Черные розы

Был полдень: солнце палило так, будто хотело все изжарить — необычное явление для Лондона. Все жители Тисовой улицы попрятались по своим кирпичным коробкам, как будто боялись, что аномальные погодные условия их уничтожат. Только Гарри лежал в тени куста и отдыхал. В том месте, что он называл домом, ему покоя не было: надоели бесконечные придирки Дурслей, да побои от Дадли были не редкостью. А избежать всего этого можно было только вне дома. К сожалению, счастливые моменты одиночества случались очень редко, поэтому иногда у мальчика мелькали в голове мысли о побеге. Он даже как-то раз собрал себе рюкзак с самыми необходимыми вещами и спрятал в своей кладовке в куче хлама. Петунья Дурсль всегда игнорировала его «комнату», заглядывая в нее лишь по особой нужде. Но в одно прекрасное воскресенье ей срочно понадобился ее выпускной альбом со школы и она перерыла весь дом в его поисках, включая кладовку под лестницей. И, конечно же, этот рюкзак был обнаружен, из-за чего был поднят огромный скандал. То, что Дурслям плевать на него, мальчик знал точно — их беспокоило только свое положение в обществе. На настоящий момент они выглядят как добродетельная семья, которая несмотря на определенную предрасположенность мальчика к насилию, что передалась ему по наследству от родителей, взяла его себе под опеку. Как сказала тетя Петунья журналистам из местной газеты: «Все-таки это сын моей сестры. Не могу же я его бросить на произвол судьбы! Я его буду воспитывать как родного сына». Но это были только слова. На самом деле Гарри жилось далеко не как Дадли. Однако это мало кого волновало — мальчик был оставлен в семье на произвол судьбы. Тем временем уже близился вечер и Гарри, как не крути, надо было возвращаться в дом — его ждала работа. Он еще не знал, какая именно, но был уверен в ее существовании — тете Петунье, можно сказать, полдня было нечем заняться, значит, она получала удовольствие, составляя список срочных дел для племянника. — Ты постоянно где-то шляешься, бездельник! — услышал мальчик, едва переступив порог. Сама тетя Петунья возникла спустя пару мгновений: она стояла перед ним, сложив руки на груди. Лучшим вариантом для Гарри было молчать, уставившись в пол, что он, собственно, и делал. — Мама, зачем ты с ним разговариваешь? Ты разве не видишь, что он дебил? — сказал выплывший из кухни Дадли. Гарри проигнорировал и его, но младшего Дурсля такой расклад не устраивал — ему нравилось видеть страх своей жертвы. — Ты, типа, глухой? Богом обиженный? — продолжил Дадли свои издевки и с силой толкнул своего кузена. Назвать его сильным было достаточно сложно, но огромное различие в массе сделало свое дело — Поттер пошатнулся и упал, зацепив вешалку для одежды. Но последняя тоже не могла упасть просто так — она разбила зеркало. Тетя Петунья взревела: — Ты, неуклюжий недоумок, немедленно здесь все прибери. Гарри уныло вздохнул. Работы тут было часа на два, но учитывая то, что он сам поранился, выполнить ее стало куда сложнее. Однако был и положительный момент в этой ситуации — осколки валялись по всей прихожей, а значит Дурсли, заботясь о своей безопасности не будут тут появляться до того, как все не будет убрано. «Жаль тетю Петунью: все ее труды по составлению списка дел для меня провалились в тартарары, » — не без сарказма подумал мальчик и приступил к работе. Времени ему, однако, потребовалось куда больше, чем он предполагал — Гарри смог оказаться в своей постели только к одиннадцати часам вечера. Дурсли уже легли спать, поэтому он крутился на своем матрасе под храп дяди Вернона, от которого не спасали никакие стены. Но даже это не могло удержать его в реальности, и мальчик провалился в царство Морфея. Утро не заставило себя ждать, а точнее тетя Петунья. Она затарабанила в дверь каморки где-то в восемь часов. О том, что Гарри хотел бы выспаться, не могло быть и речи — ей надо было срочно доставить письмо своей подруге мисс Марквелл, что работала в крупном торговом центре в соседнем квартале. Нет, Петунья Дурсль не была деловым человеком — она была сплетницей. И ей срочно требовалось сообщить о каком-то сверхважном происшествии, о котором она сама, Бог знает, когда успела узнать. Наспех позавтракав яичницей, Гарри отправился к мисс Марквелл. У нее был свой цветочный отдел и больше ничего, поэтому она все свое время проводила в магазине. В самом начале дня цветы еще практически никому не нужны, поэтому мисс Марквелл доставала одного единственного клиента: — У нас новое поступление хризантем. Смотрите, какая обширная цветовая гамма! — Я вам еще раз говорю, мне нужно просто черные розы, — ответил мужчина с нескрываемым раздражением. Видимо, она его пытает уже давно. Его лица не