Уроки японского

Пара закончилась, и группа покидала аудиторию. – Артур-сан, мне надо с вами поговорить. – Сказал Эйэн, и Артур, хоть и продолжил собирать вещи, кивнул Дому и Мол, как бы говоря, “Всё в порядке, увидимся позже”. Те обменялись сконфуженными взглядами, пожали плечами и вышли из кабинета с остальными студентами. Как только дверь закрылась, Эйэн спешно запер её на ключ. Артур оставил рюкзак на стуле и подошёл к учительскому столу, скрестив на груди руки. – Сэнсэй ва нан ни цуитэ ханасйтай десу ка? (О чём вы хотите поговорить, учитель?) – спросил Артур по-японски, акцентируя внимание на чисто профессиональном характере их беседы. – Твоё поведение. – Ответил Эйэн, подходя к окнам и задёргивая шторы. – Это саботаж или что? Я только наладил ситуацию с твоей сестрой, а тут ты. Каков твой план? – Разбить самолёт. Чтобы все погибли. – Холодно ответил Артур. Эйэн вздохнул и погасил свет. – Что ж, в любом случае меня уволят, так что не думаю, что от этого станет хуже. – И Эйэн поцеловал Артура, почти жестоко, обхватив ладонями его лицо. Артур охотно ответил. Чёрт, да Имс нашёл лучший способ признаться в любви! Сердце Артура забилось чаще, и он вцепился в плечи учителя, будто боясь потерять равновесие и упасть, не обретя опоры. Будто демонстрируя свою силу и власть над положением, Имс прижал Артура к стене, накрыв его собой. Затылком Артур почувствовал, что стенка слишком гладкая и догадался, что за ним была магнитная доска. – Она не упадёт? – спросил он в перерыве между поцелуями. – Мы так или иначе покойники, чего волноваться? – в темноте, охваченные страстью, глаза Имса были синие, как океан, и снова обрели плотоядное выражение. Артур улыбнулся и потянулся за новым поцелуем. Имс страстно ответил и, обхватив Артура руками под бёдрами, поднял его. Артур тут же обнял ногами талию Имса. – Ты гибкий, прямо балерина. – Прошептал Имс, кончиком носа коснувшись шеи Артура. Артур в ответ прикусил мочку уха учителя, мол, я тебе не чёртова балерина. Имс оторвал Артура от стены и перенёс его на парту, где уложил на спину. Имс стал целовать шею Артура, расстёгивая в это время его рубашку. И тут Артуру что-то показалось странным. Он распахнул глаза и уставился в потолок. Что-то было неправильным. Неверным. Артур завертел головой, но Имс, кажется, не заметил его беспокойства. – Подожди, подожди, подожди. – Забормотал Артур, упираясь ладонями в плечи учителя. Это не помогло и он крикнул: – Стой! Изображение треснуло. Всё, чтобы было в поле зрения Артура, покрылось расколами, и прежде, чем оно рассыпалось на куски, подобно зеркалу, Артур понял, что было не в порядке. В тот день он пришёл в колледж в футболке. Артур едва-едва приподнял голову со сгиба локтей. Горели щёки и пах, где в ширинку упиралась бесстыдная эрекция. – Артур-сан, охаё годзаимасу! – услышав голос Эйэна, Артур вздрогнул, потому как звучал он точно, как в его сне. Это ведь был сон, так? – С-сумимасэн? – пробормотал Артур, выравниваясь на стуле и ловя на себе осуждающий взгляд Мол. У доски (от вида которой Артура снова передёрнуло) отвечала Зоя Кои, одетая в футболку её бойфренда, магически скрывавшую её семимесячный животик. Сидевший за учительским столом Эйэн улыбнулся Артуру. – Как спалось? – насмешливо спросил он. – Вы задремали, едва сели на место. – Простите. – Пробубнил Артур. Зоя только что закончила писать то, что она писала, и стала пробираться к своему стулу. – Покажите, как вы сожалеете, выйдя к доске и выполнив задание на “отлично”. Артур почти поднялся, но вспомнил, что всё ещё находился в затруднительной ситуации, и принялся спорить с учителем, пытаясь выиграть время. – Почему я? – он оглядел аудиторию и увидел, что Зоя сидела на другом конце ряда. – Передо мной ещё пять человек. – А вот и нет. – Возразил Эйэн. – Я вызываю по журналу, и мне пришлось пригласить Зою-сан, дожидаясь пробуждения Вашей Светлости. Так что, Артур, прошу вас. – Но я же ещё не проснулся. – Настаивал Артур. – Пожалуйста, учитель, я же даже не знаю, что мы делаем. Прошу, спросите кого-нибудь другого. Я в следующий раз пойду. – Узнаете задание, когда выйдете к доске. Давайте, Артур, мы теряем время. – Учитель, пожалуйста! – Нет, Артур, вперёд. Прямо сейчас. Артур оглядел аудиторию, ища поддержки, но не нашёл её. – Ладно, можно я тогда хоть балахон сниму? Тут жарко. – О, Боже, что же вам снилось? – Эйэн ухмыльнулся. – Снимайте на здоровье. Итак, Артур снял балахон и повязал на поясе так, чтобы он висел у него на боку, прикрывая перед, после чего стал пробираться к доске. Эйэн выдал ему маркер, и Артур почувствовал, как коснулись их пальцы. От этого он чуть не подпрыгнул, как от удара током. – Пишите по-японски. – Велел Эйэн. – “Я поехал в Киото, чтобы увидеть храм Рёандзи, знаменитый своим садом камней, где, откуда ни посмотри, из пятнадцати камней видно только четырнадцать”. Артур начал писать и застрял на “я поехал в Киото”. Он даже не мог вспомнить, какими иероглифами пишется “Киото”, не говоря обо всём остальном и грамматике. Он прижался лбом к доске, ища прохлады. – Проблемы? – спросил Эйэн, и голос его показался далёким, будто из сна. – Я не помню. – Ответил Артур, не поднимая головы. Он слышал, как Эйэн встал и подошёл. Он быстро начертал “Киото” рядом с начатым предложением Артура и сел обратно. – Лучше? – Как пишется “Рёандзи”? – спросил Артур. – Мы знаем только иероглиф “дзи”, так что можете писать хираганой. Артур написал и снова затормозил: – С грамматикой не поможете? – Ох, бросьте Артур, я же знаю, что вы знаете. Не кокетничайте. Артур покраснел и заскользил маркером по доске. – Стойте, стойте, стойте! – воскликнул Эйэн и снова поднялся. – Что это? Где вы такую грамматику взяли? – Не знаю. – Почему “известный” хираганой, ради всего святого? – Я вам сказал, что не помню. Я не могу это написать. – Нет, можете. Давайте медленно, шаг за шагом. Артур почувствовал, как дёрнулась его эрекция. “А в постели он это так же говорит?” – подумал Артур, и безжалостное воображение тут же подкинуло ему Эйэна, снимающего с Артура куртку в коридоре его квартиры и приговаривающего: “Давай медленно, шаг за шагом”. Артур едва не заплакал от отчаяния. – Переведите устно последнюю часть, “откуда не посмотри” и т.д. – Доко ка кара митэ мо дзюго-ко но иси кара дзюён-ко сйка о миэнай. – Хорошо, теперь скомпонуйте со “знаменитым Рёандзи”. – Доко ка кара митэ мо дзюго-ко но иси кара дзюён-ко сйка о миэнай юмэй-на Рёандзи. – Ну вот! Теперь всё вместе. – Ватаси ва доко ка кара митэ мо дзюго-ко но иси кара дзюён-ко сйка о миэнай юмэй-на Рёандзи о ми ни Кёто ни икимасйта. – Сказал Артур, останавливаясь после каждого слова, чтобы набрать воздуха и вспомнить, что идёт дальше. – Отлично! Видите? Всё вы можете. Теперь пишите. – Пожалуйста, сэнсэй, не надо. Я не могу. – Хираганой пишите, говорю вам. Артур послушался, чувствуя себя на грани обморока. Когда он закончил, он привалился к стене для опоры. Эйэн взял другой маркер и обвёл несколько слов. – Вам необходимо больше внимания уделить вот этим иероглифам, хорошо? Дзя, Артур-сан ва Кёто ни икитай десу ка? (Что ж, Артур, вы бы хотели поехать в Киото?) – Ииэ. (Не-а). – Дзя, доко ни икитай десу ка? (А куда тогда хотели бы?) – Ути э. Тотэмо цукарэтэимасу. Тайхэн дэсу. (Домой. Я очень устал. Очень тяжело). – Бёки десу ка? (Вы больны?) – Ииэ. Тайхэн. (Нет. Тяжело). – Садитесь, Артур. Цуги-но хито, Лора-сан, кудасай. Артур направился к своему месту. – Эй, как ты себя чувствуешь? – обеспокоено спросила Мол. – Хреново. – Ответил Артур и плюхнулся на стул. Он не мог сосредоточиться на занятии. Каждое упражнение, которое они делали, было для Артура настоящей пыткой, и он почти слышал, как скрипел его воспалённый мозг. Эйэн несколько раз спрашивал, не хочет ли Артур уйти домой, но Артур отказывался. Он был слишком горд. И слишком ненавидел Эйэна, чтобы принять его милость. Наконец, всё