До Лайфстрима и обратно

И в моей перепутанной книге Не найти ни полстрочки без крови Задыхаясь от ясности мига Я тебя обесчестил любовью Отдавай, отдавай, мое счастье Яд раскатистым валом по венам Так у нас получается часто Изменённый - всегда неизменный И на том полустоне до крика Когда горлу хрипеть не пристало Мои губы поймают тень блика Мои губы поймают сталь жала Jam Мир сузился до касаний и шепота. Только мы двое. Здесь. Сейчас. - Ну же…- cлова удаётся произносить с большим трудом. Голос сипит. - Ты куда-то торопишься? – лёгкая насмешка в голосе. Руки прижимают к влажным простыням жёстко, не дернуться. Волосы невесомой вуалью по обнаженной коже, как ожог. - Пожалуйста… Прикосновения дразнящие, едва ощутимые. Выгибаюсь навстречу. Поцелуями-укусами вниз от основания шеи вдоль позвоночника к ягодицам. Неожиданно отчетливая мысль - мозги сейчас вытекут вместе со спермой! Вот прямо сейчас. - Не могу больше! Тихий смешок. - Трахни меня уже! - Ну если ты так просишь…- лениво-тягучее, в голосе обещание. - Да, твою мать!!! Сефирот Вечером в «Седьмое небо» я еле вошёл. Шум голосов из бара слышался метров за сто. Кажется, к Тифе собралась вся мидгарская стройка. Будь у меня короткие волосы, как у прочих солджеров, они наверняка встали бы дыбом. Я с трудом переношу такое плотное скопление людей. К тому же эмоциональных и не совсем трезвых. И чем это явление вызвано? Сидящий за столиком вместе со Страйфом Валентайн просветил меня, что в Мидгаре грядут выборы мэра. А также, что такое выборы мэра, чем разные типы голосований друг от друга отличаются и чем это может нам грозить. Нам? Я понял, что неосознанно включил себя в число обитателей «Седьмого неба». Это было по меньшей мере странно. То, что Страйф с Валентайном помогли мне выкарабкаться после анафилактического шока, ещё не делало меня членом их группы или их другом. Или их – моими друзьями. Я задумался. Гул голосов и волны чужих неконтролируемых эмоций почти не мешали. На следующий вечер я пришёл поздно, выборщики уже расходились. В воздухе остался опознаваемый запах Валентайна, но сам вампир ушёл. Тифа выглядела усталой. Я сам подошёл к стойке и забрал тарелки с едой. Тифа улыбнулась мне, как старому знакомому. Я кивнул в ответ. Выстраивать отношения с кем-то я не видел смысла. Стройка скоро закончится, и я буду свободен. Неожиданно к моему столику подошёл Страйф. Вид у него был несколько задумчивый, а на скуле и ухе красовались свежие царапины. Это выглядело… сексуально. Задумчивый Клауд Страйф с царапинами. Я достаточно хорошо себя чувствовал, чтобы сексуальные мысли возникли. Это меня позабавило. Минуту назад думал о том, что отношений ни с кем заводить не собираюсь. - Привет, - Страйф устало упал рядом на стул. Поморщился, – людно. Я кивнул. Разговаривать не хотелось. Страйф какое-то время наблюдал за тем, как я ем. Взгляд был внимательный. Я как-то изменился за день? - Хочешь что-то спросить, спрашивай. Страйф откинулся на спинку стула, ещё какое-то время меня поразглядывал. - Ты сам отбирал Солджеров для стройки? Я удивился. - Мы с Валентайном обсуждали это. Мне тоже интересно, по какому принципу ты это делал, если делал, конечно? - Я выбрал тех, кто вызвался сам. Кто наименее лоялен Корпорации и сохранил способность самостоятельно мыслить. Не только исполнять приказы. - Самостоятельно мыслить? – Страйф произнёс это скептически, – мне казалось, после некоторых событий Корпорация должна была изменить методы и цели воспитания Солджеров. И уж тем более выбить из них самостоятельность. - Новый набор действительно проводится так. Я выбрал ветеранов. Страйф задумчиво кивнул. - Да, «Шинра» всё же учится на своих ошибках. Я хмыкнул, вспомнив, как младший Шинра настойчиво предлагал мне вернуться в лоно Корпорации. Вслух говорить ничего не стал. Страйф стащил у меня с тарелки половинку паровой булочки и пожевал. Я удивлённо моргнул. Жест был знакомым. Глянул на Страйфа, тот явно о чём-то размышлял, и его руки действовали сами, голова в этом не участвовала. - Что-то ещё? - Ты правда делаешь