North of Heaven, west of Hell

IV. Спустя века

Он чувствовал себя грязным. Как будто его несколько раз хорошенько окунули в бочку с помоями, а затем ещё вдобавок и изваляли в грязи. Из окна автобуса, что вёз его из Вальхаллы в Нью-Йорк, всё было белым бело, на улицах города лежал снег, даже проклятое небо сыпало белым ледяным порошком сверху, но он во всём этом не видел чистоты. Люди чему-то радовались, дома были украшены разноцветными фонариками и гирляндами, а он ощущал только разгорающийся гнев внутри, разрастающееся пожарище, которое никак не могло найти способ выбраться наружу. Он не выпускал свой гнев, чтобы не потерять контроль над и так отчаянной ситуацией. Локи прикрыл глаза и прижал ледяную ладонь ко лбу. Будто тот огонь ярости пропитал его изнутри, отчего кажется, что он и в самом деле горит. Кожа лба чуть ли не обжигала, а глаза даже в закрытом состоянии полыхали жаром. Мужчина прислонился виском к оконной раме, наблюдая отрешённым взглядом из-под полуприкрытых век за тем, как мимо время от времени то пройдёт какой-нибудь прохожий, то промелькнёт машина. Но едва ли он видел хоть какое-то движение за стеклом. Мыслями он был глубоко в себе. В кармане его куртки, «одолженной» у парнишки из кафе в Вальхалле, оставалось совсем немного денег. Также «одолженных», но уже из кассы. Впрочем, большую часть этих средств Локи за прошедшие сутки уже успел потратить. Достать это небольшое богатство ему не составило труда. Наивный Энди по доброте душевной решил, что бедный посетитель за неимением денежных средств выполнит кое-какую работу на кухне за него. Но вместо этого юноша оказался запертым в подсобке. Что ж, возможно это станет для него хорошим уроком. Материальный вопрос бы не так сильно волновал в данную минуту Лафейсона, будь он сейчас хотя бы в чуть более бодром состоянии. Природа не обделила его смекалкой, а Один, отобравший все его способности, к счастью, не лишил его дара речи. А у Локи ведь действительно был дар – он мог бы заговорить чуть ли не любого, мог одними лишь словами заставить собеседника поверить ему и сделать так, как он хочет, но… Но именно сейчас ему казалось, что единственное, на что он способен, так это рухнуть в горизонтальное положение и забыться в глубоком сне, в котором он не чувствовал бы ни этого невыносимого жара во всём теле, ни безумной слабости, ни тяжести в голове. Во что же Один превратил его? Какое проклятье наслал, что он не может и двинуться без отдающейся пульсирующей боли в висках? Очередная машина показалась за окном, однако не проехала мимо. Должно быть, желание крепкого и беспробудного сна всё же осуществилось, и Локи сам не заметил, как уснул, либо же на почве отвратительного самочувствия у него разыгралось воображение, но из остановившегося автомобиля вышла знакомая фигура. Слишком знакомая, чтобы быть правдой. Несколько раз моргнув, возвращаясь таким образом к реальности, Локи не без усилий заставил себя оторваться от рамы и сесть более или менее прямо. Он хотел убедиться, что глаза его не обманывают. А причины так думать у него были. Фигура хоть и принадлежала девушке, но если бы не очевидные признаки принадлежности женскому полу, Локи бы решил, что спятил. Не меньше полуминуты незнакомка стояла к нему лицом – сначала взглядом будто изучала улицу, на которой оказалась, а затем ей видимо пришлось ответить на раздавшийся телефонный звонок. Но в то самое первое мгновенье, когда он только взглянул на неё, он был готов поклясться, что в этот миг ему почудилось, будто он смотрит на самого себя. Впрочем, достаточно быстро стало ясно, что черты лица девушки мягче, нос немного меньше, и в принципе, если хорошенько присмотреться, то становятся заметны и другие отличия. А когда незнакомка, закончив свой короткий разговор по телефону, переместила тяжёлые чёрные локоны на одно плечо, то Локи к этому времени уже сам удивлялся, как ему вообще в голову могла прийти столь безумная мысль. Наверное, и правда всего лишь почудилось. Тем не менее, он не смог оторвать от незнакомки взгляда, пока та не скрылась из его поля зрения. И, стоило ей исчезнуть, как Лафейсон вновь в изнеможении откинулся на спинку диванчика. Внезапное удивление принесло ему лишь минутное