мог был уверен? Артур вернулся в колледж в четверг, когда начался май, и узнал новость об исчезновении девушек. Сам он был абсолютно здоров физически и совершенно болен душевно. Придя на пару психологии, он устроился за дальней партой и уставился в пустоту стены. Миссис МакКуин, должно быть, очень обрадовалась кратковременной тишине, которую вскоре нарушил китайские студентки, оживлённо обсуждавшие своих друзей. На основной курс японского Артур шёл как на казнь. Разум его был где-то в тридевятом государстве, и Артур раскачивался на ходу. Мол и Дом шли рядом с ним. Артур был уверен, что между собой они уже всё обсудили, пришли к какому-то несуразному выводу на его счёт и теперь держались поблизости, чтобы поймать его, если он начнёт падать, и под белы рученьки препроводить куда следует. Что ж, хоть они и считали, что друг их чокнулся и помешался рассудком, даже такая их забота выглядела очень мило. Артур улыбнулся и посмотрел на них в упор. Лица у друзей были испуганные. – Знаете, ребят, – сказал Артур, – я никогда не говорил, как ценю вашу дружбу. И не благодарил за всё, что вы для меня делаете. Парочка обменялась красноречивыми взглядами, и Дом улыбнулся в ответ: – Всё для тебя, старина. Они вошли в аудиторию, и Артур замер на пороге, будто его ударили по лицу. Вот он Эйэй, стоит у доски, приветствует студентов, вернувшихся из отпуска. Артур почувствовал, как туже затянулся узел у него в животе, и постарался как можно быстрее добраться до своего места, не глядя на учителя. – Минна-сан, о-каэринасай! – поприветствовал Эйэн. – О-тэнки ва до дэсу ка? (Всех с возвращением. Как вам погода?) – Ататакакутэ ии дэсу ё! (Хорошая и тёплая!) – ответила за всех Зоя Кои. – Хай, со дэсу. Минна-сан ва о-гэнки дэсу ка? Зоя-сан ва? Артур-сан ва? Артур-сан но нодо то нэцу ва до дэсу ка? Мо наоримасйта ка? (Да, так. Все здоровы? Зоя? Артур? Артур, как ваше горло и температура? Уже поправились?) Артур уставился на Эйэна, а Эйэн в ответ улыбнулся. “Зачем он всем рассказывает, что общался со мной на каникулах? Почему не делает вид, что ничего не было?” – подумал Артур, а затем с запинками ответил: – Аригато годзаимасу, сэнсэй, гэнки да ё. (Спасибо, профессор, я здоров). – Ии дэсу нэ. Има, минна-сан ва ясуми ни цуйтэ ханасйтэ кудасай. Дарэ ва хадзимэтай то омоттэимасу ка? (Вот и славно. Теперь, пусть все расскажут про каникулы. Кто хочет начать?) Рука Зои взметнулась вверх ещё до того, как Эйэн договорил. Ей дали слово, и застенчивая серая мышка, которой все привыкли её видеть, вдруг превратилась в оживлённое радужное создание с очаровательной улыбкой на губах и огоньком в глазах. Артур слушал историю о её великолепной поездке в Орегон к семье и пытался понять, что, кроме беременности, могло так изменить девушку? Что может разбудить спрятанный в человеке свет и вкус к жизни и сделать его таким счастливым? Когда Зоя договорила, слово взяли Мол и Дом и рассказали о скучной поездке домой и встречах с друзьями семей. Джессика навещала родителей в Айове. А Лора Шеперд и Алиса Ватерлоо ездили в Канаду, где и поженились. – Омэдэто годзаимасу! (Поздравляем!) – в один голос прокричала группа. Казалось, даже Эйэн был рад за девушек, он пожелал им долгих лет любви. Тогда Дом наклонился к Артуру и прошептал: – Я хочу сделать Мол предложение после экзаменов. Мне нужно, чтобы ты помог выбрать кольцо и был шафером, если дело выгорит. От удивления Артур икнул и сумел только кивнуть. Дом улыбнулся, похлопал Артура по плечу и обернулся к Мол, заговорив с ней шёпотом. Артур не был параноиком, но тогда он впервые в жизни столкнулся с раздражающим ощущением того, что его обсуждают. Хоть он и понимал, что у счастливых влюблённых должны быть и другие темы для разговора, кроме их чокнутого одногруппника. – Дарэ ва мада ханасанакатта дэсу ка? (Кто ещё не говорил?) – голос Эйэна ворвался в мысли Артура. – А, Артур-сан. Доёби маэ ни Артур-сан ва нани о симасйта ка? (А, Артур. Что вы делали до субботы?) “Эйэн, ты идиот!” – у Артура перехватило дыхание. Итак, Имс только что заявил всей группе, что на каникулах они встречались. Вот так раз и всё. Что ж, спасибо, учитель, что дали понять, что для вас это не имеет никакого значения. – Ватаси ва дзитэнся ни ноттэ—ано… (Я сел на велосипед—и…) Как сказать, “объехал Мичиган”? – Дайте подумаю… Если со словами, которые мы проходили… Сложно. Давайте скажем так, Мичиган о мэгуру рёко ни икимасйта. – Со дэсу ё. (Так и есть). – Соно хока ни? (Кроме этого?) – Нани мо. Ироиро-на мати о миттари—ано—ироиро-на киссатэн дэ табэтари… О-тэнки ва йокатта дэсу—ано… Идзё дэсу. (Да ничего. Много городов видел—эм—в разных кафе кушал… Погода была хорошая—эм… Всё, пожалуй). – Йокатта дэсу нэ. (Вот ведь здорово). – Сэнсэй ва? (А вы, учитель?) – спросила Зоя, и Артур навострил уши. – Ватаси ва? Со, ватаси ва томодати то аттэ ироиро-на ханаси о сйтари, о-тя о нондари, онгаку о кийтари симасйта. Хонто ва, ватаси но ясуми ва амари омосирокунакатта. Дэмо, доёби ни Артур-сан ни аимасйта ё. (Я-то? Ну, я встретился с другом, мы много говорили, чай пили, музыку слушали. Честно говоря, не очень интересные каникулы. Впрочем, в субботу я случайно встретил Артура). Артур сделал фэйспалм. – Хонто ва? (Правда?) – воскликнула Зоя. Артур почувствовал, что на него уставилась вся группа. – Доко дэ? (А где?) – Ватаси но мати дэ. (В моём городе). – Ответил Эйэн, а затем его выражение лица изменилось. – Има, минна-сан, ханаси о оваримасё. Ироиро-на моно о си накэрэба икэнай. Има, кёкасё дэ… (Итак, с говорением закончили. Нам следует ещё много чего сегодня сделать. Сейчас в учебнике…) Эйэн назвал страницу и продолжил давать инструкции, когда Дом и Мол наклонились к Артуру, и она прошептала: – Почему ты нам не сказал, что встречал его? – Думал, он не обрадуется. – Соврал Артур. На самом деле, он сам не радовался тому, что все знали. – И что вы делали, когда встретились? – Поговорили чуть-чуть, пока я ждал друга. – Артур решил придерживаться алиби, которое придумал ему сам Эйэн. – Назначил встречу с приятелем, который только что перебрался в соседний город, мы договорились встретиться на остановке, где я и столкнулся с Эйэном. – А, да, Ариадна нам сказала. Но не про встречу с Эйэном. – Она не знала. – Объяснил Артур. – Как я сказал, думал Эйэн будет недоволен, если такая информация поползёт. Оказалось, что для него это… – Артур-сан, Мол-сан, Дом-сан! Сидзука-ни суваттэ кудасай! (Артур, Мол, Дома, тихо, пожалуйста!) – потребовал Эйэн. – Артур-сан ва бунрэй о ёндэ якусйтэ кудасай. (Артур, пожалуйста, прочитайте и переведите пример). – Доко? (Где?) – Артур оторопело уставился в раскрытую книгу. Мол изящно ткнула пальчиком в нужную строчку. С многочисленными паузами и междометиями, Артур справился с заданием. После этого он понял, что мистическим образом ему не больно видеть Эйэна и понимать, что он ничего к Артуру не испытывает. Артур даже не чувствовал злости по отношению к учителю или желания набить ему физиономию. Эйэн