В полшаге стоя от любви...

- Черт, Канда, так не честно! Почему ты опять меня засек?! Я же шел так осторожно! - Аллен состроил недовольную гримаску и отодвинул пальчиком вбок острие Мугена, замершее в сантиметре от его переносицы. - Мелочь, тебе, чтобы подкрасться ко мне незаметно, нужно, как минимум, научиться летать. - Серо-синие глаза насмешливо смотрели на этого надувшегося мыша. - А вот возьму, и, назло тебе, научусь! - дерзко воскликнул Аллен и, вздернув подбородок, гордо утопал на пригорок с можжевеловыми кустами. Канда скептически фыркнул ему вслед и направился в противоположную сторону, осторожно ступая босыми ногами по игольнику, устилающему лесную почву. *** - Эй, Канда, - Аллен перевернулся на живот и вперился взглядом в одухотворенный затылок мечника. - Можно кое-что у тебя спросить? В ответ раздалось выразительное молчание. - Кааанда, вот только не надо делать вид, что тебя так внезапно поразила глухота! Я знаю, что ты меня слышишь! - Тч! Надоедливое создание! Чего тебе? - Можно вопрос? - Ну. - Скажи, почему ты никому не разрешаешь называть себя по имени? - Не твое собачье дело! - слишком резко ответил Юу, мысленно чертыхнувшись. Все. Сейчас начнется езда по ушам и нервам. Никто не знает, сколько в свое время Канда натерпелся от Лави, который, в силу своей профессиональной привычки, постоянно донимал его расспросами. Правда, не смотря на все ухищрения и жертвы, в виде вентиляции в форме, оставленной лезвием Мугена, Канду он так и не расколол, хотя крови попил изрядно. Юу терпеть не мог вопросов личного характера, слишком сильные эмоции они вызывали, и всегда очень резко реагировал на любые попытки завязать разговор на тему прошлого. Незачем кому-либо знать, что у него творилось на душе тогда, и что происходит сейчас. Их это не касается… - Ну, раз не мое - значит, не мое, - Аллен зевнул, прикрыв рот ладонью. - Расскажешь тогда, когда посчитаешь нужным. Что? Канда не сразу понял смысла сказанных слов. - А если я никогда не расскажу? - мечник развернулся и с интересом взглянул в лицо шпенделя. - Значит, так тому и быть, - просто ответил Аллен и улыбнулся. - Я не люблю, когда ко мне лезут в душу и считаю, что не имею права лезть в душу к другим без их согласия. Да, мне любопытно, но если ты не хочешь говорить, я как-нибудь перебьюсь, не смертельно. В конце концов, это касается только тебя. - Ты не Лави, - медленно произнес Канда, после короткой паузы. - Естественно! - прыснул Уолкер, приподнимаясь на локтях. - Если ты еще не заметил, у меня, пока еще, оба глаза на месте, да и волосы едва ли можно рыжими назвать! - Я вижу, - глухо ответил Юу и отвернулся. - Я рад, - Аллен смешно сморщил нос и сел полностью. - А ведь Лави в свое время предложил мне тебя назвать по имени. Сказал, что мне обязательно надо увидеть твою реакцию на это. Сбоку, в кустах, раздался жуткий треск – Тимкампи, наконец, выследил огромного ночного жука с черными гладкими надкрыльями и короткими загнутыми усиками, и завязал кровавую битву не на жизнь, а на смерть. - Наверное, причина должна быть очень серьезной, чтобы человек буквально отказался от своего имени. Мне нравится тебя дразнить и доставать, но именно дразнить, а не причинять боль, - Аллен напряженно отвернулся, плотно сжав губы. Отвык он говорить напрямую, что чувствует, да и Канда, человек-загадка, никогда не знаешь, что он сейчас скажет или сделает. - Стручок… - Меня Аллен зовут, БаКанда! - мальчишка, ощущая нарастающую в груди обиду, резко развернулся и замер, натолкнувшись на насмешливо-мягкий взгляд серо-синих глаз. - Гороховый стручок тебе идет гораздо больше, особенно по утрам, когда ты, невыспавшись, идешь в столовую – у тебя тогда такой нежно-зеленый цвет лица… - И все-то ты видишь! – едко отозвался Аллен и недовольно засопел, чувствуя, как на душе стало легче. Канда принял его откровенность и незаметно разрядил обстановку. - Тч, - беззлобно отозвался Юу, пряча едва заметную улыбку. *** Спустя час Канда решил, что не помешало бы доползти до своей кровати и выспаться перед дальней дорогой – завтра у него миссия. - Эй, шпендель, может, в замок пойдем, как думаешь? Аллен никак не думал. Он просто не ответил. - Блин, мелочь, я что, по два раза тебя спрашивать дол… - Юу оборвал себя на полуслове. Спит. Причем самым бессовестным образом, поджав колени и прижав к груди руки. В расслабленных ладонях, точно в гнезде, уютно устроился Тим. Этот никогда своего не упустит. Мечник устало выдохнул и решительно направился к шпенделю, намереваясь прервать сию идиллию. Спокойный такой… Губы едва приоткрыты, а брови чуть нахмурены. Мальчишка. Самый обыкновенный мальчишка. Ну какой из него Разрушитель Времени? Смешно. Его самого защищать надо. Канда обреченно вздохнул, понимая, что разбудить шпенделя сейчас будет самым настоящим святотатством и, теша себя мыслью, что ему он это еще припомнит, принялся заворачивать тощую фигурку в покрывало. Несмотря на обманчивую хрупкость, Уолкер весил прилично, хотя, если учесть, сколько он жрет, в этом нет ничего удивительного. Растревоженный Тимкампи выбрался из-за отворота плотной ткани и принялся кружить вокруг мечника, не доверяя ему столь драгоценную ношу, как тело любимого хозяина. Канда раздраженно отфыркивался от голема, однако поделать ничего не мог – руки заняты. Но, удостоверившись, что Аллену ничего дурного делать не будут, Тим успокоился и важно уселся Канде на макушку. Мечник недовольно скрипнул зубами, но смолчал. За это стручок ему тоже потом ответит. Аллен мирно продрых весь путь от поляны до собственной комнаты, прижавшись к теплой груди мечника и положив голову на его плечо. Мояши спал так нахально-сладко, что Канде стоило просто колоссальных усилий донести его до точки назначения в целости и сохранности, а не выкинуть там, в лесочке, чтоб впредь неповадно было! Когда экзорцист остановился возле нужной двери, Тимкампи слетел со своего насеста, при помощи хвоста повернул ручку и впустил всех внутрь. Канда сразу же шагнул к кровати и уложил туда тело, искренне радуясь тому, что можно размять затекшие руки. Аллен, почувствовав, что тепло куда-то ушло, недовольно заерзал, пытаясь плотнее закутаться в раскрывшееся покрывало. Мечник вновь обреченно выдохнул и укрыл это нахальное существо. Он еще некоторое время стоял, склонившись над шпенделем, отрешенно перебирая серебристые пряди. Мелкий он, хоть и сильный, и навсегда таким останется – мелким, вредным, несносным и понимающим гороховым стручком. Канда усмехнулся и, передавая вахту довольному голему, покинул комнату, в которой обитало, наверное, одно из самых странных созданий, которое он знал.