забвение, сейчас же он вновь ощущал, как жар расползается по телу. Были бы силы, он бы наверняка в ярости от происходящего скинул несчастную кружку, стоящую перед ним на столе. К слову, изгнанный бог вновь отсиживался в кафе. Только здесь да во всевозможных магазинах, куда он заходил, чтобы погреться, и можно было спокойно посидеть в тепле и тебе никто ничего не скажет против. Но конечно же Локи прекрасно понимал, что он не может вечно скитаться по подобным заведениям. И не далее, как вчера вечером у него в голове уже даже созрел приблизительный план того, что он должен в ближайшее время непременно сделать. Он кое о чём вспомнил. Кое о чём, что некогда у него отобрали смертные. И если бы ему удалось вернуть эту вещь… О, всё стало бы намного проще, он бы непременно выбрался из этой ямы под названием Мидгард. Вот только вернуть отнятое будет очень нелегко, так как оно находится теперь под зорким взором Ника Фьюри и его шайки. Но у Ника Фьюри лишь один глаз. «А у тебя нет способностей», - мрачно напомнил сам себе Локи. Тем не менее, он был полон решимости. Он знал, что добьётся своего – шаг за шагом, но рано или поздно непременно добьётся. И всё же то было вчера. Сегодня, как это ни прискорбно, проблемы более насущные целиком и полностью заняли Локи. Где-то за спиной звякнул колокольчик. Йотун поморщился, так как этот звук неприятным эхом отскочил у него в голове. - Ты не говорил, что он… Да он, считай, прямо под носом у нас был! Говорили приглушённо, но Локи не обратил на эти слова никакого внимания ещё и потому, что был убеждён – никто его здесь искать не станет. Однако через несколько секунд именно напротив него на свободный диванчик опустились два человека. Локи открыл глаза и сразу же встретился взглядом с тем, кого уж точно никак не ожидал увидеть. И неподдельное выражение глубочайшего удивления (уже во второй раз за последние минут десять) наверняка отразилось на его лице. - Локи, - вместо приветствия с пылу с жару начал Тор, но то ли он ещё не успел придумать, что же сказать, то ли что-то в выражении брата заставило его умолкнуть. - Интересно, - негромко, но настолько отчётливо, насколько хватало сил, произнёс мужчина, не соизволив даже оторваться от спинки диванчика, но вымученная презрительная ухмылка скривила его губы, - папочка знает, что ты здесь, а, Тор? Или он не запретил тебе видеться со мной? С трудом верится… - Отец не знает, - поколебавшись, ответил ас, - и он не запрещал мне видеться с тобой. Речь шла только о том, что я не должен пытаться тебя вернуть. - Вот как? – подобие улыбки угасло на лице Локи, но вовсе не потому, что новость эта его слишком расстроила. Чего ещё он мог ожидать от Одина? Уж точно не чего-то, подобного тому, что давным-давно он сделал с Тором. – Что же ты тогда делаешь здесь, братец? Тор переглянулся с сидящим рядом и явно нервничающим мужчиной, в котором йотун быстро узнал своего старого слугу. На его губах вновь расцвела улыбка, но на сей раз хищная, не предвещающая ничего хорошего. Локи знал, почему Эрик Селвиг нервничал, и знал, что одним лишь движением может заставить его заволноваться ещё сильнее. Единственное, чего Лафейсон пока что не до конца понимал – что же этот человек здесь делает? Впрочем, тем же вопросом он задавался и насчёт брата. - Я хочу помочь тебе, - понизив голос и придвинувшись ближе, сказал Тор, пытаясь вернуть к себе внимание Локи, который всё сверлил взглядом учёного. – Я, как никто иной, понимаю, каково тебе сейчас здесь, совсем одному и без твоих сил. - О, неужели? – переведя взгляд с Селвига, мужчина наконец оторвался от спинки дивана и подался вперёд, положив руки перед собой на стол. – Ты можешь вернуть мне мою магию? - Нет. - Тогда спешу тебя расстроить - ты зря потратил своё время. Ты не в силах мне помочь, Тор, - он скользнул взглядом по одежде аса. Синяя футболка и накинутая поверх неё серая куртка были явно малы богу Грома. – Мило, - хмыкнул он, - но скромновато для столь важной персоны и будущего правителя. Какая-то часть сознания Локи требовала, чтобы он сию же секунду прекратил. Какая-то часть сознания, которая трезво оценивала складывающуюся ситуацию, пыталась вразумить его, втолковать, что сейчас ему как никогда нужна