тоже был очень мил с Артуром, и как скоро Артур начал чувствовать себя на уроках комфортно, его оценки по японскому и другим предметам поползли вверх. И хоть Артур знал, что Ариадна половину японского прогуливает, сам он не появлялся на каллиграфии, а на информатике читал “Облачный Атлас”. К середине мая книга закончилась. На следующий день подошла к концу беременность Зои. У неё начались роды в разгар пары японского. Она отвечала у доски, когда, вдруг вскрикнула, согнулась и осторожно сползла на пол. – Зоя-сан? Зоя-сан, что с вами? – в ужасе воскликнул Эйэн. – Кажется, воды отошли. – Простонала Зоя. – Но ведь ещё рано! Я думала, у меня ещё неделя в запасе. Для Артура время остановилось. Он видел, как группа повскакивала с мест, и Мол принялась жестикулировать, всё как в замедленно съёмке. Больше всего его внимание приковало побелевшее лицо Эйэна. Второй раз за всё время в колледже Артур понял, что только ему под силу спасти ситуацию. – Кто-то один, позвоните в скорую. – Распорядился он твёрдым голосом. – Остальные, расчистите парты. Сэнсэй, помогите мне поднять Зою, положим её туда. Да, и кто-то один, доложите о нашей ситуации в администрацию. Команды были немедленно выполнены. Скорая подъехала через десять минут и встал вопрос, кому сопровождать Зою в больницу. Администрация, которая тоже уже была на месте, потребовала, чтобы поехали староста и ответственный учитель. Когда Зою на каталке, Эйэна и Артура погрузили в машину, ему оставалось только воображать, как счастлива была группа уйти домой пораньше и даже без домашнего задания. – Позвоните Энди. – Умоляла Зоя в полубреду. – Позвоните Энди. Артур догадался, что Энди – должно быть тот самый загадочный бойфренд Зои. Под этим именем в её телефоне был только один человек, и Артур отправил ему сообщение, в котором вкратце обрисовал ситуацию и дал адрес больницы. Сообщение ушло, машина остановилась, врачи увезли Зою в здание. Артур и Эйэн поспешили следом. Артура так захватил круговорот событий, что тут уж было не до эмоций и самоанализов. В родильную палату их не пустила медсестра в тряпичной маске, спросившая, кто из них отец. Артур и Имс запнулись, а медсестра прикинула и добавила: – Если только не оба. Эйэн покраснел и пустился в объяснения. Медсестра пожала плечами и заявила, что к роженице пустит только отца. “Отец” появился через полчаса. Артур вскочил было, да так и сел обратно в глубоком шоке. Судя по выражению лица Эйэна, он разделял чувства Артура. Хвалёный Энди был невысоким тщедушным парнем, с длинными тёмными путаными волосами и стеклянными глазами, под которыми красовались обширные синяки от недосыпа; одет он был как бродяга или беспризорник. (На подростка он был похож больше, чем на тридцатитрёхлетнего мужчину с тремя детьми на руках). Он уставился на Артура и Эйэна и тупо пробубнил: – Так эта, хто учитель? Тут дверь родильной распахнулась, и медсестра объявила, что всё закончилось. Все трое уставились на неё; Артур и Эйэн перепугано, Энди – безразлично. – Близнецы, мальчик и девочка. – Добавила медсестра. – А к—как Зоя? – пробормотал Артур. – В полном порядке. – Заверила женщина. – Честно, никогда не видела таких лёгких родов. Так, в вашем полку прибыло, я погляжу. Так, кто отец? Пошатываясь, как пьяный, Энди проследовал за медсестрой внутрь, бросив на Артура и Эйэна взгляд “я слежу за вами”. Дверь снова закрылась. – Думаю, нам пора идти? – спроси Эйэн, и Артур неуверенно кивнул. Когда они вышли из больницы, поняли, что понятия не имеют, где находятся. С помощью навигатора в телефоне, Артур довёл их до ближайшей автобусной остановки, где они и распрощались: Артур поехал домой, Эйэн остался дожидаться своего автобуса. Когда утомлённый и голодный Артур вошёл в квартиру, он услышал, как разговаривали двое. Один голос, безусловно, принадлежал Ариадне. Второй был мужской. Артур прокрался в комнату и увидел Ариадну за ноутбуком, по Скайпу болтающую с привлекательным парнем. Артур кашлянул. – Господи, Артур! – воскликнула Ариадна, захлопывая ноутбук. – Нельзя же так подкрадываться! Это… Пугает. – Кто это был? – без прелюдий спросил Артур, сбрасывая ботинки. – Это… Том. Мой парень. – Твой кто? – Артур оторопел. – С каких пор? – Не злись, пожалуйста. – Взмолилась Ариадна. Артур тем временем переодевался в домашнее. – Помнишь, я поехала с Сарой на Ниагару? В общем, мы там с двумя парнями познакомились. Она с Альфредом, он фокусник из Лондона, у него тур по штатам. А я – с Томом, он архитектор из Калифорнии. – Ну, Калифорния лучше Лондона. Почему ты мне ничего не сказала? – Артур направился на кухню, Ариадна - следом, – и принялся изучать содержимое холодильника. Со вздохом, взял спагетти. – Ты уже ела? – Да в колледже, прежде чем домой идти. Не сказала, потому что мы вообще с тобой не говорили, с тех пор, как ты вернулся. – Вперёд и с песней. Расскажи мне про него. – Очень милый и заботливый. Ему всегда не везло с девушками, особенно с двумя последними, так что он очень бережно ко мне относится. Даже, пожалуй, слишком. – Это как? – Мы только поцеловались. Артур поперхнулся соком. – Только поцеловались? Да ты его знала максимум две недели. Ты ему даже дотронуться до себя не должна была позволять. – Но это была любовь с первого взгляда! – настаивала Ариадна. – Кстати, он хочет приехать, встретиться с тобой, а потом съездить на пару дней в Коннектикут и пообщаться с нашей мамой. – На пару дней с нашей мамой? Что за знакомство с родителями? Дети, вы меня убиваете. Кстати, сколько ему? – Двадцать пять, если я на ошибаюсь. – Двадцать пять? – взвизгнул Артур и едва не опрокинул кипящую кастрюлю. – Двадцать пять! Ариадна, ты с ума сошла или что? Не староват для тебя? – Но он такой ребячливый! Поставить вас двоих рядом, кто угодно скажет, что ты старше. Пожалуйста, Артур, встреться с ним. Ты поймёшь, насколько он милый, и что бояться совсем нечего. И, вообще, кто бы говорил. Твоему Эйэну почти тридцать. – Не в тему. – Артур вздохнул и принялся за еду. – Кстати, слышала новость, что Зоя сегодня родила? – Да, мне Мол рассказала. И как она? – Медсестра сказала, что хорошо, как никто. Близняшки родились, мальчик и девочка. – Как мило! – промурлыкала Ариадна. – Видел их? – Нет, нас не пустили. Только отца. – Так, ты видел Зоиного парня? На что похож? Артур жалко глянул на сестру. – По мне, так пять Робертов Фишеров лучше него. Похож на алкоголика. Но чёрт его знает, может в душе он рыцарь в сияющих доспехах. Иначе я не представляю, как Зоя может быть с ним счастлива. – Как знать, как знать. Ой, надеюсь, мы сможем съездить навестить её в больнице. – Они меня с Эйэном не пустили, думаешь, когда нас там будет тринадцать, они передумают? – Кстати, об Эйэне. Это правда, что Мол рассказывает? Будто ты с ним виделся на каникулах. – Смотря, что она рассказывает. – Что ты столкнулся с ним в Лимбе, когда ехал друга навестить. Кстати, как друга зовут? – Боб. – Артур вспомнил имя, которым Эйэн представился по телефону. – Да, всё так, встретил