Черная бабочка, или Поцелуй индейца

Бразилия. Штат Мату-Гросу. На улицах было совсем немноголюдно, а те, кто все же осмелился выйти по каким-либо причинам, старались найти хоть немного тени и укрыться от палящего солнца. Коренные жители привыкли к подобному климату и к месяцам засухи, а вот туристы буквально плавились от жары; единственным спасением были головные уборы и вода в небольших пластиковых бутылочках, которая от действия солнечных лучей тут же становилась теплой. Том Каулитц также не очень хорошо переносил подобный климат. Ведь в Берлине даже в самые теплые летние деньки термометр показывал в среднем двадцать четыре градуса, но и такой цифры иногда не было. А сейчас термометр показывал пятьдесят, парню казалось, что даже прибор для измерения температуры вспотел, не говоря уж о нем самом. Волосы были собраны в тугой пучок, белая майка плотно прилегала к телу, а солнечные блики играли на его плечах, тем самым привлекая внимание к татуировке. Штаны из легкой ткани были надеты на нем - почему-то парень даже в такую жару отдавал предпочтения именно штанам, а не шортам, которые он носил разве что будучи совсем ребенком. Сидел он за столом, на котором лежало множество книг, но в данный момент его глаза смотрели в экран ноутбука и пробегали с одной строки на другую. «Как мне удалось выяснить, индейцы саат-туаоко считают своим тотемом черную бабочку «хуштуг-саат», откуда и происходит их самоназвание «саат-тауока», что значит «люди бабочки». Поскольку и в окрестностях деревни, в сельве и на реке обитает огромное количество разнообразных бабочек, мне было очень интересно узнать, какую же из них индейцы считают своим тотемом. Однако на все мои вопросы саат-тауока отвечали, что их бабочки здесь еще нет, что она еще не прилетала. Наконец устав от моих вопросов, вождь племени Абиквара объяснил мне, что их «хуштуг саат» живет далеко на звездах и прилетает только раз в году, чтобы передать своему народу «мудрость прежних пространств». Он сказал, что бабочка должна прилететь через одну луну, то еесть через месяц, и что будет большой праздник, на который я тоже приглашен, потому что бабочка «может захотеть поцеловать не только индейца, но и белого охотника». Спустя какое-то время индейцы стали готовиться к празднику: женщины и дети наводили порядок в деревне, складывая весь мусор на площадку, где обычно проходили общинные собрания. Мужчины занимались починкой всякой хозяйственной утвари и собирали хворост, который также складывали на площадку для собраний. По всему было видно, что индейцы собираются развести большой костер. Праздник состоялся в ночь с двадцать пятого по двадцать шестое июня. Как только стемнело, все от мала до велика собрались на площадке собраний перед огромной кучей хвороста. Абиквара поджег хворост с четырех сторон, и вскоре языки пламени взвились к самому небу. Старики выкатили большие деревянные колоды и палками стали отбивать какой-то замысловатый ритм. Женщины затянули мелодичную, протяжную песню на незнакомом мне языке. Абиквара, сидевший рядом со мной, объяснил, что это песня из прежних времен «о грустном сне богов и их скором возвращении». Я спросил, на каком языке исполняется песня, и Абиквара ответил, что это язык, на котором боги иногда разговаривают с людьми. Песня закончилась, а старики продолжали отбивать палками ритм. Так продолжалось довольно долго. Вдруг ритм совершенно изменился, - стал каким-то беспорядочным, рваным, и я увидел, что над головами сидящих индейцев мечется большая черная тень. Наконец в свете костра я разглядел, что это гигантская бабочка. Бабочка размером с крупного ворона, как-то неуклюже размахивая огромными черными крыльями, кружилась над головами собравшихся. Пролетая надо мной, она чуть не задела меня своим крылом, и мне стало не по себе. Неожиданно бабочка словно завалилась на бок и упала прямо на колени юноше, который сидел не очень далеко от меня. Юноша вздрогнул и словно окаменел. Стук колотушек резко оборвался. Неуклюже перебирая тонкими лапками, бабочка стала медленно карабкаться с колен к лицу юноши. Я получил прекрасную возможность разглядеть это создание, воистину принадлежащее другому, чуждому нам миру. Природа Мату-Гросу не скупится на выдумки, но, глядя на эту бабочку, я был