помощь. Но всё остальное в нём яро противилось этому. Меньше всего на свете он хотел принимать руку помощи от кого-то, кто связан с Асгардом. Даже от Тора. - Вы с отцом похожи больше, чем ты думаешь, - нахмурился Тор. - А ты всё так же не умеешь подбирать правильные слова! – мгновенно вскинулся Локи, придя в бешенство от услышанного. – У меня нет ничего общего с этим… - Помолчи хоть минуту и дай мне договорить! – крепкая ладонь Тора резко опустилась на деревянную поверхность стола, отчего тот задрожал и все присутствующие отчётливо услышали треск где-то внизу. - Тор! – охнул доктор Селвиг и принялся оглядываться по сторонам, но за стойкой никого из персонала не было. Только другие посетители – кто-то заинтересованно, а кто-то с возмущением - обратили свои взоры к источнику шума. Впрочем, стол, на их счастье, продолжал стоять, но уже не так устойчиво. – Отец хоть и слушает меня, но отказывается слышать. И ты тоже, - тем временем продолжил ас, умерив высоту голоса. - Я вам обоим сказал – я не отказываюсь от своих слов. Или ты хочешь, чтобы я начал думать, что ошибался на твой счёт? Локи ответил не сразу. Немного прищурившись, он внимательно изучал собеседника. Если он всё правильно понимал, то Тор по-прежнему не стремится садиться на трон Одина. Но Всеотец, как Тор сам сказал, запретил ему возвращать изгнанника. И что теперь, сын нарушит практически последнюю волю отца? Тор и раньше поступал ему наперекор, но тогда на кону стояла безопасность Асгарда, даже больше – сохранность всех девяти миров. А что же сейчас? Или всё это из-за одной лишь смертной? Локи облизал пересохшие губы и вновь прикрыл глаза. Но смерть придёт за Джейн Фостер, не успеет Тор и глазом моргнуть. Один из многочисленных недостатков всех мидгардцев – короткий срок жизни. И что после этого останется ему, богу Грома, единственному кровному наследнику Одина? Не захочет ли он себе трон обратно? - И каков твой гениальный план? – осведомился Локи, чуть склонив голову на бок. – Очередные тщетные попытки уговорить на что-то нашего любимого Всеотца? Или хочешь дождаться, пока его душа пересечёт реку и окажется в Гимле, а затем преспокойно посадить вместо себя на трон того, кого тебе заблагорассудится? - Нет, - коротко ответил Тор. Локи вопросительно изогнул левую бровь, ожидая каких-нибудь дальнейших объяснений. - Ты – мой брат, и я не могу бросить тебя в беде. Я даю тебе своё слово, что непременно вытащу тебя, верну обратно. Но до этого ты должен делать то, что я скажу. - И что же ты мне скажешь? – елейным голосом спросил йотун и, прежде чем раздался ответ, он поспешил продолжить. – Хотя постой, кажется, я угадал, - светлые и обычно пронзительные, но сейчас мутноватые глаза вновь устремились на Эрика Селвига, - не зря же ты привёз с собой моего старого друга. Как дела, доктор Селвиг? Меня вот только одно интересует, как тебе удалось уговорить его на это? - О чём я тебе говорил, - тихо шепнул Селвиг Тору, как будто надеялся, что мужчина, сидящий напротив, его не услышит, - и это наверняка ещё цветочки. - Даже не цветочки, - устало протянул Локи, откидываясь обратно на спинку. - Он мне ещё угрожает, - учёный обернулся к своему соседу и попытался воззвать его к здравомыслию, но Тор взмахом руки заставил его замолчать. Что-то было не так. Он никогда не видел Локи таким, даже когда тот после смерти Фригг решился перестать притворяться и явил себя настоящего, тогда в клетке. В тот день брат выглядел истощённым морально, но сейчас казалось, будто ему было нехорошо физически. Тор сразу заметил, что что-то не в порядке, но поначалу он списал всё на плохое настроение Локи и вероятную усталость после испытанного им за последние пару суток потрясения. Однако теперь Лафейсон, судя по всему, устал бороться со своим самочувствием, пока изо всех сил старался вести себя как обычно. - Локи? – взволнованно позвал его Тор. – Что с тобой? Но тот ничего не ответил. На бледном лице выступили розовые пятна, и если бы не в который раз закрытые глаза, можно было бы подумать, что Локи над чем-то усиленно думает, так как он был явно напряжён. Доктор Селвиг, который сидел ближе к краю стола, поднялся с места и осторожно приблизился к нему. Убедившись, что йотун не