Эйэна на остановке, мы немного поболтали, потом пришёл Боб, и мы разошлись. – Ясно-понятно. Кстати, ты, похоже, угомонился насчёт Эйэна. Как и он насчёт меня, но не суть дело. Что там у нас? Кто-то новый появился? А, это, наверное, Боб и есть? – Нет, у него свой парень есть. – Серьёзно? А что же он меня на свидание звал? – Шутит он так спьяну. – И как его парня зовут? – Джаред. – Симпатичный? – Его с нами не было, не знаю. – У тебя в знакомых натуралы вообще есть? – Джек. Ну, и Дом. И Эйэн, я полагаю. – Хоть Артур и знал, что это не так. – А Рейчел, хоть и знает о моей ситуации, всё равно считает, что он гей. О, и можно я сегодня у Сары заночую? На следующее утро Артур думал, почему, на самом деле, он внезапно успокоился насчёт Эйэна? Варианта было два. Либо все чувства прошли, либо стали настолько сильны, что покрыли собой все остальные. Артур доехал до колледжа и остановился у ограды покурить. Он смотрел на белые стены и сияющие окна здания и думал, что он здесь делает? – Не знал, что вы курите, Артур-сан. – Раздался за спиной голос Эйэна. Артур обернулся и едва не столкнулся с учителем нос к носу. Как это он никогда не замечал, что они одного роста? – Ты не против? – Эйэн взял сигарету Артура и затянулся. – Не знал, что вы курите, сэнсэй. Тоже. – Пробормотал Артура, как заворожённый пялясь на Эйэна. – Не то чтобы, только когда хочется или есть компания. – Эйэн вернул сигарету и подмигнул. – Не опоздай на урок. Учитель вошёл в здание. Артур таращился на закрывшуюся за ним дверь ещё с минуту. Да, чувства стали слишком сильными. А ещё Артур только выкурил сигарету на двоих с любимым учителем. Два урока с Эйэном дались легко как никогда. Артур даже не терялся в книге и чувствовал на себе довольный взгляд Мол. А ещё он заметил приятное удивление в глазах Эйэна. Они как будто спрашивали, “Что же случилось, что ты, наконец, влился в процесс?” После пар Артур предложил обеим группам пообедать где-нибудь вместе. Дело закончилось пикником в парке, и Ариадна с Мол не могли выразить, как были счастливы, наконец видеть счастливым и Артура. В субботу Артур и Дом отправились выбирать кольцо для Мол. А в воскресенье Артур, Ариадна, Рейчел, Сара, Мол и Дом отправились навестить Зою на дому. Артур очень удивился, увидев гостеприимную, надраенную квартирку, а Энди абсолютно трезвым, вычищенным и приветливым. Он не шёл ни в какое сравнение с пропойцей, которого Артур видел в больнице в день, когда родились малыши. Мальчика назвали Рейем, а девочку – Люси, как Зоя всегда и мечтала. – Так мило, что вы, ребята, пришли. – Сказала она гостям. – Жалко, что не смогу год с вами доучиться. И, знаете, осенью я тоже не вернусь. Мы переезжаем в Орегон, где живёт мой брат. Мы с Энди там дивный домик присмотрели. У нас, наконец, будет собственный дом. Вечер у Артура был хмурый. Опять ему напомнили, что он-то был один, и дома у него не было. В понедельник приехал Ариаднин Том. Артур старался. как мог, быть приветливым и гостеприимным, но ему очень мешало то, что Том был, конечно, старше, но, как Ариадна и говорила, дитё-дитём. Впрочем, дитём он был очень милым и воспитанным. На ночь он хотел утроиться в гостиницу, но Артур убедил его остаться и позаимствовал у соседей раскладушку. Ариадна была очень довольна. На следующий день она с Томом уехала до выходных в Коннектикут, к маме, и Артур наслаждался днями уединения. В пятницу шёл дождь, и Артур бежал после пар домой, чтобы подготовить всё к возвращению Ариадны, в том числе, снова позаимствовать раскладушку. Когда автобус подъехал к остановке перед нужной Артуру, он увидел на улице Эйэна, до нитки промокшего, и до слёз одинокого и жалкого. Артур сошёл с автобуса и подошёл к учителю. – Коннитива, сэнсэй. – Поздоровался он. – Артур-сан! Что ты тут делаешь? – спросил Эйэн, неподдельно удивлённый. – Увидел вас, решил, вам нужна помощь. – На Лимб уже полчаса автобусов нет. Думал Юсуфу позвонить – помнишь его? – но вспомнил, что он ещё на работе. Хотел машину поймать, когда ты появился. – Жаль вас разочаровывать, но здесь вам машину не поймать. – Тогда ничего не остаётся, как ждать автобус. – Да вас выжимать впору! – Дерьмо случается, как ты любишь говорить. – Знаете, что, сэнсэй. – Артур запнулся. Идея пришла к нему неожиданно, и хоть мозг кричал, что идея была плохая, Артур знал, что назад дороги нет. – Я подумал, пора мне отдать должок за спасение моей жизни. Я живу в соседнем квартале, всей душой прошу, зайдите. – Не могу Артур, я твой учитель. – Это вас не остановило, когда вы привели меня к себе, а потом раздели. Артур мог поклясться, Эйэн покраснел. Будто после долгих раздумий, он кивнул и последовал за Артуром к дому. Когда они добрались, Артур выдал Эйэну самую большую футболку, какая у него была, полотенце и показал, где ванная. Сам Артур быстро переоделся и отправился на кухню заварить чай. Чашки и пиалу с конфетами Артур поставил на поднос и отнёс его в комнату. Когда Эйэн вышел из ванной, он был в футболке, которая пришлась впору, в полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, и с мокрыми волосами. Настал черёд Артура краснеть и опускать взгляд. Эйэн сел рядом с Артуром на кровать и с благодарностью принял тёплую чашку. – Простите, что не дал вам брюк, то есть, штанов, как вы говорите в Англии. Побоялся, что всё будет вам слишком мало. – Сказал Артур, отпивая чай. – И правильно. – Согласился Эйэн. – В любом случае, спасибо. Ненадолго они замолчали, попивая чай и поглядывая то туда, то сюда. Когда их взгляды встречались, оба мгновенно уставлялись на колени. – Знаешь, Артур, – сказал вдруг Эйэн, ставя чашку на поднос, – достаточно давно хотел отметить, что и поведение твоё, и оценки улучшились. Что это за магия? – Не знаю. – Пробормотал Артур. – Думаю, я просто научился разделять личное и профессиональное. – Это дело верное. – Кивнул Эйэн. – Кстати говоря, у тебя есть планы на лето? – Полагаю, поеду домой и буду работать над своим японским как смогу. У меня столько пробелов, вы не представляете. – Ну, тут я мог бы тебе помочь. Вот тебе предложение. Как ты смотришь на то, чтобы поехать на месяц в Японию и поработать моим ассистентом в небольшом исследовании? Артур поперхнулся чаем и отставил чашку. – Не думаю, что это хорошая идея. Я двух слов связать не могу, я буду больше помехой, чем рукой помощи. Более того, я не думаю, что свяжу свою жизнь с Японией, так что тратить столько денег на поездку, которая ничего мне не даст, по-моему, глупо. – Господи, Артур, я понимаю, что ты приехал сюда против своей воли, но как, проведя в этой среде год, ты мог не начать любить то, что ты делаешь? – Простите, учитель, но, боюсь, что пока ты не знаешь, что любишь на самом деле, невозможно полюбить ничто другое. – Прошу прощения? – Вы хотели узнать, каков мой второй шанс? Слушайте, сэнсэй. С тех пор как мне исполнилось тринадцать и мне пришлось начать мыслить рационально, я понятия не имел, чему хочу отдать свою жизнь. У меня было любимое