закончилось, группа принялась собирать вещи и потянулась к выходу. Мол помогла Артур встать, потому как он едва держался на ногах. – Артур, вы не задержитесь? Мне надо с вами поговорить. – Окликнул Эйэн. Артур побледнел ещё больше. Сон повторялся. Чтобы убедиться, что он бодрствует, Артур ущипнул себя, но ничего не произошло. Он посмотрел на Мол, Мол на него, затем на Дома, потом Артур посмотрел на Эйэна. Он выглядел обеспокоенным и бесстрастным. – Я тороплюсь, простите. Вы можете мне письмо написать? – спросил Артур, надевая балахон. (Слава Богу, щекотливая деталь прошла). – Личный контакт всегда лучше. Ну, мы могли бы вместе пойти на автобус. – Я не на автобус. – Соврал Артур. – Я встречаюсь с другом, и он меня уже ждёт. У вас что-то срочное? – Нет, может подождать неделю-другую, хоть я и не люблю откладывать. Удачи вам с вашей встречей. Артур ушёл из аудитории вместе с остальной группой. Последняя фраза Эйэна прозвучала странно. В ней была - ревность, что ли? Было начало марта. Светило солнце, таяли снег и лёд, то и дело с веток деревьев срывались капли талой воды. День ото дня становилось теплее, не так давно Артур повесил косуху назад в шкаф и вернулся к балахонам. Всё смешалось с того дня в феврале. Поначалу, Ариадна заболела на самом деле и пролежала неделю дома. Артур, находившийся на грани нервного срыва, старался всё своё время занять работой и делал за Ариадну её домашнее задание. За неделю он дочитал “Портрет Дориана Грея”, взялся за “Облачный Атлас”, современный роман, который Мол страстно ему рекомендовала. Кино Артур не видел, но роман казался ему захватывающим и скучным одновременно (парадокс). Когда через неделю Ариадна поправилась, она вернулась в колледж. Но Артур знал, что ещё неделю она прогуливала занятия Эйэна, и ему приходилось мириться с бесконечными вопросами учителя о его сестре. Эйэн доводил Артура до белого каления. Конечно, он не знал, что Артур знал, и для всех его вопросы выглядел формальной вежливостью, но Артур-то знал, и ему требовалась вся его сдержанность, чтобы не съездить Эйэну по физиономии. Когда Ариадна, наконец, явилась написать следующий тест, она с треском провалилась, снова заболела и провела дома ещё неделю. И Артур снова работал за двоих. За эти три недели его безудержная ненависть к Эйэну прошла и эволюционировала в едкость, раздражение и презрение. Их словесные баталии продолжались, и закончились тем, что Эйэн снял с Артура балл за поведение. Но это не имело для Артура большой разницы, поскольку в этом семестре он учился не лучше Дома, не сказать хуже. Несколько раз он просил Мол заменить его на посту старосты, но она отказалась. Она стала очень тихая, спокойная и заботливая. Но вопрос “как ты себя чувствуешь” из её уст каждые полчаса мучил страшнее, чем присутствие Эйэна. Когда Ариадна второй раз вернулась с больничного, она каждый второй день оставалась ночевать у Сары. С одной стороны, Сара очень помогала, вытаскивая Ариадну на выставки, в театр или кино после уроков, но с другой - Артур не мог контролировать её посещение занятий, и он знал, что Ариадна прогуливает вторники и пятницы, а также половину сред и четвергов. Вскоре, Артур забеспокоился, что она завалит экзамены. А ещё он испытывал острую необходимость уехать из Тотема, а лучше – из Мичигана. Так что, задержав дыхание, Артур дожидался пасхальных каникул, на которые он решил купить велосипед и отправиться в путешествие. Велосипед Артур купил заранее и, как только стаял последний лёд, до колледжа стал добираться на двух колёсах. Перед пасхой Колледж Иностранных Языков принимал первую баскетбольную игру сезона, на которой были обязаны присутствовать все учителя и студенты. Артур надеялся, что Эйэна среди них не будет, ведь даже знание того, что он здесь, будет отвлекать Артура, и закончится всё тотальным поражением. Артур тщательно осмотрел трибуны и Эйэна среди зрителей не заметил. Но это тревожило Артура ещё больше, и если бы под конец игры он не собрался и не рванул вперёд, их бы точно разгромили. После игры Артур поймал Мол, и она убила его известием, что всю игру она и Дом сидели рядом с Эйэном, и тот им заливал, что Артур стал лучше вести себя на занятиях, но надо что-то делать с прогулами его сестры. Артур спросил, где был Эйэн теперь, и Мол пожала плечами, предположив, что он уже ушёл. Артур и вся команда получили благодарственные грамоты от колледжа, и Артур отправился отмечать победу один, в компании нескольких бутылок пива и британского двухсерийного фильма по “Грозовому Перевалу”, с Томом Харди и его нынешней пассией в главных ролях. И Артур пришёл к печальному выводу, что ничего хорошего с романом уже не случится. Ситуацию не спас даже Том Харди на коне. Наконец, начались пасхальные каникулы, это было 13 апреля. Для начала, устроили празднование в колледже, девушки в костюмах зайчиков на переменах отлавливали малочисленных парней и дарили им конфеты. Затем проводился конкурс на лучшее весеннее платье, и безоговорочным победителем стала француженка-второкурсница, но Мол пояснила, что та была племянницей ректора, так что шанса выиграть у других не было, поэтому она и Ариадна не стали принимать участие. Весь день студенты разыскивали шоколадные яйца, спрятанные в здании колледжа и на территории, и в конце дня собрались для подсчёта результатов. Плюшевый заяц (приз за конкурс) снова отошёл той же второкурснице. Когда всё это закончилось, Артур запасся одеждой и деньгами и отправился в своё путешествие. Насколько ему было известно, Ариадна и Сара уехали на Ниагарский Водопад. Во время путешествия, Артур не думал об Эйэне. Ему и без того было, о чём побеспокоиться. Следование дорожным знакам, поиск ночлега и пропитания. Однажды только Артур вспомнил Нэша, с которым они как-то отправились кататься на велосипедах, ещё в Коннектикуте, и это обернулось для Артура сломанной рукой и разодранными коленями. В этот раз никаких происшествий не случилось, и к концу каникул Артур взял курс на Тотем. Последнюю остановку он решил сделать в крошечном городе вроде самого Тотема, с не менее странным названием, Лимб. Был вечер. Садилось солнце и на некоторых поворотах ослепляло Артура. Артур катил через город в поисках ночлега, когда солнце в очередной раз ударило в глаза, и он прикрыл лицо ладонью. – Эй, эй, эй! – послышался отчаянный крик мужчины. Голос показался странно знаком. Артур отнял руку от лица в последний момент, чтобы успеть заметить на пути человека и резко вывернуть руль; упасть с велосипеда, ободрать колени, ладони и, кажется, ещё и локти, и услышать визг шин. “Красный свет!” – сообразил Артур, когда его едва не сбил небесно-синий Хюндай. Внезапно Артур почувствовал, как его схватили подмышки и оттащил с дороги. Машины продолжали скрипеть, водители ругались, но движение восстановилось. Артур увидел велосипед, лежащий на тротуаре на другой стороне дороги, и тут вспомнил, что его спас… – Учитель Эйэн? – Артура почти упал на землю, но Эйэн его вовремя подхватил. – Как ты себя чувствуешь? Да ты весь в крови. – Не впервой, я в норме. – Ответил Артур, восстанавливая силы и пытаясь отпихнуться от Эйэна, но тот крепко держал его за плечи. – Это вас я чуть не сбил? – Ага. Видел был, какое сальто кувыркнул. Это было почти так же круто, как твой полёт со сцены. – Не смешно. – Бросил Артур. – Простите, мне велик бы забрать. Загорелся зелёный свет, машины остановились, Артур перешёл дорогу. Эйэн последовал за ним. – Могу спросить, каким ветром занесло в Лимб? – Путешествую. А вас? – Живу здесь. – Ага, так вот где вы живёте. Надо сообщить Ра’с аль Гулу, он давно уже ищет новую цель. Серьёзно, как можно жить в городе с таким названием? – У меня в Японии был друг, звали его Роси. Редкое имя, читается по верхним чтениям, означает “воин росы”. Но куда бы он ни шёл, его имя записывали неправильными иероглифами, значение которых получалось ужасное, и