стремится его остановить (или же он вовсе перестал воспринимать происходящее вокруг), учёный коснулся тыльной стороной ладони его лба. - Да у него жар! Удивительно, как он в таком состоянии ещё тут сидит. Локи хотел сказать что-нибудь язвительное в ответ, но после того, как он решил на секундочку опустить веки, всё его тело сковала свинцовая тяжесть, и его резко закружило во тьме, так что слова так и застряли где-то на стадии формирования мысли. Всё, что происходило дальше, он едва осознавал. Его куда-то тащили, и пару раз Локи даже приходил в себя, с удивлением обнаруживая, что тело, поддерживаемое с одной стороны сильным асом, а с другой – мидгардцем, по инерции движется вперёд, куда его вели. Слышал короткие отрывки фраз из разговора между Тором и Эриком Селвигом, слова их доносились откуда-то издалека и напоминали больше бессвязный шум, из-за чего Лафейсон просто не воспринимал их смысл. А затем наступила полная тишина и умиротворение, о котором он уже так давно мечтал. Тьма стала для него колыбельной, успокоившей его сознание и бережно остудившей полыхающий огонь внутри. Если бы он только мог остаться в этой кутающей темноте навсегда. Чтобы не чувствовать ничего, не злиться, не пытаться кому-то что-то доказать и не ломать голову в попытках понять истинные замыслы Одина. Но воспоминание о суровом лице Всеотца, обращённом к нему, о его сухом и резком, словно треск веток, голосе заставило Локи зацепиться за этот образ, и более или менее чёткие ощущения вновь начали возвращаться. Сколько времени он потратил на то, чтобы добраться до сути, проникнуть в его голову? Сколько всевозможных версий он обдумал, но большая их часть всегда приводила к одному исходу – Один никогда не видел в нём родного и вряд ли даже рассматривал такой варианты как возможный. А все его слова, его советы и нравоучения, его мудрость, которой он порой делился с сыновьями, – всё это, когда он обращался к нему, к Локи, было продумано вплоть до последней мелочи, чтобы воплотить в приёмном сыне лишь какой-то свой замысел. Его не собирались воспитывать как личность, как воспитывали Тора, несмотря на то, что старательно создавалась видимость якобы равенства между братьями. В нём видели лишь инструмент, запасной вариант на случай нерадужного будущего. Если бы не Фригг… Это он осознал уже позднее, когда удалось наконец-то выбить из Одина правду. Он осознал всё это, смотря на своё детство и юность со стороны взрослой и сформировавшейся личности. И теперь уже он видел свою жизнь иначе, переосмыслил многое из того, что неверно по наивности своей воспринимал в раннем возрасте. Из-за всех этих мыслей вновь всё вокруг начало кружиться. Локи хотел пошевелиться, но тьма потеряла свои целебные свойства и теперь только сковывала его. - Что творится в твоей голове? – вдруг раздался незнакомый женский голос. Раздался так отчётливо и ясно, будто говорящий человек находился совсем рядом. Голос принёс с собой жизнь в эту застывшую тьму, так что даже если Локи и планировал как-то ответить на прозвучавший вопрос, мысль эта быстро покинула его. Напряжение спало, а путаный клубок размышлений, который возник из-за воспоминания об Одине, постепенно исчез. Будто кто-то планомерно наводил порядок у него в голове, разгребая залежи застарелых обид, вопросов, оставшихся без ответов, и особенно противоречивых суждений. Под конец Локи настолько успокоился, что не заметил, когда именно к чувству блаженного умиротворения добавилось ощущение лёгкого дуновения ветерка, гуляющего по коже лица и рукам. Когда-то давным-давно он уже испытывал нечто подобное, и сейчас этот ветерок будто разносил странную тоску, которая вместе с тем была долгожданной. И именно эта эмоция и успокаивала прежде всего. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, Лафейсон зачем-то попытался поймать этот ветерок, но вместо этого его рука наткнулась на нечто вовсе не невесомое, а вполне материальное и живое. Локи с трудом разлепил глаза. Сквозь полупрозрачное изумрудное свечение, что парило в нескольких сантиметрах над ним, йотун увидел уже знакомое ему лицо. - С возвращением, - улыбнулась девушка с тяжёлыми чёрными локонами и осторожно высвободила свою руку из цепкой хватки мужчины.