это для того, чтобы уйти конечной смертью? – Страйф поднял голову и посмотрел мне в глаза. - У Валентайна слишком длинный нос, - я почувствовал раздражение, – он лезет туда, куда его не просят! - Он с естественнонаучным интересом, - усмехнулся Страйф. Эта фраза вызвала вспышку моей собственной с трудом контролируемой ярости. Наука у меня ассоциировалась исключительно с лабораториями «Шинры». С тестами и ощущением полного бессилия что-либо изменить, невозможностью уйти от боли. Масамунэ завибрировала на своей стойке, готовая шагнуть в бой. Страйф вскочил. В баре на несколько ударов сердца стало тихо. - Извини, - Страйф протягивал мне открытые пустые ладони. Жест спокойствия и безопасности, – я неудачно пошутил. Прости, пожалуйста. Я медленно выдохнул. Ярость развеивалась. Ну, не у всех же такое отношение к науке. Рядом как из-под земли возникла Тифа, велела нам успокоиться и драться только на заднем дворе. За веселостью её голоса пряталось напряжение натянутой струны. Это был хороший повод не устраивать прямо здесь и сейчас конец света. Я согласился. На заднем дворе так на заднем дворе. Вернулся к еде. Страйф почему-то никуда не ушёл, мы просто молча сидели за столиком. Я ел, Клауд делал вид, что наблюдает за Тифой. Наконец, Тифа выпроводила последнего завсегдатая и закрыла бар. Отправила меня мыться, пока есть вода. Страйф стал помогать ей составлять стулья. После душа я застал конец их разговора. Страйф, как истинный герой, обещал Тифе помогать с закрытием бара каждый вечер до конца выборов. Идея показалась мне здравой, Тифа действительно выглядела усталой. Я подумал, что тоже мог бы помочь. К стройке я уже более-менее адаптировался и не валился вечером с ног. В плане выносливости кровь Дженовы мне нравится. Я попрощался с Тифой и вышел из бара. Снаружи было тихо и пусто. Неестественно тихо и пусто. Я это отметил и повернулся идти в сторону храма. Мне в правое плечо словно потянуло сквозняком. Это был верный признак опасности. Я ушёл с линии возможной атаки, разворачиваясь левым боком, всё-таки в бою я преимущественно левша. Масамунэ недовольно шевельнулась на стойке. От пустого дома отделилось и стремительно двинулось на меня высокое неживое нечто. Оно было ровно в полтора раза выше меня, смутно походило на человека, но человека из металла. Видимое и опознаваемое оружие у него отсутствовало. Я вспомнил просьбу Тифы драться на заднем дворе. И побежал в обход бара. Оно двинулось за мной. За углом я поймал его на инерцию его же движения и несколько модифицированной техникой борьбы без оружия отправил в свободный полёт. Грохнулось оно тяжело. С громким металлическим звуком. Верхняя конечность оказалась четырёхпалой, но взять её в захват было можно. Захват прошёл странно, создание испытывало боль, но либо с задержкой, либо гораздо слабее человека. И я в попытке удержать существо эту самую конечность ему оторвал. Запахло техническими жидкостями, существо перестало двигаться. Из задней двери бара выскочили Страйф и Тифа. Клауд На меня напали, когда я возвращался из Вутая. Как раз на границе. Особого значения я этому не придал, так, хорошая встряска. Хотя засада была спланирована мастерски. И при некоторой доли невезения, меня вполне могли убить. Вот только зачем? Решив, что нападавшие просто ошиблись целью, я и думать об это забыл. До самого вечера, пока не услышал грохот и стон разрываемого металла на заднем дворе. Я вернулся в бар как раз в разгар предвыборных дебатов. С трудом подавил в себе желание разогнать дискутирующих пинками вон из бара. Но Тифа ещё вчера радовалась совершенно чудовищной выручке и строила планы на пристройку к бару летней веранды. Валентайн помахал мне от самого тихого столика в углу. Я прихватил у стойки тарелки с едой, поздоровался с Тифой и присоединился к Валентайну. Какое-то время мы обсуждали выборщиков и выборы, а потом разговор опять как-то незаметно вернулся к отставному генералу. - Знаешь, что мне интересно, - Валентайн задумчиво вертел в руке ложечку, – Солджеры, - Винсент изучающе взглянул в ту