в итоге он сменил имя и стал просто Тадаси. – Что означали неправильные иероглифы? – “Дурацкая смерть”. – Вот ведь. Я бы себя убил. – Ага. Он так и сделал. Ему было двадцать четыре. Не из-за имени, конечно. Я его похоронил. К тому времени у него ни друзей, ни семьи не было. – И что же его довело? – Говорят, шизофрения. Похоже на правду. Он был уверен, что всё, что происходит вокруг – сон. – Ох, дерьмо. Простите за мой французский. – Да нет, ты прав, дерьмо случается. А ты таки весь в крови. – Знаю. Помоюсь и заклею пластырем, как только найду аптеку и гостиницу. С последним не поможете? В Лимбе есть мотели или что-нибудь типа? – Боюсь, что нет. – Дерьмо. Снова простите. Тогда надо мне катить в другой город, пока не темно. Увидимся в колледже, сэнсэй, рад был повидаться. – Но я живу тут неподалёку. – Возразил Эйэн. – Может, зайдёшь, подлатаем тебя? И, вообще, мог бы остаться, у меня две комнаты. Артур помотал головой и ущипнул себя так, чтобы Эйэн не видел. “Что, опять что ли сплю? А, понял, меня, должно быть, сбили, когда я свалился, и теперь я сплю в больнице. Но нет, всё слишком настоящее, в том числе и боль в коленках, и я одет во всё то же самое, и люди мимо ходят, и у Эйэна…” – Вы сделали татуировку? – воскликнул Артур. Они были уже на полпути к дому Эйэна. – А, да, когда каникулы начались. – Ответил Эйэн, опуская взгляд на два иероглифа на запястье. – Ездил в Детройт, к тому мастеру, которого ты мне посоветовал. Отлично работает. Куда лучше того, кто меня татуировал в Лондоне. – Так у вас уже были татуировки? – спросил Артур, делая вид, что ничего никогда не видел. – А, да, да. У меня их много. По ним можно прочесть всю мою жизнь. – Поосторожнее бы вы с этим. Что если, произойдёт что-нибудь, что вы захотите забыть, но каждый раз при взгляде в зеркало, татуировки вам будут об этом напоминать? – Это миф, что можно забыть, уничтожив все воспоминания. Ничего нельзя забыть сознательно. Забывание не контролируемо. Запоминание – да. Даже если ты жизнь готов отдать, лишь бы забыть, назойливая часть подсознания подошлёт шпиона, который сохранит воспоминания, а затем распакует их и положит на прежнее место. Ты смотрел “Вечное сияние чистого разума”? – Конечно. А вы – “Остров Проклятых”? – А как насчёт “Эффекта бабочки”? – Это не по теме. – А по-моему даже очень. – Нет, это не про помнить и забыть. Это про то, как ничтожнейшая малость становится причиной величайших перемен. – Но ведь он совершал эти перемены через воспоминания. Почему он не мог вспомнить то или иное событие? Потому что то, что ты помнишь, ты не можешь изменить, твой разум не позволит. Но если ты не помнишь, ты можешь вообразить что угодно. – Я думаю, это скорее сублимация. А сублимация – это осознанное забывание. Только подумайте, вы хотите что-то забыть, вы насаждаете сверху другое воспоминание, и оно разрастается над реальностью, как сорняк. – Во “Вспомнить всё” не сработало. – А в “Загадочной коже” – сработало. – Артур запнулся. Он только что совершил ужасную ошибку. Хорошо, если Эйэн фильм не смотрел, а если смотрел – что он подумает об Артуре. – Ух-ты, ты первый человек, которого я знаю, который и за историей второго парня следил. Артур поперхнулся. – И это не сублимация, а подавление. И над клеткой воспоминаний, похороненной глубоко внутри, он выстроил эту идею про инопланетян. Но всё равно, целиком он забыть не смог. Помнишь, что случилось с коровой? Артур снова поперхнулся. Не просто поперхнулся, а раскатисто закашлял. – Тихо, тихо. – Пробормотал Эйэн, хлопая Артура по спине. – Вижу, неприятная для тебя тема, прости. – Нет-нет, это со мной никак не связано. – Оправдался Артур. – Я просто удивлён, что вы вообще смотрели. И что не вопите: “Бесстыдство, отвратительно, грязно”, – и прочее. – Ну, дерьмо случается, как мы помним. Это одна из сторон жизни. Неприятная, но она есть. Предупреждён значит защищён. Теперь мы будет более осторожны. Ну, и Джозеф был великолепен, в любом случае. – Да! – согласился Артур. – Знаете, я посмотрел “Загадочную кожу”, а потом я посмотрел “Воина”, и подумал: “Он и Он должны сняться вместе”. И через год мы имеем… – “Тёмный Рыцарь: Возрождение легенды”. Ага. Но ведь они даже не встречаются в фильме, верно? – Всегда забываю. – Артур улыбнулся. – Тогда надо посмотреть, а? – они вошли в кирпичное здание, поднялись на второй этаж и Эйэн отпер дверь ключом. – Йоку ирассяимасу. Артур шагнул в тёмный коридор и посмотрел по сторонам. Сразу налево была дверь на кухню, дальше, по левую же руку, ещё одна дверь, закрытая, и заканчивался коридор большой светлой комнатой, а по правую руку тоже были две двери, как Артур предположил, в туалет и ванную. – Куда велосипед поставить? – спросил Артур, пока Эйэн закрывал входную дверь. – Прямо здесь, у входа. – Ответил он и включил свет. – Рюкзак тоже пока где-нибудь здесь брось. Снимай ботинки. Так, теперь займёмся твоими ранениями. Вот ванная, промой как следует ссадины, а я принесу тебе полотенце и пластырь. Эйэн потопал в большую комнату, Артур зашёл в ванную. Она была тесная, но опрятная. Артур не мог удержаться и не глянуть, какой шампунь, дезодорант и лосьон после бриться использует Эйэн. Артур принюхался, и у него закружилась голова. Аромат был одурманивающий, даже без участия собственного запаха Имса. Представив, какого будет вдыхать всю композицию каждое утро, просыпаясь рядом с Имсом, Артур чуть не заурчал от удовольствия. Но тут хладнокровный разум дал воображению Артура увесистую пощёчину и напомнил, что Эйэн – его учитель, раз, засранец, два, Артур должен сдерживать себя, три. Артур вздохнул и снял балахон, чтобы изучить повреждения от падения. Рукава были достаточно толстые, и локти Артура не пострадали, но вот ткань вдребезги порвалась, и Артур расстроился из-за того, что испортил любимую вещь. Артур сложил балахон и положил на стиральную машинку, стоявшую в углу ванной. Затем он снял джинсы, целиком заляпанные грязью, и пропитанные кровью там, где он разодрал колени. Джинсы отправились к балахону, за ними – носки, Артур сел на край ванной и принялся отмывать колени. Когда сошёл первый слой подсохшей грязи и крови, раны снова засочились, и Артур зверски выругался. В дверь постучали, Артур крикнул Эйэну, чтобы тот заходил, и выключил воду. Эйэн вошёл и протянул Артуру полотенце, стараясь не смотреть на гостя, но не удержался и заметил: – Знаешь, я думал, ты помясистее, под всей этой твоей мешковатой одеждой. Как твои ссадины? – Кровь ещё идёт. – Пожаловался Артур. – Сейчас принесу пластырь и что-нибудь одеть. Джинсы твои умерли окончательно? – Ну, до дома бы дожили, если их простирнуть. Не возражаете, если я воспользуюсь вашей машинкой? – Ради Бога. – Сказал Эйэн и вышел из ванной, оставив дверь открытой. Артур запихнул джинсы и балахон в барабан и запустил стирку. Эйэн вернулся и выдал Артур пластырь и серые треники. – Надеюсь, ты в них не утонешь. – Усмехнулся он. – Одевайся, а я поесть приготовлю. Против “Доширака” ничего не имеешь? – “Доширак”? Вы серьёзно? – Артур рассмеялся, наклеивая пластырь. – Как же это вы всё ещё живы? Не, со мной вы эту дрянь есть не будете. – Артур напялил треники, и они повисли у него на бёдрах. – Отлично, я похож на сбежавшего из концлагеря еврея. Простите, учитель, плохие шутки. – Ничего, у всех бывают неудачные дни. И, нет, не похож. Так, что мы делаем с обедом? К удивлению самого Эйэна, среди остатков продуктов нашлись макароны, несколько яиц, немного сыра и бекона. Из этого Артур сотворил спагетти карбонара в рекордные двадцать минут. Эйэн раздобыл бутылку белого вина и, убедившись, что Артуру уже можно пить, поставил на стол два бокала. – Ну, итадакимасу. Приятного. – Улыбнулся Артур, когда они устроились за кухонным столом. – Слушай, а здорово! – Воскликнул Эйэн, распробовав первую вилку спагетти. – Где ты так научился готовить, Артур? – Я же с сестрой живу. – Коротко