хобби, гитара, и любимый человек, и этого было достаточно. Я думал, вместе с этим человеком я всё смогу, и так оно и было. Пока мы были вместе, я занимался любой бесполезной работой, но я был абсолютно этим счастлив, ведь это приносило нам доход, мы могли жить, и я был счастлив, и у меня был дом. Но потом, когда всё сломалось, и я разрушил наши отношения, и человек, которого я любил, оказался чудовищем, и я оставил его и попытался начать всё заново, я понял, что всё ещё был тем потерянным мальчишкой, который не знал, что делать с жизнью. Я согласился приехать сюда в надежде, что найду решение, но нет, всё тщетно. Разумеется, я закончу учиться, получу диплом и, возможно, даже найду работу второсортного переводчика. Но чем я хочу заниматься на самом деле, боюсь, я не найду никогда. – Но Артур, почему ты никогда не думал о том, чтобы стать музыкантом? Я слышал, как ты поёшь и играешь, и, будь я проклят, ты легко мог бы стать вторым Элвисом Пресли! – Ну, сэнсэй, конечно, вы польстили бы доброй половине начинающих певцов подобным комплиментом, но не мне. Возможно, я многого хочу, но быть вторым – не для меня. Я хочу быть одним. Но того, чем я являюсь, мало, чтобы кого-нибудь вдохновить. Да и не хватает мне: отваги, упрямства, выдержки, – и многих-многих других качеств, чтобы добиться своей цели. Так что американская мечта для меня мертва. – Всё, что тебе нужно, это громкий дебют. Всё остальное будет за пи-аром. – Пи-ар – дешёвка. А истинный талант – невидимка. – Никогда бы не подумал, что ты такой застенчивый, Артур. – Эйэн улыбнулся. – Но я уверен, что мечта твоя сбудется. Это стоящая мечта, как никак. – Аригато годзаимасу, сэнсэй, но, к сожалению, за двадцать два года жизнь преподала мне достаточно уроков, чтобы я запомнил, что всё, что я могу сделать со своими мечтами, это сложить их на полку разочарований. – Двадцать два? – что ж, Эйэн сделал всё, что мог, чтобы сменить тему. – С каких пор? – Будет. В июле. Я просто округлил. – Ответил Артур. – Хотите ещё чаю? – Нет, спасибо. Если честно, мне надо поговорить о чём-то неприятном. – О чём же? – Артур резко напрягся. – Твоей сестре. – Что, правда? – напряжение Артура превратилось в раздражение. – Боюсь, что да. Видишь ли, с февраля её оценки летят вниз. И она едва ли появляется раз в неделю. Нет, когда появляется, ведёт себя очень хорошо, тихая, спокойная, но когда надо – из неё слова клещами не вытащишь. Я даже больше не пытаюсь спрашивать её на уроках, знаю, что она не заговорит. И в полную противоположность этому, её домашние задания невероятно хороши. Как так? – Думаю, она боится чего-то на уроках. А когда она дома, она расслабляется и может как следует думать. Так что вам лучше самому у неё спросить, что не так. – Глупо было так говорить, но Артур хоть не проболтался, что всё ещё делает домашку за Ариадну. – Так, возможности нет, она меня будто избегает. Я понять не могу, она меня боится, что ли? Но это же чушь, она была такая дерзкая в начале года. – Последуйте собственному совету и начните с конца. Может, тогда найдёте ответ. – Голос Артура становился жёстче и жёстче, дыхание потяжелело. Эйэн, должно быть, заметил, потому как взгляд его переменился, стал напряжённым и изучающим. – Ты говоришь так, будто что-то знаешь. Может, поделишься? Тогда я смогу начать что-то делать, чтобы наладить отношения с твоей сестрой. – Зачем вам вообще налаживать с ней отношения? Вы говорите так, будто она для вас чем-то особенная, что вызывает у меня неприятные подозрения. – Артур, что с тобой? Только что всё было так мило, и вдруг… – Ничто не было мило, и ничего не происходит вдруг. Кстати, думаю, вам пора бы собираться. Ариадна должна скоро вернуться. – Вот и отлично. Может, в домашней обстановке будет легче её разговорить. Я на самом деле очень хочу её видеть. – Не в моём доме и не в таком виде. – Артур вскочил на ноги и забрал поднос. – Одевайтесь, сейчас же. Артур убежал на кухню, бросил поднос на стол и шарахнул дверью. – Дьявол. – Прошептал Артур. Почему сейчас, когда он почти добрался до катарсиса, всё надломилось? И не Эйэн тому виной. Нэш правильно называл Артура истеричкой. Артур прислонился к кухонной стойке и закрыл глаза, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы. Эйэн сейчас, наверное, одевается. Артур убедил себя, что слышит, как скрипит пол, и щёлкает пряжка ремня, и елозят шнурки на ботинках. А затем прозвучал первый настоящий звук. Это была открытая дверь и голос Эйэна: – Артур. На плечи Артура опустились руки учителя. Слишком приятные и ласковые, чтобы быть правдой. И Артур сломался окончательно. Он оттолкнул от себя Эйэна и уставился на него бешеными глазами. – Никогда больше ко мне не прикасайтесь! Вы понятия не имеете, что это для меня. Вы понятия не имеете, что делаете. Как жестоко меня мучаете. Вы дружелюбны и веселы, всегда готовы помочь и всегда пытаетесь играть со мной, а потом тащите меня к себе, укладываете в постель и говорите со мной так, будто мы лучшие друзья и знакомы целую вечность. И, чёрт возьми, вы всё время меня трогаете! Всегда говорите, какой я замечательный, и вот, снова, предлагаете поехать с вами в Японию, но для вас это значит совсем не то, что для меня. Где для вас это вежливость, для меня интерес, где вы обеспокоены, я вижу обожание, когда вы дружелюбны, я вижу влюблённость. С того самого банкета, где мы обсуждали Бэтмена, я так вас полюбил, если бы вы только знали, как я о вас мечтал! Нет, не те подростковые эротические фантазии. Это были мечты о вечной любви, нежности, доверии. И я всё, что мог делал, чтобы показать, как я люблю. Я чёртову татуировку набил, чтобы привлечь ваше внимание, но всё впустую! Всего лишь один из ваших студентов, просто староста группы, хороший знакомый, ничего более. А сестру мою, которая думает о вас никак иначе, чем как о машине-переводчике, вы любите, вы обожаете, о ней грезите. Что? Думали, если мы с ней не закадычные друзья, мы не делимся друг с другом нашими горестями и радостями? Что не доверяем друг другу секретов? Не просим друг друга о помощи? Вы, единственные дети своих родителей, никогда не поймёте, что есть братство. Семья – это не только кровь. И да, сэнсэй, я знаю о каждой мелочи ваших с ней отношений. И будьте уверены, у вас нет ни малейшего шанса на удачу. Она никогда вас не полюбит. Более того, у неё есть молодой человек. Вот. У Артура закончился воздух, и он уронил голову на грудь. Он был уверен, что на лице Имса застыло разочарование, и он подбирает слова прощания. Но нет, руки Имса вернулись на плечи Артура, и тот оказался заключён в крепких объятиях учителя. – Почему же ты мне раньше не сказал, Артур? Что знал обо мне и Ариадне? Вернее, о спектакле, который я для неё разыграл. Пойми, она была так несносна, явно выпендривалась, чтобы привлечь внимание. Надо было как-то её успокоить. И мы с Юсуфом придумали это. Есть ведь тип девушек, которым ты интересен, только пока не покорён. Мы предположили, что она из их числа, и шестерёнки