сторону, где за столиком сидела строительная гвардия Сефирота, - почему именно эти? Выбрал ли он их сам? Выделил ли их Руфус? Или они вызвались добровольцами? Сам понимаешь, члены спецподразделения, работающие на стройке – это по меньшей мере странно. - Все ещё надеешься разгадать Сефирота? – я усмехнулся. - Да, он очень… занимательный экземпляр для изучения, – глаза Валентайна слегка блеснули знакомым мне уже естественнонаучным интересом. Я засмеялся. Кажется, Турк – это диагноз на самом деле. Минут через тридцать Валентайн ушёл. А я остался следить за порядком в зале. Господа дискутирующие иногда перегибали палку. И, по крайней мере, моё присутствие их как-то сдерживало. Сефирот появился уже под закрытие. Я его скорее почувствовал, чем увидел. Поискал глазами знакомую фигуру и, заметив в какую сторону он направился, пошёл к нему. - Привет. Генерал глянул на меня исподлобья, кивнул. На фоне серого от пыли лица его глаза светились, как драгоценные камни. Пошло, но именно так это выглядело. Какое-то время я просто молча его разглядывал. Что-то свербило во мне, не давая покоя. Как песок под кожей. - Хочешь что-то спросить, спрашивай. – Сефрот по-своему истолковал моё излишнее внимание. Спрашивать? Я спросил про Солджеров, первое, что пришло в голову. И только когда услышал голос Сефирота, отвечающий мне, понял, что задать хотел совсем другой вопрос. - Ты правда делаешь это для того, чтобы уйти конечной смертью? В глазах Сефирота появился опасный огонек. Ему разговор явно перестал нравиться. Зачем это мне? И почему даже простое произнесение этой фразы вслух вызывает ощущение неправильности? Боли? Неприятия? - У Валентайна слишком длинный нос, и он лезет туда, куда его не просят! - в голосе генерала проскользнуло напряжение, но я не дал себе труда задуматься над ответом. - Он с естественнонаучным интересом! – я зло усмехнулся. В следующую секунду меня словно вымело метлой из-за столика. Масамунэ пела предвкушающее. Звуки стихли. Я слышал только, как бьется моё сердце. - Извини, - я не хотел драться с генералом. Ни сейчас, ни потом! – Извини, я неудачно пошутил. К нам протолкалась Тифа. - Мальчики! Драться только на заднем дворе! – за её безапелляционно-шутливым тоном прятался страх. Кажется, мы были в одном шаге от того, чтобы поубивать друг друга. Здесь и сейчас. Сефирот молча вернулся к еде. Тифа тихонько выдохнула. Посмотрела на меня как на полного идиота, коим я и являлся, и ушла обратно за стойку. Я опустился на стул. «Извини», - хотелось сказать ещё раз. После закрытия бара я помог Тифе убраться. Мы перебрасывались словами, стараясь скрыть общую нервозность после сегодняшнего инцидента. Кажется, Тифа на меня злилась. Сефирот спустился вниз после душа, попрощался с Тифой и вышел. - Ты…- начала Тифа, - что ты ему сказал? От придумывания достойного ответа меня избавил шум на улице. Жуткий грохот и стон разрываемого металла. - Что это?! - Тифа вытаращила глаза. - Тифа, к детям! Я проверю, – я выскочил из бара. Через гараж. Ибо Цуруги спокойно спал в ножнах мотоцикла. - Твою мать! – вырвалось у меня, когда я увидел, что именно издавало такие звуки, – Что это? Сефирот повернулся ко мне. Вид у него был… слегка растерянный. - Не знаю, - он с сомнением посмотрел на штуковину, которую держал в руках. Потом перевел взгляд на штуковину лежащую у его ног. Я подошел поближе. Воткнул меч в землю, ясно было, что он сейчас не понадобится. У механизма были конечности. Три. Четвертую генерал держал в руках. Механизм формой напоминал человека. Голова, руки, вернее одна, вторую, по всей видимости, оторвал Сефирот, ноги. Лежал «лицом» вниз. Мы общими усилиями перевернули ЭТО. Нашим глазам предстал человек, вутаец. Похоже, пилот этой штуки. Без сознания. Меня царапнуло нехорошее предчувствие. Всплыл в памяти утренний эпизод на границе. Во двор выскочила Тифа. - Что…?! - Ты сказала драться на заднем дворе, - невозмутимо пожал плечами Сефирот. Я нервно хихикнул. Тифа тоже несколько растерялась. - Что это? – переспросила она, подходя ближе. - Кто его знает.