Ромашки и Доктор

Утро. Рано. Она всегда вставала, когда на улице было ещё темно или хотя бы серо, ей никогда не спалось. Как же её звали? Не могу вспомнить. Клара? Не знаю, пусть будет Клара, вряд ли кто-то сейчас будет протестовать. Так вот, Клара вставала очень рано, она не могла долго спать. Иногда из-за кошмаров. Иногда просто по привычке. Потом всё одинаково: душ, крем, щетка, паста, чайник, кофе, кипяток, чашка, окно, кот, сковородка, яичница, опять кот, умывальник, губка, полотенце, трусы, колготки, юбка, блузка, шарфик, каблуки, пальто, пропуск, ключи, двери, метро, работа, вахтер, лаборатория, записи, столовая, обед, лаборатория, метро, двери, ключи, дом, кот, телевизор, чай, шоколадка, пижама, кот, роман, свет, постель, сон. День в день. Вся процедура повторялась. Жизнь Клары была типичной, никто её не замечал, а она не стремилась быть замеченной. Ей нравилась её скромная должность в лаборатории. Да, она всего лишь вела записи, но была одна особенность, которая делала её работу приятней. Доктор Бриг. Он был довольно красивым мужчиной. Главное слово здесь мужчина. Кларе нравилось, что он всегда держал себя достойно, умеренно, как и подобает настоящему мужчине (в представлениях Клары, конечно). В самом расцвете сил, статный, высокий, немного сухопарый (беда большинства ученых мужей). Внешность его была вполне обычной, если не считать отмороженного вида на лице и задуманного взгляда, но доктор был ухожен: всегда гладко выбрит, причесан/прилизан, в аккуратно разглаженной одежде, накрахмаленной рубашке, блестящих ботинках. И конечно, с хорошим запахом: слегка терпкий, древесный аромат со сладким послевкусием. Клара любила быть рядом с доктором, вдыхать его запах, восхищаться его умом, следить за его сдвинутыми бровями. Каждое его поручения она исполняла с особой тщательностью, стараясь заслужить похвалу. Но доктор, как и большинство, конечно не замечал её. И все старания Клары он принимал за ответственность к служебным обязанностям. Сейчас они работали над новым проектом «Гигант». Так неофициально называли идею сверхрастений. Доктор решил начать с ромашек, хотя у них не было никаких видимых преимуществ перед другими растениями. Выращивать технические культуры было бы даже больше рационально. Но это был проект доктора и его решения не оспаривались. Как только они модифицировали ген роста, всё началось. Ромашка начала расползаться и увеличиваться. Даже быстрее, чем предполагалось. Клара понимала, что если она доложит об этом выше, то проект, скорее всего, прикроют (финансировались только успешные эксперименты). Но рано или поздно итак станет известно о расхождении прогнозированных цифр с реальными. Доктора Брига тряснет, но маленько, а она полетит, как мелкая сошка, на которую можно спихнуть все ошибки. Она рассказала. Было чувство, будто она предает доктора. Когда она вернулась вместе с директором, то старалась спрятаться, не попасться доктору на глаза. Казалось, что он испепелит её гневным взглядом. Но Клара ошиблась. Бриг просто вскользь посмотрел на неё и занялся собой. Никогда она ещё не видела, чтобы он так поспешно уходил. На мгновение даже показалось, что он был взволнован и озабочен. Хотя лицо доктора не выражало ничего. И всё. После этого он пропал. Он больше не приходил в лабораторию, да и в институт тоже. Клара узнала, что доктор взял неиспользованные отпуска. Странно, за четыре года работы с ним, она вообще никогда не видела его в отпуске. Институт был его жизнью. Но без доктора приходить в лабораторию было незачем. Её, конечно, перекинули на другие исследования, но это было не то. Бесполезные записи, мониторинг. Всё пустое. Ученые-шутники. Жирный руководитель. Все казались ей ущербными и тупыми. Ставало