завертелись. Поначалу, крошечный интерес, готовность помочь, затем - немного флирта тут, намёк там, навести её на подозрения, а потом решающий удар. К несчастью, это не только отбило у неё страсть выпендриваться, но и напугало, так что она вообще перестала появляться на занятиях. И я так об этом сожалею. И более всего мне жаль, что пришлось втянуть в это тебя. Я не хотел этого. Но как я мог предвидеть, что она с тобой поделится? Прости меня, Артур. Одним неверным решением я разрушил отношения сразу с двумя прекрасными людьми. А я-то голову ломал, думая, что творится с тобой. Честно, я даже начал бояться, что у тебя раздвоение личности, а хуже того, есть брат-близнец, как в “Престиже”. Один день ты улыбчивый и дружелюбный, другой – хмурый и агрессивный. И стоило мне начать надеяться, что чувства мои не впустую, ты отталкивал меня со всей силы, и я терялся. После тех трёх дней, всё, наконец, начало проясняться а теперь – вот мы и добрались до сути. И правда, наконец, открылась. Артур всхлипывал, положив голову на плечо Эйэна. Когда речь учителя подошла к концу, Артур сжал в кулаке ткань пиджака Имса и с облегчением подумал: “Вот и всё, решение всех моих мук. Наконец, наконец, могу держать его, могу поцеловать, если захочу”. Но к величайшему удивлению, он этого не хотел. Внезапно, разум Артура протрезвел и похолодел. – Вы сделали – что? – воскликнул он и оттолкнул Эйэна, снова. – Разыграли спектакль? Для моей сестры, чтобы она перестала срывать уроки? Да кто вам право дал полагать, что вам дозволено играть с умами и душами других людей? И с чувствами, что важнее всего. Вам известна такая вещь, как этика? То, что вы сделали с Ариадной, одно из постыднейших и отвратительнейших нечеловеческих деяний, которое только можно было совершить в жизни. А что если бы она или я донесли на вас? Как бы это выглядело в глазах полиции? Как сексуальное домогательство, уверяю вас. А если бы один из нас не выдержал бы этих страданий и покончил с собой? Вы думали, что вам, может, придётся заплатить такую цену, если бы ваш план дал сбой? Нет, мистер Эйэн. Тот, кто так безответственно играет чужими жизнями, не имеет ничего общего с учителем японского, которого я полюбил. Так что, прошу вас, уйдите из моего дома и забудьте дорогу сюда, а равно как и Е-мэйлы и телефоны меня и моей сестры. – Но Артур… – Начал было Эйэн, но Артур прервал его нечеловеческим криком: – Немедленно! Выставив руки, как в защите, Эйэн ретировался в коридор, забрал ботинки и, не обуваясь, выбрался из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Артур тяжело дышал и считал: раз, два три… А потом схватил чашку и со всей дури шарахнул её об стену. Ноги подвели, Артур упал на пол и плакал, плакал, плакал, колотя пол кулаками, пока не разбил костяшки в кровь. А затем он поднялся, взял кошелёк и ушёл из квартиры. На следующее утро, в субботу, всё так же шёл дождь, когда Ариадна и Том нашли пьяного, босого и чихающего Артура под кустами в парке за несколько кварталов от дома. После этого у Артура не было ни одной разумной причины скрывать что-либо от Ариадны. Он поведал ей подробную историю своей любви к Эйэну, начиная с беседы на банкете, и о поездке к Нэшу, и их последней ссоре, и о том, как на самом деле чувствовал себя, когда выяснилось, что Эйэн, якобы, увлёкся Ариадной, и как они встретились в Лимбе, и о тех трёх днях, в мельчайших подробностях, и, наконец, о проклятой пятнице. Ариадна обозвала Артура идиотом и вручила ему новую упаковку носовых платков, поскольку у Артура был насморк и у него уходило по пачке в час. Ариадна же решила, что теперь её черёд защищать поруганную честь брата, и начала ходить на занятия и подкалывать Эйэна, как раньше это делал Артур. Закончилось тем, что Мол позвонила Артуру и передала, что Эйэн просил передать, чтобы Артур поговорил с Ариадной, потому что она непристойно ведёт себя на уроках, и ему не остаётся ничего, кроме как снимать баллы. Так что Артур, превозмогая головокружение, провёл часовую воспитательную беседу с сестрой и сумел убедить её оставить такое поведение. Артур вернулся в конце мая, как раз к объявлению итоговых баллов по всем предметам. К счастью, с мисс Кэмерон у них экзаменов не было. Для языкознания Артур за одну ночь дорисовал языковую карту мира и получил “четвёрку”. По физкультуре он выиграл ещё одну игру и получил “пять” и награду от колледжа. По информатике “пятёрка” ждала его уже очень давно, а по английской литературе ему осталось одно задание и безоговорочная “отлично”. С психологией было посложнее. Артур написал пару эссе и проект, и миссис МакКуин таки пожаловала его “четвёркой”. Ситуация с основным курсом была удручающая у обоих, Артура и Ариадны, и им ничего не оставалось, кроме как придти на экзамен, 19 июня. Артур заранее начал продумывать отступление из колледжа и выступление на летнем концерте конца года. Итак, Артур решил покинуть колледж иностранных языков. На выходных каждый раз приезжал Том, и за неделю до экзамена Ариадна заявила, что больше не хочет учить японский. Что анимэ и всё прочее она оставила в детстве и теперь хотела заниматься чем-то серьёзным и полезным. Когда Артур, поинтересовался, чем же, она покраснела и гордо ответила: – Я хочу поехать в Калифорнию и учиться на архитектора, как Том. Что ж, Том был хорошим парнем и Артуру нравился, он узнавал в нём себя лет восемнадцати (хоть Тому, на самом деле, было двадцать пять). Так что Артур убедился, что мать не имела ничего против, и благословил Ариадну на успех. День до экзамена, десять до концерта. Дом отловил Артура в коридоре и загадочным шёпотом попросил о помощи. – Видишь ли, старина, – объяснился он, – я вроде как трусоват и не знаю, как сделать Мол предложение. Воображения мне не хватает. У Артура к выступлению были готовы песня и гитара. Взвесив все за и против, он спросил Дома: – Умеешь петь или играть на чём-нибудь? Оказалось, Дом немного играл на басу. Так что Артур взял напрокат ещё и бас и составил ударный график репетиций после экзаменов. Настал Судный день. Было неимоверно жарко. Студенты заходили в карательную аудиторию по двое. Артур и Ариадна были в числе последних. Дом и Мол ответили перед ними, оставались только Лора и Алиса (обе теперь под фамилией Шеперд). Эйэн сидел во главе стола, Артур и Ариадна по бокам, изучая листки с заданием на говорение. Окно было открыто настежь, но долетали только слабые дуновения ветра. Эйэн, одетый в джинсы и простую чёрную рубашку-поло, читал книгу на японском, ожидая, когда студенты будут готовы. Артур пытался сконцентрироваться на задании, но всё его внимание привлекала татуировка на запястье Эйэна, которую он заметил в первый день в Лимбе. Он до сих пор не мог понять, что это были за иероглифы. Наконец, Эйэн закрыл книгу и одарил Эрлихов наиболее жалким взглядом. – Простите, ребят, время вышло. Кто хочет начать? Артур и Ариадна понимающе посмотрели друг на друга. Оба и хотели и не хотели ответить первым, уйти и всё забыть, как страшный