Допрыгался, братик или Не обижайте слэшера

POV Александра Как мне надоело это здание за эти полгода! Хочу как можно быстрее прекратить его посещать. Но надо. Я должен навещать братишку, что загремел сюда. Охрана уже не замечает меня. Они так привыкли ко мне, что уже даже не спрашивают, кто я, куда и зачем. Дорогу я уже могу найти закрытыми глазами. Досматривать меня тоже уже не станут. Всегда знают, что у меня в руках сумка, то в ней вкусняшки и несколько пачек листов для тетрадного блока. Это нужно для терапии Жени. Женечка... Мой маленький Женечка... Прости меня. Я всегда буду виноват в том, что не уделял тебе достаточно внимания. Я виноват, что ты оказался здесь. Когда же уже ты сможешь выкарабкаться? Когда смогу забрать тебя из этого места для душевно больных? Когда же ты выздоровеешь? Возле его палаты меня встречает его лечащий врач, дедок лет пятидесяти с мохнатыми бровями. Он просто сияет. - Александр, могу вас поздравить! Я выписываю нашего Женечку! Выписываю! Я так рад, вы себе просто не представляете! - Вы серьёзно?! Вы его действительно выписываете? - Да! Я серьёзно! Женечку можно отпускать домой, только ему нужно оставаться под наблюдением, но всё остальное уже позади. Когда первая волна восторга прошла, снизошло осознание. Груз, что так долго давил на мои плечи, растаял в воздухе. Я мог вздохнуть с облегчением и выпрямить спину. Миниатюрные кустики на лице врача, по ошибке названные бровями, просто стояли дыбом, а глаза блестели. Для него Женёк стал едва ли не внуком. Во время лечения он страшно к нему привязался, пусть даже по врачебной этике такого допускать было нельзя. Впрочем, к нему привязались все. Даже буйные пациенты всегда с ним делились конфетками, если те у них были. Однажды Женя заблудился в больнице и ушёл в совершенно другой корпус, где находились буйно-помешанные. Но никто из них его не обидел. Даже наоборот, его на руках отнесли в его палату, когда он снова рухнул в обморок. - Женечке надо поспать. Доведение дневника до конца его очень вымотало. Пусть отдохнёт. А я пока расскажу вам всё. От начала и до конца. - Хорошо, Владимир Алексеевич. Я вас слушаю, - я приготовился к шквалу информации, который сейчас на меня обрушится. - Давайте присядем. Мы сели на диванчик возле палаты. - Итак, Женя поступил к нам с... не буду грузить терминами, но психозов было очень много. Я выбрал терапию по которой он должен писать всё, что с ним якобы происходит. Конечно, очень интересно получилось. По этим записям можно проследить все стадии лечения. У него были чрезвычайно сильные галлюцинации на почве посттравматического стресса. Как мы с вами знаем, у вас погибли родители, верно? - Да. - Пытаясь как-то справиться с этим и ощущая недостаток вашего внимания, ребёнок выдумал себе друга, соединив в нём некоторые собственные качества, например, умение писать, преданность, заботливость, и то, что ему недоставало: защиты, любви, тепла. До поры до времени, это помогало. Женя отвлекался, успокаивался, меньше думал о том, что его бросили. Но к сожалению, он так увлёкся, что стал забывать о том, что на самом деле её не существует. Но он не хотел от неё отказываться. Он полностью продумал ей всю биографию, вплоть до мельчайших деталей. Так он и жил какое-то время. И всё же мозг вашего братика был абсолютно здоров, и поэтому он начал помаленьку отказываться от своего спасительного воображаемого друга и хвататься за более реальный якорь, за вас, что в книге как раз прослеживается. Каждый раз, когда разум вставал у руля, он держался за вас. К сожалению, эта постоянная борьба разума и души привела к ещё одному расстройству, только на этот раз сексуальному. Мальчик стал желать близости с вами и его совершенно не коробило то, что вы его брат. Даже наоборот, ему это казалось нормальным, потому что вы его брат и вы его любите, а он вас. Но зато это был переходный момент. Он не стал тонуть с воображаемым другом в воображаемом мире, а стал разрываться между реальным и несуществующим. Это было больно, да, очень больно, но зато показательно - он боролся. Но его душа не была к