объяснил Артур, принюхиваясь в отчаянной попытке уловить мельчайший запах табака и спросить у Эйэна, можно ли курить. Но воздух в квартире были чист, и чтобы как-то себя утешить Артур, смущаясь, попросил подлить ему вина. – За яркое солнце, зелёную траву и ревностных студентов. – Произнёс тост Имс, и они чокнулись стаканами. – И за добрых учителей. – Добавил Артур, делая глоток. После они мало разговаривали, но так продолжалось недолго. К тому моменту когда они покончили с обедом, бутылка была наполовину пуста, а Эйэн полностью расслаблен. Он улыбался, как кот, нализавшийся сливок. – Это было абсолютно превосходно. – Заявил он Артуру. – Зачем ты изучаешь иностранный язык? Тебе надо было стать поваром. Значит, представь: прихожу я такой с работы, поздно вечером, голодный, студенты-дебилы достали, готовлю себе этот “Доширак”, а по телеку кулинарное шоу – сейчас, погоди, придумаю название поглупее – “Кухня Камелота”, или “Секреты круглого стола с “Королём” Артуром Эрлихом”. И появляешься ты, под аккомпанемент кельтской музыки, в одной из твоих наглаженный рубашек и белом фартучке и - да, да, этой потрясающей Голливудской улыбкой и невозможными ямочками на щёчках. Вина ещё налить? – Да, пожалуйста. – Выдавил из себя Артур. Он покраснел и у него пересохло во рту. Он залпом выпил весь бокал и встал, чувствуя вялость в ногах и руках. – Я посуду помою. – Предложил он, решив, что только так избавится от мыслей о сигарете. – Ох, брось, Артур, оставь тарелки в покое. – Окликнул Имс. – Я считаю, мы не закончили нашу дискуссию о воспоминаниях. Дай-ка мне минутку, мы берём эту бутылку, где-то тут у меня были чипсы – ага, вот они – и мы перемещаемся в большую комнату. Так и поступили. Артур оглядел помещение слева направо. В первую очередь там были три книжных шкафа, где на полках яблоку негде было упасть, кроме одной, где вместо книг располагался телевизор. Дальше были окна с широким подоконником, на котором помирали от засухи цветы в горшках, и дверь на балкон, крохотный и заваленный чем только можно, в том числе парой лыж, этажеркой со сломанными полками и – Артур не был уверен – птичьей клеткой. Третья стена комнаты была целиком занята диваном-кроватью дурацкого кораллового цвета. В углу притаился платяной шкаф. Артур надолго задержал на нём взгляд. Так вот где были расквартированы все дурацкие пиджаки и джинсы Имса. И только тут Артур обратил внимание на то, что носит учитель дома. На нём тоже были серые треники, и белая майка, из-под которой виднелись края разрозненных татуировак. На секунду Артур забыл, как дышать, и поперхнулся на первом вдохе. – Ты в порядке? – Спросил Эйэн, садясь на диван и хлопая ладонью рядом с собой, приглашая Артура. “Ох, Эрлих, не будь идиотом, он твой учитель, ради всего святого! – надрывался его внутренний голос, пока Артур неуверенно подходил к дивану. – Он влюблён в твою сестру, он разбил тебе сердце, и он странный. Ненавидим его, моя прелесть, поэтому мы холодны, сдержаны и скептичны”. Но, наконец, Артур сел, и Имс поставил бокалы и плошку с чипсами между ними. – Ну-с, что ещё мы можем сказать по поводу воспоминаний? – Ну, я думаю, было бы здорово, если бы изобрели лекарство, которое могло бы поднимать воспоминания, когда нужно. Например, приходишь на экзамен и понимаешь, что не можешь вспомнить иероглиф, как ни пытайся. А потом лекарство начинает действовать, и иероглиф просто всплывает к поверхности сознания. Что бы ни требовалось вспомнить, это лекарство будет швырять в тебя необходимой информацией, бах-бах-бах! – Как в “Областях тьмы”, что ли? – Exempli gratia. – Погоди-ка, это что, только что латынь была? Но у восточного отделения латыни нет. – Это не значит, что я ею никогда не интересовался. Scientia est potentia. – Поразительно. Есть что-нибудь, в чём ты не разбираешься? – Ну… Квантовая физика? Нет, серьёзно. Меня даже названия бомб с ума сводят. Атомная, ядерная, водородная, – что за нафиг? – Прости, Артур, здесь я тебе не помощник. Могу только сказать, как они называются по-японски. – Это будет чересчур для моего мозга, сэнсэй, большое спасибо. – Знаешь что, я, конечно, никакого лекарства тебе дать не могу, но с иероглифической проблемой на тестах помочь в состоянии. Начни с конца. – Прошу прощения? Вы цитируете “Обман”? Серьёзно? – Почему бы и нет, абсолютно. И ты ещё “спасибо” скажешь за то, что я тебе даю код взлома всех тестов, которые тебе предстоит написать. Ответ на начало всегда в конце. Подумай только, каждый тест строится на тематической лексике и грамматике. Сколько примеров можно придумать на три правила и двадцать слов? Я всегда следил, как ты работаешь на тестах. Всегда начинаешь с первого задания, где разбор иероглифов. И, конечно, ты не можешь вспомнить их все. Но посмотри на задание с переводом с японского на английский. Там все те же иероглифы, и в этих заданиях ты не допускаешь ни одной ошибки, и это значит, что иероглифы ты узнаёшь. Но ты никогда не возвращаешься в начало, чтобы дописать, что вспомнил. И то же самое у тебя с переводом с английского на японский. Всегда лажаешь с грамматикой, я серьёзно, Артур, всё время, но потом то же самое ты идеально переводишь с японского на английский, и никогда не возвращаешься назад, чтобы дописать, что пропустил. Так что я тебе говорю, в следующий раз начни с конца. Артур закусил губу и глубокомысленно кивнул. – Ну, спасибо за совет. Но скажите мне, – нет, Эйэн не может просто так взять и уйти победителем, настало время битвы плохих юмористов, – скажите, вы что, прямо все фильмы с Гордон-Левиттом смотрели? – Могу спросить то же самое про тебя и Харди. – Эйэн ухмыльнулся, и Артур, покраснев, снова одним глотком осушил бокал. – Полегче там. – Эйэн улыбнулся и поставил опустевшую бутылку на пол. – Это всё было очень мило, спасибо. – Неправильно цитируете. – Заметил Артур. – Там говорится “Это всё было очень интересно”. А я должен вам бутылку вина. И пачку чипсов. И пластырь. И стиральный порошок… – Артуру почему-то показалось, что голова у него стала тяжёлой, тело слабым, а мозг – переутомился. К тому же, ему было жарко, но снять было нечего, да и Артур ничего про это не сказал, опасаясь новых шуток. Вместо этого он уставился на Эйэна мутными глазами. – Сэнсэй, а это вы серьёзно предлагали “Возрождение легенды” посмотреть? – Ты его ещё не наизусть знаешь? – Эйэн снова хихикнул, но смешок прозвучал настороженно. – Ну, я давно не смотрел. – Давно – это сколько? Два дня? Эй, Артур, ты как себя чувствуешь? Ты выглядишь… Артур! Артур не заметил, как отключился. Но, конечно, он не мог понять, что с ним произошло, когда и комната, и лицо Эйэна уплыли в темноту. Когда Артур пришёл в себя и сумел приподнять голову, он чуть не взвыл от отчаяния, потому что в который раз первым, что он увидел, было встревоженное лицо Эйэна, нечёткое в темноте. – Вот блять. – Прошептал Артур, снова роняя голову на — подушку? Какая-то часть Артура мгновенно протрезвела и пришла в сознание. На диване, на котором он отключился, Артур подушек не помнил. – Артур? Артур, как ты себя чувствуешь? – спросил Эйэн, и этот простой вопрос прозвучал так привычно, что Артур почувствовал себя в домашней интимной обстановке и не смог сдержать улыбки. – Коннитива, сэнсэй. – Улыбка у Артура вышла бредовой и идиотской. – Даже не знаю, я только что проснулся. А вы? – Языком ворочаешь, значит всё не так плохо. – Эйэн накрыл лоб Артура ладонью, и Артур снова чуть не взвыл, так как рука была блаженно прохладная. – Чёрт возьми, ты горячий как ад. – Воскликнул Эйэн, отнимая руку ото лба Артура, и тот огорчился из-за потери этого чудесного контакта. – Будь обстоятельства иными, я бы счёл это весьма непристойным комплиментом. – Губы Артура снова растянулись в улыбке, а сам он подумал: “В который раз он меня так интимно трогает? Второй? Третий?” Артур не смог сосчитать и начал вспоминать всю историю их с Имсом