сон. Более того, Том уже ждал Ариадну снаружи. Но оба Эрлиха слишком боялись начать. Наконец, Ариадна приняла решение за них обоих. – Ватаси ва хадзимэтайн дэсу. (Я хочу начать). – Сказала она. Артур облегчённо вздохнул. Эйэн пожал плечами и дал ей слово. Ариадна легко прочла и перевела предложенный текст, будто ей это ничего не стоило. После Эйэн дал ей предложения на перевод сходу, с английского на японский и наоборот. Наконец, она ответила наизусть тему о географии Японии и Эйэн отпустил её с миром и заслуженной "пятёркой". Пришло время Артура. Они с Эйэном посмотрели друг другу в глаза, и прочли там короткую фразу: “Я знаю”. Артур тряхнул головой, отгоняя личные чувства от разума и запирая их в сердце, и приступил к тексту. Это было убого. Он спотыкался на каждом втором слове, но выехал на переводе, хоть многое понимал чисто интуитивно. Затем пошли предложения, и в переводе на японский Артур едва мог связать вместе два слова. Зато перевод на английский прошёл как по маслу. Эйэн, казалось, был полностью доволен. Тему (Киото) Артур рассказал нервно и стремительно и, наконец вздохнув свободно, встал, чтобы уйти. – Артур-сан, вы ничего не хотите сказать? – спросил Эйэн. – Нет, думаю, нет. – Соврал Артур, хотя на языке вертелись всевозможные варианты признаний в любви. – Что ж, я тоже. – Ответил Эйэн. – Но всё равно, спасибо за дни в Лимбе. – Мне иногда кажется, я всё ещё там. Будто, всё это происходит в моей голове, вроде проверки. – Тогда пора проснуться. Жизнь не будет ждать вечно. – Я знаю. Поэтому я покидаю колледж. И, вероятнее всего, Мичиган. – Сорэ кара, саёнара, Артур-сан. – Саёнара, сэнсэй. Артур открыл дверь и спешно ушёл, пряча полный слёз взгляд от обеих Шеперд. Артур не хотел, чтобы расставание произошло на японском. Так оно выглядело, как деловое прощание. И Артур надеялся, что всё это будет чуть более личным, поскольку для них обоих этот год был серьёзным испытанием, или же Артуру просто нравилось так думать. С другой стороны, Эйэн сделал самую правильную вещь. Расставил точки над “ё” и сжёг мосты, чтобы у Артура не возникло желания вернуться и разрушить то, что осталось между ними. Слёзы вскоре потонули в репетициях с Домом, которые проходили в концертном зале. Они много разговаривали о планах Дома на будущее, и он признал, что они с Мол больше не хотели ехать в Японию. Они решили, что хотят оставаться поблизости от семей, так что они возвращались в Сиэтл. Девушки группы, кстати, тоже готовили выступление. Мол и Ариадна объединили обе группы чтобы спеть песню из мюзикла “Иосиф и его удивительный разноцветный плащ снов”, “Любая мечта сбудется”, большим хором из девяти человек, исключая Лору, которая на самом деле не умела петь, а не просто притворялась из-за стеснительности, и вычёркивая Оливию, которая хотел петь соло. Номер девушек был прямо перед Артуром и Домом, так что оба парня с настроенными гитарами ждали своей очереди за сценой. Дом весь трясся от предстоящего предложения. А Артур чувствовал, что что-то было не так. – Слушай, Дом, – бросил он, – есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь, и не уверен, действительно ли это важно, но, раз уж ты женишься, а я типа шафер, наверное, я должен сказать. Так или иначе, ты мой друг, и я не хочу, чтобы наша дружба строилась на лжи. – Что такое, старина? – ласково и понимающе спросил Дом. Артур усмехнулся. – Знаешь, я никогда сам этого не говорил. Сначала за меня сказал дневник, потом сестра всё делала за меня, но, думаю, пора мне встать к этому лицом. – Что ж, я здесь, я слушаю всё, что ты хочешь сказать. – Я это—гей. – Выдохнул Артур и замер, будто оглушенный собственным голосом. Дом улыбнулся только шире. – Да знаю я, старина. Догадывался с первого дня, а потом, ну, ты просто так сблизился с нашими девушками, всегда понимаешь их нужды. – Если ты про то, что я всё время ношу с собой тампоны… – Господи, Артур, да нет, конечно. – Дом рассмеялся. – Забудь. Мне наплевать на твою ориентацию, как скоро ты не псих, кромсающий маленьких мальчиков, девочек и котят. – Свободной от гитары рукой Дом обнял Артура за плечи. – Ты отличный человек, Артур. Если бы переход в гейство могло сделать моих друзей-натуралов хоть наполовину такими хорошими людьми, как ты, я бы и мира на это не пожалел. Правда, тогда мне пришлось бы носить броню на заднице, но всё-таки. На этот раз засмеялись оба. Девушки закончили песню и ушли со сцены. Раззадоренная Ариадна обняла Артура и прошептала ему: – Эйэн здесь. Артур кивнул, пристроил гитару поудобнее, и они с Домом вышли на сцену. Они исполняли Scorpions, “Your Last Song”, и Артур как мог старался не смотреть Эйэну в глаза. Голос у Артура раскрылся на 100%, лёгкие были переполнены воздухом, и Артуру казалось, что в любую секунду он взлетит. В начале второго куплета Артур немного оступился в нотах, а когда они пошли на повтор припева, Артур почувствовал, как по щекам стекают слёзы. Больше он не мог сдерживаться и посмотрел на Эйэна. Всё тот же взгляд, “Я знаю”. А потом всё закончилось. Песня завершилась, зал разразился овациями, Артур поднял руки, призывая к тишине, и когда затих последний хлопок, начал наигрывать по ходу выдуманную романтическую мелодию. Дом взял микрофон и дрожащим голосом начал рассказывать о своей любви к Мол. В конце он упал на одно колено и прокричал: “Выходи за меня!” Аудитория аплодирует, Мол бежит на сцену и бросается в объятия Дома, Эйэн встаёт с места и уходит. Артур закончил мелодию и незамеченный покинул сцену. Всё внимание было приковано к Дому и Мол. Артур упаковал гитары и приготовился уходить, под гвалт студентов, перемещавшихся на банкет. Кто-то похлопал его по плечу. Перед ним стояла только что обручённая пара, обнимаясь, улыбаясь, как Голливудские звёзды. С ними был пожилой, но всё ещё привлекательный мужчина, с короткими седыми волосами. – Артур, – сказала Мол, – познакомься с нашим другом семьи, мистером Майлсом. Он музыкальный продюсер, работает в Лондоне над созданием рок-группы. Он хочет сделать тебе предложение. – Приятно познакомиться, мистер Майлс. – Артур обменялся с ним рукопожатием. – И мне приятно, Артур. Что ж, Мол все уши мне прожужжала о твоих музыкальных талантах, и теперь, убедившись лично, я, действительно, хочу сделать тебе предложение. Не хотел бы ты отправиться в Лондон? Разумеется, компания оплачивает перелёт. Артур не находил слов. Дом подмигнул и увёл Мол. Артур сглотнул. – Ох, это неожиданно. Мне нужно время всё обдумать. – Артур, пожалуйста, езжай! – из неоткуда появилась Ариадна и повисла у Артура на шее. – У меня будет брат рок-звезда! Артур оглянулся на всё то, что случилось с ним за последний год. А затем на свою “полку разочарований”, откуда снял мечту стать музыкантом, и бережно сдул с неё пыль. – Когда отправляться? – спросил он мистера Майлса. – Как только закончишь дела в колледже. Вот моя визитка, позвони. Дела были закончены через два дня, когда Артуру в руки легли все документы. Через неделю, он