готов поверить, что это насекомое не имеет ничего общего с земными формами жизни. Я не испытываю страха перед насекомыми, но эта бабочка была в высшей степени отвратительна. Ее непроницаемые черные крылья шуршали при каждом движении, а толстое брюшко покрывали длинные и редкие волоски. Несмотря на весьма крупное тело, ножки у бабочки были тонкими и чем-то напоминали паучьи лапки. На крупной голове торчали небольшие, похожие на рожки антенны, а из ротовой полости высовывался ярко-красный, влажно блестящий хоботок, скорее напоминающий жало. Бабочка вскарабкалась к плечам юноши и практически закрыла собой все его лицо. - Сейчас она поцелует Панангу (так звали юношу), - возбужденно прошептал мне Абиквара. Бабочка замерла. Со своего места я не мог видеть, что же именно происходит, - я видел только неподвижно сидящего юношу и тяжело пульсирующее брюшко бабочки. Спустя какое-то время бабочка снова упала на колени сидящего юноши, раскрыла свои крылья и, тяжело взлетев, исчезла в ночи. На губах у Пананги я увидел кровь. Старики вновь принялись отбивать ритм своими палками. Внимание всех собравшихся было теперь приковано к бледному Пананге. Какое-то время он сидел совершенно неподвижно. Глаза его ничего не выражали. Потом он вдруг резко вскочил, и колотушки опять смолкли. Воздев руки к небу и запрокинув голову Пананга начал выкрикивать что-то на все том же непонятном мне языке. - Что он говорит? - спросил я Абиквару. - Это древнее пророчество о худурш (hoodursh) - потомках древних богов, которые тайно живут среди людей и ждут того времени, когда вернутся те древние, кто будет править миром. Пананга опустил руки и замолк. Какое-то время царило всеобщее молчание, а потом все присутствующие по очереди стали подходить к Пананге. Каждый что-то говорил ему и каждому юноша что-то говорил в ответ. - Они спрашивают у черной бабочки о своей жизни, и она им отвечает, - объяснил мне Абиквара. Я не стал дожидаться окончания церемонии. Голова у меня болела, ноги затекли от долгого сидения. Пожелав Абикваре доброй ночи, я пошел спать. На следующий день я узнал, что Пананги в поселке нет. Как объяснил мне Абиквара, юноша ушел к «началу мира», и так случается с каждым, кого целует черная бабочка - хуштуг саат. Впервые упоминает полковник Бернетт - известный траппер и исследователь тропических лесов Мату-Гросу (Бразилия). В тысяча девятьсот двадцать пятом году на реке Кулуэни он обнаружил поселение индейцев саат-тауока, которые жили обособленно от других индейских племен и не были известны науке. Проведя среди индейцев два года, полковник Берннет в своей книге «Отчет о жизни индейцев Центральной Бразилии» подробно описал быт, социальное устройство, обычаи и некоторые обряды индейцев саат-тауока». Прочитав данную статью, Том вздохнул, а затем потянулся и встал из-за стола. Ноги немного затекли, оттого что он слишком долгое время провел в одном положении. Ступая босыми ногами по полу, он направился в кухню, чтобы немного перекусить. Сейчас ему хотелось съесть чего-то более знакомого, чем то, что он решил отведать в местных ресторанах. Он помнил, как впервые попробовал густое пюре «туту» из фасоли и мяса, также суфле из спаржи, которое на вид было не самым аппетитным, но главное, что оно оказалось довольно съедобным. Напитки ему понравились практически все, но, конечно его сердце в большей степени покорил кофе. Но сейчас ему хотелось выпить обычного лимонада, что он собственно и сделал. Посмотрев в свой полупустой холодильник, парень вздохнул и поплелся к двери, в которую вот уже несколько минут кто-то настойчиво звонил. - Привет, Дэвид, - сказал Том, открывая дверь и пропуская мужчину лет сорока внутрь. Тот в свою очередь кивнул и после того как разулся, пошел вслед за парнем. - Опять читаешь, - сказал мужчина, садясь на бежевый диван и осматривая стол, за которым прежде сидел Том. Расстегнув несколько пуговиц на рубашке и вытерев пару капелек пота со лба, он облегченно вздохнул. - Я думал, что не дойду до твоего дома. Ты вообще был сегодня на улице? Это ужас, просто пекло. Мне казалось, что я вот-вот упаду, и вообще было впечатление, что даже асфальт подо мной плавится. Парень лишь усмехнулся и принес Дэвиду лимонада, тот, сделав глоток, прикрыл глаза от