Бездна, глубиною в жизнь.

Спустя пару дней. Сегодня я решил оставить машину на весь день и наконец-то прогуляться по старым улицам. Всё же первое впечатление было ошибочным. За семь лет здесь хоть внешне ничего и не изменилось, но всё же жизнь здесь увяла. Парк, который навещают лишь малолетние дети после школы. Сцена здесь же, которую не посещали какие-либо маломальские артисты уже чёрт знает когда. За этой сцена, помню, с друзьями часто собирались после заката и проводили часы за какими-либо обсуждениями. Сейчас же там только уснувшие бродяги и пустые бутылки дешёвого пива. Недалеко отсюда был ночной клуб, где я первый раз напился до плачевного состояния. Сейчас же это место прикрыли вовсе и готовят к сносу. Впрочем, в таком месте ночному клубу делать нечего было. Здесь остались лишь мои воспоминания и ничего более. Разве что вид, открывающийся на равнины и горы за городом. Отсюда мы с лучшим другом просто молча смотрели на закат после очередного тяжёлого дня. Сейчас же всё небо укрыто облаками. Да и друга того больше нет. Возвращаясь из парка по пустым улицам, я решил зайти в магазин. Первым делом я пошёл в отдел спиртных напитков. Взгляд скользил по бутылкам виски и секунды спустя остановился на 12летнем скотче. Взял ещё какие-то продукты на вечер, и после решил вернуться к машине. Моё желание провести день, пройдясь пешком по этим улицам, которые были мне когда-то родными, выветрилось. Я уехал за город. Помнится, где-то рядом был холм с прекрасным видом, который мне как-то показала подруга. Доехав до места, я минут десять сидел в машине и смотрел куда-то вдаль. Взяв пакет с бутылкой, я вышел из машины и подошёл к обрыву. Помнится, Сартр писал, что человек страдает из-за полной свободы, приведя в пример человека, который шёл по краю обрыва. Ведь тот может спрыгнуть, а может и дальше идти. И власть над своей жизнью, возможность оборвать её, приводят его к этим страданиям. Могу сказать, что ничего такого я сейчас не чувствую. Хотя, скорее всего, мне просто нечего терять уже, так что такой выбор не вселяет в меня ни страха, ни чего другого. Я сел на краю, медленно открыл бутылку. Первый глоток. Помнится, этот же скотч я впервые выпил лет восемь назад с лучшим другом за просмотром какого-то лёгкого фильма. Что с нами стало? Мне кажется, я ничуть не изменился, только поверил в себя на каком-то этапе, надев свою старую шляпу, пожав руки друзьям и выйдя в открытое небо. И я не прислал им ни одного сигнала, не желая, чтобы они узнали, что со мной стало. Друзья, семья, как вы там? Я их уже не вижу, я исчез. Что-то пошло не так, на каком-то этапе я отклонился от намеченного пути, но уже не повернуться назад. Поздно. Теперь осталась только память и очередная бутылка виски. Всегда верил, что я живу реальностью и верил в свободу, но в итоге наделил себя иллюзиями о лучшей жизни. Ведь знаю, сам дурак. Когда нет никого рядом, засыпать так трудно, чувствуя себя ничтожеством, живым трупом. Лишь алкоголь притупляет чувства, и то, не так уж и надолго. Но хоть иногда я могу просто насладиться закатом, не думая, что я потерялся где-то на краю этой жизни. Но после наступает утро, и в зеркале я вновь вижу ребёнка, растеряно рассматривая лицо, видя улыбку. И в его улыбке больше боли, чем на лице Христа на иконке в машине какого-нибудь угрюмого мужика. Я не понимаю, чего он ждёт от меня, я отворачиваюсь и слышу вопросы: "Куда ты спешишь? Чего ты боишься? Почему ты забыл? Не ты ли мечтал о свободе и счастливой жизни?". А я стою, хотя меня тошнит от вопросов. И моё время утекает, словно песок сквозь пальцы.