невыносимо скучно. Теперь даже на работе не было уютно, и Клара изнывала от тоски. В один день она встала, последовала привычному утреннему плану, но в метро, сама того не понимая, села на другую ветку. Когда к ней пришло осознание своей ошибки, было уже поздно. На работу она опоздала. Она мысленно повторила все станции 88 линии метро. Одна из них была «Площадь Франца Фердинанда». Именно там жил доктор Бриг. На минуту сердце Клары ёкнуло. Она поняла, что хочет зайти к нему. А ещё она поняла, что она хочет мужчину. В голове было столько сумбура, что девушка проскочила все станции, доехала до конечной и вернулась обратно домой. На автомате она зашла в квартиру. Кот возмущенно замяукал: почему так рано? Клара позвонила в институт, солгала им что заболела. Хотя, она и правда была больна, но не так, как предоставила это руководителю. Сама не понимая, что делает, она пошла в ванную. В ход пошли все имеющиеся флаконы, банки и тюбики. Столько косметических процедур она никогда не делала. Клара сама по себе была весьма неплоха, но теперь из зеркала смотрело отражение привлекательной женщины. Округлые бедра, большая грудь, бархатная кожа, томный взгляд… Клара вытянула из какого-то тайника все свои женские прелести и чары. Она подобрала туфли на шпильке, хоть они уже и выходили из моды и завернулась в черный плащ. Сейчас я могу поспорить, что это все дурное влияние большого количества женских романов на ночь, но мое мнение не сыграет никакой роли. Клара приехала на площадь Ф. Фердинанда. Найти нужный дом не составило труда, найти нужную дверь оказалось ещё легче. Она постучала. Никто не отреагировал. Неужели его не было дома? Такая мысль даже разозлила её: «Как это нет дома, а чего я тогда пришла сюда в таком виде?» Со злости она начала барабанить по двери со всей дури, когда вдруг с той стороны послышались медленные шаги. Доктор Бриг открыл дверь. Вид у него был утомленный, измученный. Он заметно исхудал, осунулся, даже щетина появилась. А глаза у доктора блуждали где-то далеко. Клара сразу поняла, что доктор догадался обо всем. Одним кивком он пропустил её в дом. Всё произошло очень быстро, даже слишком быстро. Доктор Бриг ни о чем не спрашивал. Он просто пошел в спальню. Клара последовала за ним. Они переспали. Но это было не то, чего она ожидала. Его движения были почти механическими, он просто соблюдал такт и ритм, так, как это должно было быть. Но не так, как это делают нормальные люди. Просто математически рассчитанная последовательность поступательно-возвратных движений и их рациональное ускорение. Никакой эмоциональности, чувственности, непредсказуемости. Хотя чего ещё можно было ждать от доктора, всё его существо было таковым. Рациональным. Он кончил, встал и пошел в душ. Клара поняла, что это был конец. Она даже не успела ощутить хоть какое-то удовольствие. Ей вдруг стало ужасно стыдно, лицо залилось краской. Она просто быстро собралась, пока доктора не было рядом. Казалось, его безразличный взгляд (а таким он и будет) испепелит девушку. Она выбежала на улицу. Было уже темно, довольно поздно. Клара судорожно хватала воздух, задыхаясь от переизбытка чувств, бежала в непонятном направлении. Ей было обидно, она ощущала себя идиоткой, использованной вещью. Господи, она начала плакать. А ведь она сама пришла. И чего ждала от него? Что доктор признается ей в любви и заключит в нежные объятия? Или что он бросит всё и начнет ублажать свою лаборантку? Наивная. Теперь она питала отвращение к вечеру, к людям, к себе. Но больше всего Клару угнетал вопрос, что делать дальше? Она не могла позволить себе прийти на работу, столкнутся лицом к лицу с Бригом. Не могла вернуться в пустой дом. Клара просто сделала шаг. Шаг вперед. С моста.