отношений с самого начала. Затем вспомнил, “начни с конца”, и изменил ход мыслей. За это время Имс встал и вышел из комнаты. Артур нашёл в себе силы подняться на локтях и оглядеться. Комната была маленькой, серо-тёмной из-за задёрнутых штор и светлых обоев. Рядом с окном стояли стол и стул. На столе громоздились стопка книг и, предположительно, студенческих тетрадей. Кроме того там лежал очень-очень – Артур судил по толщине – старый ноутбук. Рядом со столом стоял ещё один книжный шкаф, кровать, в которой лежал Артур, была напротив него, а по левую руку имелся прикроватный столик. Итак, Имс перенёс Артура в другую комнату. В ту, что была за закрытой дверью, догадался Артур. Итак, большая комната была жилой, а эта, по всей видимости, рабочим кабинетом. Но что тогда здесь делала кровать? Имс вернулся со стаканом воды в одной руке и чем-то зажатым в кулаке другой. Он сел на кровать, как-то слишком близко к Артуру, протянул ему стакан и вложил ему в ладонь две таблетки. – Аспирин. – Пояснил он. – Выпей и ложись спать. Артур хотел что-то возразить, но в этот момент голова его снова потяжелела, мозг застучал в стенки черепа, показавшиеся вдруг слишком тесными, так что Артур проглотил таблетки и обессиленный рухнул на кровать. Имс отставил стакан на прикроватный столик и остался сидеть подле Артура. Он застенчиво улыбался. – Всё будет хорошо. – Пообещал он, погладив Артура по голове. – Тебе просто надо отдохнуть. Я не думаю, что это простуда или что-то инфекционное. Я больше чем уверен, это последствия твоего сегодняшнего потрясения. Только подумай, чуть не сбил учителя, а потом чуть сам под машину не попал. Через пару дней будешь как новенький. Эта “пара дней” послала неоднозначный импульс в перегруженный мозг Артура, но ответа не поступило. И Артур продолжил пялиться на учителя, пока к нему не пришла в голову идея. – Знаете, сэнсэй, – пробормотал он, – вы мне однажды приснились. И всё было таким реальным, что я даже не сразу понял, что сплю. Но что-то показалось мне странным и неестественным. И только когда я вспомнил, что был одет по-другому в день, к которому относился мой сон, я осознал, что сплю. И я думаю, а что если и сейчас я во сне, с того момента, когда я упал с велосипеда. А когда я отключился на диване, интересно, что произошло? Проснулся ли я там, где был всё это время, то есть, в вашей кровати, или провалился дальше в сон? И теперь мне где-то снится, как мне в вашей квартире снюсь я в вашей постели? – Артур задумался на миг, понял, что только что ляпнул, и уточнил: – Я имею в виду, лежу в ней с температурой. Имс ласково усмехнулся и снова погладил Артура по голове, но на этот раз его рука задержалась. – Ты ведь знаешь, что такое лимб? – спросил он. – Игра? – наивно спросил Артур. А потом добавил: – Конечно, знаю. Метафорическое пространство между бытием и небытием. А что? – Представь, что во снах тоже есть зона лимба. Где ты спишь и спишь, видишь всякое разное и пребываешь в уверенности, что это взаправду, даже не подозревая, что это сон. И это бесконечно. И ты проводишь годы в своём воображаемом мире, пока твой срок жизни не истекает. Кстати, ты сейчас в Лимбе. До Артура не сразу дошла игра слов. Он выдавил из себя смешок. – Не лучший мой сон. Ничего личного, сэнсэй. – Артур зевнул. – Хочешь большим секретом поделюсь, пока ты не заснул? – спросил Имс. – Угу. – Промычал Артур, закрывая глаза. – Эйэн – имя, а Имс – фамилия. Но все думали, что наоборот. Так что я решил зваться, как им угодно, чем каждый раз доказывать им, что они ошибаются. – Глупо как. – Пробубнил Артур, или же это ему показалось. – За дорогое сердцу надо бороться. Считайте, вы уничтожили часть себя, приняв то, что хотел от вас мир. – Но я ведь не всё принял. – Артур помнил, как эти слова Имса долетели до него с другой стороны сознания. Следующее пробуждение Артура было мягким и приятным. Признаков болезни в теле не ощущалось, и Артур даже улыбнулся, чувствуя себя энергичным и даже в странно хорошем настроении. Затем он заметил, что в воздухе пахнет чем-то вкусным. “Ариадна готовит? – поразился Артур. – Надеюсь, я это переживу”. И Артур открыл глаза. Его радость и комфорт мгновенно испарились, когда он увидел книжный шкаф, незнакомые занавески и стопку книг на столе. “Эйэн”. – Осознание накрыло Артура девятым валом, и он спрыгнул с кровати, сбрасывая одеяло. “Какого дьявола?” – было следующей мыслью, когда Артур обнаружил, что был раздет до нижнего белья. Грозный и разрушительный как торнадо, Артур пулей вылетел из комнаты. В гостиной Эйэна не было, но Артур обнаружил его на кухне, за столом, колдующим что-то над древним ноутбуком, с чашкой чего-там-пьют-британцы под рукой. Учитель мгновенно заметил Артура, но откровенно говоря, подкрасться втихую не было его целью. – Артур? – едва успел выдавить Имс, когда Артур рыкнул: – Вы меня раздели! То есть, нет. Вместо грозного возгласа, крошечный сдавленный звук пискнул в глубине горла Артура, будто оно было слишком тесным, чтобы произвести что-то большее. Артур был так поражён, что даже прикрыл рот рукой. Имс нахмурился. – Что у тебя с голосом? Возвращайся в постель, ты босиком. – Чёрт с ним. – Артур попытался прочистить горло для новой попытки зачитать обвинение. – Вы меня раздели! – и снова был заглушен, будто что-то застряло у него в глотке. – Да, раздел. – Согласился Имс, отодвигая ноутбук и поворачиваясь к Артуру целиком. – Я подумал, что будет неприлично укладывать тебя в постель в дневной одежде. – И поэтому вы неприлично раздели вашего студента без его разрешения. Вы понимаете, что бы я мог с вами сделать, если бы только захотел? – прошипел Артур, готовый расплакаться, потому как, во-первых, говорить таким голосом было поистине тяжело, во-вторых, из-за него его раздражение и гнев звучали просто смешно. Эйэн вздохнул, встал со стула, подошёл, поднял Артура и перекинул его через плечо, будто он ничего не весил. Что ж, Артур отдавал себе отчёт, что Эйэн был старше, и крупнее, и, что закономерно, сильнее, но Артур был совершенно не готов к тому, чтобы с ним обращались как с каким-нибудь беспомощным пятиклассником. Впрочем, рука Эйэна была непристойно большой, тёплой и ласковой в том месте на спине, где учитель удерживал Артура от падения на пол. В таком положении он доставил студента обратно в кровать и накрыл его одеялом до ушей. – Можешь оказать мне услугу? – спросил Эйэн, глядя на Артура абсолютно серьёзно. – Не носись по дому, как безголовый цыплёнок, нагишом, босиком и больным. Как твоя температура? – Не дожидаясь ответа, Имс прижал ладонь ко лбу Артура, так привычно, будто он каждый Божий день это делал. “Нет, ни малейшего шанса, что он что-то ко мне испытывает. – Подумал Артур, когда рука Имса исчезла. – Человека, который нравится, так обыденно не касаются, даже в такой обыденной ситуации”. – Температура ещё высокая, но теперь ты хоть не похож на кипящий чайник. – Констатировал Имс. – Но теперь у тебя что-то с голосом. Ты вообще склонен к ларингитным болезням? Вслух не отвечай. Артур помотал головой. – Надеюсь, это последствия горячки. – Продолжил Эйэн. – В таком случае, завтра утром будешь в порядке, если будешь много горячего пить. Начнём прямо сейчас. Ты лежишь здесь, а я варю тебе чай и готовлю завтрак. Правда, это скорее обед. – Заметив, как Артур вопросительно поднял бровь, Имс пояснил: – Уже три часа дня. Артур вздохнул и расслабился на нагретых подушках. Это было лучшее, что он мог сделать. Вскоре Имс прибыл с дымящимся чаем и яичницей и остался сидеть с Артуром, пока тот не закончил есть. После этого Имс унёс поднос и вернулся с обворожительной улыбкой. – Ну-с? – Что "ну-с"? – просипел Артур. – Всё ещё хочешь посмотреть "Возрождение легенды"? – Чтобы мы оба могли полюбоваться на наших кумиров? – Ты мог бы быть чуть менее разговорчивым, пожалуйста? Тебе надо дать горлу отдохнуть. – Тогда кино не пойдёт. Не