Спящая...э...красавец??

      Джесси не стал подбирать тряпку, оставшуюся от его туники, а дернул за руку любимого, отпустившего его с первыми каплями. Они бежали, держась за руки, и казалось, что хрупкий блондин тянет брюнета "на буксире" туда, куда знает только он. Итогом их забега стала маленькая постройка, что встретила их открытыми дверьми и запахом трав. - Сеновал? - Сеновал. Он тут все время был, сколько себя помню. И сено всегда свежее. Да, дождь я не планировал. - А ты планировал, что я разложу тебя прямо на земле? - Ну, разве это... ах... не романтично... продолжай... ах...       Ашер, оглядев помещение, не нашел ничего криминального, но стоило ему взглянуть на промокшего супруга, как он не смог сдержаться. Пока Джесси пытался растрепать спутавшиеся волосы, он подошел к нему сзади и, прижав к себе, впился горячим поцелуем в шею, оставляя первую метку. Его руки блуждали по телу блондина, ласкали кожу, задевали налившиеся истомой и кровью соски, от чего Джесси тихо вскрикивал. Он ласкал впадину пупка любимого нежными прикосновениями подушечек пальцев, и вновь поднимался вверх, обводил руками шею, ключицы. Его губы ласкали плечо, покусывали и вновь зализывали чуть красноватые следы укусов. Он, как оголодавший вампир, пил своего любимого. Только вампиры пьют кровь, он же пил те вздохи, стоны и крики, что дарил ему любимый, отвечая на ласковые прикосновения. Наклонив его вперед, он поцеловал каждый позвонок, сначала опускаясь вниз, а после поднимаясь вверх. Выпрямив его, он начал снова покрывать спину поцелуями, но теперь он не приспускал штаны, а остановился у линии пояса. - Надо их снять. - Уже не терпится? - Ты хочешь простыть? - Ну, если только чтоб не простыть... - Да, только для этого.       Повернув юношу к себе лицом, Ашер сам расстегнул ремень, и, толкнув любимого в плечо, повалил на ближайший стог. - Ах...       Улыбнувшись, Джесси протянул руки любимому, и его не заставили ждать долго. Одно короткое, смазанное движение и Ашер уже в кольце теплых рук, целует любимые губы, ласкает любимую кожу, сжимает в кулаке шелк коротких светлых волос. - Ты тоже мокрый. - Не терпится? - Просто... чтоб не простыл... - Ну, если чтоб не простыл.       Ашер сам скинул промокшую рубашку, но перед тем как снять брюки схватил за штанины любимого, просто вытряхивая из белого полотнища такой ненужной сейчас одежды. Глаза его уже давно были затуманены похотью, и вот перед ним абсолютно голый любимый, Джесси даже стало немного стыдно своей наготы, и он попробовал сдвинуть пойманные брюнетом ноги. - Не двигайся. Какой же ты красивый...       Быстро скинув остатки одежды, он лег рядом с любимым, боясь напугать того своей активностью, и вдруг невольно вспомнил свои обещания, бесконечные дрочки в ванне, и их войну "кто встанет первым". Ведь не раз и не два Ашер просыпался от того, что его просто лапают юркие руки любимого, и в эти мгновения он сдерживался только чудом. Но сейчас его не сдержит даже стена неприступной тюрьмы Тарнис. Стены, толщиной в человеческий рост он готов был разобрать голыми руками, если бы они встали вдруг меж ними. Легкие поцелуи стали переходить в более глубокие, теплые руки блондина ласкали тело, давно принадлежавшее ему, но к которому он запретил себе прикасаться. Чуть робко он подобрался к паху брюнета, и как бы пробуя, легко, самыми кончиками пальцев провел по шелковому стволу любимого. Стон, прозвучавший на ухо, был заглушен, но все равно, яркие звездочки вспыхнули в глазах. И тут Джесии дернулся. В его маленький вход метил проникнуть немаленький такой палец любимого, смазанный чем-то холодным. - Расслабься. Может быть больно.       Ответить он не смог ничего, так как задохнулся от крика, крика наслаждения, ведь после слов Ашер резко спустился вниз и вобрал в себя полностью его член, предварительно обводя языком такую нежную и остро чувствующую головку. Расслабив горло, он вбирал все больше и больше, палец правой руки ласкал маленький вход, расширяя и готовя под главное "блюдо". И вот пальцев уже два, и они внутри, ласкают и поглаживают, а через некоторое время уже сам блондин подмахивал, насаживаясь на пальцы, потом толкаясь в жаркий рот, и снова на пальцы. Стоны удовольствия слетали с его губ не переставая. И тут вдруг все прекратилось, голого члена коснулся обжигающе холодный воздух, а к входу приставили что-то большое и горячее. Правую ногу Ашер пропустил между бедром и рукой, а левую согнул в колене и упер себе в грудь. И глядя в глаза, так призывно блестящие и любимые, он сделал один сильный толчок. Останавливаться он не стал, сразу проникнув на полную длину, и мгновенно задевая бугорок простаты. Вместо крика боли из горла Джесси вырвался стон наслаждения, и он не стал делать остановку, толкнув Ашера назад. Намек был понят мгновенно, они слились воедино и были одним организмом, подстраиваясь друг под друга, Ашер вел в этом танце любви, но не брал все на себя, давая возможность любимому покомандовать. Сначала толчки ногой Джесси переносил на толчки тела, потом, сменил ритм, вхождение, наклон. Он сам уже потерялся в ощущениях, и сам понимал, что долго так не вынесет. И тут сильный толчок ногой в плечо опрокидывает его на спину. Он был готов принять любимого без растяжки, даже чуть расставил ноги, предлагая выбрать то что он хочет, но и тут его ожидал приятный сюрприз. Джесси просто оседлал его, опершись руками на ноги, но лицом оставаясь к любимому, как только они почувствовали уже знакомую, но такую нужную им обоим наполненность. Джесси не стал себя жалеть, или может он как раз и хотел именно этого, задавая безумный темп. Ашер начал подмахивать уже через пару толчков, пытаясь протиснуться глубже, хотя куда уж глубже. Сколько это длилось, сказать никто не сможет, но мужчины поняли, что такое небо в алмазах! Они пили страсть глубокими глотками и не боялись захлебнуться, они боялись недопить, недочувствовать, недоотдать. Они боялись представить, что это не навсегда, что завтра их любовь остынет, что завтра они охладеют друг к другу. Пик наслаждения пришел одновременно. Ашер вылился, наполняя Джесси, который пачкая свой живот и живот любимого, стонал в голос. Без сил он упал в крепкие теплые объятия, которые не отпускали, пока он не пришел в себя. - Ха-ха.. - Ты чего? - Щекотно. - Значит надо помыться. - А там дождь. - И гром с молнией. - А я боюсь грома. - А я тебя спасу от него. Теплый летний дождь заменил горячую ванну, а ароматный сеновал мягкую постель. Но никто не сможет заменить любимого, который спасает тебя не только от злой колдуньи, но и от ужасной грозы. Ведь так приятно, когда есть настоящее плечо, которое тебя всегда прикроет, и которое ты же потом и вылечишь.

Конец. Ой, а конец ли?