отвёз Ариадну в Калифорнию и убедился, что она нормально устроилась у Тома и поступила в тот архитектурный колледж, в который хотела. Ещё неделю спустя, Артур вернулся домой, чтобы встретиться с мамой и поблагодарить её за всё, что она для него сделала, а также обновить гардероб. Артур также встретился с маминым новым кавалером, Таком, который ему очень понравился. Через месяц после знакомства с мистером Майлсом, Артур летел в Лондон, чтобы встретиться со своими будущими коллегами по группе. Он пересматривал документы, и его коллежский аттестат выпал на пол. Артур впервые его раскрыл. (При получении он не особо интересовался содержимым, поскольку знал свои оценки). Оказалось, что не все. Напротив предмета “Основной курс” стояла жирная “пять”, написанная рукой Эйэна. Артур не смог сдержать слёз, хоть мистер Майлс и сидел рядом с ним. Через неделю после прибытия в Лондон, завершив осмотр достопримечательностей, Артур встретился с группой. Помимо него, в неё входило три человека: Адам, клавишные, Ричи, ударные, и Крис, бас. Они прекрасно сошлись с момента, когда увидели друг друга, а через полчаса уже решили, что песни должны быть и на английском, и на японском (бедный Артур). Ещё через час придумали и название, “Nihongo no benkyou” (Уроки японского). Первую песню записали в сентябре. Первое выступление состоялось в октябре. Оно проходило в крошечном пабе, почему-то в Кентербери. Паб был полон престарелых британцев, спорящих о футболе и политике, здоровенных увальней и дамочек самых разных сортов. Перед выходом на сцену, группа пропустила по паре стаканчиков виски, чтобы отогнать страх. Затем они вышли и исполнили все пять песен, которые у них были готовы. Зрители проводили их хилыми аплодисментами, но ребята не расстроились. Они знали, что истинная слава требует долгих лет титанического труда. Они упаковали инструменты, погрузили их в машину, которую менеджер отогнал к отелю. Сами они вернулись в паб, чтобы вместе выпить. Вскоре Ричи ушёл с какой-то девицей в обнимку, Крис покинул их следующим, сославшись на внезапный приступ мигрени, Адам допил стакан, похлопал Артура по спине нетвёрдой рукой, пожелал спокойной ночи и оставил его одного. Артур был пьян. И в глубокой депрессии. Но не потому, что выступление было провальным, а потому, что ни с того ни с сего он вспомнил Эйэна. – Он говорил, что из Кента, – распинался Артур перед барменом, наливавшему ему очередной стакан, – а Кентербери же в Кенте, так? Может, видели его? Крепкий такой мужик, моего роста, на правом запястье татуировка, два иероглифа. Похож на этого, актёра, как же его, из “Безумного Макса”. – Мела Гиббсона? – лениво протянул бармен. Конечно, Артур его достал. – Да не этого старикан. – Отмахнулся Артур. – Из нового фильма который. – Том Харди? – неожиданно спросил голос прямо над ухом Артура. – У тебя хороший вкус на мужчин. – Рядом с Артуром примостился мужчина тридцати с чем-то лет. – Ты американец, да? Акцент тот ещё, но мне нравится. – Артур попытался отодвинуться от мужчины, поскольку тот почти касался носом его уха, но тот подвинулся за ним. От него жутко несло потом и выпиской. – А ещё ты из этих говно-рокеров, которые тут только что играли. Вообще, потенциал есть. Я не журналист, конечно, но как тебе такой вариант: я покупаю тебе выпить, а ты даёшь мне эксклюзивное интервью? – Связывайтесь с нашим продюсером, мистером Майлсом. – Промямлил Артур. – И я сам могу купить себе выпить. Бармен! Дайте бутылку, или что там от неё осталось. – Ути-пути, какие мы. – Промурлыкал незнакомец. – А как тогда насчёт автографа? Твоим язычком мне на груди? Артур одарил приставалу дискредитирующим взглядом и хлебнул виски из горла. Мужчина усмехнулся. – Какой претенциозный. Кстати, я Томми, тебе же, кажется, нравятся Томы? – Мне нравится посылать таких пидорасов как ты в ебеня, чтобы они отстали. – Рыкнул Артур, попытался встать и грохнулся на пол. Незнакомец, Томми, хохотнул, поднял Артура и перекинул через плечо. В голове Артура тут же всплыло воспоминание, как Имс таки же манером буксовал его из кухни в спальню, и инстинкт самосохранения в Артуре резко воскрес. – Поставь на землю! – завопил он, колотя мужчину по широченной спине, но это оказалось бесполезно. – Поставь, быстро, а то донесу на нападение! Я американский гражданин! Я натурал! Я несовершеннолетний! – Артур почти рыдал, пока Томми хохотал всё громче и громче, таща Артура через толпу. – Эй, приятель! – раздался знакомый голос. Артур завертел головой в поисках говорившего, Томми с Артуром на плече обернулся, и тут вся конструкция пошатнулась и обрушилась. Артур ударился об пол и поспешил отползти. Люди повскакивали и окружили место событий. Путь к отступлению был перекрыт лесом ног, и Артуру пришлось притормозить и обернуться. Двое мужчин, здоровенный Томми и другой, чуть помельче, беспощадно дрались на импровизированном ринге. Артур пытался различить лицо своего спасителя, но выпитый алкоголь со всей силы ударил в голову. Последнее, что Артур помнил, это разорвавший гул толпы пронзительный свист, и как вбежали охранник и пара полицейских. После остались только какофония звуков и цветов. И неясные ощущения, вроде того, что Артура подняли с пола, вынесли на прохладную улицу и усадили в машину, которая тут же поехала. Когда Артур пришёл в себя, ему было тепло и спокойно, он почувствовал себя в безопасности. Подбородком он ощутил материал куртки или, может, пиджака. Слегка пахло бензином. Артур открыл глаза. Он полулежал на пассажирском сидении. Артур посмотрел налево и увидел своё отражение в окне, а не водителя. “Англия”. – Напомнил себе Артур. Он немного повертелся и увидел куртку, которой был накрыт. Она выглядела до боли знакомой. Артур посмотрел наверх. Он не был уверен, дорисовало ли его воображение едва видный в полутьме профиль водителя, или же всё было взаправду. – Имс. – Слабо позвал Артур. Водитель быстро глянул в его сторону и вернулся к дороге. – Вечер добрый, Артур. Как себя чувствуешь? – Хреново. – Признался Артур с улыбкой. Впервые он сказал Имсу правду о своем состоянии. – Это вы были, да? Спасли меня и унесли из того бара. Имс молча кивнул. – Какими судьбами вы в Англии? – спросил Артур. – Когда я сюда ехал, думал, вы будете в Штатах, преподавать японский остаткам нашей группы. – Я ушёл вскоре после тебя. – Ответил Имс. – Уже воротило с этого места. Пришлось послать Браунинга далеко и надолго, прежде чем смог вернуться домой. Повисла тишина. – Спасибо, что спасли мою задницу. – Пробормотал Артур. – И что поставили “пять” за экзамен. Хоть я и думаю, что это незаслуженно. – Ты себя недооцениваешь. Всегда недооценивал. Кстати, с давно прошедшим днём рождения. – Да, и вас. – Артур отвернулся и стал смотреть в окно. Редкие машины и оранжевые ленты фонарей проносились мимо. В окно барабанил дождь, по стеклу скатывались капли. А потом Артура накрыло. Крошечные чувства, сидевшие в нём и грызшие, как термиты, собрались и накатили на него громадной