могу молчать, когда смотрю что-то. Я болтушка. – Тогда мне придётся выдать тебе том “Грозового Перевала” и ретироваться, чтобы тебе не с кем было поговорить. – Я всегда могу поговорить сам с собой. И поверьте, я сам – лучший собеседник, который у меня только был. – Тогда это тоже не пойдёт. – Имс улыбнулся и снова пощупал лоб Артура. – Жить будешь, обещаю. Ну так, что делаем? – Может, вы расскажете о себе? Помните наш разговор про “Колледж Второй Шанс”? Каков ваш? Если только вы возражаете. – Но ты мне расскажешь свою историю, как только поправишься. Артур взвесил все “за” и “против” и пришёл к заключению, что к тому моменту, когда ему снова выпадет шанс поговорить с Эйэном наедине, учитель уже забудет об их уговоре. Так что Артур кивнул и поудобнее устроился в кровати. – Моя мама умерла, когда мне было пять. – Начал рассказывать Имс. – Я жил с отцом в невыносимо крошечном городке в графстве Кент, в Англии. Отец был чем-то вроде сумасшедшего учёного, которому нужно спасти мир, причём желательно от себя самого. У него была секретная лаборатория в подвале нашего дома, и я редко видел его вне её. Его предметом были сны, наверное, поэтому я так много о них и говорю. – Вообще-то не говорите. – Заметил Артур. – Эй! Мы же условились. Не можешь сидеть тихо, я уйду. Ну, как? Артур кивнул, Эйэн потрепал его по щеке и продолжил историю. – Так вот, отец работал над чем-то вроде осознанных снов. И все изобретения тестировал на себе. Однажды он передознуся каким-то снотворным. Итак, я шестнадцатилетний сирота, наконец вкусивший свободы, полный амбиций, – конечно, я не хотел отправиться к какому-то дальнему родственнику и потерять ещё два года жизни, да и родственник не особо хотел со мной возиться, так что он чиркнул какую-то бумажку, меня эмансипировали, и я отправился в Штаты. Начинал как официант, конечно, но мечтал о чём-то большем, чём-то необычном, но и не сумасшедшем. И однажды в кафе, где я работал, зашли студенты калифорнийского колледжа, преподающего японский. Мы долго болтали, даже после закрытия, и я решил учить японский, вот так ни с того ни с сего. И за месяц до моего восемнадцатилетия меня туда приняли. Четыре года пролетели мимо, и вот он я, отправляюсь в университет Цукуба на практику. Программа длилась год, но я показал такие результаты, что мне предложили место, к тому же, тогда я уже познакомился с Роси и не мог его бросить. Через год он умер, а я устал от сплошь азиатских лиц вокруг, начал скучать по тому, что имел, так что я вернулся в Англию, нашёл и отремонтировал свой старый дом, а затем метнулся обратно в Штаты и стал преподавать в колледже, где сам раньше учился. Там я встретил парня, с которым познакомился в Японии, Моргана, у него прозвище было странное – Хэшер. Он был в Цукубе по обмену, а теперь тоже вернулся. Он был отличным парнем, но честно говоря, с придурью, и в конце года… – Он сжёг здания коллежа и общежития. – Закончил Артур. – Я последовал вашему совету и погуглил. – Можешь последовать ещё одному совету и примолкнуть? Большое спасибо. Впрочем, вот и вся история. Когда колледж сгорел, а Моргана упекли в тюрьму, я получил место здесь. – Вы кое-что упустили. – Артур не смог удержаться и не указать на это. – Ваши два года в армии. – А, да про это говорить нечего. Если честно, самое скучная часть моей жизни. После выпуска я решил отплатить долг стране, которая была так щедра дать мне образование. Впрочем, ладно, я отправился волонтёром в Сомали осенью, а в январе меня уже везли назад в Штаты после ранения и признания негодным для боевых действий. – Куда вас ранили? – Неважно. У меня ничего не болит и шальная шрапнель не прикончит меня во сне. – Онэгай, сэнсэй! Онэгай, онэгай, онэгай! – Ладно. – Эйэн тяжело вздохнул. – Ты же “Форреста Гампа” смотрел? – Нет. – Что “нет”? – Только не в ягодицу. – Боюсь, что да. Артур открыл было рот, чтобы засмеяться изо всех сил, но поперхнулся и жутко закашлял. Меньше чем за полсекунды Эйэн слетал на кухню и вернулся со стаканом воды, который Артур осушил несколькими большими глотками. – Аригато годзаимасу, сэнсэй. – Поблагодарил Артур, и Эйэн отставил стакан на прикроватный столик. И снова пощупал лоб Артура. – Странно. Голос звучит лучше, а температура, кажется, опять поползла. Подождём до вечера, и если будет надо, примем ещё таблетку. – Итак, вы схватили пулю в зад. – Одну из. – А было больше? – Ну, одна прошлась по щеке. Шрама уже нет, но оттяпала кусочек уха. А одну я, буквально, поймал левой рукой. Прошла прямо через середину ладони. Самая худшая была… Зазвонил телефон. Эйэн извинился и вышел. Артур как мог напрягал слух, чтобы что-то услышать, ведь разумеется, ему было интересно, кто мог звонить учителю в обеденное время на каникулах, но Имс, кажется, идеально владел голосом, и Артуру не удалось ничего уловить. Он почти отчаялся, когда раздался грозный рык Эйэна: – Иди ты к чёрту, Браунинг! Нет, нет, я не стану там работать. Нет, Браунинг, я тебе отвечаю, это бред. Что ж, отлично! Надеюсь, хоть это обещание ты сдержать в силах. Да, да, конечно, и твою маму тоже. Катись к лешему! Ненадолго стало тихо, а потом Эйэн вернулся к Артуру с идеальной улыбкой на его потрясающих губах. Мозг Артура работал на пределе, выясняя, будет ли пристойно спросить Эйэна, кто ему звонил, но Эйэн сам избавил его от терзаний. – Старый знакомый. – Объяснил он. – Мы никогда не были друзьями, но я вечно спасал его начальственную задницу. Названивает мне с предложениями работы с тех пор, как Морган спалил колледж. Думает, мне нужно получше место, а сам и пенни заработать не может. – Но есть ещё и личная причина так его ненавидеть? Эйэн вздохнул и ответил: – Он виноват в безумии Моргана. Всегда ненавидел парня, валил его и унижал. Морган не хотел сжигать всё здание, только подпалить кабинет Браунинга, но не повезло. – А общежитие? – Никогда. Он гладил, когда ему позвонили и сказали, что Браунинг влепил ему “двойку” за экзамен, и что его исключат, если он это не исправит. Он помчался в колледж, забыв про утюг. А Браунинг отказался дать ему второй шанс. – Я бы на вашем месте Браунинга убил. – На моём месте? – Ну, Морган был вашим другом, так? – Он был моим студентом. – Я тоже ваш студент. – И ты очень на него похож. И да, мы были с ним близки, как сейчас с тобой. – Ага, понял. Значит, это входит в ваши привычки, подбирать заблудших студентов на улице, приводить домой, укладывать в постель и лечить их болячки? – Думаю, пора тебе выпить ещё чаю. – Последний вопрос. Ваша худшая пуля была...? – В икру. Мне всадил её мой недо-любовник, дезертируя из расположения. – Ответил Эйэн и вышел из комнаты. После этого они не говорили. Эйэн объяснил, что ему необходимо проверить домашние задания второкурсников, и дал Артуру ноутбук посмотреть кино. Артур всегда был хорошим и честным мальчиком, но не смог удержаться и не просмотреть все папки Эйэна. Ничего. Ни пьяных видео, ни фотографий бывших любовников, или коллег, или, хотя бы, его самого. Ничего, кроме нескольких рабочих файлов и сканов с учебников, которые они иногда использовали на занятиях. Итак, Артур включил “Ходячий замок Хаула”, который Эйэн заставил его смотреть по-японски, а потом они вместе пообедали. Эйэн варил суп, чем доказал, что он ужасно готовит. – А вы не любите собирать воспоминания. – Сказал Артур, когда после стакана горячего молока и ещё одного шедевра Хаяо Миядзаки (“Унесённых призраками”) Эйэн дал ему ещё таблетку аспирина и оправил спать. Голос к Артуру почти вернулся, но температура снова поползла. Было около девяти вечера. – Прошу прощения? – откликнулся Эйэн. – У вас в доме нет ни фотографий, ни сувениров, ни подарков из заграницы. Ничего личного и памятного. – У меня это всё в Англии. – Объяснил Эйэн. – Если однажды настанет день, когда я решу уехать из Штатов, мне не придётся тащить за собой тонны воспоминаний. Они все будут ждать меня дома. В