Кощеюшка

Мирно завтракали царь с царицей блюдом новомодным, которое "кашей из топора" называлось, как вдруг разрезал тишину крик, ужаса полный. Переглянулись они тогда, перекрестились, да и кушать продолжили. А тем временем Кощеюшка мирно готовился отойти в мир иной, поскольку отбиваться от внезапно сошедшего с ума царевича было более нечем. Стулья закончились еще полчаса назад, книги (и откуда они тут вообще взялись?) еще до этого, а последняя подушка только что погибла смертью храбрых в руках Константина, который в порыве чувств довольно быстро разобрал ее на составляющие. Окинул Кощей комнату взглядом испуганным, да и наткнулся на дверь. И вздохнул он печально, потому что царевич как только его на кровать скинул, так сразу дверку дубовую запер, да и ключик в окошко выкинул. И понял тут парень, что вот он выход! Окошко! Выглянул он из-под одеяла, закутавшись в которое сидел он, забившись в дальний угол кровати, периодически отбиваясь от царевича уцелевшим тапком. Вышеупомянутый сверкал глазами в опасной близости, потирая новый синяк. Пригрозив ему тапочком, Кощей оценил расстояние до спасительного окошка. В принципе, добежать можно... Глубоко вдохнул он, рванул одеяло на груди, а потом еще раз, потому что в два слоя оно намотано было, да и побежал к спасению своему. Бежал как-то подозрительно долго. Остановился, подумал, опять побежал. И снова с места не сдвинулся. Глянул он под ноги, да и понял, что неспроста он ими в воздухе перебирает. Поднял он тогда очи ясные вверх, да и уперся взглядом в рожу царскую, что весело на него глядела. Рванулся тогда парень, да поздно уж. Не добежал он до окна, да еще и в лапы зверю похотливому попал. Жутко ему не везет! А у Константина тем временем в животе бабочки не то что порхали, нет! От вида Кощея они уже давно там лихо отплясывали, скручивая внутренности в тугой узел. Подхватил он тело легкое на руки крепкие, к кровати поднес да и опустил аккуратно, любуясь в тайне. И ведь было чем! Раскраснелись от борьбы у парня щечки да губки алые, чуть растрепались волосы прекрасные, затуманились глаза поволокой тонкой. Провел он ладонью по телу хрупкому, что задрожало под его прикосновениями. Набрался храбрости царевич, да и прикоснулся своими губами к коже бархатной под своими руками. Ласково провел губами по шее, прикоснулся к ключицам, да и скользнул вниз. Ну и наткнулся рожею на платье плотное. Зарычал, разозлился, да и порыве страсти вытряхнул парня из одежи. Засмущался тот тогда, отползти решил, да только не отпустил его царевич. Рывком под себя подмял, да и принялся тело изучать. Пробежался по тонкой спинке, ласково прошедшись по чуть выступающим позвонкам, задел грудь, чуть прикусил молочную кожу на шее, с восторгом наблюдая, как цветом алым она наливается в этом месте. И тихий стон, что с уст парня в ответ сорвался, был лучшим подтверждением, что теперь не одному ему хорошо. Поцеловал он тогда губы алые напористо, показывая всю глубину охвативших его чувств. Разрывала его нежность, что вспыхивала пламенем страсти, расцвечивая мир новыми красками. Кожа словно горела, дыхание давно сорвалось в хрипы... И тело под ним. Настолько близко, что кажется своей частью. Чужие руки расцарапывают спину, вжимаясь тонкими пальчиками в плоть. Впрочем, боль словно притуплена под волнами пламени, что разливается по венам с каждым ударом сердца. Вот только понять теперь, где чей ритм, невозможно... Но хочется большего, и сильные руки легко переворачивают разомлевшее тело под ним. Едва касаясь, оглаживают тонкие лодыжки, поднимаясь все выше. Блондину давно уже хочется большего, что он и пытается показать стонами, еще больше распаляя царевича. И они не сумели уловить момент, когда стало слишком мало прикосновений, когда терпение окончательно испарилось, и Константин с рыком навалился на жениха, подминая тело под себя... И закричал он от боли, что разрывала тело на части, задергался, пытаясь отползти, и отодвинулся тогда царевич, с беспокойством в глаза заглядывая и пальцем нежно слезы хрустальные смахивая, что на распахнутых глазах выступили. Но втянули его в поцелуй нежный, успокаивающий. И доверился он царевичу, позволил продолжить... Ну и продолжили они. И день, и ночь, и день, и ночь... Только вконец умотавшись, отключились они, не размыкая объятий, успев лишь сказать: - Теперь ты просто обязан выйти за меня замуж... - Буду рад... А затем, наконец, наступила тишина, прерываемая лишь тихим сопением парочки.

***

Солнечные лучи позолотили двоих мужчин, которые спали в объятиях друг друга. Блондин смешно сморщил носик и уткнулся в ключицу своему мужу, спасаясь от света. Тот лишь вздохнул, окончательно просыпаясь и притягивая свое счастье поближе. Вскоре прокричат петухи и молодому царю придется вновь выполнять свой долг, а пока можно закопаться носом в любимую макушку и вдохнуть запах его волос...