этому готова и призвала его не отпускать и защитить друга, иначе будет совсем тяжко. Выдумав злобного братца, который вечно обижает девочку, он обязал себя держаться за неё. Я продолжал давать ему медикаменты и каждый раз, когда ему становилось лучше, то есть галлюцинации уменьшались, ему казалось, что кто-то пытается отобрать её у него. Был даже момент, где вы, приревновав, якобы сбрасываете девочку с моста. В тот день я перепутал дозировку и дал мальчику больше, чем надо. Разум это воспринял хорошо, девочка на какое-то время пропала, будто погибла. Но потом оказалось, что она спаслась. Разум боролся. Каждый раз, когда я помогал ему таблетками, она пропадала. Или бросала его или умирала, так или иначе уходила. Но в те моменты, когда он в ней нуждается, мальчик наделяет подругу феноменальной живучестью, которая позволяет ей очнуться даже лёжа в морозилке морга! И всё равно, мозг держался за адекватность. Наступала ремиссия. Девочка постоянно то пропадала, то вновь появлялась ненадолго. Умом он понимал, что дело идёт как-то непонятно, но слишком страдал, что зацепиться за него. Периодически, когда ему было одиноко, в основном по вечерам, он даже писал у себя в дневнике, якобы от её имени или имени её брата. Даже от вашего. В общем, раздвоение личности, или я бы даже сказал, размножение, было налицо. Сначала, я испугался, потому что если терапия приводит к такому кошмару, то вставал вопрос, что делать дальше? Но к счастью, это была такая своеобразная защитная реакция организма. - Это как? - не понял я. Если всё остальное было мне понятно, то этот момент от меня ускользнул. - Размножение личности здорово ослабило разум и поэтому он снова начал тонуть в воображении. Но при этом для того, чтобы органично вплести созданное в общую нить повествования своей души, ему пришлось продумать детали и их биографии. Представив, что это всё реально, он включил и механизм совести для каждого из них. То есть по факту он родил в голове ещё нескольких людей. Не разных себя, а разных персонажей. Душа приняла правила игры. Больше всего претензий на реальность имела эта самая пресловутая Наталья. Она оказалась настолько очеловеченной, что стала испытывать собственные проблемы. Желая помочь другу, Женя якобы соблазняет вас. Тут срабатывает переключатель и Женя начинает писать страницу в дневнике от вашего имени, где описывает, как вы мучаетесь. Тут включается совесть, которая осталась одна на всех. Выдуманный злобный братец Натальи совесть, как ресурс, не потреблял. А вот все остальные, включая самого Женю, потребляли и ещё как. Совесть мучила их всех и заставляла разум задумываться, как же быть, тренировало его. Наташа на какое-то время снова его покидала. Затем случился ещё один перелом. Мальчик окончательно выбрал вас. Фантазии сами стали отпускать его. Считая несуществующую девочку своим другом, он не мог подумать, что та причинит ему боль, поэтому совесть, которая якобы мучила Наташу, заставила воплощённую фантазию таять. Я попросил вас приходить почаще, помните? - Да. - Вот. Я почувствовал, что это может быть улучшением. То есть я сделал замену. Её на вас. Правда, появилась ещё парочка персонажей, которые стали просто результатом его продумывания биографий для того, чтобы они получались более реальными. Нервный срыв, что вы наблюдали вчера, был ни чем иным, как очередным усилием выгнать въевшуюся галлюцинацию. Женечка поговорил с Даниилом, тоже наш пациент с... несчастной любовью так сказать. Они немного поссорились. Даниил начал уверять, что любовь нереальна и всех девчонок нужно посылать далеко и надолго. Естественно, чуть искажённый разум представил это, будто Данила выкидывает девочку с окна и та ненадолго умирает и он перестаёт её видеть. Это было слишком резко, вот мальчик и сорвался. Парень решил утешить мальчонку. Тот задремал и напредставлял себе кучу интимных картинок с его участием. Всё равно ему было больно, поэтому он представил, как она вылезает из холодильника и возвращается к нему. Но лечение дало о себе знать. Девчонка пропадала, и это воспринималось уже не так горько. Ещё