было видно: на нем была серая толстовка с капюшоном, да и сам он сутулился, будто старался уменьшиться, а то и вообще раствориться. — Боже, да зачем вам черные розы? Это же так печально. — На могилу. — Ой, извините. А кому, если не секрет? — поинтересовалась мисс Марквелл, состроив грустную гримасу. — Себе! — отрезал мужчина, — Идите, я сам справлюсь. Теперь женщине, похоже, и самой хотелось подальше удалиться от странного покупателя. Тут она и заметила Гарри и последствия разбитого зеркала: — Господи, что с тобой? — Да, ничего, — соврал мальчик. Он знал, что забота мисс Марквелл только показательна и все его слова будут переданы в искаженном виде тете Петунье. Он быстро отдал письмо и поспешил удалиться из магазина. На выходе он столкнулся с тем самым странным мужчиной. Они встретились глазами и Гарри, сам не зная почему, вдруг спросил: — А почему именно черные розы? Мужчина посмотрел на него так, будто пронизывая насквозь. У него были очень узкие глаза непонятного цвета. Гарри хотел было испугаться, но заметил сколько грусти и боли было в них. — Они символизируют одиночество и непонимание, — ответил мужчина и пошел дальше быстрым шагом, но мальчику удалось нагнать его на улице. — А зачем класть цветы на могилу самому себе? — Потому что больше никто этого не сделает. — А почему самому себе? У вас действительно есть могила? — Да. — А почему… — Хватит тебе почемучкать. Больше делать нечего? Но Гарри не хотел останавливаться. Это был, пожалуй, самый длинный диалог, в котором он участвовал не с Дурслями. К тому же, он чувствовал в этом незнакомце что-то близкое себе и, казалось, будто он может ему помочь. — Нет. А все-таки почему у вас есть своя могила? — Потому что я умер, — сказал мужчина и удрученно вздохнул, поняв, что от мальца так быстро не отделаться. — Но вы живы! — Я потерян. — И я… Мужчина резко развернулся и вновь посмотрел на мальчика, спросив: — Ладно я, но с тобой-то что случилось? — У меня дома нет. — Не ври, ты не похож на бездомного ребенка. Гарри тяжело вздохнул, но ответил: — У меня нет желания возвращаться в то место, где я последние пять лет сплю, ем, убираюсь. Я чувствую себя там одиноким. — И ты думаешь, что дело в месте проживания? Я чувствую себя одиноким в собственном доме! — с горечью усмехнулся мужчина. — Нет, дело действительно не в том, где ты живешь, — согласился Гарри. — Главное — с кем ты живешь. Важно, чтобы тебя понимали. — Ха, меня никому не понять! — Но я вас понимаю. Мужчина открыто засмеялся: — Как ты можешь меня понимать? Тебе лет-то сколько? Шесть? Семь? — Семь. Но возраст человека не играет в этом такой уж и большой роли. У нас с вами просто много общего. — Ты так говоришь, как будто мы идеально созданы друг для друга. Поверь, проведя со мной пару часов, ты изменил бы свое решение. — Как вы можете что-либо утверждать, не проверив это на практике? — Поверь, я проверял это на многих людях. — Но не на мне. — Хм, поверь, я могу жить только в одиночестве. — Нет, не можете, — опровергнул его слова Гарри. — Только за последний пару минут беседы вы попросили меня поверить вам несколько раз, значит вы действительно нуждаетесь в понимающем вас человеке. Мужчина усмехнулся и спустя пару секунд ответил: — Ты рассуждаешь, как взрослый. — Я морально взрослый, а физически — ребенок. — Том Реддл, — неожиданно представился мужчина. — Гарри, просто Гарри. — Так что, морально взрослый Гарри, ты действительно так хочешь проверить, могу ли я жить под одной крышей с тобой? — Да, — быстро ответил Гарри, хотя вовсе не ожидал подобного поворота событий. Сама мысль о том, что он будет жить не у Дурслей, не давала ему времени на раздумья. — А твои родители не будут против? Ты, конечно, так о них весьма нелестно отзывался, но все-таки… — Мои родители погибли в автокатастрофе, а опекунам на меня плевать. — Ну ладно, Гарри, давай проверим твое предположение…

* * *

— Дамблдор, неужели вы это действительно допустите? — возмущалась худая пожилая женщина в странном платье и непонятной формы шляпе на голове — Да, Минерва, — ответил не менее странный мужчина, одетый так же в длинное платье. К тому же у него была очень длинная седая борода. — Вы с ума сошли? Это же Сами-Знаете-Кто! Ладно Дурсли, это я еще могла понять. Но такой поворот событий я принять не готова! Он же убьет его, как узнает. А он определенно узнает! — Мы должны дать ему еще один шанс. Авось все образумится. Но я обязательно буду за ними следить. — Но… — Минерва, мы должны хранить в тайне то, что Волан-де-Морт жив и является сквибом. А особенно то, что Гарри теперь живет у него. Если о первом некоторые приближенные Тома еще знают, то о последнем они и подозревать не должны. — Видимо, у меня нет выбора…