моём единственном настоящем доме. – Вы любите свой дом, несмотря на то, что там умерли ваши родители. И что ваше детство там было, вроде как, хреновым. – Да. Потому что это мой дом. А твой где? Артур зажмурился и задумался. Нет, это был не Коннектикут. Стоило ему только подумать о том, чтобы ступить на эту землю, его трясло. И не Монтана, ни за что. Не то место, где ему каждый день приходилось подчищать за чокнутым бойфрендом, который даже не мог положить вещь туда, откуда он её взял, и помыть за собой после еды единственную тарелку. И где стены тряслись ещё много часов после каждой их ссоры, пока Артур заклеивал себя и Нэша пластырем, потому как чаще всего дело кончалось дракой. И его домом не был Тотем. Не потому, что квартира была съёмная, но, наверное, потому что он чувствовал себя за неё в ответе. Но не в ответе, как хозяин, а как на посту, на защите от загрязнения или повреждения в отсутствие настоящего владельца. – У меня нет дома. – Сказал Артур, не открывая глаза. Он почувствовал, как Эйэн гладит его по голове. За этот день в его обществе, Артур привык к тому, что его учитель кинестетик и любит физический контакт. И как бы ни было тяжело Артуру признавать это, ему это тоже нравилось. Израненная и травмированная любовь к учителю всё ещё жила где-то в глубине его сердца. И сейчас она пошла на поправку, пока Эйэн был здесь, только его, такой нежный и заботливый, так откровенно и открыто говорящий с ним. Но расчётливый мозг Артура знал наверняка, что как только они вернутся к колледж, случится рецидив. Формальные “здравствуйте” и “до свидания”, драматизирующая Ариадна, фонтанирующая Мол, словесные удары и щепки, от которых будет больше страдать сам Артур, чем Эйэн, поскольку он всё это будет выливать на человека, которого любил и не перестанет любить по мановению руки. – Артур. Почему ты плачешь? – услышал он вопрос Эйэна и почувствовал, как его большой палец гладит щёку Артура, где только что пробежала слеза. – Гомэннасай, сэнсэй. Ненавижу болеть. – Пробормотал Артур, краснея. Ну, как можно было расплакаться в присутствии Эйэна? – Всё будет в порядке, Артур. – Пообещал Эйэн. – Просто ложись спать. Завтра будет новый день. И ты скоро поправишься. И вернёшься в колледж, к друзьям. Они все тебя любят. Ты потрясающий человек. Хотел бы я быть наполовину таким в твоём возрасте. – Вы были в армии. – И что? Мне было наплевать на неё, а ей – на меня. Я был эгоистичным, безалаберным, тщеславным мальчишкой. А ты – всё, что можно пожелать. Твоя сестра однажды поймёт, как многим ты для неё пожертвовал, сколько дал ей, как многим она тебе обязана. – Она твердит мне то же самое про одного человека, которого я знал. – Про кого же? – Моего бывшего. – Ответил Артур. Или же ему показалось. Он уже ни в чём не был уверен. Артур проснулся в кромешной тьме комнаты из-за мощного кашля, вырвавшегося наружу. Но, возможно, это была не единственная причина пробуждения. Едва придя в себя, Артур услышал где-то вдалеке звонок его мобильника и принялся усиленно вспоминать, где он мог его оставить. “Начни с конца”. Неожиданно, дверь открылась, и в неясном свете коридорной лампы Артур увидел силуэт Эйэна. Тот что-то протягивал Артуру. – Ариадна звонит. – Пояснил он. Артур на миг обомлел, а потом снова закашлялся. – Что мне ей сказать? – в панике спросил он сдавленным, но отчётливым голосом. – Я не могу сказать ей, где я. В этот момент телефон перестал звонить. – Перезвони ей и скажи, что был в гостях у друга и внезапно заболел. – Спокойно проинструктировал Эйэн, отдавая Артуру телефон. – Скажи, что она тебя разбудила, и поэтому ты пропустил первый звонок. Скажи ей, что перезвонишь на большой перемене. Прежде, чем Артур успел что-то ответить, телефон разразился новым звонком. Артур не раздумывая ответил на вызов. – Артур! – голос у Ариадны был до смерти напуганный. – Где ты? – Я в норме, в норме. – Пробубнил Артур и пересказал всё, что продиктовал Эйэн. – О, Господи, никогда больше так не делай. – Облегчённо вздохнула Ариадна, и Артур услышал на заднем плане чьи-то голоса. Ариадна стала им отвечать. – Он сказал, что болен. – Ещё голоса. – Спорю, похмелье. Говорит, что у друга. – А затем она снова обратилась к Артуру. – Что за друг, кстати? – Эм… Парень, с которым я работал на той фирме в Монтане. Он недавно переехал в Лимб, знаешь, город такой, вроде Тотема, тут неподалёку. – Были, видели, знаем. Там магазин Юсуфа. – О, правда? – Артур в ужасе уставился на Эйэна, Эйэн ответил тем же. – Кривда. Так что? Ты когда назад собираешься? Обе группы это весьма интересует. – Обе группы? – Артур окаменел. – Погоди, ты где? – Конкретно сейчас, в концертном зале колледжа, помогаю с подготовкой для нашего выпускного, Мол только что заскочила осведомиться о твоём отсутствии. – Сколько сейчас времени? День какой? – завопил Артур и снова закашлял. – Ого, даже если это не похмелье, то что-то серьёзное, так? – спросила Ариадна. – Отправь мне сообщением адрес этого друга. Я попрошу Рейчел, чтобы она послала Харви подобрать тебя после работы. А, да, у нас тут понедельник, девять—эм—две утра. – Никого не посылай! – Артур подпрыгнул на кровати. – Слышишь? Не надо! Я еду! И тут Эйэн внезапно отобрал у Артура телефон, прокашлялся и не своим голосом сказал в трубку: – Эй, ты, наверно, Ариадна, Артурова сестричка. Я Боб, его друган, мы работали вместе в Монтане. За брата не боись, он в норме, только двинутый слегка, да, Артур? Вчера температурил, я его в постель уложил, но сейчас он уже огурчик. Обещаю беречь его как зеницу ока. Да, и не беспокой своих друзей: я доставлю Артура домой, как только мы оба протрезвеем. Я от пива, он – от аспирина. Кстати, что ты делаешь в этот вторник? – Сухари сушу. – Грозный возглас Ариадны услышал даже Артур. – Верните моего брата, пожалуйста, целиком. Спасибо. На этом разговор закончился. Эйэн отдал Артуру телефон с выражением лица “кто молодец”. – Ну, спасибо, конечно, – раздражённо сказал Артур, – но как насчёт сказать мне, какой автобус идёт на Тотем, чтобы я убрался отсюда со скоростью молнии? – Никуда ты с таким кашлем, – именно в этот момент Артуру приспичило разразиться новой порцией кашля, – да, да, об этом я и говорю, да ещё и самостоятельно в такую рань не поедешь. Быстро в постель. – Легко толкнув Артура рукой, Эйэн уложил его обратно на подушку. – И спать. А я на занятия, преподам этим тугодумам урок, и назад за тобой, и отвезу тебя домой, по рукам? – Вы не можете везти меня домой, что, если кто увидит? – Артур. Кашель. – Что? – Не будешь делать, как я говорю, сниму балл. Как тебе такое? Артур не ответил. Он натянул на голову одеяло и повернулся к Эйэну спиной. – Хороший мальчик. – Услышал он голос учителя. Скрипнул матрас, когда Эйэн поднялся, и дверь, когда он вышел. В следующий раз, Артур снова проснулся от баснословного кашля. Было светло, и Артур был полностью в сознании. Задом наперёд он вспомнил всё, что с ним произошло, и вздохнул. Эйэн идиот. Если бы только Ариадна догадалась, с кем она на самом деле говорила, это было бы катастрофой. Артур даже думать не хотел, каким был бы их разговор. На часах было 13:15. Артур выбрался из постели и прошлёпал в ванную. Ох, Господи, ну и видок. Артур же даже зубы вчера не почистил. Посмотрев на раковину, Артур увидел нераспечатанную зубную щётку с запиской: “Если я ещё не вернулся. Щётка чистая. Пользуй”. Артур хмыкнул и так и поступил. Потом ещё и принял душ. На стиральной машине лежали его аккуратно сложенные чистые джинсы и балахон. Футболку и одолженные Эйэном треники Артур нашёл на стуле в комнате, где он спал. Одевшись, Артур зашёл на кухню. На холодильнике ждала ещё одна записка: “Если я ещё не вернулся, добро пожаловать в мой холодильник”. И ещё одна: “Пей горячее, таблетки я оставил на прикроватном столике”. Артур ухмыльнулся. Слишком по-домашнему всё это выглядело. Но это, разумеется, не было