кое-кто повлиял на лечение. Девушка Анна. Она у нас тут... в общем тоже не сахар. Женя упоминает её в дневнике, как женщину, имя которой он не знает. Он действительно не знает, как её зовут, потому что она ему не представилась. У той, скажем так, есть пара-тройка сексуальных расстройств. Она попросила рассказать о воображаемой девочке. Зачем, не скажу, потому что это уже пошла врачебная тайна. Но после этого разговора, Женя вплетает и её, причём как достаточно враждебного субъекта, который пытается отобрать у него подругу. А сегодня Женя сделал окончательное усилие. Помня всю биографию созданного объекта, он находит силы прогнать её, путём осуществления желания воображаемой девочки поехать в военную академию. Разум окончательно встал на ноги. То есть в итоге он поддался и его фантазия изжила сама себя. Второстепенные персонажи выполнили своё предназначение, прогнали главного героя и просто растворились. Теперь осталось не самое худшее, но самое нужное - быть с ребёнком почаще и уделять ему больше внимания. Иначе воображаемый друг может вернуться и так просто мы от него уже не отделаемся, - усмехнулся врач. - Зато теперь я могу спокойно уволиться и наконец подстричь брови! Теперь засмеялся и я, вспомнив его забавное обещание не стричь брови до тех пор, пока Женя не выздоровеет. - Знаете, для того, чтобы подстричь ваши кусты, вам надо теперь обращаться не парикмахеру, а к садовнику, - поддел я. - Молчи, юморист! - воскликнул доктор, посмеиваясь. - Теперь всё должно наладиться, Александр. Наблюдать его по-прежнему буду я, только уже на дому, если вы не против. Придёте ко мне домой, я его осмотрю, побеседую и всё будет хорошо. Если что, сразу просигнализирую. Возьмите дневник. Так вы поймёте, что мучило вашего брата, глубже проникнетесь его внутренним миром. И в будущем избежите ошибок, которые были ранее. - Спасибо вам. Вы вернули мне брата, - сердечно поблагодарил я. - Рад, что смог это сделать. И запомните одну вещь, душа ребёнка не просто хрупкая, она очень светлая, но пытаться в ней ориентироваться, всё равно, что пытаться найти дорогу в тумане. Так что вы можете сразу и не заметить, что с ним что-то творится. Воображаемые друзья для детей его возраста вполне нормальны и даже спасительны, если произошло что-то плохое, но это нормально только до тех пор, пока воображение не начинает замещать реальность. А теперь пойдёмте к нашему Жене. Мы зашли в палату, и я затаил дыхание. Оказалось, что не я один. Женя собирал потихоньку вещи. Увидев меня, он подбежал и горячо обнял. - Саша, я так рад тебя видеть! Так рад! Я выздоровел! Можем идти домой! - Конечно, пойдём. Я так соскучился, - обнимаю братишку в ответ. На глаза наворачиваются слёзы. Не у меня одного. Мы плачем все вместе и я, и брат, и доктор, только последний делает это украдкой. - Саша, я уже давно почувствовал облегчение, но мне казалось, что теперь это всё книга, которую я обязан довести до конца, до логического конца, чтобы не осталось ничего недосказанного и ничто не могло вернуться обратно. - А что ты ещё делал? - с интересом спросил врач. - Иногда я понимал, что всё как-то неправильно, поэтому стал воображать какие-нибудь другие сцены, где вертится только она, а не я. Стал вставлять какие-то вообще нереальные сцены, чисто от балды выдумал для неё какого-то парня, бабку. А потом просто добил. Но всё равно пока тяжело. Я прижимал ребёнка к себе. Он так похудел. Такой тонкий, ломкий, кажется, будто может сломаться если только чуть-чуть согнуть не в ту сторону. Никогда больше его не отпущу. - Братик, я кушать хочу, - попросил Женя, не отпуская и преданно глядя мне в глаза. - Пойдём, малыш. Сейчас мы всё доделаем, заберём справки и поедем с тобой в макдак. Хочешь? - Хочу! - радостно воскликнул Женёк. Я не захотел отпускать его, поднял на руки, взял сумку и мы пошли к машине. Даже солнце светило по-другому. Словно встречало нас. Да, пожалуй так. Оно встречало нас. Мы вернулись из ада, в котором оба находились все эти полгода. Теперь мы начнём писать собственную книгу. Книгу нашей собственной заново начатой жизни.