волной. – Прости меня, Имс. – Произнёс Артур, глотая слёзы. – Прости за то, что наговорил в Тотеме. Я был неправ. Я слишком остро среагировал. Всё так быстро случилось, такой поток информации захлестнул. Позже, когда ты сказал мне после экзамена “саёнара”, я думал, что никогда больше тебя не увижу. И хоть я помнил, что ты из Кента, а Кентербери в Кенте, моё подсознание отказывалось проводить связь. Но вот бессознательная часть знала, что возможно всё, и лелеяла надежду, что я снова тебя встречу, и вот он ты. Как всегда в тот момент, когда нужен мне больше всего. Нет. Ты мне нужен всегда. Всегда. Артур повернулся снова, чтобы увидеть Имса. Бывший учитель пристально глядел на дорогу, крепко-накрепко вцепившись в руль. Он сглотнул. – Когда я ушёл из колледжа, – заговорил он, – я первым делом поехал к твоему дому. Но тебя там уже не было. Я пытался тебе звонить, но ты отключил телефон. Так что я начал писать. День за днём я отправлял письма, и не получил ни одного ответа за три месяца. Сегодня я собирался проститься с надеждой на новую встречу. Вот что привело меня в паб как раз вовремя, чтобы тебя спасти. Что я чувствовал, когда увидел, что происходит? Ярость. Как мог кто-то посметь к тебе прикоснуться? Ты только мой. И только когда я вышел оттуда с тобой на руках, я запаниковал. Захочешь ли ты меня видеть? После всего, что я причинил тебе и Ариадне? Я ведь тоже был неправ, Артур. Мои глупость и тщеславие унесли здравый смысл, и в одну секунду я подвёл под мечи мои отношения с двумя замечательными людьми, из которых одна могла стать добрым другом, а в другого я был безумно влюблён. Так что ты прав во всём, что говорил обо мне. И если только можешь, прости меня. – Аминь. – Артур хихикнул. Снова молчание. В машине стало жарко, и Артур снял куртку Имса. Посмотрел на бывшего педагога. Рукава его свитера были закатаны, и на запястье виднелась татуировка. – Всё-таки, вы зря поставили мне “пять”. – Сказал Артур. – Я даже не могу разобрать иероглифы в вашей татуировке. – Они значат “большой медведь”. – Ответил Имс. – Что? Почему? В смысле, что это для вас значит? – Твоё имя, Артур. – У Артура перехватило дыхание. Имс сменил тему: – Помнишь вечер после “Восток-Запад”? Ты написал мне сообщение о “Грозовом Перевале”. Ты ведь не читал мой ответ, так? Артур помотал головой. Имс улыбнулся. – Я написал: “Так давай надеяться, что мы не повторим ошибок его героев”. Артур закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Я понял, что влюбился в тебя, в день когда мы встретились в автобусе. Поначалу это было потрясением и я был в ужасе от самой мысли. Я попытался встретиться со своим бывшим, и был на волосок от того, чтобы к нему вернуться, но тут вспомнил тебя. Как ты смотрел на меня, когда я упал со сцены, как говорил со мной, как прикасался ко мне. И я воскрес. С тех пор я жил новой жизнью, и вся она была построена из моих мечтаний о тебе. Я мечтал, что я смогу держать тебя за руку и целовать, когда захочу. Мечтал, как мы отправимся выбирать обои нам в гостиную, и как я буду готовить тебе спагетти карбонара. Как мы будем смотреть “Возрождение легенды” и читать по ролям “Грозовой Перевал”. Мечтал, как мы поедем на пикник, как семья, и будем лежать на траве и слушать винил. И как состаримся вместе. И даже когда всё рухнуло, когда спектакль с Ариадной подошёл к кульминации, эти мечты не умерли. Они спрятались глубоко в моём сознании и ни на миг меня не оставляли. После тех трёх дней в Лимбе они взяли верх над реальной жизнью. И я жил ими, отрешившись от настоящего. И до сих пор я чувствую, будто нахожусь во сне. И хоть он прекрасен, я боюсь застрять там навсегда, продолжить бегать кругами, приближаясь к тебе и отдаляясь снова. Зависнуть между невозможностью ни влюбиться в кого-то другого, ни быть с тобой. Как говорится, навеки один. Машина остановилась и Имс наклонился к Артуру. – Так пора оставить Лимб позади. Добро пожаловать в Начало. Имс был слишком близко. Тёплый и любимый. Его глаза были синими, как океан. Артур облизнул пересохшие губы. Сейчас самое лучше время для первого поцелуя. Но алкоголь в крови Артура решил иначе. С лёгким стоном и режущей головной болью Артур потерял сознание. Когда он снова проснулся, везде был свет. Подушка под головой Артура была мягкая и удобная. Момент, подушка? Артур поднялся на локтях. Он лежал в просторной кровати, а в углу комнаты в кресле дремал Имс. Будто почувствовав пробуждение Артура, Имс открыл глаза и улыбнулся: – Доброе утро. – Итак, Начало. – Артур улыбнулся в ответ. – Твой родной город. – Ага. – Имс встал, подошёл и сел рядом с Артуром, погладил его по голове. А потом поцеловал, вот просто так, без церемоний и застенчивости. И поцелуй этот не был полон отчаяния, он был чувственный и ленивый, будто в доказательство того, что у Имса и Артура впереди была куча времени и масса различных поцелуев. И когда этот закончился, Имс продолжил поглаживать Артура по щеке. И он прошептал самые сладкие для Артура слова: – Мой дом - твой дом, Артур. PS Группы Я-101 и Я-102 объединили в Я-201, поскольку ко второму году осталось только восемь человек. Сара ушла зимой, вышла замуж за своего бойфренда и перебралась в Лондон, где стала его ассистенткой. Когда остаток двух групп выпустился, через четыре года после того, как они впервые встретились, Оливия проиграла в конкурсе Мисс Мичиган и стала переводчиком путеводителей. Рейчел до сих пор замужем за Харви. Когда он получил степень по праву, он решил баллотироваться в мэры Тотема. Рейчел его менеджер по связям с общественностью. Три девушки из бывшей Я-102, чьи имена не могла запомнить Ариадна, стали знаменитым поп-трио в Японии. Джессика стала самым дорогим современным художником. Лора и Алиса переехали в Канаду, взяли на воспитания девочку. Лора – посол ЛГБТ движения в Японии, Алиса лучший автор детских сказок из ныне живущих. Мол и Дом перебрались в Западную Виржинию после рождения их первого ребёнка, девочки по имени Филиппа. Ариадна не вышла замуж за Тома. Но они всё ещё вместе и работают над расширения Тотема. Харви уже одобрил их проект. Всемирно известная британская рок-группа Nihongo no Benkyou сейчас записывает второй альбом, выиграв “Грэмми” в номинации “Лучший новый артист” с их дебютной пластинкой “Начало”, и вернувшись домой из мирового турне. Второй альбом будет записан целиком на японском. Тексты перевёл фронт-мен группы, Артур Эрлих, а отредактировал один из самых обсуждаемых переводчиков, Имс Эйэн. На данный момент эти двое встречаются уже почти три года. “В наших отношениях мне больше всего нравится, – говорит Артур в своём интервью, – готовить, смотреть кино, менять интерьер, учить японский и британский английский”. Через два года после выхода “Начала”, песня “Мой дом - твой дом” вошла в список ста лучших композиций эпохи. “Я посвящаю её всем моим друзьям из Колледжа Иностранных Языков города Тотем, моей сестре и матери и, конечно, Имсу. – Говорит Артур. – Без него этой песни бы не было”.