поводом отказать себе в завтраке. Но кроме двух яиц и каких-то недоедок в холодильнике ничего и не было. За неимением лучшего, Артур доел яйца, оделся, обнаружил на гвозде у двери запасной ключ и отправился в ближайший продуктовый. Распугивая кашлем благопочтенных соседей, Артур купил всё необходимое, вернулся и разместил провиант в холодильнике. Дверцу он обклеил записочками с простыми рецептами, чтобы Эйэн мог нормально питаться, когда Артур уедет. Уехать Артур собирался в ближайшие полчаса. Но план провалился, когда Артур заметил толщину слоя пыли во всей квартире. Со вздохом-кашлем, Артур взялся за уборку. Не удержался, и помыл ещё полы. Когда закончил, запланированный автобус на Тотем Артур уже упустил. Посмотрел на часы. Урок у Эйэна ещё не закончился, так что можно было дождаться следующего транспорта. Артур изучил книги Эйэна, одобрительно кивнул художественной литературе, недоумённо пожал плечами на документальную, выкурил сигарету на балконе, рассматривая чистенькие машины, велосипеды и играющих на площадке детишек и много-много деревьев в зелени. “Зачем люди падают? Чтобы научиться подниматься”. – Подумал Артур и улыбнулся. Может, есть надежда, что удача повернётся к нему лицом. Докурив, Артур начал мерить квартиру шагами, не зная, чем себя занять, и баюкая новорожденную надежду на светлое будущее. Когда время пришло, Артур вздохнул-кашлянул, бросив последний взгляд на место, принесшее ему столько добра и счастья, и начал зашнуровывать кеды. Внезапно щёлкнул дверной замок, и в коридор шагнул Эйэн. Потеряв дар речи, они пялились друг на друга добрую минуту. Артур заговорил первым: – Сэнсэй? – и раскашлялся. – Какого дьявола, по-твоему, ты вытворяешь? – спросил Эйэн, захлопывая дверь, хватая Артура за запястье и затаскивая его в комнату. – Простите, не хотел больше вам мешаться, думал сесть на автобус и домой уехать. – Что я тебе утром говорил? Я не позволю тебе ездить самому в таком состоянии. Ты… Ты здесь убирал? – Ну, да, чуть-чуть. – “Чуть-чуть”? Чёрт возьми, Артур, да тут стерильно, как в операционной. – Считайте это моим “спасибо” за ваше гостеприимство и заботу. – Нет, это тебе спасибо, Артур, что прибрал эти Авгиевы конюшни. Они сели на диван и примолкли на время. Что-то показалось Артуру странным. – Сэнсэй, вы ботинки не сняли. – А? А, это да. Помнишь, я обещал отвезти тебя домой? Сейчас должен мой приятель подъехать забрать нас. Как видишь, у меня машины нет. – А права? – Да, но водить я не люблю. Мне нравится общественный транспорт. Удивительное место, веришь? Столько лиц каждый день, и за каждым лицом стоит какая-то история, которую можно по нему прочесть. – Не говорите мне, что увлекаетесь физиогномикой. – Друг увлекается, немного. Ему все такие вещи нравятся. Но по лицу человека всегда можно прочитать его историю. – Да? Ну, расскажите тогда про меня, сэнсэй. – Нет, нет, с людьми, которых знаешь, это не работает. – Ох, бросьте, вы кучу вещей обо мне не знаете. Онэгай, сэнсэй, вы меня заинтриговали. – Ну, ладно. Тебе нравится быть одному. Ты не любишь шумные вечеринки и большие компании. Ты считаешь, что там все притворяются, что хотят там быть и нравятся друг другу. Ты уверен, что жизнь должна идти по намеченному плану, безо всяких сторонних проектов и нежданных гостей. Ты не доверяешь людям. Кто-то обидел тебя, не так давно. Но за это ты винишь себя. Тебе нравится командовать, но иногда тебе кажется, что ты берёшь на себя слишком большую ответственность. Тебе нравится быть сильным, но иногда ты ощущаешь себя ранимым ребёнком. Тебе нравится играть во взрослого, но ты знаешь, что слишком мало повидал. Каждое утро ты просыпаешься с мыслью, “что я делаю, куда иду”, а каждую ночь засыпаешь с другой, “кто я, где мой дом”. Ты любишь сестру слишком сильно, чтобы потерять её, так что ты притворяешься, что тебе наплевать, чтобы она просто назло доставала тебя своим присутствием. И ты боишься потерять мать, настолько боишься, что даже не хочешь быть рядом, когда она заболеет, или увидеть, как она уходит к другому мужчине. Ты ненавидишь отца. Ты сожалеешь, что не смог остаться с ним и каждой секундой своего бытия напоминать, как подло он бросил семью. – Прекратите немедленно, ни слова больше. – Процедил Артур и закашлял. Когда он поднял глаза на Эйэна, учитель выглядел просто жалко. – Прости, Артур. Я думал, ты знаешь. – Извинился он. – Я знал. – Признал Артур. И, чёрт, он на самом деле всегда знал, но ему не хватало смелости признать это. – Сэнсэй, признайтесь, вы показывали моё фото вашему другу-физиономисту или что? Зазвонил телефон Эйэна. – Что значит, где я, где ты? Чёрт подери, Юсуф, я просил написать мне, как подъедешь. – Эйэн повесил трубку и обратился к Артуру: – Приятель приехал. Бери вещи, пора идти. Вот и всё. Артур надел порванный балахон, взял рюкзак, куда убрал таблетки, которые всучил ему Эйэн, и вышел из квартиры. “Признай, Эрлих, ты сюда больше не вернёшься”. – Сказал себе Артур, когда дверь за ним закрылась. Юсуф был арабом, чуть постарше Эйэна, с лоснящимися толстыми щеками и чёрными кудрями. Когда их представили друг другу и они пожали руки, Юсуф странно посмотрел на Артура. “Он меня знает. – Понял Артур. – Он знаком с Ариадной, быть не может, чтобы она ему обо мне не разболтала. Кроме того, он друг Имса, судя по всему, близкий, Имс наверняка всё ему рассказывает про своих недотёп-студентов и чокнутых воздыхателей”. Когда они сели в машину, Артур вдруг почувствовал неимоверную усталость и не заметил, как заснул. Проснулся он из-за жуткой встряски. Его голова стукнулась обо что-то твёрдое. Артур открыл глаза и с ужасом обнаружил, что твёрдым было плечо Эйэна. – Это что, авария? – спросил он, садясь ровно и откашливаясь. – Не, просто Юсуф за рулём. – Ха-ха, так смешно. – Ответил водитель, не оборачиваясь. – Кстати, Артур, хорошо, что ты проснулся. Мы подъезжаем к твоей остановке, дальше командуешь ты. – О, не-не-не, сам могу дойти, там буквально минута. Что если сестра увидит? – А у парня есть голова на плечах, Эйэн. – Согласился Юсуф. – Заткнись, ленивая арабская задница. – Ухмыльнулся Эйэн, и тут Артур понял, что всё это время учитель обнимал его за плечи. Будто почувствовав, как Артур напрягся, он ещё и погладил его по голове. – Всё в порядке, Артур, довезём, куда прикажешь. – На остановке высадите, я серьёзно. – Настаивал Артур. Ему начинало казаться, что он сейчас опять отключится. То ли из-за того, что в машине было душно. То ли из-за того, что Эйэн опять слишком с ним нежился. – Как пожелаешь. Извозчик, ты слышал, что юный господин сказал. – Ну, разумеется, сэр. Артур улыбнулся. Они точно были близкими друзьями. И ему так нравился эта атмосфера между ними. Артур представил, как мог бы стать её частью. Воображение снова работало на всю катушку, и он легко обрисовал себе поездку на пикник, с Юсуфом за рулём, а он и Имс на заднем сидении, в обнимку и совершенно влюблённые друг в друга. Но это былая пустая фантазия. Машина подъехала к остановке. Артур поблагодарил учителя и его друга и вышел из салона. – Артур. – Окликнул Имс, и Артур обернулся. На губах учителя сияла неверная улыбка, но куда яснее она была в его глазах. – Сделай мне одолжение, посиди дома пару дней. Горячее питьё и таблетки, которые я тебе дал, три раза в день в течение недели. – Аригато, сэнсэй. – Кивнул Артур и развернулся, чтобы идти. – Артур. – Снова остановил его Эйэн. – Я абсолютно серьёзно насчёт сидения дома. Увижу завтра или в среду в колледже, не побоюсь свидетелей, опять через плечо перекину и унесу домой, понял меня? – Хай, сэнсэй. – Хороший мальчик. Тогда до четверга. Эйэн закрыл дверь, и машина отъехала. Через окно Артур видел, как разгоряченно говорил что-то Юсуф. Когда авто исчезло из виду, Артур закурил и зашагал к дому. Ариадна была хорошей сестрой. Она знала, что оставить Артура покое в таком состоянии было лучше для неё самой.