удовольствия. Как же хорошо, когда приятная прохлада окутывает тебя и разливается по всему телу. Несмотря на приличную разницу в возрасте, - а Тому было двадцать пять - они общались на равных. Йост проникся симпатией к парню еще когда дружил с его отцом. Он хорошо помнил Эрика, тот, вечно веселый, был душой любой компании, и не заметить было его просто невозможно. С Дэвидом они любили путешествовать, узнавая культуры и быт новых стран и также малоизвестных поселений. И вот однажды Эрик увлекся культурой индейцев и, честно говоря, Йост не мог припомнить, с чего все началось. Отец Каулитца общался с некоторыми шаманами и даже какое-то время проживал с ними, и Дэвид все удивлялся ему - индейцы в их большинстве народ, конечно, дружелюбный, но все же они всегда относились с опаской к белым людям, ведь те зачастую приходили к ним далеко не с благими намерениями. Потом на увлечение Эрику оставалось все меньше времени, так как появилась семья. Рождение сына требовало более постоянной работы, а не вечных путешествий. В некоторые свои поездки он брал с собой жену, но та вскоре забеременела, и на свет появился Том. Они души не чаяли в своем ребенке. Первые шаги и первые слова были отсняты на видеокамеру и потом показаны Каулитцу-младшему, когда тот подрос. А сейчас перед Дэвидом стоял мужчина, который был очень похож на своего отца, как внешне, так и повадками. С годами здоровье Эрика оставляло желать лучшего, поэтому, когда Том уже встал на ноги и больше не нуждался в столь трепетной опеке родителей, те переехали в другую страну с более подходящим для них климатом. С Дэвидом отец Тома общался в основном по телефону, они редко виделись - ведь тот, в отличие от Эрика, так и не смог распрощаться со своим увлечением и теперь все больше времени проводил с его сыном, так как своей семьи у него не было. - О чем задумался? - спросил Том, вновь садясь за стол и складывая книги в одну стопку. - О твоем отце, - ответил Дэвид, замечая легкую улыбку парня. - Все же вы очень похожи, мне вот иногда даже кажется, что это он, - продолжал он, но, видя, что парень становится немного печальным, мужчина все же решил перейти на другую тему: - Так что ты там читал? - Про культ «Черной бабочки», - ответил Том, вновь начиная смотреть в экран ноутбука. - И подумал о том, что мы могли бы... - Даже и не думай искать это племя! - сказал Дэвид чуть повышая голос. - Ты же заблудишься в этих чертовых лесах, а если все-таки и найдешь племя, что совсем маловероятно, то ничего хорошего из этого точно не выйдет! Неужели тебя нечему не научил опыт Дэвида Лауфа, и то, что после него этих «людей бабочки» так никто и не нашел? Том, конечно, понимал, что Йост отчасти прав, и действительно судьба Дэвида Лауфа была довольно печальной, после того как он посетил данное племя. Бедняга сошел с ума, и даже лечение в Бернской психиатрической клинике ему не помогло. Он утверждал, что ужасные худурш, которые живут тайно среди людей, преследуют его. Не сумев избавиться от тех самых худурш, он покончил жизнь самоубийством, что и пугало Йоста. - Но ты же хорошо знаешь эти леса, да и был в них не один раз. Можно взять с собой Георга, врач все-таки нам может пригодиться, и близнецов Джека и Роберта. Я уже не маленький ребенок и понимаю, что это опасно, но ведь я иду к ним не с тем, чтобы убить или отобрать что-то, что представляет для них ценность. Я просто хочу узнать о них больше, и эта черная бабочка, разве ты бы не хотел хоть глазком взглянуть на нее? И вообще, я еще вчера позвонил Листингу, так что он уже в пути, а Джек и Роберт не так уж и далеко от нас, поэтому с ними можно связаться сегодня. Договоримся о встрече, и когда, наконец-то, с нами будет наш врач, то все вместе встретимся и обсудим что к чему, может, еще кто-то возьмем в свою компанию, - говорил Том улыбаясь. - Хорошо - сказал Йост, вздыхая. - Но мы не найдем их, поэтому я по-прежнему считаю, что это пустая трата времени и денег - А это мы еще посмотрим - ответил Том, тем самым вновь вызывая вздох у мужчины. Тот был таким же в его годы, но сейчас, когда за плечами был уже немалый жизненный опыт, он хотел уберечь Каулитца от возможных ошибок, и иногда тот прислушивался, а иногда вел себя точно так же как Эрик и следовал зову своего сердца.